Эскорт для предателя

Глава 30

Ашхабад, Туркменистан

Гарри быстро нашел Уинклера. Тот гулял с Джеки в саду позади поместья. Эдриан что-то прошептал ей на ухо, в ответ она слегка шлепнула его по заду. У англичанина было раскрасневшееся лицо. Гарри оставалось только надеяться, что это от занятий сексом, а не от выпивки. Увидев его, Джеки отодвинулась в сторону от своего начальника. Она вертит им как хочет. Это видно в каждом движении.

— Как там дела, старина? Наш юный иранский доктор — то, о чем мы мечтали? Стоит потраченных на него усилий? Рассказывай.

— Буду очень тебе благодарен, если прекратишь всю эту ерунду типа «старина» и прочее, — буркнул Паппас. — Нам срочно нужно поговорить. Так что попроси мисс Манипенни немного погулять в одиночестве. Идет?

Эдриан пожал плечами. Посмотрев на Джеки, он подмигнул ей и пошел с Гарри в дом. Ему явно было плевать на все. Вот до такой степени распутства он докатился: ему было неважно, догадывается ли его лучший друг о том, что его мысли — лишь о сексе с женщиной, формально являющейся его подчиненной.

— Не надо занудствовать, Гарри. Это не имеет отношения к делу. У всех свои слабости. Ты просто недостаточно творчески подходишь к делу, чтобы осознать собственные.

— Заткнись, Эдриан, и вынь свой нос из дырки, чтобы хоть ненадолго прийти в себя. Нас ждет работа. Думаю, я понял, как нужно вести игру в данной ситуации.

— О, чудесно. Радует. Мне бы не хотелось, чтобы все закончилось всего лишь уик-эндом в грязной дыре, именуемой Ашхабадом.

Войдя в здание, они попали в прихожую, где за компьютером сидел Джереми. По его словам, Молави ушел в спальню, чтобы немного вздремнуть. Гарри попросил молодого оперативника выйти и закрыл за ним дверь. Затем налил Эдриану кофе и потребовал, чтобы тот немедленно выпил его. Британец сделал пару глотков и взял со стола плитку «Тоблерона».

— Теперь ты в сознании? — спросил Паппас.

— Да, более или менее. Не обращай внимания на мои внеклассные занятия. Я всегда вел операции в таком стиле.

— Не стоит извинений, — ответил Гарри.

— Отлично, поскольку это не извинения. В чем, собственно, дело? Ты сорвал банк, работая с нашим иранским другом? Надеюсь на это.

— У меня много стоящей информации. Столько, что возникает вопрос к тебе. Ты можешь связаться с Камалем Атваном по защищенной линии?

— Конечно, без проблем. Что нужно?

— Для начала узнай, поставлял ли он оборудование в Мешхед. Откуда будем звонить? Воспользуемся аппаратурой в посольстве? Я бы хотел использовать SCIF[26] или что-нибудь не менее надежное. Это серьезно.

— Уверен, правительство ее величества позволит нам сделать это. Но в посольство идти не обязательно.

— Почему?

— Потому, что Атван здесь, в Ашхабаде. Он попросил разрешения отправиться вместе с нами, на случай если он понадобится. Туркменистан, так сказать, в сфере его интересов. У него здесь есть поместье. И множество связей в правительстве, не хуже, чем у Эдгара Бергена.[27] Надеюсь, ты не против.

— О боже! Ты с ума сошел?

— Возможно, Гарри. Но сейчас уже ничего не изменишь. Кроме того, пока что все работает идеально. Так что, если можешь, успокойся. Посмотрим, смогу ли я позвать сюда братца Атвана, поскольку сейчас он, скорее всего, пихает стодолларовые купюры в карман самому баши.

Друзья отправились в поместье Атвана, оказавшееся буквально по соседству с президентским дворцом. Паппас счел эту альтернативу наиболее безопасной из возможных, точнее говоря, наименее небезопасной из имеющихся. Этот дом был обставлен с чуть меньшей роскошью, чем тот, что в Мейфэре. На полу лежали дорогие ковры, на стенах — редкие картины, иные из которых показались Гарри подозрительно похожими на акварели Дега. Британская прислуга в доме. Дворецкий, горничные, повар. Похоже, они жили здесь постоянно, поддерживая идеальный порядок. Еда, вина и все прочее, всегда готовые к появлению хозяина, вне зависимости от того, сколь часто он приезжал сюда. «Интересно, сколько у Атвана таких хорошо оборудованных убежищ по всему миру?» — подумал Гарри.

— Как всегда, очень рад видеть вас, мистер Феллоуз, — приветствовал его Атван, трижды целуя в щеки по арабскому обычаю. — Надеюсь, вас не слишком обидело, что я позволил себе вольность присоединиться к вам в этой поездке. Сами понимаете, я тоже люблю приключения.

— Очень рад вас видеть, Камаль-бей. Обычно я предпочитаю путешествовать более анонимно, но в нынешних обстоятельствах это серьезно упрощает дело. Мне нужна ваша помощь, и срочно.

— Чудесно. Какое несказанное удовольствие — иметь возможность помочь тому, кто действительно нуждается в этом.

— Мы можем поговорить наедине? Уверен, вы вполне доверяете вашим людям, но в такой стране, как эта, у всякой стены найдутся уши.

— Конечно же. У меня есть специальная комната для деловых переговоров. Когда я здесь, ее проверяют ежедневно. На этот случай я беру с собой из Лондона одного из моих специалистов. Он закончил осмотр комнаты пару часов назад.

Хозяин провел Паппаса через библиотеку, в которой, похоже, книг было не меньше, чем в доме Атвана в Лондоне. В конце коридора, за дверью, оказалась комната без окон, в которой стояли несколько компьютеров, терминал «блумберг» и телевизор с плоским экраном, по которому шла программа «Фэшн ТВ». Модели, ослепительной красоты девушки из России, Беларуси и господь знает откуда еще, вышагивали по подиуму, стуча высокими каблуками так, что их крошечные бюсты колыхались, будто коктейли в шейкере.

— Мой любимый канал, — сказал Атван, выключая телевизор. — Если какая-то женщина мне особенно понравится, я делаю заказ. Сами понимаете, есть друг в модельном агентстве. Большинство этих девушек доступны, стоит лишь заплатить нужную цену. На первый взгляд этого не скажешь, но так оно и есть. Они словно экзотические птицы в клетках. Павлины, которых выпускают прогуляться. Если я нахожу подходящую девушку и она согласна, то я отправляю ее в качестве особого подарка другу. Или его, если это уместнее. Мальчики, кстати, дешевле. Я отсылаю их за границу, так сказать, перевязав бантиком. Это куда лучше, чем обычные подарки. Нечто личное.

— Меня это не касается. Бизнес есть бизнес, — сказал Гарри, садясь в одно из черных кожаных кресел.

— Рад слышать это, дорогой друг. Очень правильный, просвещенный подход. Есть только бизнес, и можем ли мы позволить себе, чтобы какие-то суждения мешали ему? Итак, дорогой друг, чем я могу помочь? К вашим услугам.

Гарри огляделся. Дверь закрыта плотно. Кроме них, внутри никого нет. Только он, Эдриан и Атван. Гарри терпеть не мог делиться секретами с теми, кому он не доверял полностью, но выхода нет.

— У иранцев есть секретная ядерная лаборатория в Мешхеде. По крайней мере, до сегодняшнего дня мне не было известно о ней. Официальное название — исследовательский центр «Ардебиль». Вы слышали о таком?

Атван на мгновение задумался.

— Нет. Мы отправляли оборудование в Джамаран, Исфахан, Парчин, Натанз и Шираз. В Мешхед — никогда.

— Про эти места мы тоже знаем. Но Мешхед оказался в новинку и для вас?

— Если не возражаете, я проверю. Я взял на себя смелость принести с собой мои документы по этому вопросу. Благо это было несложно.

Ливанец достал из кармана флеш-карту с выгравированной на ней монограммой и вставил в USB-порт одного из компьютеров. Щелкнул мышкой, и через пару секунд на экране появился список файлов деловой документации.

— Неплохо, — сказал Паппас. — Обычно у миллиардеров, занимающихся торговлей оружием, для этого есть наемный работник.

— Я не могу себе этого позволить, дорогой. Единственная истинная ценность — те секреты, которыми владею я один. И я никому не стану доверять их.

Глядя на экран, Атван искал записи об исследовательском центре «Ардебиль» среди названий десятков иранских фирм, которым его подставные предприятия годами продавали оборудование. Первый поиск по названию ничего не дал. Затем Атван проверил, не было ли каких-нибудь заказов из Мешхеда, но опять безрезультатно.

— И чем, вы говорите, занимаются в Мешхеде? — спросил он.

— Я еще не сказал этого, — ответил Гарри. — Насколько я понимаю, разработки там ведутся параллельно тем, которые выполняют в «Тохид». Так что это должны быть базовые исследования по военной программе. Например, по детонатору, излучателю нейтронов. Возможно, по отработке временного процесса детонации. Миниатюризация ядра из делящегося материала. Но главное — это нейтронный излучатель, взрыватель.

— Что ж, давайте проверим и это, — сказал Атван, открывая с флеш-карты другой документ — перечень поставляемой продукции. Нашел поддиректорию по генераторам нейтронов и необходимому для испытаний и моделирования оборудованию. В числе клиентов значилась «Тохид», с этим все было ясно. Также присутствовали многочисленные отчеты о доставке товара по разным каналам в течение многих лет. Но ни малейшего упоминания о компании с названием «Ардебиль» или Мешхеда в качестве пункта назначения.

— Вот так так! — сказал Атван. — Похоже, нас обошли. Интересно, кто же ухитрился продать им такое оборудование, причем так, что это не попало в поле моего зрения. Это беспокоит меня куда больше, чем вы могли бы предположить.

— Неожиданности случаются, — ответил Эдриан. — Даже у тебя.

Атван проигнорировал добродушную шутку своего британского друга, лицо которого все еще было немного раскрасневшимся и легкомысленным от предыдущих дел. Такое впечатление, что араб физически ощущал запах секса, исходящий от него, и не одобрял этого. В этом плане Атван показался Гарри человеком необычным. Он с легкостью использовал чужие пороки, чтобы добиться своих целей, но сам отнюдь не был распущенным. В этом его сила — использовать других, не позволяя использовать себя.

— Эдриан, не мог бы ты принести нам чего-нибудь попить? Чаю, наверное. Себе можешь и виски, если хочешь. Я бы выпил чашку чая. Захвати какого-нибудь сладкого печенья, пожалуйста. А вы, мистер Феллоуз?

Гарри сказал, что тоже не откажется от чая с печеньем. Эдриан отлично понимал, что его просто выпроваживают под благовидным предлогом, но, похоже, это не особо беспокоило его. Он получал от хозяина много, поэтому делал то, что говорят.

— Похоже, сбывается худший из наших кошмаров? — спросил Гарри ливанца, когда они остались наедине. — С одной стороны, мы так усиленно водили иранцев за нос, что они что-то заподозрили. Но есть и другая сторона, о которой нам почти ничего не известно. Там готова альтернативная схема. Как только иранцы окончательно разочаруются в Программе А, они переключатся на Программу Б. И поимеют нас, простите за выражение.

— В этом-то и проблема, дорогой мой мистер Феллоуз, именно в этом. Но все решаемо. Мы найдем средства. По крайней мере, у меня они точно есть. Вопрос лишь в том, как применить их.

Гарри потер лоб, будто это могло помочь ему выстроить план действий. Что надо использовать? Насколько быстро необходимо сделать следующий ход? Сработает ли выстроенная Атваном комбинация достаточно скоро для того, чтобы фрагменты головоломки сложились нужным образом? В течение двух минут его мнение кардинально изменилось — от желания уйти от Атвана до понимания, что он нуждается в его совете и помощи.

— Позвольте мне задать вам несколько вопросов, Камаль. Не возражаете, если я буду так обращаться к вам? Обещаю, что не буду пытаться лезть в ваш карман или заказывать на Рождество одну из ваших девушек-моделей.

— Как пожелаете, дорогой друг. Жаль, что вы не хотите принять от меня подарок-другой, но я вполне понимаю вас.

— Итак, начнем сначала. Насколько быстро вы сможете внедриться в цепочку поставщиков, обеспечивающих оборудованием Мешхед, так, чтобы в достатке снабдить их вашими штуковинами и все тамошнее оборудование стало столь же ненадежным, как и остальное, с которым работают иранцы?

— Боюсь, на это уйдут месяцы, если такое вообще получится. Иранцы не идиоты, как и те, кто их снабжает. Они создают сложные посреднические схемы, чтобы избежать именно тех уловок, которые используем мы. Оборудование сопровождают в пути. На всех складах круглосуточная охрана. Они не нанимают незнакомцев, а тех, кого все-таки взяли, постоянно проверяют на лояльность. На организацию моей торговой сети ушла большая часть последних тридцати лет моей жизни. По сути, сейчас я использую каналы, которые создал, когда только пришел в этот бизнес. Конечно, я могу работать с правительствами разных стран. Но создавать фирмы и грузы из воздуха я не умею.

Паппас кивнул. Он ожидал именно такого ответа. В этом и была причина того, что ЦРУ прекратило попытки подобного саботажа. Это слишком сложно, требует много времени и огромных денег. А рухнуть может из-за какого-нибудь одного слабака ученого, который перепугается и всех выдаст. Разведка — искусство возможного, здесь пользуются тем, что под рукой. Но Гарри пришел не с пустыми руками. Неподалеку, на конспиративной квартире, спал человек, который может стать ключом к двери, перед которой Атван признал свое бессилие.

— Камаль, давайте поразмыслим об этом вместе. Представьте, что у вас появился доступ в лабораторию в Мешхеде. Вы сможете безопасно проникать туда и выбираться назад. Что бы вы попробовали сделать с генератором нейтронов или компьютерами для получения нужного нам результата?

— В смысле, как заложить мину под этот проект?

— Да, но не оставляя следа. Так, чтобы, когда иранцы переключатся на исследования в этой лаборатории, считая, что она чиста, они бы тоже потерпели неудачу. Но не догадывались об этом многие годы. Как вы думаете, такое возможно?

— О да. Дорогой мой, именно этим мы и занимаемся. Для того чтобы провернуть наше маленькое дельце, нам достаточно пары минут доступа к этому оборудованию.

— Подразумевается повреждение генератора нейтронов?

— О нет. Они просто сделают новый. Или купят его. Сами знаете, сейчас нефтяные компании широко используют их для сейсмической разведки. Нет, лучше всего воздействовать на компьютеры, используемые для моделирования процессов сжатия ядра и работы генератора нейтронов. Так моделируют взрыв бомбы, не проводя настоящих испытаний. Понимаете?

— И как, черт подери, вы это сделаете?

— У нас есть способы повредить коды компьютерных программ, компоненты процессора и микросхемы памяти. Мы проводим операцию на мозге, так сказать, не вскрывая черепа. Надо всего лишь оказаться поблизости. Но именно в таком доступе и состоит вся проблема. Итак, вы спрашиваете, стал бы я пытаться залететь в Мешхед, как заразная муха, будь у меня крылышки? Безусловно, но у меня их нет.

— Возможно, это смогу сделать я, — сказал Паппас. — Или кое-кому эти крылышки приделать.

Они говорили до вечера. Чай с печеньем сменил виски, и, к удивлению Гарри, Атван тоже выпил.

Гарри рассказал ему о Кариме Молави, стараясь не сболтнуть лишнего, но ливанец, казалось, сам обо всем догадался.

«Сработает», — сказал он. У его людей есть специальный прибор, который используют, когда существует возможность подобраться к компьютеру, но проникнуть в него нельзя. Электромагнитные импульсы воздействуют на схемы компьютера. Для работы прибора требуется много энергии, но это можно устроить. Атван не привез оборудование с собой, оно в Лондоне, но это решаемо. Он отправил в Лондон закодированное электронное письмо с указанием собрать необходимые компоненты и выслать их в Ашхабад этим же вечером на одном из неприметных самолетов, зарегистрированных на «Газпорт лимитед».

Гарри поинтересовался, можно ли провести эту диверсию на расстоянии, чтобы Карим не рисковал собой, вставляя в компьютер флеш-карту или пытаясь копировать системные файлы.

— Как пожелаете, — ответил Атван. — Нужно, чтобы кто-то просто оказался на территории лаборатории и пронес туда наше устройство. Это куда лучше, чем переписывать коды. И вашему парню ничего не потребуется вставлять. Единственное, что от него нужно, — снова оказаться в Иране. Как вы считаете, он пойдет на это?

Гарри нахмурился. Думать об этом ему совсем не хотелось.

— Да, если я попрошу. Но это моя проблема. Он сделает то, что я скажу.

Пока техники в Лондоне занимались порученным делом, появилась возможность немного отдохнуть. Паппас разработал план операции. Сложной, рискованной, но возможной. Он сидел, потихоньку попивая скотч. Работы еще много, а времени — не очень. Пока Атван связывался с Лондоном, устраивая доставку оборудования своими самолетами, Гарри поговорил с Эдрианом. Предстояло сделать еще очень много, и Атван это понимал.

— Чтобы отправить вашего иранского парня обратно, потребуется помощь, — сказал ливанец.

— У Эдриана есть команда. Ребята широких дарований, — ответил Гарри, глянув на Эдриана, и тот вздрогнул.

Внезапно Паппасу стало очень жаль его. Он, как наркоман, не контролирует себя.

— Они отлично проводят акции. Лучше большинства тех, с которыми мне приходилось иметь дело, — продолжил Гарри. — Кроме того, парень доверяет им. Один раз они вытащили его из Ирана, смогут сделать это и во второй раз.

— Мне кажется, команде Эдриана потребуется поддержка с территории Туркмении. Мешхед поблизости от ее границы. Очень хотел бы помочь вам, — ответил Атван.

— С использованием ваших людей или людей баши? Я бы не хотел расширять круг осведомленных больше, чем мы уже это сделали.

— В данных обстоятельствах, дорогой мой, все они — мои люди. Границы государств — дело временное, личная преданность — постоянное.

— Чем вы можете помочь?

— Чтобы попасть в Мешхед, следует пересечь границу у Серахса, в восточной части этой, к счастью, малонаселенной страны. У меня есть друзья, которые могут организовать доставку.

— И переход границы?

— Ну, пограничники тоже люди. Граница проницаема, и охраняют ее люди вполне проницаемые. В этом я специалист, поверьте.

— Мне нужно любое возможное содействие, мистер Атван. Я некоторое время, что называется, без руля и без ветрил. Когда завтра утром мы будем мыть руки перед операцией, вы будете вместе с нами и мы соберем все воедино.

Атван откинулся в кресле, но в его жесте не было излишней самоуверенности. Похоже, что-то беспокоило его, но Гарри никак не мог понять, что именно. Обычно этот человек уверенно чувствовал себя практически в любой ситуации, но сейчас что-то явно выводило его из равновесия. Изрядно глотнув виски, Атван заговорил.

— Ваш иранский друг, этот молодой ученый… вы хотите снова вывезти его из страны?

— Да, именно так, — ответил Паппас. — Это одно из условий.

Атван оценивающе посмотрел на него, обдумывая следующий вопрос.

— Но ведь это будет чрезвычайно сложно сделать. Отправить его обратно будет нелегко, но это выполнимо. Обеспечить ему доступ в Мешхед тоже будет непросто, но и это возможно. Тем не менее, друг мой, можно быть уверенным, что на каком-то этапе иранцы все-таки поднимут тревогу. Пропал физик-ядерщик. Иностранные шпионы разгуливают по стране, проводя тайные операции. Извините, но рано или поздно этому придет конец.

— Пока там толком не знают о пропаже доктора Молави. Там думают, что он заболел и ушел с работы домой. Выходные еще не кончились. К тому времени, когда его примутся искать, будет поздно. Он сделает свое черное дело в Мешхеде и будет вне досягаемости.

— Но ведь он на подозрении у иранских следователей. Вы сами говорили: его вызывали для беседы. О нем знают.

Гарри заинтересованно поглядел на Атвана. Он был уверен, что ничего не рассказывал о допросе. Он сам узнал об этом лишь сегодня утром, разговаривая с Молави. Атван догадался, что его подозревают, и сбавил обороты.

— Не обращайте внимания. Я лишь хочу сказать, что было бы более разумно планировать акцию, исходя из того, что его могут поймать. Тогда, если это произойдет, операция не провалится полностью.

— Нет, — неожиданно резко, даже для себя самого, ответил Гарри. — Мне очень не нравится сама идея посылать мальчика назад. И мы сделаем все возможное, чтобы вытащить его обратно живым. Он не расходный материал. Он вверил нам свою жизнь. Он вверил свою жизнь мне. И я не намерен бросать его. Я чувствую… чувствую личную ответственность за него и не отступлюсь от этого.

— Понимаю, — сказал Атван.

На некоторое время воцарилось молчание. Время шло, и пора было начинать работу с Джеки, Джереми и остальными членами команды. Следовало поставить им задачи в завтрашней операции.

Паппас встал, собираясь уходить, и тут Атван взял его за руку, а затем обнял за плечи. Это было непросто сделать с таким крупным человеком, как Гарри, особенно Атвану, невысокому и худощавому, но он заключил его в свои объятия.

— Огромное удовольствие работать с вами, мистер Паппас, — сказал ливанец, впервые назвав Гарри его настоящим именем. — Искренне сочувствую вам, что ваш сын погиб в Ираке.

Когда Гарри поздно вечером вернулся в поместье, где находились члены команды, он попросил Джереми позвонить в комнату, где остановилась Джеки. Ему надо было поговорить с ней, но он не хотел стучаться в дверь, опасаясь увидеть внутри Эдриана, оседлавшего свою богиню-воительницу прямо на старинном туркменском ковре. Джереми доложил, что Джеки еще не спит и она одна.

Паппас тихо постучал в дверь. Джеки беспокоила его. Она главная в команде. В ее руках жизни трех человек, и сейчас все будет зависеть от трезвости ее суждений и надежности в операции. Выдержит ли она такой груз ответственности? Гарри не знал этого. Но ее игры с Эдрианом нервировали его. Непонятно, зачем она это делает. Паппас постучал в дверь еще раз.

Джеки открыла ему, смиренно склонив голову, обмотанную черным платком так, что не было видно не только волос, но и большей части лица. Скромно отвернулась.

— Ха! — вскрикнула она, внезапно отбрасывая платок. — Одурачила?

— Нисколько, — ответил Гарри. — Можно войти? Надо поговорить.

— Конечно, я еще не сплю, — ответила она, открывая дверь. — Добро пожаловать.

Кроме платка, который теперь валялся на полу, на ней были обтягивающие джинсы и черная водолазка, а на ногах — пушистые розовые тапочки.

— Нервничаешь перед завтрашним днем?

— Нет. Я специальные лекарства принимаю. Просматривала сейчас план операции, — сказала она, кивая на кипу бумаг, разбросанных по постели, в изголовье которой горел ночник.

Она стояла на месте, не зная, сесть ли ей, и не понимая, зачем Гарри пришел сюда. Пыталась заглянуть в его мысли, точно так же, как он пытался разгадать ее. А может, это еще один одинокий, изголодавшийся мужчина, которому некому положить голову на плечо и некуда воткнуть то, что у него между ног?

Джеки запрокинула голову, поддразнивая его. Несмотря на слабый свет, было видно, что ее щеки зарделись. Она направилась к кровати, будто это было самое подходящее место для беседы. Но в то же мгновение Гарри двинулся к стоящему в дальнем углу комнаты дивану и сел. Она пошла следом за ним и примостилась рядом.

Обстановка в комнате воочию олицетворяла двойственность этой женщины, мягкой и жесткой одновременно. Автоматическая винтовка у изголовья кровати, блестящая от масла на стволе и магазине. Джеки разбирала и чистила ее после возвращения из Ирана. В дальнем углу комнаты — тренировочный костюм, кучкой валяющийся на полу. Она сходила в тренажерный зал и позанималась там вместе с парнями. Наряд мусульманки-паломницы, заранее приготовленный к завтрашней операции. На прикроватном столике — открытая книга, которую она, видимо, читала. «Белые зубы» Зэди Смит.[28]

Гарри не знал, с чего начать, но она заговорила сама, облегчив ему задачу.

— Вы беспокоитесь насчет меня и Эдриана? По глазам вижу. Ни туда ни сюда.

— Ну да. Правильно поняла, — ответил Гарри.

— Вас беспокоит, не испортит ли операцию то, что начальник имеет командира группы.

— Я бы выразился мягче, но это именно то, что меня беспокоит.

— Что ж, не стоит. Все под контролем. Я не рехнувшаяся от любви девица. И не подстилка. Как и большинство современных женщин. Все женщины теперь занимаются сексом, не слишком задумываясь об этом.

Паппас внимательно посмотрел на нее. Она сидела на диване на корточках, едва касаясь его поверхности ягодицами. Впечатляющее зрелище, но не особо успокаивающее. Гарри покачал головой. Он был озадачен.

— Не понимаю тебя. Мне ясно, почему Эдриан спит с тобой, но зачем тебе это — не понимаю.

— Секс — власть, мистер Феллоуз, а я люблю власть.

— Можешь называть меня Гарри.

— Хорошо, Гарри. Признаюсь вам по секрету. Только между нами, — сказала она, подмигивая.

— По секрету? — спросил Паппас, понимая, что она куда-то втягивает его, но не имея сил отказаться.

— Я просто кончаю от этого, от ощущения власти над мужчинами. Такими, которые сами хотят, чтобы над ними властвовали. И знаете ли, Гарри, многие женщины таковы.

— Но жизнь не ограничивается спальней, Джеки. И завтра в твоих руках будут жизни других людей. Поэтому мне надо понять, могу ли я доверять тебе.

Джеки умолкла и облизнула губы, как кошка, хотя они и так блестели. Она не пыталась выглядеть сексуально, это получалось само собой.

— У вас когда-нибудь были романы на стороне, Гарри?

— Не твое дело.

— Вот уж нет. Вы интересуетесь моей личной жизнью, почему бы мне не поинтересоваться вашей?

«Логично», — подумал Гарри.

— Да, — ответил он. — Несколько, если быть честным. Я этим не горжусь, но факт остается фактом.

— И что вы искали в этих связях?

— Секса.

— Вот именно. Стали ли вы из-за этого плохим разведчиком? Это повлияло на ваши профессиональные качества?

— Нет. Этого я никогда не допускал. Всегда заканчивал роман прежде, чем это начинало мешать.

— Вот именно. Хорошо, Гарри. Последний вопрос. Вы думаете, что я глупее вас? В том смысле, что я в состоянии настолько увлечься сексом с мужчиной среднего возраста, мужчиной, который принимает таблетки, чтобы у него была эрекция, и этим подставить под удар свою миссию? Неужели вы считаете, что я позволю всему этому нарушить мою способность защитить Хакима и Марвана, которые мне как братья? Или мое желание вернуть назад этого иранского парнишку в целости и сохранности?

Паппас промолчал.

— Так что? Если вы так думаете, то дайте пинка по моей хорошенькой розовой заднице прямо сейчас. В противном случае позвольте мне заниматься своим делом.

Гарри оценивающе посмотрел на нее. Сущий хищник, припавший к земле перед прыжком. Щеки, раскрасневшиеся от гнева и напряжения силы воли, все мышцы в тонусе. Сложно представить себе человека, лучше ее готового отправиться на смертельно опасную операцию и вернуться оттуда живым.

Он встал с дивана, подавив в себе желание дружески обнять ее. Покачал головой.

— Хорошо, я верю тебе, — сказал он. — Делай свое дело. Приведи всех назад. Давай.