Книга, называемая Раем

7 декабря ЖИТИЕ И ПОДВИГИ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА НАШЕГО АМВРОСИЯ, ЕПИСКОПА МЕДИОЛАНСКОГО

Благослови, отче!

Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего Иже на Небесех, — говорит Господь (Мф. 5; 16). Но обращается Он не только к апостолам, но и ко всем их преемникам-архиереям, которые должны сиять в добродетелях как свет, чтобы люди, видя, что своей жизнью они подражают Христу, прославляли Бога. А тем архиереям, что не соблюдают заповеди Господни, пусть даже они и ученые и учителя, горе, потому что не пастыри они, но волки хищные, принявшие подобие овец. И будут их попирать как соль — ни на что не пригодную. Как говорят апостолы Иаков и Павел (Рим. 2: 13; Иак. 1: 22): Не слушатели закона... будут... оправданы, но... исполнители. А Сам Владыка (Мф. 12:49; 7:21) сказал: Матерь Моя и братья Мои... кто будет исполнять волю Отца Моего... и: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но «научивший и сотворивший великим наречется», и далее. И действительно, тот архиерей примет от Господа в день воздаяния щедрое вознаграждение за свои труды, который поучает слову Божию и сам непоколебимо соблюдает закон, обращает согрешивших к покаянию и более показывает учение делами, чем словами. Зная об этом, прежние архиереи усердно стремились соблюдать все заповеди Спасителя: были смиренны, кротки, миротворцы, милостивы, странноприимны, весьма воздержны и целомудренны. Они не боялись ни царей, ни владык, ни повелителей, но с дерзновением обличали отступников и подвергали их суровому наказанию. И особенно это касается ныне прославляемого и по долгу торжественно нами празднуемого Амвросия, амвросии[43] тезоименитого, Италии красоты, любителя премудрости, ревнителя Предтечи и Илии всеблаженного. Сегодня я начинаю повествовать о его жизни, а вы внимательно слушайте и будете удивляться не только ревности архиерейской, но намного более крайнему смирению и горячему покаянию приснопамятного царя.

Сей блаженный, сладчайшей амвросии по достоинству тезоименитый, родился в великом, знаменитом и славном городе Медиолане от благочестивых и весьма знатного рода родителей. Отец его, тоже Амвросий, был эпархом в Западной Европе. После кончины родителей Амвросий остался со старшей сестрой. Однажды увидев, как та целовала руку епископу, он протянул ей свою со словами: «Поцелуй и ее, потому что и я стану епископом». Не уразумев, что отрок изрек пророчество, сестра осудила его, но потом, когда это пророчество сбылось, она удивлялась. Подражая святому, сестра до конца своих дней соблюдала девство и подвизалась в высших добродетелях.

Когда Амвросий достиг законного возраста, он знал уже много наук, а особенно риторику. Все дивились тому, что за такое малое время он сумел обучиться стольким наукам, и избрали его адвокатом, то есть ритором или драгоманом[44], который разбирает тяжбы приходящих судиться во дворец. И так усердно, разумно и с таким красноречием он это делал, что не было никого другого, такого же как он, — справедливого, честного, и украшенного прочими добродетелями.

По этой причине царь Валентиниан, имевший тогда под своей властью Европу, то есть Рим и все Западные страны, назначил его правителем не только Медиолана, но и всей Италии. Когда наместник царя Пров ставил его на эту должность, он сказал ему так: «Амвросий, прими этот сан, данный тебе царем, и правь народом не как судья, но как епископ»[45]. Пров имел в виду другое, то есть чтобы он не был жесток при вынесении приговоров, сурово наказывая провинившихся, но как пастырь, по возможности, миловал их. Однако и эти слова предрекали Амвросию власть в Церкви, которая и была вверена святому в свое время. А пока, будучи светским властителем, он правил так разумно и с таким рассуждением, что весь народ был ему в величайшей степени благодарен.

После смерти Иовиана Валентиниан вызвал из Панонии своего родного брата Валента, дав ему в управление всю Азию, то есть Византий, Фракию, Египет и всю Грецию. Самому же Валентиниану, как говорилось и ранее, остался Запад. Там он повсюду стал проповедовать православную веру, искореняя, сколько возможно, арианскую ересь, в которую был погружен тогдашний Медиоланский архиерей по имени Авксентий. Господь сократил за это его жизнь, и он умер злой смертью. Тогда, созвав епископов со всей Италии, благочестивый царь обратился к ним с такими словами: «Отцы, будучи воспитаны в божественных и священных учениях, вы прекрасно знаете, каким должен быть архиерей. Он должен исправлять паству и вести ее к спасительной пажити не только словом, но и своей добродетельной жизнью, которая и есть свидетельство учения. Вот такого вы должны посадить на епископский трон, чтобы мы, управляющие царством, с кротостью склоняли пред ним главы, и как лекарства принимали от него обличения. Потому что и мы — люди, и по необходимости иногда погрешаем». Когда царь говорил это, весь Собор стал просить, чтобы он, как мудрый и благочестивый, сам поставил им архиерея. Но тот отвечал: «Это превышает наши силы, потому что вы удостоились Божественной благодати, приняв славу Пресвятаго Духа, поэтому вы лучше сделаете выбор». Выйдя, архиереи стали держать совет, а в это время миряне, жители Медиолана, ариане и православные спорили между собой, желая каждый поставить единомысленного себе епископа. В то время сиял своими добродетелями божественный и пречудный Амвросий. Проводя жизнь непорочную и благочестивую, и, будучи наученным в Божественном и государственном законе, он выносил справедливые и правильные решения, строго обличая всякое беззаконное деяние и служа для всех образцом рассуждения. При всем этом Амвросий еще не принял Божественного Крещения, потому что в то время не крестились до тех пор, пока не достигали возраста Христа. Услышав о раздорах и споре в народе, и испугавшись, как бы не случилось каких волнений, он с поспешностью прибывает в Медиолан и с помощью своей мудрости прекращает возникшие соблазны, говоря народу, что архиерея не должно избирать, находясь в раздорах и смущении, но предпочесть самого добродетельного из всех, чтобы он был достоин пасти словесных овец. Услышав от него эти и другие душеспасительные слова, просвещенные Божественным Духом все ответили, что нет никого другого более достойного, чем он, чтобы стать епископом. При этом они закричали, обращаясь к царю, что хотят иметь Амвросия своим пастырем и руководителем. И тотчас царь повелевает крестить и рукоположить этого премудрого и достойного похвалы мужа, потому что властитель знал его, как неподражаемый образец справедливости. Услышав это, Амвросий удалился, под предлогом, что не достоин этого и чтобы ему больше не досаждали. Вечером, выйдя из города, он захотел пойти и укрыться в другой стране, чтобы его не трогали, но Господь желал, чтобы свещник был поставлен на подобающем ему месте и просвещал сидящих во тьме. Пройдя всю ночь (было первое декабря), утром (о чудо!) он снова оказался у городских стен города Медиолана. Искавшие его благочестивые христиане, как только его обнаружили, сразу же насильно привели в митрополию и доложили об этом царю, прося подтвердить свой указ письменно, а его попросить не оказывать непослушания, но принять сан. Царь весьма обрадовался, что его нашли, и что людей, которых он поставил у власти, народ рассудил быть достойными митрополии. Поэтому он с радостью написал указ о поставлении Амвросия, повелев, чтобы все совершили быстро. Тогда познав, что есть на это Божественная воля, святой согласился. Крестившись и получив хиротонию, он принял архиерейское достоинство 7 декабря, причем царь присутствовал во все время посвящения. Как только он посадил Амвросия на великий престол митрополии, то стал молиться и благодарить Господа такими словами: «Благословенно и благодатно имя Твое, Владыко Вседержителю, Спасе наш, что Божественному сему мужу, которому я доверил тела людей, ты дал управлять душами, и доказал справедливость моего выбора».

Прошло несколько дней, и во время разговора царя со святым, последний дерзновенно укорил того и подверг жестокому осуждению за то, что некоторые из его правителей поступали худо в каких-то вещах. Царь нисколько не разгневался на это обличение, но даже похвалил святого за ревность к благочестию и за осуждение греха, говоря: «Я давно знал об этой твоей ревности по Богу, поэтому и поддержал твою кандидатуру при избрании. Итак, врачуй наши душевные грехи, как то определяет Божественный закон».

Вот так царь Валентиниан правил по правде и стоя в православной вере восемнадцать лет, а затем отошел ко Господу, оставив преемниками своих детей: Грациана и Валентиниана младшего. Брат же его Валент был арианином и управлял в то время Восточной частью империи. Проиграв войну с варварами и спасая жизнь бегством, царь забрался в сарай с соломой, где и сгорел. Таким образом, все Ромейское царство досталось Грациану, потому что детей у Валента не было. Благочестивый, подобно своему отцу, Грациан издал указ о возвращении из ссылок всех архиереев, которые были сосланы за правую веру его дядей Валентом. Узнав о том, что Фракия подверглась нападению варваров, убивших Валента, царь, оставив Италию, пришел в Панонию.

В то время в Испании жил великий Феодосий, знаменитый своим происхождением от благородных предков, смелостью и мужеством. Там же он родился и был воспитан. Однако он был печален по той причине, что многие князья завидовали его подвигам. Царь Грациан послал за ним, чтобы взять к себе в помощники. Назначив его командующим флотом, то есть генерал-капитаном по-европейски[46] или янычар-агой по-турецки, он отправил Феодосия на войну с варварами. Вооружившись непобедимым оружием Креста и православной веры, Феодосий с помощью Божией победил врагов и столько их положил, что все удивлялись. Грациан обрадовался этой победе, и немедленно возложил на Феодосия царский венец, дав ему в управление Восток, а сам вернулся в Италию. Оба царя, и особенно Феодосий, заботились об искоренении идей ариан, которых было много на Востоке из-за Валента.

Через некоторое время Грациан погиб в результате происков злодеев, оставив после себя детей, но преемником сделал своего юного брата Валентиниана. Какой-то Максим, презрев юный возраст Валентиниана, тиранически восхитил власть на Западе. Жена же старшего, Валентиниана, и одновременно мать младшего — была арианкой. При жизни мужа она это скрывала, но сейчас открылась и стала учить своего простодушного сына, сбивая его с толку. Поверив ей, он стал арианином.

А великий Амвросий, как только принял хиротонию, стал проводить жизнь равноангельскую: постился всю неделю, вкушая только в субботу и воскресенье, раздавал богатую милостыню заключенным и другим беднякам, а все свои богатства, унаследованные от родителей и взятые в митрополии, он раздал, ради Господа, нищим и бездомным. Недвижимое же имущество своего отца: поля, виноградники и прочее, он пожертвовал Церкви, чтобы клирики давали сестре его на пропитание от урожая в течение всей ее жизни, а после смерти все это навсегда отходило к митрополии. По этой причине Амвросий ничего себе не оставил, но говорил, что «как Творец и Владыка мой, будучи богатым, обнищал по собственной воле, и обнаженным был пригвожден ко Кресту, так и все рабы Его должны Ему подражать, последуя за Ним лишенными[47] всякого плотского пристрастия и приражения». А сострадательным присноблаженный был настолько, что когда ему исповедовали какой-нибудь смертный грех, он так плакал, что заставлял плакать и исповедующегося. Когда слышал, что кто-то совершил грех и не кается, он делал все, молясь за согрешившего до тех пор, пока не приводил того на исповедь. Вообще надо сказать, что Амвросий был вместилищем и сокровищницей всех добродетелей. Особенно от отличился тем, что гнал и обличал еретиков. Когда святитель услышал, что новый царь, сбитый с толку собственной матерью, стал следовать учению Ария, он стал стараться избавить душу его от смерти. Постоянно наставляя его, он напоминал о правой вере отца и объяснял, какое различие между арианами и православными. Но царь, будучи юн и не слишком умен, больше верил словам матери, чем святого. Разгневавшись, он изгнал Амвросия из церкви. Святой на это отвечал: «Я по своей воле не уйду и не предам словесных овец; если бы я мог, то пролил бы и кровь свою. Если тебе кажется справедливо, то перережь мне горло, потому что ради любви к моему Владыке я с радостью приму заколение». Узнав об этом через какое-то время от Амвросия, Максим написал царю, чтобы тот не трогал Церковь и не предавал отеческой веры, в противном случае он пойдет на него войной. Поскольку же тот не подчинился, Максим пришел с большим войском в Медиолан. Испугавшись, царь убежал в Авлон. Узнав об этом, благочестивый и разумный царь Феодосий написал ему, что за то, что он предал веру и противоборствует истине, Бог оставил его и помог тирану изгнать его с трона. Затем Феодосий сам пришел к нему на помощь, оставив свое царство, чтобы восстановить справедливость и обратить царя к благочестию, что и произошло. Сначала он избавил его от материнского заблуждения, привел к отеческому благочестию, а затем пошел войной на Максима и, не пролив народной крови, убил тирана, на трон же снова возвел Валентиниана. Благочестивый царь поступил так, соблюдая условия договора, заключенного в тот момент, когда Грациан поставил его царем. Самого Грациана безчестно убил вышеназванный Максим. Были у христоподражательного царя и другие великие добродетели, о которых, если я не напишу, нанесу вам вред. Итак, внимайте и получите большую пользу.

В большом и многолюдном городе Фессалоники, который является главным для Фессалии, Ахайи и других мест, случилась восстание (причину его я опускаю ради краткости). Были несправедливо убиты некоторые из больших вельмож. Разгневанный Феодосий приказал воинам умертвить две тысячи горожан, а те предали смерти семь тысяч: вместе с виновными были убиты и невинные. Объясняют, что царь поступил необдуманно, и согрешил как человек под влиянием гнева. Узнав об этом несчастье, великий Амвросий сильно опечалился и заплакал. Через несколько дней случилось, что в Медиолан приехал Феодосий, но когда он захотел, по обычаю, войти в храм, святой еще далеко от храма встретил его и не дал зайти даже в притвор, сказав: «Разве ты не знаешь о том, что осквернил себя столькими убийствами, или царский сан не дает тебе познать свой грех? Ты должен всегда помнить, что у всех нас одно естество и один прародитель, и у бедных, и у богатых. Все мы сотворены из праха, и вновь в него обратимся до времени общего воскресения. Не думай, что если носишь пурпурные одежды и диадему, завтра не умрешь и не станешь пищей червей и безполезной пылью. Один есть Царь и Владыка, Создатель всей твари. Как ты дерзнешь взглянуть своими очами на Вышнего, какими ногами ты будешь топтать священный пол Его храма, или как поднимешь в молитве руки свои, если с них еще стекает кровь беззаконного убийства? Как ты дерзнешь причаститься Пречистого Тела Владыки Христа, не оплакивая своего беззакония, не принеся должного удовлетворения[48] и покаяния? Итак, ступай, и не входи в храм, чтобы не умножить тебе подобным презрением прежнее твое беззаконие. Прими это правило, в котором со мной согласен и Владыка всей твари». Услышав это, благочестивый и образованный царь ничуть не разгневался, потому что знал, что относится к ведению священников, а что — к ведению царей, но, восстенав из глубины сердца, заплакал и вернулся во дворец. Случилось это на Светлой седмице. Прошло восемь месяцев, и наступил праздник Рождества Христова. Сидя во дворце, Феодосий горько плакал. Видя, что он так плачет, один из князей, по имени Руфин спросил его о причине такой скорби. Горько восстенав и проливая горючие слезы, тот ответил ему: «Вот, ты радуешься и играешь, а не знаешь, что у меня за скорбь. А я стенаю и горько плачу, размышляя над собственным несчастьем, потому что мои рабы и все нищие безстрашно входят в церковь и приступают к Владыке Христу, а для меня, за мое великое беззаконие, дверь закрыта. И не только эта, земная, но и Небесного Царствия». Желая услужить царю, Руфин говорит: «Владыко, если повелишь, то я пойду, и буду упрашивать архиерея до тех пор, пока он не простит тебе согрешение». Царь ответил: «Я хорошо знаю, что Амвросий поступил справедливо, и не будет нарушать Божественного повеления даже из уважения к царской власти». Руфин же пообещал, что все равно уговорит его дать прощение. Феодосий попросил: «Ну, тогда ступай скорее и проси с великим смирением, я же приду после». Придя к святому, Руфин упал ему в ноги и лежал так долгое время, прося прощения для царя. Но тот, понося его, говорил, что не простит и что готов даже скорее принять смерть, чем нарушить Божественный закон. После чего Руфин послал сказать об этом царю, чтобы тот не трудился понапрасну. Когда Феодосий получил это известие, он был на площади и сказал: «Пойду и приму справедливое поношение от святого». Придя, он встал у храма и стал просить прощения. Не зная сокрушенного сердца и крайнего смирения царя, святой подумал, что тот хочет силой исторгнуть у него прощение, поэтому и сказал ему так: «Как ты смел противиться Богу и нарушать Его законы, дерзнув как тиран войти в Его дом?» А тот смиренно и с благоговением отвечал: «Я не дерзаю идти против Божественных законов, святый Владыко, и не ищу со тщеславием беззаконно войти в преддверие. Но прошу тебя, как преемника Владыки Христа, в подражание Его человеколюбию и милости — не затворяй мне дверь, которая открыта для всех, кто приносит горячее покаяние». Святой сказал: «А какое покаяние ты показал после совершенного беззакония, и какими лекарствами уврачевал неисцельные свои раны?» Царь ответил: «Духом сокрушенным и слезами. А показать человеколюбие Божие и прописать лекарства — твое дело».

Видя его сердечное покаяние, премудрый Амвросий назначил царю подходящую епитимию, сказав: «Издай закон, что ни ты, ни другой царь после тебя, решив наказать кого-то смертью за его дела, не приводил бы это тотчас в исполнение, но прошло бы тридцать дней, пока не утихнет гнев. И тогда пусть судья разумно рассмотрит это решение: если оно принято несправедливо, то порвет указ, а если справедливо, то пусть приводит в исполнение». Приняв это мудрое наставление, царь в ту же минуту приказал издать такой закон, который собственноручно и подписал. После этого Амвросий простил его, и он, с дерзновением войдя в храм, с великим смирением и уничижением распростерся на земле, и стал, молясь о прощении, драть на себе волосы, бить себя в грудь, ударяться головой о землю, проливать горячие слезы, и вопиять давидовым гласом: «Прильпе земли душа моя, живи мя по словесе Твоему». Поскольку в это время был Великий вход, встав, царь вошел в алтарь и встал рядом со Святой Трапезой, как обычно делал это в Константинополе. Но и здесь не умолчал святой Амвросий, но, желая указать на различие мест посвященных и мирян, сначала спросил его, не нужно ли чего. Тот ответил, что ожидает причаститься Божественных Тайн. На это святой послал сказать с архидиаконом, что «внутрь жертвенника, царь, должны входить только посвященные, миряне же — никоим образом. Выйди вон и встань вместе с мирянами, потому что порфира — принадлежность не священников, но царей». И это наставление верный Феодосий принял с радостью, ответив, что вошел не по гордости, но потому, что так делают в Византие[49]. Вот такими добродетелями сияли они оба, присноблаженные, царь и архиерей, и подвигам обоих я удивляюсь: дерзновению к Богу и горячей ревности одного, и покорности и чистоте веры другого. Всему, чему научил Амвросий царя в Медиолане, он продолжал соблюдать и вернувшись в Константинополь. Случился как-то Владычный праздник, и патриарх Нектарий пригласил царя войти в алтарь причаститься. Но тот отказался, ответив: «Меня научили тому, насколько отличается священник от царя. С большим трудом я нашел учителя истины — божественного Амвросия, который единственный достоин быть епископом».

Также приносила царю духовную пользу и его жена, честная Плакилли, часто напоминая ему о Божественных законах, словах и деяниях. Эта присноблаженная никогда не превозносилась царской властью, но еще больше возгревала в сердце своем любовь к Богу по причине великого благодеяния, полученного от Него. Она заботилась обо всех больных города Константинополя, о слепых, об одержимых, о паралитиках, и прочих, сама посещая их жилища и служа им, треблаженная, во всех нуждах. Не рабов и телохранителей своих посылала к ним, но ради большей мзды приходила в гостиницы церковные, лечила больных, готовила пищу, мыла посуду и смиренно исполняла всякую другую низкую работу. Был у нее и другой обычай — часто говорить своему супругу следующее: «Нужно тебе всегда размышлять над тем, кто ты был раньше и кем будешь после. Помня об этом, ты не будешь выглядеть неблагодарным к Благодетелю Богу, но будешь законно править царством, которое Он тебе дал, и благодарить Его по достоинству». Пожив так богоугодно, она отошла ко Господу, а царь после ее смерти показал свою сильную любовь к ней следующим образом.

С великим смирением и уничижением царь Феодосий распростерся на земле, и стал, молясь о прощении, проливать горячие слезы, бить себя в грудь и ударяться головой о землю

В те дни он вел много войн и, нуждаясь в деньгах, написал по всем городам, чтобы выплатили такой-то налог, но граждане Антиохи не захотели дать его. Кроме того, некоторые из тех безумцев совершили одно безчиние: сняли медное изображение всехвальной Плакилли и, издеваясь, протащили почти через весь город. Узнав об этом, царь сильно опечалился и разгневался, но ради того закона, который издал в виде епитимии от Амвросия, не стал посылать воинов и предавать их немедленно смерти. С двумя магистратами — Еллевихом и Кесарием он отправил туда письмо с угрозой, что через несколько дней придет и сожжет их город, а их самих, как отступников царской власти, умертвит. Испугавшись угроз, виновные в страхе прибежали к монахам-аскетам и стали просить их помолиться Господу, чтобы угасил гнев царя и не погубил их. Один из этих аскетов, известный святостью своей жизни, движимый ревностью по Богу, пошел в город. Подойдя к магистратам, которые были верхом на конях, он не испугался ни царского гнева, ни их власти, но потянул одного за одежды, веля им спешиться. Видя старца, одетого во власяницу, они сначала разгневались, а потом, узнав от стоявших рядом о его святости, спешились и, поклонившись ему, попросили прощения. Святой же, обратившись к ним, вымолвил: «Друзья мои, скажите царю так. Помни, что ты не только царь, но и подобный нам человек, сотворенный Богом по образу Его и подобию. Не вели, чтобы так жестоко и немилосердно умерщвляли образ Божий, потому что этим ты прогневляешь Творца. Подумай, насколько отличается тот безчувственный и бездушный образ от разумного и одушевленного. Размысли и о том, что мы легко сможем вместо того изображения сделать много других, но ты не сможешь сотворить даже одного волоса твоих убиенных сорабов». Магистраты так и написали. Когда треблаженный прочел это, он не только пришел в умиление и избавился от гнева, но и написал антиохийцам следующее: «Не должно было мне согрешать, а вам поносить такую достойную и всякой похвалы исполненную жену. Против меня должны были вы обратить свой гнев и ярость». Христолюбивый царь так был научен Амвросием, получил такую духовную пользу и приял благодать от Бога, что стал образцом и примером для последующих царей. Но послушайте и подивитесь его другим подвигам. Если же мы немного и уклонимся от рассказа, — не беда, но грех будет на мне, если я умолчу о его по Боге неподражаемому для царей жительству.

В Патерике написано, что во внутренней пустыне жил один святой подвижник, в безмолвии сорок лет, не видев людей и не вкушая ничего другого, кроме воды и кореньев. Он молился Господу, чтобы Тот открыл ему, есть ли кто, подобный ему подвигом, в царстве. И пришел к нему Ангел Господень, сказав: «Ты будешь иметь равную славу и наслаждение с царем Феодосием». Услышав это, преподобный горько заплакал и стал жаловаться Господу: «Горе мне, несчастному. Сорок лет я не видел лица человеческого, не вкушал хлеба, переношу дневной зной, ночную стужу и прочие лишения, и после всего этого буду сопричтен с мирским, да еще с царем, который имеет такую же славу. Прошу Тебя, Боже мой, не гнушайся меня, не презирай моих трудов, но покажи мне в точности того, с кем я буду иметь равную славу». После того, как он стал часто так молиться со слезами, к нему пришел Ангел Господень и сказал: «Я сказал тебе, старец, что ты будешь иметь равную славу с царем Феодосием». Удивившись этому, преподобный тотчас же отправился в Византий. Когда он пришел во дворец, царь встретил его и принял с большой радостью, потому что был весьма благочестив, милостив и любил монахов. После того как они поприветствовали друг друга, преподобный попросил царя поведать, во славу Господа, о своих делах. Смиренный и кроткий Феодосий из-за презрения к себе не хотел говорить всей правды. И тогда преподобный поведал о бывшем ему свыше откровения от Ангела. Чтобы утешить святого, царь сказал ему: «Выслушай, раб Божий, и заклинаю тебя Господом нашим Иисусом Христом, не открывать никому другому, пока я жив, то, что ты услышишь из моих уст. Тридцать три года прошло с тех пор, как я стал царем, и лишь три года имел я утешение плоти со своей супругой. После рождения наследника мы стали жить как брат с сестрой, нося на теле власяницу, а поверх ее царские одежды. Держу пост я трижды в неделю: в понедельник, в среду и в пяток. В эти дни я вообще ничего не вкушаю, а в остальные дни довольствуюсь тем малым, которое зарабатываю трудом своих рук. Я занимаюсь каллиграфией и не помню, когда последний раз ел от чужих трудов. Я никогда не моюсь, по ночам тайно обхожу город и раздаю милостыню странникам и нищим; больным и увечным служу своими руками, омывая их и делая для них все, что необходимо. Когда на ипподроме бывают скачки, то я присутствую на них лишь по обычаю, как царь, сам же не смотрю на них и нисколько не внимаю похвалам и славословиям народа в мой адрес, но в печали взираю на землю, размышляя о неотвратимости смертного часа, о страшном дне Судном и горьких наказаниях безконечных мук. По их причине я плачу и молю Бога избавить меня по Своему человеколюбию и благости от того вечного огня. И никогда Бог не посрамлял меня Своей помощью». Услышав это и многое другое от присноблаженного и христоподражательного царя, преподобный плакал от радости, в высшей степени благодаря Господа, что уготовил ему равную славу с таким чудным мужем. Но вернемся к нашей теме.

Как мы уже говорили раньше, сей дивный Амвросий положил много трудов к обращению еретиков. Видя его жительство по Богу и чудеса, которые Господь через него совершал: исцеления больных, изгнание демонов и другие, многие приходили к вере, так что святой не делал почти ничего другого, кроме как крестил уверовавших, одним из которых был премудрый и искусный в богословии Августин. Его, погруженного в манихейскую ересь, святитель уловил многой своей премудростью и разумом, приведя к вере с помощью поучений. Крестившись, Августин стал великим поборником Церкви и сам многих привел к вере своими поучениями и премудрыми писаниями.

Однажды великому Амвросию нужно было по какому-то делу отправиться в Рим. В дороге его застала ночь, и он остановился в доме одного богача, который предоставил и архиерею, и клирикам роскошные условия для отдыха. Наутро святой, видя все это неслыханное богатство, спросил хозяина, доводилось ли ему когда-либо в своей жизни испытывать скорбь. И тот отвечал: «За твои молитвы, святый Владыко, никогда Бог не давал мне повода для печали, никогда я не терпел никакого убытка, и даже не знаю, что такое болезнь, но напротив, послал мне Всеблагой много даров, богатства, славу, детей, и все прочие наслаждения». Услышав это, святой заплакал и сказал клирикам: «Поднимайтесь скорее, уйдем из этого проклятого дома, чтобы нас не постиг гнев Божий». Видя, что они еще не приготовили лошадей, он уже более грубо повелел всем уходить как можно быстрее. И тотчас же, как только они ушли и не успели пройти еще одного стадия (о чудеса Твои, Владыко!), отверзлась земля и поглотила тот дом со всем богатством и людьми. Спутники святого с удивлением спросили его, откуда он узнал про это. И тот отвечал: «Знайте наверняка, что если у кого-то разные скорби, искушения и испытания, с тем Господь, Который вразумляет его как Свое возлюбленное чадо за малые грехи, чтобы впоследствии прославить его в Своем вечном Царстве. А если кто-то в этом мире наслаждается без печали, благоденствует и прочее, не имея скорбей, то это вернейший знак его погибели, потому что разгневан на него Праведный Судия и определил того, за его поступки, на вечную муку, поэтому и дает ему здесь временное наслаждение за какие-то малые благодеяния, им совершенные. Воистину, братья, должно нам безутешно скорбеть, когда не испытываем скорбей, и наоборот, когда вразумляет нас Праведный Судия и Премудрый Врач, не только терпеливо переносить боль, но и благодарить, подобно тому, как благодарим телесных врачей и платим им, чтобы они резали и прижигали наши члены в надежде на исцеление и здравие». Говоря так, блаженный духовно питал слушающих. Когда они достигли Рима, то сестра святого попросила его отслужить литургию в доме одной знатной дамы, которая имела к нему великое благоговение. Во время совершения литургии к нему принесли одну расслабленную жену. Сжалившись над ней, он сотворил молитву и исцелил ее. Совершив в Риме много других различных чудес, преподобный вернулся в Медиолан, где сотворил еще больше чудес. Еретики же на это говорили, что он совершает их силой волхвования. Один из тех, кто обвинял святого больше других, по приговору праведного суда Божия был поражен беснованием. Во время припадка он против своей воли признал истину, говоря, что Амвросий — святой, а учение его — православно, арианское же учение — ложное и суетное, а Троица Святая — Единосущна: Отец, Сын и Дух Святый. Слыша то, что говорил бесноватый, безумные ариане вместо того, чтобы уверовать истинному этому свидетельству, разгневались и, приложив грех ко греху, бросили этого несчастного в реку, где он и захлебнулся. Другой еретик, из тех первых, уверовал и крестился. Когда же его спросили о том, как он так быстро уверовал, он ответил, что когда Амвросий произносил поучение, тот видел, как светлый и прекрасный Ангел говорит святому прямо в ухо то, что он произносил.

В последние дни жизни Амвросия произошло нечто, что не должно нам оставлять, не поведав вам. Некий человек по имени Кресковий скрывался в церкви по причине совершенного им греха. Правитель Медиолана Стиликон послал своих людей в тот день, когда святой был один в церкви, чтобы схватить Кресковия. Силой ворвавшись в храм Господень и схватив его, они бросили его в тюрьму, а затем пошли на площадь, где собрался весь город вместе с правителем по поводу какого-то праздника и сказали, что выполнили приказ. Видя, что попран храм Господень, святой весьма смутился и, упав на землю, стал горячо молиться со слезами Господу, чтобы Тот наказал дерзких палачей. Господь, творящий волю боящихся Его, услышал раба Своего, и тотчас же на площадь, куда пришли палачи, прибежали леопарды, которые наносят большой урон в этих местах Италии, и растерзали их на глазах у властителя, и никто не смог им помочь. Но самое удивительное то, что звери не тронули никого, кроме тех людей. И если бы правитель не убежал сам и быстро не спрятался, они умертвили бы и его. Испугавшись, правитель приказал вывести из темницы виновного, и отослал его назад к святому, прося прощения.

Совершил Всемогущий Бог по молитвам Амвросия и много других чудес, о которых слава разошлась почти по всему миру. Многие из дальних стран приходили посмотреть на него и послушать слаще амвросии и нектара его слова. Среди его слушателей была и царица Маркоманнов, идолопоклонница. Узнав о его по Богу жительстве, она пришла и получила такую радость от его слов, что уверовала во Христа. Крестив ее, святой изложил ей в письменном виде основы православной веры и правила жизни, а также все, что необходимо для спасения. Особенно он просил ее, чтобы она не давала своему мужу никогда вести войн против ромеев.

Вот так, являясь добрым пастырем, а не наемником, кротчайший Амвросий заботливо управлял Церковью, сохраняя ее невредимой от чувственных и мысленных волков, и написав много творений на пользу души. Однако и для него пришло время перейти туда, куда он так стремился. Святитель заболел и слег. Услышав о том, что Амвросий при смерти, эпарх Стиликон сильно опечалился, говоря, что смерть его будет погибелью для всей Италии. Эпарх отправил сановников сказать святому, чтобы он упросил Бога дать ему еще немного пожить ради пользы народа, потому что один царь хотел пойти на Италию войной, но пока жив святой, из уважения к нему не тревожил их. И отвечал на это Амвросий: «Я не дерзну безпокоить Господа моего, но когда захочет взять меня к Себе, буду благодарить Его и прославлять». В соседней келье в это время находились два диакона, которые беседовали друг с другом, и один из них говорил: «Интересно, кто будет епископом после кончины святого?» Другой отвечал: «Епископом сделают Симпликия, игумена такого-то монастыря, человека праведной жизни и друга Августина». Духом Святым узнав то, о чем говорили диаконы, святой ответил так громко, что его услышали: «Симпликий хорош, и он уже старец». Диаконы в изумлении поведали услышанное народу, и вышеназванного Симпликия поставили архиереем. А преподобный в молитве предал святую свою душу в руки Божии 4 апреля, будучи восьмидесяти лет от роду, а от рождения во Христа — сорока, в правление царей Феодосия и Валентиниана. Но поскольку в большие годы на первые числа этого месяца приходится Страстная или Светлая Седмица, мы празднуем память святителя в декабре, когда он был рукоположен во епископа. А честные и святые его мощи были положены в митрополии Медиоланской. И по смерти совершил святитель множество чудес во славу Отца, и Сына, и Святаго Духа, Всемогущего Бога, Которому подобает всякая честь, держава и поклонение во веки веков. Аминь.