Лифчики и метлы

Глава 11 Срочно требуется крем от прыщей

В поезде по дороге к папе Мири ясно дала мне понять, что ее нисколько не волнуют мои пробы в шоу. Она могла говорить только о заклинании против папиной невесты.

— Ему достаточно всего раз увидеть ее истинную сущность, и он тут же бросит ее, — размышляла сестра. — И тогда она наконец исчезнет из нашей жизни.

— Точно, — согласилась я. Нам легко было представить, какой наша жизнь станет без нее с холостым папой — папа и Дженнифер начали встречаться через полгода после его расставания с мамой, — и нам нравилось, когда он жил один. Мы были для него главным. Он жил в городе, в доме под названием Паттерс Плейс. Это здание на Манхэттене популярно среди мужчин, оставивших своих жен. По субботам в вестибюле собиралась куча ребятишек моего возраста с вещами.

Может, он никогда снова не женится. Может быть, он соскучится по нам и вернется домой. Мои глаза наполнились слезами. Наверное, стоит подумать о чем-то повеселее. Например, о шоу мод.

— Да, кстати, в понедельник я узнаю, взяли ли меня в шоу. Как думаешь, падение уменьшило мои шансы?

— У-ух, — сказала Мири. Она не обращала на меня внимания, а должна была бы ответить что-то вроде: «Нет! Конечно же, нет! Не глупи!» Она вытащила новый блокнот для заклинаний из школьной сумки (в этом синем блокноте со спиралью, который она постоянно держала при себе, Мири начала составлять список не очень сложных заклинаний), в которой лежала стеклянная колба с каким-то оранжевым месивом.

— Этот крем мы должны нанести на кожу Дженнифер.

— Где ты взяла колбу? Она похожа нате, что обычно стоят в химической лаборатории в школе.

— Именно там я ее и взяла.

— Ты украла колбу из лаборатории? А я-то думала, что ты добропорядочная ведьма.

Она покраснела.

— Я верну ее в понедельник.

— Уверена в этом. — Я покачала головой с наигранным разочарованием. — Всего две недели прошло, а ты уже так испортилась.

Она расплакалась и плакала до тех пор, пока я не состроила ей гримасу. Как всегда, мой глупый вид рассмешил ее.

— Так как ты собираешься добраться до кожи Дженнифер? — спросила я. — Обнимешь ее?

— Я бы обняла, если бы это было на меня похоже. Но стоит мне это сделать, и она тут же догадается, что что-то не так.

— Подмешай в ее увлажняющий крем. В ту баночку, которая стоит две тысячи долларов и доставлена из Франции по ее специальному заказу и которую она держит в ванной на самой верхней полке.

— Если я подмешаю это туда, она будет покрываться сыпью каждый раз после использования крема.

— Так вот что произойдет? Ее лицо покроется сыпью? С таким же успехом мы могли бы просто подбросить в ее комнату ядовитый плющ.

— Это должна быть самая уродливая в мире сыпь. Наверное, у нее вскочат кошмарные фурункулы.

— А это больно? — Одно дело — превратить ее на время в страшилище, и совсем другое — причинить физическую боль. (Я же тогда просто пошутила насчет того, чтобы сломать ноги Энни и Венди.)

— Нет. И продлится всего несколько дней. Как раз достаточно, чтобы папа вышел из своего зачарованного состояния и отменил свадьбу. — Мири посмотрела на колбу. — Скрести пальцы.

Мы увидели папу сразу, как только вышли из поезда.

— Привет, пап, — сказала Мири и обняла его.

У меня в горле стоял ком, как всегда, когда я первый раз видела его, приезжая на выходные. Это отвратительно — иметь разведенных родителей.

Мне полагалось уже давно перерасти это (я должна быть счастлива, что у меня есть оба родителя, которые любят меня, и так далее, и тому подобное), но иногда я была просто не в состоянии справиться с жалостью к себе. Я не хочу разрываться между ними. Я не хочу видеть папу раз в две недели. Я своего учителя физкультуры вижу чаще. Разве это нормально?

Папа обнял меня, и ком в горле постепенно исчез. Он взял наши сумки, и мы последовали за ним к машине, где нас ждали Присси и Дженнифер. Увидев нас, Дженнифер помахала рукой. А Присси прижалась лицом к стеклу.

Дженнифер повернулась к нам, когда мы забрались на заднее сиденье, и улыбнулась широкой фальшивой улыбкой:

— Здравствуйте, девочки. Как дела? — Она не любит наши уик-энды. Да и с чего бы ей их любить? Кому понравится заботиться о двух подростках?

— Хочу сидеть посередине, — заныла Присси, влезая между мной и Мири.

Дженнифер отвернулась от нас и принялась рассматривать свое отражение в верхнем зеркале.

— Вы хорошо провели эти две недели?

— Да, — ответила я. Я думала о том, что послезавтра ей уже не придется любоваться собой. И о том, что она не будет такой милой, когда папы не окажется рядом.

— Отлично, — сказала она. — Правда, здорово.

Да плевать ей на то, как мы провели эти две недели. Но мы обязаны были играть в эту игру.

— А как прошли ваши?

Она вздохнула:

— Были слишком долгими. Свадьбу так трудно спланировать, правда, милый? — Она нагнулась и погладила папину лысину. Если она постоянно будет до нее дотрагиваться, лысина только увеличится.

— А ведь нам потом придется планировать еще три свадьбы, ведь теперь у нас три дочери, — добавил папа.

Меня очень удивляло, что Присси, живя с моим отцом, даже не зовет его «папой». Интересно, начнет она его так называть после свадьбы? Ее собственный отец живет в Лос-Анджелесе, и она видит его всего пару раз в год. Интересно, почему они с Дженнифер развелись? Мне бы хотелось, чтобы он рассказал об этом папе. Если мы с ним встретимся, я попрошу его составить список из десяти главных причин.

Отец припарковал машину у «Дворца счастья» — расположенного по соседству с их домом китайского ресторанчика, — чтобы взять еду на вынос.

— Дорогой, возьми для меня палочки, — крикнула ему вдогонку Дженнифер, когда он уже вышел из машины. — Мири, как твои ногти? Ты перестала их грызть?

Мири сидела на своих руках.

— Нам снова придется забинтовывать тебе руки? И больше никаких истерик. Твоя мать может позволять тебе вести себя как угодно, но в моем доме я ничего подобного больше не потерплю.

Мири стала красной, как знак СТОП. Я надеялась, что она превратит Дженнифер в лягушку, но ничего не произошло. Она, наверное, практикуется в самоконтроле. Этому их учат на таеквондо.

— И, Рейчел, я была бы тебе очень благодарна, если бы ты убиралась в комнате. Я не служанка, чтобы делать это вместо тебя.

— Мамочка не любит беспорядок, — добавила Присси.

Дженнифер рассмеялась:

— Да, не люблю. А ваша комната порой выглядит так, будто по ней прошло стадо слонов.

Мне очень хотелось, чтобы Мири сидела рядом, тогда я смогла бы сжать ее руку. Очень крепко.

Папа вернулся с едой.

— Быстро ты, дорогой, — сказала Дженнифер, приветливо улыбаясь, и все злобные нотки мгновенно исчезли из ее голоса. Папа передал ей еду и поцеловал в щеку. Как он не может разглядеть ее настоящего лица за этим сверкающим фасадом?

— Курица с лимоном, креветки «Генерал Тао», сычуанская говядина и хрустящая вермишель с тофу для Мири, — сообщил он, выводя машину обратно на дорогу.

— Ты взял мне палочки? — спросила Дженнифер.

Папа хлопнул себя ладонью по лбу:

— Извини.

— Ничего. В следующий раз.

Когда мы подъехали к дому, я помогла папе с сумками. А Мири подошла к нашей жертве:

— У тебя грязь на щеке.

Дженнифер принялась тереть щеку ладонью.

— Да? Где?

— Сейчас вытру, — сказала Мири и, прежде чем Дженнифер успела ей помешать, обмакнула палец в перчатке в колбу, спрятанную в висевшей за спиной сумке, и нанесла состав на щеку Дженнифер.

— Спасибо, — сказала Дженнифер.

Мири улыбнулась:

— Всегда пожалуйста.

Есть! Я с трудом удержалась от того, чтобы не показать Мири поднятый большой палец, и вытащила свою сумку из багажника. Ха! Она у нас увидит стадо слонов. Сама теперь будет похожа на животное.

На следующее утро, еще совсем рано, меня разбудил нечеловеческий крик.

Мы с Мири повскакивали с постелей. Секунду спустя крик повторился, став еще ужаснее.

— Похоже, сработало, — прошептала я.

Мы открыли дверь и высунули головы в коридор. Дженнифер заорала в третий раз.

Мы медленно подошли к папиной комнате и постучали.

— Эй? — позвала я. — У вас все в порядке? — Затем я шепнула сестре на ухо: — Будь осторожна.

Папа открыл дверь, он выглядел заспанным.

— Девчонки, нет у вас с собой крема от прыщей? У Дженнифер что-то с лицом.

— Нам можно посмотреть? — не очень осторожно спросила сестра.

— Мири хочет сказать, — встряла я, пихнув ее локтем в живот, — что как подростки мы постоянно сталкиваемся с прыщами. Вероятно, мы сможем помочь. Или хотя бы поддержать.

Похоже, папа согласился со мной, потому что кивнул и сказал:

— Дженнифер, выйди, покажись девчонкам.

— Я не из шоу уродцев, — крикнула она из своей личной ванной. — Наверное, у меня на что-то аллергия. Больше никаких креветок «Генерал Тао», это уж точно.

— Может, девочки смогут помочь, — сказал папа.

Дверь медленно отворилась. Сперва я увидела руку, а потом… покрытое старыми добрыми прыщиками лицо.

И это все? Где же нарывы? Фурункулы? Банальные малюсенькие прыщики — единственное, на что способна ведьма? Да у меня редко какой день обходится без появления таких. Я нахожу это очень обидным.

— Есть предложения, девочки? — спросила Дженнифер.

— Нет, — ответили мы хором. Я изо всех сил старалась не рассмеяться. — Уверена, они скоро сами пройдут.

— Вот и я так сказал, — поддержал нас папа. — Они очень даже милые. Ты теперь похожа на школьницу.

Дженнифер захихикала и погладила его по лысине.

Я уже с трудом удерживалась от смеха.

Нам с Мири не хотелось присутствовать на этом триумфе любви, и мы вернулись в свою комнату.

— Сыпь? — злобно прошептала я. — И это лучшее, что ты смогла сделать?

Мири трясло.

— Ненавижу прыщи.

Она еще долго не могла успокоиться.

— Конечно, этого недостаточно, чтобы папа разлюбил Дженнифер! Он ведь не разлюбил меня, когда на прошлое Рождество у меня на носу вскочил гигантский прыщ.

Тот прыщ (который я предпочитаю называть «подарком Сайты») так сильно напугал ее, что при одном упоминании о нем она сразу начинает трястись. Не знаю, как она будет учиться в старших классах.

— Может, если с него спадет зачарованность ее красотой, — напомнила Мири, — он увидит ее истинную сущность?

Неубедительно.

— А ты узнала, что такое Тараксакум?

— Конечно. Это написано в книге. Тараксакум — другое название одуванчика.

— Я иду в аптеку, — сообщил нам через запертую дверь папа. — Мне нужно купить что-нибудь от прыщей и витамин А. Он очень полезен для кожи Дженнифер.

Я забралась обратно в постель. Для ее кожи было бы гораздо полезнее, если бы она собрала свои вещи и убралась отсюда. Мы не можем дать ей таблетку с таким действием?

Несколько часов спустя, в более подходящее для пробуждения время, я столкнулась с папой на лестнице. У меня урчало в животе от голода, а он собирался уходить на работу.

Не могу поверить, что он снова работает в выходные. Это означает, что нам с Мири придется провести еще один уик-энд с Королевой Прыщей.

И тут я заметила его. Маленький красный прыщик у него на подбородке. Я остановилась на середине шага.

— Пап, у тебя тоже вскочил прыщ. — Я никогда не видела у папы прыщей. У отцов их быть не должно. А еще отцы не должны плакать и проявлять слабость. Или оставлять тебя на все выходные в обществе своей невесты.

— У меня? — Он дотронулся до подбородка. — А я еще думал, что это такое.

Я бросилась обратно в нашу комнату и заперла за собой дверь. Мири читала колдовскую книгу, прикрывшись учебником по физике.

— У него тоже вскочил прыщ, — произнесла я задыхающимся шепотом.

— Что?

— У папы прыщ на подбородке. Это может быть просто совпадением?

Она уставилась на меня. И смотрела очень долго. Затем трясущейся рукой указала на мой нос.

— У т-т-тебя т-т-тоже, — пробормотала она.

Нет. Нет. Нет. Не может быть.

— Не смей этого произносить.

Она уронила книгу и закрыла лицо ладонями:

— Я все испортила.

У меня не могут сейчас появиться прыщи! Они же не исчезнут еще по меньшей мере две недели! Раф и Мик ни за что не пригласят меня на Весенний бал, если у меня на носу будет огромный прыщ! Я оттолкнула Мири и кинулась к ближайшему зеркалу.

— Нет! — в ужасе заорала я. Прыщ. Больше и краснее тех, что вскакивали раньше. И что он делает у меня на носу?

— Как такое могло произойти? — закричала я, подскочив обратно к Мири. — Ты что, и меня тоже заколдовала?

Мири принялась грызть ногти.

— Я не знаю. Может, это как-то передалось. Папа дотронулся до щеки Дженнифер, когда на ней был мой состав, и тот попал на него, а затем и на нас, когда он целовал нас на ночь. — Ее руки метнулись к щекам. — А вдруг и у меня тоже?

Она принялась рыться в своем блокноте с заклинаниями.

Я расплакалась. Вдруг они разбредутся по всему телу? По рукам, шее, животу? Кто знает, как действует это заклинание? Мое тело может целиком превратиться в один сплошной прыщ. Я схватила Мири за плечи:

— Ты должна убрать это. Сейчас же. Ее глаза наполнились слезами.

— Я не знаю, как это сделать.

— Так выясни! — Я вылетела из комнаты и постучалась в папину дверь. Я ожидала увидеть их с Дженнифер в истерике, но вместо этого они лежали на кровати, обнимались и, что еще хуже, хихикали.

— У меня тоже прыщи, — сказала я, отчего их смех стал только громче.

— Дай-ка взглянуть, — попросил папа.

Я подошла к нему и показала свой нос. Дженнифер выглядела хуже. У нее весь лоб был покрыт прыщами. А у папы они перебрались на лысину.

— В ванной крем от прыщей, — сообщил папа.

Если бы только он мог помочь.

— Надо позвонить Гарри, — сказала Дженнифер. Гарри — папин знакомый доктор. — На тот случай, если это лишай, или сифилис, или корь.

— По-моему, в таких случаях прыщи появляются по всему телу, а не только на лице, — сказал папа. — Но позвонить, пожалуй, стоит.

Дженнифер указала на его прыщавый лоб и расхохоталась. Они оба принялись кататься от хохота по кровати. Ну как он не замечает, насколько она ужасна? Помимо прыщей у нее невыносимый смех. Я поспешила вон из комнаты, пока и мне не передался этот вирус хихиканья, и вернулась к себе. Нам нужно лекарство. Срочно.

Пока что я взялась за книгу. Мне сейчас нужно было как-то отвлечься.

— Ага, — сказала я час спустя, когда на щеках Мири появились красные пятна. — Два потенциальных прыща. Отмена заклинания или новое заклинание для чистой кожи?

— Отмена заклинания, — ответила она, меряя шагами комнату. Она перешагнула штаны, в которых я была вчера, и бросила на меня недовольный взгляд. Затем подняла их.

— Проблема только в том, что у отмены этого заклинания — сложность пять метел. И если ты не в состоянии справиться с простым заклинанием, то уж с этим-то у тебя и подавно ничего не получится.

Ее лицо просветлело.

— Я могу попросить маму.

— Ты что, она же с ума сойдет! — Мама придет в ярость от нашей затеи по превращению Дженнифер в уродину и захочет узнать, какие еще заклинания использовала Мири. И тогда я точно лишусь способности танцевать. — Мама не должна ничего знать.

— Тогда я использую заклинание чистой кожи. — Она лежала на кровати, оперев ноги о стену. — Дай мне книгу.

Я протянула книгу, легла рядом с Мири и скрестила свою большую ногу с ее маленькой ножкой. Она вздохнула.

— Я не уверена в одном из ингредиентов. Нужна чайная ложка морской соли, две четверти чашки лимонного сока и пять пятнадцатых чашки молока. Сколько это?

— Треть чашки, — спокойно ответила я. Мири в сердцах хлопнула рукой по книге:

— Ну почему эти древние волшебники не могли писать точнее?

— Может, все дело в переводе?

— Но где нам взять морскую соль? Думаешь, папа свозит нас на пляж?

Эврика!

— Помнишь, перед школой я попыталась воспользоваться маской Дженнифер и перемазала всю, ванную?

Она кивнула.

— Так вот, эта маска была сделана на основе грязи из Мертвого моря. У Дженнифер целая коллекция такой косметики, там есть и соль. Она стоит в шкафчике в ванной за папиной ви…

Не было никакой необходимости упоминать о виагре в разговоре с Мири. Достаточно того, что это потрясло меня.

— За папиными витаминами. Я достану соль. А лимоны на кухне на подносе.

Мири покачала головой и принялась обкусывать кожу на пальцах.

— Рейчел, они не настоящие. Они там уже год, а ты до сих пор этого не заметила? Они ведь даже не пахнут.

— Зачем кому-то класть там фальшивые лимоны?

— А зачем там ящики, которые не открываются? Кто знает? Но молоко у них должно быть.

Кожа на ее пальцах начала кровоточить.

— Молоко у них есть, но, поскольку Дженнифер не переносит лактозу, оно у них без нее. Думаешь, есть разница? — Я сделала глубокий вдох, затем нахмурилась. — Может, хватит кусать пальцы? Это выводит меня из себя.

Она посмотрела на свои руки:

— Я и не замечаю, что делаю это.

— Хорошо еще, Дженнифер сейчас не до тебя, а то снова замотала бы тебя бинтами. Ладно, приступим к операции Чистая Кожа.

У входной двери раздался звонок, и мы спустились к остальным.

— Это не корь и не лишай, — сказал Гарри, осматривая наши лица. — Похоже на юношеские прыщи. Но я ума не приложу, почему они у всех вас.

Дженнифер отдернула руки Присси от лица, которое тоже было покрыто прыщами.

— Не чешись, милая. Будет только хуже.

Присси с прыщами выглядела нелепее остальных, но ее это мало беспокоило.

— Они забавные, — говорила она, ощупывая их.

Я отвернулась от нее и стала наблюдать, как Гарри выписывает новое лекарство под названием «ксонерейт».

— Все должно пройти к середине недели.

К середине недели? Это должно стать историей уже к завтрашнему дню. Я не могу идти в школу в таком виде.

Тридцать пять минут спустя, пока папа и Дженнифер ходили в аптеку за лекарством (Дженнифер надела бейсболку и большие темные очки — я не могла поверить, что она пойдет с папой, но ей, видимо, очень не хотелось снова оставаться с нами наедине), Мири ополоснула чашку кипящей водой, как того требовало заклинание, затем в ванной смешала лимонный сок с молоком без лактозы и солью Мертвого моря.

В дверь постучалась Присси:

— Я могу войти?

— Мы заняты, — закричала Мири. — Зайди позже. — Иногда она говорит с Присси так, как я говорю с ней. Или как Джевел говорит со мной.

Хотела бы я знать, чем сегодня занята Джевел. Вчера я ей звонила, но повесила трубку, как только услышала автоответчик, и позвонила Тэмми.

— Почему не сейчас? — заныла Присси.

— Мы выйдем через секунду, — сказала я через дверь. — Надеюсь, она не сожжет дом, пока мы здесь, — сказала я Мири. Мы худшие в мире няньки.

— Готово, — сказала Мири. — Теперь ни звука.

Кожа так нежна, Кожа, как шелк, Ангельское личико, Белое, как молоко.

Я задрожала от холода, а потом чихнула. Честно говоря, и я смогла бы такое написать. А что, если ведьма афроамериканка? Или испанка? Если книга адаптирована для двадцать первого века, разве она не должна быть политкорректной?

Мири потрясла зелье, а затем плеснула его себе на лицо:

— Сработало?

— Прошло всего полторы секунды, пока нет, — ответила я.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале:

— Нужно, чтобы сработало сейчас.

Присси начала молотить в дверь:

— Впустите меня! Пожалуйста!

Я открыла дверь, и Присси ввалилась внутрь. О боже. Что она сделала со своим лицом? Оно у нее все в черных полосах.

— Что это с тобой? — не очень дружелюбно поинтересовалась я.

— Я пользовалась маминым макияжем.

— Нужно сейчас же все смыть. — Я начала осторожно вытирать ей лицо банным полотенцем, пытаясь не содрать прыщи. Затем намазала ее кремом. Не очень-то приятно дотрагиваться до чужих прыщей. По-моему, это так же противно, как менять детям памперсы.

— Спасибо, — тихо сказала она, глядя на меня своими разноцветными — голубым и зеленым — глазами. У нее такие же красивые глаза, как у Дженнифер.

Моя злость растаяла. Она не такая уж плохая. Даже милая. Надеюсь, когда она вырастет, не будет похожей на мать. Я прополоскала полотенце, а когда снова подняла на нее глаза, ее маленький пальчик вновь тянулся к носу. Я не смогла сдержать смех. Она тоже рассмеялась и вытерла палец об меня.

Я рассмеялась еще сильнее.

— Мы должны добавить наш состав в крем, который принесет папа, — размышляла Мири, прибираясь. — Мне плевать, что Дженнифер из-за прыщей похожа на монстра, но папа страдать не должен.

Когда папа с Дженнифер вернулись домой, Мири заявила, что она должна первой воспользоваться кремом, схватила его, бросилась в ванную и заменила содержимое на свой состав.

К утру воскресенья все мы были здоровы.

— Я поражен действием «ксонерейта», — сказал папа за завтраком. — Это просто чудодейственное средство. Но я уверен, что и витамин А нам здорово помог.

— Знаешь, — сказала я Мири в поезде по пути домой, — мы сколотим целое состояние, если будем продавать твой чудодейственный состав в школе.

Она отрицательно покачала головой:

— Нет. И нам необходим новый план.

— Почему нет? Нужно мыслить глобальнее. Мы можем стать миллионерами. — Я стану бизнес-леди. Я с легкостью представила, как иду по Пятой авеню, разговаривая по сотовому, высокие каблуки стучат по асфальту, волосы развеваются на ветру, я поднимаюсь на крышу своего офиса и сажусь в личный вертолет.

Мири хлопнула меня по голове:

— Может, перестанешь мечтать и сосредоточишься?

— Какой еще новый план?

— Как заставить папу отменить свадьбу. Наш первый план потерпел фиаско. Папа даже не заметил ее уродства.

Я засмеялась:

— А она и правда была уродлива.

Мири начала обкусывать пальцы, но я отдернула ее руку.

— Знаю. Однако для него это не имело значения. Наоборот, он, кажется, полюбил ее еще больше. Как такое возможно?

— Ну, он тоже выглядел не лучшим образом. — Я подумала с минуту. — Мало сделать ее физически уродливой. Мы должны помочь папе увидеть ее истинную сущность, как она ужасна внутри. Она мила, когда он рядом, но, как только он выходит из комнаты, она меняется.

Мири кивнула:

— Так что нам делать? Записать ее на пленку и дать послушать папе?

— Прекрати. Ты же ведьма. Ты можешь кое-что и получше.