Княжич (СИ)

Глава 2

Молчанова достигла совершенства в двух вещах — владении скрипкой и ненависти к музыке. Она научилась играть такие музыкальные партии, что стала любимицей преподавателя по музыке, знаменитого Елисея Тогукавы, который временами устраивал грандиозные концерты и аншлаг в зрительском зале Большого Театра Петербурга. Японскую фамилию он взял из принципа, и очень гордился этим.

Молчанова всеми силами старалась не запоминать его имя, но, увы, обстановка её вынудила, ведь девчонки из ансамбля говорили о нём постоянно. У него мечтали обучаться все, но только не Молчанова. Ей приходилось через силу водить смычком по струнам, и когда Елисей наконец велел закончить игру взмахом дирижёрской палочки, Молчанова испытала облегчение.

— Отличная игра, — одобрил Елисей. — Но партию контральто необходимо подтянуть. Да, Гарькавая. Я к тебе обращаюсь.

Девушки захихикали.

— Я буду стараться, Елисей Викторович, — ответила Гарькавая.

— Молчанова — ты как всегда великолепна, — одобрил Елисей. — Продолжай в том же духе, и через месяц сможешь выступить с моим ансамблем.

— С превеликой радостью, Елисей Викторович, — сдержанно ответила Молчанова, а сама подумала: «Сдался мне твой ансамбль. Надеюсь, ты сдохнешь».

— Хорошо. — Кивнул Елисей. — Можете идти. Занятие окончено. Сударыня Гарькавая, вас попрошу задержаться.

Молчанова направилась на плановую лекцию.

Ей было не интересно, о чём рассказывали преподаватели на основных занятиях. Она даже учебники с собой не носила. Смысла не было, ведь учебный материал первого курса она освоила ещё до поступления в СПбИИ. Умница, отличница, красавица. Все хотели её в жёны, все хотели с ней дружить, да вот только саму Молчанову столь избыточное внимание раздражало. Люди вызывали в ней отвращение. Она бы с удовольствием их поубивала, да только отец вряд ли бы такое одобрил. Надо было маскироваться под нормальную девушку, и добиться расположения Волховского, чтобы заключить выгодный политический брак.

К счастью или к сожалению, Волховский вызвал интерес не только у Аркадия Молчанова, но и у самой Молчановой. Её интерес был вполне понятным — любовным, и к политике отношения не имел.

Молчанова расстроилась из-за отказа Волховского, но понимала, что придётся попытаться снова добиться его расположения. Иначе ей было не найти себе места.

Аркадий Молчанов не останавливался в попытках сделать из дочери идеальную жену — совершенную в музыке, совершенную телом, совершенную в светской беседе и политике. Именно такая девушка, по его разумению, могла обеспечить выгодный союз с княжеским родом, и по щелчку пальца решить все проблемы Молчановых.

Прозвенел звонок, но Молчанова вставать не спешила. Глядела на парковку через окно. Дожидалась, пока Волховский не усядется в машину из своего кортежа с Поповым, и не уедет. Ещё одной неловкой встречи не хотелось. Машины с фамильным гербом Волховских на бортах вскоре скрылись за поворотом. Послышался отдаляющийся вой сирены внедорожников сопровождения — кортеж поехал по городу, среди простых смертных.

— Сударыня, с вами всё в порядке? — поинтересовался химик с небритым лицом. — Звонок прозвенел. Вы свободны.

— Да, Иннокентий Павлович. — Молчанова кивнула, и собралась с мыслями. — Я задумалась.

— Не доклад ли занимает ваши мысли? — поинтересовался химик.

— Я давно написала доклад по топливу и теории горения, — ответила Молчанова. — Не хочу сдавать раньше времени, с вашего позволения.

— Могу помочь вам устранить неточности, — предложил химик. — Если они там, конечно, есть.

— Вряд ли есть. — Молчанова покачала головой, и встала. — Хотя эту теорию можно описать так же просто и элегантно, как Эйнштейн описал теорию взаимодействия частиц Кенши с магическими мечами и мечниками. Просто написать, что горит смесь паров бензина и кислорода, а не расписывать этот процесс в многостраничном докладе.

— Таков закон обучения. — Химик улыбнулся, и поправил очки. — Больше напишете — лучше запомните. К тому же, только понимание деталей позволяет вносить в них изменения, а значит изобретать новое и изменять мир.

— Я знаю. Но от этого обучение не перестаёт быть несусветно скучным.

— Зато благодаря обучению вы не стали несусветно глупой, — парировал химик. — Ваши умственные способности поразительны, сударыня. Уверен, вы далеко пойдёте. Барон Молчанов прекрасно вас воспитал.

— Конечно. — Молчановой удалось изобразить искреннюю улыбку. — Я благодарна отцу. До свидания, Иннокентий Павлович.

На самом деле возвращаться домой ей не хотелось. Хотелось сразу поехать на пустырь в Петербургской области, но надо было показаться отцу, и дождаться, пока он уедет на очередную встречу. Ещё требовалось посетить тайный ботанический сад, и сорвать зрелый ликорис, семя которого Молчановой дал загадочный Человек в маске Кабуки.

Молчанова не помнила, когда и при каких обстоятельствах она встретила Человека в маске. Казалось, будто это случилось тысячу лет назад. Ей помнился приятный, всепоглощающий Голос, маска Кабуки и белые одеяния, словно у божественного посланника. Он пообещал, что если в точности выполнить его указания, то любовь Волховского ей обеспечена, а ради этой любви она была готова на всё. И неважно, что любовь было невозможно спровоцировать никакой магией. Голос вызвал у Молчановой безоговорочное доверие.

Она вышла на порог института, под пасмурное небо.

Её кортеж был втрое скромней, чем кортеж Волховского. Всего одна машина сопровождения, и одна — личная. Охранник открыл перед Молчановой дверь престижного седана, и жестом пригласил в салон.

— Прошу, сударыня, — сказал охранник.

— Спасибо, — поблагодарила Молчанова. — И попросите водителя сделать небольшой крюк, проехать через Дворцовый мост, и прокатиться по набережной Японского района. Хочу на него посмотреть.

— Как прикажете, сударыня, — подчинился охранник. — Вы уверены, что барон Молчанов не будет переживать?

— Не беспокойтесь, — Молчанова поспешила успокоить охранника. — Скажите, что я пригрозила вам увольнением, если вы не подчинитесь.

Молчанова уселась в удобное кресло, и кортеж поехал по оживлённой улице к Дворцовому мосту. За окном мелькали яркие неоновые вывески, реклама на японском языке, билборды с изображением русских и японских знаменитостей. Петербург после формирования русско-японского конгломерата стал сильно напоминать Токио. Петербургским князьям всегда было свойственно наделять город архитектурными особенностями зарубежных культур, а тут произошло практически полное слияние двух государств, потому Молчанова не удивлялась, когда видела пироговую и раменную в одном здании.

Молчанова поехала этим маршрутом не просто так. Она хотела как можно дольше не возвращаться, надеялась, что отец уедет, однако осознавала — он будет ждать её до упора. Потому пришлось направиться домой.

Кортеж остановился около трёхэтажного особняка, и Молчанова покинула салон автомобиля. Она с неохотой переступила порог собственного дома, где её сразу же встретил отец, барон Аркадий Молчанов. Некогда стройный, но теперь порядком рыхлый, запустивший себя после развода господин лет сорока пяти. Он был в вечернем деловом наряде, хмуро глядел на Молчанову, и держал ладонь на рукояти фамильной сабли.

— Ты опоздала на десять минут, — грозно проговорил он. — А знаешь, что это значит?

— Мы попали в пробку на Невском проспекте, папа…. — ответила Молчанова.

— Негодница! — Барон влепил ей звонкую пощёчину, и она упала на колени. — Это значит, что ты меня подставила!

Пощёчина — ещё не самое страшное. Молчановой даже плакать не захотелось, ведь она давно всё выплакала. В конце концов, могло быть и хуже.

— Прости, папа. Мы правда попали в пробку.

— Лживая с-с…. — барон хотел выругаться, но сдержался. — Из-за тебя я рискую опоздать на встречу. На встречу, которая может закончиться выгодным контрактом. Контрактом, который позволит тебе и дальше как сыр в масле кататься!

— Прости, — ответила Молчанова. — Токугава сказал, что через месяц возьмёт меня к себе в ансамбль, и я смогу выступить перед большой публикой. Может, это тебя порадует.

— В ансамбль самого Токугавы? — барон изменился в лице. — Это уже неплохо. Значит, в мастерскую сегодня мы не пойдём.

А вот от слова «мастерская» у Молчановой сердце сжалось. Туда она не хотела.

Барон пробудил фамильную саблю, наслал на щеку заклятие, и ссадина исчезла в магическом свете.

— Это единственная хорошая новость? — спросил Барон. — Тебе удалось добиться расположения Волховского?

— Он снова меня отверг, папа, — призналась Молчанова. — Но я буду стараться.

— Ладно, — ответил барон. — Тогда иди, возьми скрипку, и убедись, что я буду слышать игру, когда вернусь домой к утру. После встречи мне нужно ещё кое-куда заехать.

Барон скрылся за дверью, и Молчанова дождалась, пока рёв мотора его автомобиля окажется за пределами слышимости. Теперь можно было вздохнуть спокойно, перекусить, и приступить к делу. Молчанову пробрало до дрожи от неприязни, когда она услышала звуки классической музыки, которые разносились по особняку.

Она поспешила к проигрывателю, нажала на кнопку питания, и музыка стихла. Молчанова ощутила мурашки на спине и насладилась беззвучием. «В моём доме никогда не будет звучать музыка, — подумала она. — В моём доме будет только тишина».

Молчанова наспех перекусила королевскими креветками и салатом, которые приготовили слуги перед уходом, а затем полностью исследовала дом.

Слуг не было — они ушли до утра.

Охранников миновать не проблема, камеры тоже. Мёртвых зон по периметру особняка хватало, и Молчанова знала их наизусть, потому была уверена, что уйдёт и вернётся незамеченной. Оставалось дождаться полуночной пересменки охранников, после которой те дремали на постах часа по два.

Она давно готовилась к сегодняшнему мероприятию, ещё за год до поступления в СПбИИ. Барон доверил ей подбор персонала для особняка, когда у семьи сдулись счета. Молчанова специально выбрала людей, которые относились к работе с определённой долей безответственности.

Деньги на осуществление плана требовались, но и с ними не было проблем. Барон выделял Молчановой примерно сто тысяч йенорублей в месяц на карманные расходы, но она не проедала их в ресторанах, не тратила на дорогие украшения и развлечения. Когда накопился миллион, его пришлось раскидать по тайникам в городе, чтобы исполнитель мог забрать деньги, не привлекая лишнего внимания.

Молчанова направилась к себе в комнату, невзрачно оделась как простолюдин. В дешёвенькие джинсы, лёгкую летнюю куртку, и перчатки, чтобы не наследить отпечатками пальцев. Затем достала из под плинтуса конспиративный телефон и магический компас. Компас она тоже получила от Человека в маске. Этот артефакт мог создавать секретные комнаты где угодно, а так же надёжно прятать их. За год барон Молчанов даже не заподозрил, что к особняку, в параллельном магическом пространстве, примыкал просторный ботанический сад, где Молчанова готовилась к реализации своих планов.

Чтобы открыть комнату, было достаточно повернуть стрелку компаса на север, и сказать: «Покажи всё, что скрыто», после чего в стене возникнет невзрачного вида дверь. За ней можно силой мысли спроектировать любую комнату по чертежам из особых свитков. Чертежи Молчанова создавать не умела, но этого не требовалось. Человек в маске знал, чего хочет, так что сам предоставил свиток с проектом ботанического сада, где было всё необходимое: клумбы, земля, проклятая демонами, кровь для полива, и запрещённое руководство по дьявольской ботанике.

В основе руководства был древний гримуар, который Человек в маске перевёл на современный лад, ведь иначе его невозможно было бы прочесть. У Молчановой ушло семь месяцев, чтобы как следует разобраться в растениях, способах взращивания и ухода за ними. В принципе, они были не прихотливы. Их можно было вырастить много и за короткий срок, однако подобных излишеств пока не требовалось.

Она планировала начать с одного ликориса.

Клумб ботанический сад насчитывал всего семь, но их было достаточно, чтобы вырастить столько дьявольских цветов, сколько необходимо для реализации задуманного.

Молчанова уселась за рабочий стол. На столешнице громоздился чёрный деревянный ящик с дверцей, в котором гудела система климат-контроля. Молчановой нравилось это место, нравилось уединение, которое она здесь чувствовала. И нравились дьявольские цветы. Ведь с их помощью даже магически бездарный человек мог пользоваться волшебством.

— Ты здесь? — Молчанова обратилась в пустоту.

— Здесь, — ответила Молчанова сама себе.

— Как думаешь, всё готово?

— Предполагаю, что да. — Молчанова потянула за ручку дверцы, почуяла приятный аромат нектара, и увидела маленький ликорис в горшочке. — Вот видишь? Я же говорила, что если создать нужные условия, уровень освещения и температуру, растение выделит нектар.

— Откуда ты это узнала?

— Из руководства, дурочка, — усмехнулась Молчанова. — Если бы ты внимательно его читала, то сама бы всё поняла.

— Ненавижу читать, — буркнула она.

— А я люблю. И потому знаю, что американцы во время войны не только пользовались поддержкой демонов, но и сами наделяли себя демонической силой, чтобы обрести преимущество в бою. Так вот, теперь это преимущество может быть у нас. Бери колбочку, и слей туда нектар.

— Хорошо. — Молчанова достала из выдвижного ящика колбочку, выполнила указания, закупорила колбу пробкой, и сунула её в карман. — Опробуем его сегодня?

— Да, но не на себе.

— Но мне так хотелось порезвиться!

— Глупая! — Молчанова влепила себе пощёчину. — Сначала требуется провести испытания на других! Мы ведь не знаем, правильно ли прошёл синтез!

— В твоём руководстве разве не написано? — она потёрла саднящую щёку. — Можно было и не бить так сильно.

— Иначе ты не понимаешь! В руководстве всё написано, но теория теорией, а практика — практикой. Это разные вещи.

— Ладно, — с расстройством ответила Молчанова, и вздохнула.

— Дурочка, — она погладила себя по щеке. — Мы же подруги, так? У нас никого нет, кроме друг друга. Я не хочу, чтобы ты пострадала. К тому же, надо любой ценой избежать провала, и тогда Волховский будет наш.

— Хорошо.

— Значит, хватит болтать. Бери ликорис, и за дело.

Молчанова сорвала ликорис с клумбы, и время пошло. Остались ровно сутки, чтобы его применить. Растение было небольшим, так что с легкостью поместилось в почтовом конверте, который было удобно нести во внутреннем кармане куртки. Осталось только позвонить исполнителю.

Молчанова набрала несколько цифр, прислонила телефон к уху, и слушала гудки.

— Да, — ей ответил мужчина на японском языке.

— Я готова, — ответила она так же на японском. — Встречаемся в условленном месте.

В комнате она надела рюкзак с запасным комплектом одежды, и отправилась в путь. Когда Молчанова перелезала через забор в неосвещённом участке заднего двора, то зацепила ногой куст и едва не попалась охраннику, который вышел из будки покурить. К счастью, охранник лишь сонно взглянул в темноту, не придал шороху значения, и отправился спать дальше.

До места встречи она добиралась пешком по продуманному маршруту, а телефон выкинула в речку по пути. Молчанова избегала освещённых улиц, избегала камер, и держалась переулками, пока не оказалась у края лесополосы. Там она увидела два массивных внедорожника с погашенными фарами, и из одного вышел короткостриженый японец. Боевик, одетый в чёрную рубашку и брюки. Сразу видно — отморозок. Кулаки сбиты, на шее краснела татуировка в виде азиатского дракона, а взгляд не сулил ничего хорошего. На поясе у него был меч.

Сначала он подумал, что следовало бы Молчанову обыскать. Но потом решил, с чего бы вдруг обычная золотая девочка и мажорка с кучей бабла представляла угрозу для страшных якудза? Да ни с чего. В худшем случае обмочится и убежит, если что-то пойдёт не так.

— Знаешь, такие странные заказы я ещё никогда не получал, — усмехнулся боевик. — Курьеров не могла нанять?

— Я отвалила тебе денег как за убийство, так что будь добр обойтись без лишних комментариев, — смело ответила Молчанова. — Это очень ценный и тяжёлый груз, который я нашла за городом. И мне нужно сопровождение, чтобы доставить его покупателю.

— Без проблем. — Пожал плечами боевик. — Якудза не задаёт вопросов. Якудза работает.

Молчанова уселась во внедорожник, и водилы повели машины окольными путями в Петербургскую область. Боевик безостановочно курил, потому в салоне стало трудно дышать. Водитель потянулся к проигрывателю, хотел включить музыку, но Молчанова возмутилась:

— Не вздумай.

— Ты здесь гость, сучка, и если ты нам заплатила, это не делает тебя нашим собственником, — дерзко ответил водитель. — Моя машина. И я буду делать в ней, что пожелаю. Нам ничто не мешает изнасиловать тебя здесь и бросить.

— Дерзко для начинающего бандита, и дерзко для молодой банды, не находишь? — возразила Молчанова. — Мне кажется, вам не стоит терять постоянных клиентов. Ведь именно они приносят в бизнес восемьдесят процентов прибыли.

— Самая умная, что ли? — фыркнул водитель.

— Да плевать, что мелит эта стерва, — скривился боевик, и положил одну ладонь Молчановой на бедро, а вторую на рукоятку меча. — Будешь возникать, мелкая, и мы тебя грохнем. Усекла? Сиди, и не пикай.

— Как скажешь, — хмуро ответила Молчанова, и убрала руку боевика с бедра.

Водитель, всё же, включил громкую и отвратительную музыку. Какую-то нелепую смесь российского рока и японской электронщины.

Боевик рассмеялся, выдохнул в лицо Молчановой облачко табачного дыма, и она закашлялась. Глаза заслезились, захотелось ругнуться, но высказываться было рискованно. Восемь боевиков могли вытворить с Молчановой такое, что побои от отца показались бы ей Оазисом.

Они приехали на пустырь, и внедорожники остановились. Фарами высветило стебли длинной сухой травы. Боевик, водила и Молчанова вышли из машины в прохладный ночной воздух.

— Я бы не удивился, если бы ты попросила закопать здесь трупы, — прокомментировал водила.

— Не возникай, — возразил боевик. — Лёгкие деньги. Почему нет?

— Ждите здесь, — велела Молчанова, и направилась в темноту. — Я всё проверю.

Она изучила пустырь заранее, и знала, где находился удобный овраг поблизости, метрах в пятнадцати. Оттуда и обзор хороший, и от пуль можно укрыться, когда бандиты начнут стрелять. Именно в этом овраге Молчанова залегла, когда достала конверт из внутреннего кармана, вынула ликорис, и произнесла: «Восстаньте, мечники полуночи». Лепестки ликориса покрылись древними демоническими символами, зафлюоресцировали, и боевики сразу же ощутили чувство тревоги.

Молчановой было велено оставить ликорис на месте призыва вместе с конвертом, так что она бросила всё на землю, а потом высунулась из оврага. Внедорожники, и силуэт боевика в свете фар было видно как на ладони. Боевик курил, и внимательно глядел по сторонам. Чуял неладное.

— Поехали-ка отсюда, — предложил боевик.

— А девчонка? — спросил водитель. — Она же ещё не вернулась.

— Чёрт с ней. Тут что-то не так. Деньги уже у нас. А если девчонка возникнет, просто убьём её, да и всё.

Порталы в преисподнюю открылись одновременно с фланга и тыла, так что внедорожники оказались зажаты с двух сторон. Пространство метров на тридцать высветило красным светом. Былую спесь с бандитов как ветром сдуло, когда человекоподобные Мечники полуночи шагнули из порталов. Якудза мгновенно узнали в них демонов. От мечников веяло смертью и болью, в их движениях чувствовалось отточенное до автоматизма умение убивать, а смертоносное дыхание отравляло воздух. Они был ростом метра под три, так что боевики на их фоне казались неловкой пародией на что-то опасное. В правых руках демоны держали громадные мечи с зазубринами, на левые руки были намотаны длинные цепи с тяжёлыми гирями.

— Семерых убить, одного оставить в живых! — крикнула Молчанова.

— Слушаюсь, госпожа, — хором ответили демоны.

— Беги! — Крикнул водила боевику, и бросился во внедорожник, за руль. — В машину, идиот!

— Ещё чего! — Боевик выдернул меч из ножен, и пробудил в нём магию воды. — Прочь с моего пути, тварь!

— Кретин! Беги!

Демон мощным взмахом меча рассёк боевика пополам вместе с клинком — бедняга даже вскрикнуть не успел. Внедорожник забрызгало кровью, под колёса вывалились потроха, а обломок клинка воткнулся в лобовое стекло. Водила побледнел от страха, когда демон обратил взгляд на машину.

— Газу! — крикнули водиле с заднего кресло. — Газу давай!

— Да знаю я! — водила бледными пальцами врубил заднюю передачу, и утопил педаль в пол.

Внедорожники взревели моторами, рванули с места, из-под колёс полетели облака пыли, но уйти было не суждено никому. Второй демон ударил мечом сверху вниз, и разрубил тыловой автомобиль надвое. Вспыхнули искры, запахло бензином, мотор недолго поработал на холостых оборотах, и заглох.

Водила вовремя заметил в боковое зеркало, как из тыловой машины высыпали боевики, и затормозил. Он испугался до чёртиков, но всё ещё чувствовал в себе силы действовать, надеялся спастись.

— Чёрта с два ты меня заберёшь, тварь! — водила врубил переднюю передачу, и отправил машину вперёд, надеялся объехать демона, даже разогнаться успел. — Пошёл в задницу, выродок!

Демон длинным прыжком настиг беглеца, приземлился перед машиной, и принял удар автомобиля плечом. Двухтонный внедорожник намотался на демоническое тело будто на стальной столб, металл со скрежетом измялся, из окон со звоном полетели стёкла. Водителя выбросило из салона, и он сломал себе руку, пока кувыркался в траве. Его лицо изрезало сухими стеблями.

— Как же это весело! — восхитилась Молчанова, и рассмеялась, когда увидела, как демон размахивал мечом, и рубил уцелевших боевиков на куски. — Сдохнете! Вы все сдохнете, твари!

Кровь брызгами летела во все стороны вместе с конечностями. Ночные птицы пугались человеческих криков и грохота выстрелов, срывались с насиженных веток, и улетали прочь. Бандиты из тыловой машины смогли убраться подальше от красного света порталов в лесополосу, и мчались вперёд, спотыкались на корнях и падали в пыльную землю.

— Вроде оторвались! Я больше не вижу света! — бандит привалился к дереву, чтобы отдышаться. — Давай передохнём! У меня сил нет!

— Да! — отозвался бандит, который остановился у куста с разлапистыми ветками. — Давай! Черт! Проклятье! Откуда эти твари взялись⁈ Это девчонка их на нас наслала⁈ Нужно… Нужно доложить боссу Таоке! Или Царю-Императору!

В темноте послышался звон цепи, и тогда бандиты осознали, что демон настиг их. Тот, что остановился у куста, в последний момент увидел, что его голени обмотало звеньями, а рядом рухнули увесистые гири. Демон со страшной силой рванул бандита к себе, и цепь с хрустом переломила ноги, будто спички.

— А-а-а! С-сука! — бандит взвыл от боли, когда рухнул на землю. — С-сука-а! А-а-а! Помоги мне! Черт! Помоги!

— Держись! — бандит у дерева выхватил из-за пояса пистолет, щёлкнул затвором, и стал палить в темноту, пытаясь целиться в сторону звона цепи. — Получи, падла! Сдохни! Сдохни!

Грохот последнего выстрела эхом разлетелся по лесополосе, пистолет встал на затворную задержку, и бандит затаил дыхание от ужаса. В ушах шумело неслабо, потому второго звона цепи услышать не получилось, когда демон метнул её. Бандит лишь заметил гирю перед глазами, прежде чем ему размазало череп, осколки которого брызнули на дерево вместе с ошмётками мозгов.

Когда были убиты все, кроме водилы, Молчанова покинула овраг. Демоны высились в красном свете порталов, а между ними на коленях стоял водитель. Он держался за сломанную руку, постанывал, и обратил на Молчанову изрезанное травой лицо.

— Неприятно, когда твои друзья умирают, правда? — Молчанова наклонила голову, а потом обратилась к демонам. — Вы же убили семерых?

— Все мертвы, кроме него, госпожа, — ответили демоны.

— М-мразь! — взревел водила, хотел встать и броситься на Молчанову, но демон крепко стиснул ладонь на его плече, и подняться не получилось.

— Давай взглянем на эту ситуацию с кармической точки зрения. — Молчанова задумчиво прислонила палец к уголку губы. — Твоя жизнь полна насилия и чужой боли. Она несёт в мир лишь разрушение, а потому коротка и бессмысленна. Будем считать, что я лишь уравновесила количество добра со злом, когда прикончила твоих друзей. Это наказание за ваши деяния. Ну и, к тому же, вы никому не нужны, и вряд ли ваши трупы быстро выведут на меня государственных ищеек. И не смотри с такой ненавистью. Я ведь не совсем зверь, и готова дать тебе некоторые шансы выкарабкаться из этой ситуации.

— Ты заплатишь за это кровью, — процедил водила сквозь зубы.

— Платишь тут, в основном, ты. — Молчанова ухмыльнулась. — Мы можем изнасиловать тебя и убить. Правильно? Так ты сказал?

— Ты что, народная мстительница?

— Нет. — Молчанова покачала головой, и стала шагать из стороны в сторону. — С чего бы мне понимать сложные вещи, которыми заняты умы взрослых людей? Я подросток. Мне хочется любить, хочется быть любимой. Хочется найти себя, и всё такое.

— Помолчи, и не мели чушь! — Молчанова резко развернулась, и указала пальцем в воздух.

— Не сердись, подруга, — ответила она себе.

— Чего? — водила изумился и на миг позабыл о боли, когда понял, что она говорила сама с собой. — Да у тебя беды с башкой.

— Может быть. — Молчанова развела руками. — Но, позволь заметить, я в этом наверняка не виновата.

— Зачем ты всё это устроила⁈ — вскрикнул водила. — Чего ты от меня хочешь⁈

— Я уже сказала, чего хочу, — произнесла Молчанова. — А ты — плохой слушатель. Но я готова простить тебе это. И даже готова предложить шанс выжить. Тебе ведь хочется, чтобы рука перестала болеть? Хочется уйти отсюда?

— Я на идиота похож? — Нахмурился водила. — Ты убьёшь меня. Это очевидно даже дураку.

— Тогда выбирай. — Молчанова достала из кармана колбочку с нектаром. — Либо ты выпьешь это по доброй воле, либо мои друзья оторвут тебе челюсть, и я силой залью тебе содержимое колбы в глотку.

— Да мне плевать, — осмелился водила. — Валяй.

— Хорошо. — Молчанова пожала плечами. — Господа, прошу вас, окажите мне услугу.

— Слушаюсь, — ответили демоны.

Демон с лёгкостью оторвал водиле челюсть. Кровь из глотки брызнула на Молчанову, глаза водилы чуть из орбит не вылезли, он задёргался в конвульсиях, захрипел, но демоны крепко схватили его. Молчанова вынула пробку из колбы, и залила нектар водиле в надорванное горло.

Сначала водила продолжал дёргаться в конвульсиях, но потом, когда нектар подействовал, рука с хрустом вправились на место, челюсть отросла, порезы на лице затянулись, и зрачки водилы вспыхнули фиолетовым светом. Боль ушла из его тела. Он ощутил настолько огромный прилив сил, что забыл о страхе.

— Зря ты влила в меня это, — произнёс он. — Теперь тебе конец!

— Неплохо, — одобрила Молчанова. — Убить его.

Демон ладонями раздавил водиле голову.

— Конечно, было бы хорошо провести длительные опыты, и узнать, каким образом нектар влияет на человека в долгосрочной перспективе. Но сейчас на это нет времени и возможностей. В целом, пока что результат меня удовлетворяет.

— Мы свободны? — поинтересовались демоны.

— Можете идти. — Кивнула Молчанова.

Демоны учтиво склонили головы, растворились в воздухе, и порталы исчезли. Молчанова оказалась в полной темноте.

— Хорошее начало, — резюмировала она. — Восемь из трёхсот убиты. И нектар способен исцелять страшные увечья. Значит, он хотя бы не убивает сразу. Однако применять его на себе рановато.

— Теперь бы выбраться отсюда. — Молчанова огляделась.

— Не волнуйся. Я знаю дорогу.

По дороге вымылась в речушке, накидала в окровавленную одежду камней и отправила её на дно, а затем переоделась в чистую, которая была в рюкзаке. Домой добралась автостопом.

Барон Молчанов вернулся домой под утро, и услышал, что из комнаты Молчановой доносились звуки скрипки. Его это устроило, так что навещать дочь он не стал.