Лифчики и метлы

Глава 3 Все, что мое сердце пожелает

— Я не собиралась тебя так пугать, — сказала мама, робко глядя на меня. — Просто должна была как-то тебе доказать.

Внутри у меня все перевернулось, в горле пересохло. Я чувствовала себя отвратительно, у меня тряслись ноги, я задыхалась. Неужели такое возможно?

Воцарилась тишина. Слышно было только, как мама затягивается сигаретой.

Я опустилась на край кровати, опасаясь, что вот-вот упаду.

— Скажите же что-нибудь. — Мама засунула руку под одеяло, вытащила пачку сигарет и прикурила новую. Я наблюдала, как дым поднимается к потолку.

Мири снова свесилась с кровати.

— А ботинки и правда классные. Они тебе нравятся, Рейчел? Не могу поверить, что это сработало! Это ведь именно те, которые ты хотела?

У меня путались мысли.

— Что?

— Ботинки. Я хотела порадовать тебя. Теперь ты знаешь, что я ведьма, а ты нет.

Порадовать? Сейчас я была не в состоянии ничего воспринимать.

— А… у тебя что… по всему лицу вырастут… бородавки? — только и смогла произнести я.

Мири испуганно подняла руки к лицу.

— Конечно же нет, — резко ответила мама. — Мы не меняемся. У нас не отрастают носы, и волосы не превращаются в черную солому. Все это сказки.

Глаза сестры снова расширились, да так, что длинные ресницы коснулись бровей.

— А папа знает?

Мама отрицательно покачала головой:

— Я никогда не говорила ему. В колледже я поняла, что не хочу становиться практикующей ведьмой. Когда я встретила вашего отца, меня очень пугало то, что я не такая, как все. — Она сцепила руки. — Я решила скрывать от него ту часть своей натуры, которую он не в силах осознать.

— Прекрасная основа для брака, — сказала я. — Не удивительно, что вы развелись. — О боже мой. О боже мой. Моя сестра — ведьма. Моя мама — ведьма. Этого не может быть.

Однако это правда.

— Что значит, ты не хочешь быть практикующей ведьмой?

— Я предпочла, и до сих пор об этом не жалею, не пользоваться магией в обыденной жизни и ушла из общества ведьм.

Услышав это, я чуть не рухнула с кровати.

— Почему… зачем ты так поступила? — Она сошла с ума? Она же могла иметь все. Я могла иметь все. Кожу без прыщей! Ковер-самолет! Никаких усиков над верхней губой!

— Магия — это не только облегчающие жизнь заклинания, — сказала мама таким тоном, будто читала правила техники безопасности на упаковке какого-нибудь товара. — Каждое заклинание влечет за собой определенные последствия. И, как я уже говорила тебе, я хотела, чтобы вы росли нормальными детьми.

Ага, конечно. Я не слушала. У меня в голове шумело. Выходные семь дней в неделю! Школа? Вчерашний день. Знания будут автоматически загружаться в наши головы!

Но… где тогда встречаться с парнями?

— А каким было твое детство? — спросила Мири у мамы, прерывая мои радужные мечты.

Она вздохнула и заползла под одеяло.

— Другим. Трудным. Однажды я все вам расскажу, обещаю.

Машина времени, чтобы увидеть, какими были наши родители в старших классах! Посмеяться над их одеждой!

Мири задумалась.

— Значит, я не должна ничего рассказывать папе? А твой папа знал?

Мы никогда не встречались с мамиными родителями. Они умерли еще до нашего рождения.

— Он знал, — ответила мама. — Мама ему рассказала. Но ему это не понравилось. Ты должна сама решить, когда придет время объяснить все твоему отцу. Это твой выбор.

У меня было ощущение, что рот набит песком.

— Никто не в состоянии наколдовать мне стакан фруктового пунша? — Колдовство может здорово упростить жизнь.

Рукой с зажженной сигаретой мама сделала отрицательный жест.

— Ни в коем случае. Именно об этом я и говорила. Лень не оправдывает магию, поверь мне, — сказала мама с суровым выражением лица. — Я видела, какими бывают последствия, и поэтому не разрешила Мири использовать магию, чтобы делать домашние задания, получать отличные оценки за контрольные, приобретать одежду или игрушки.

Какие игрушки? Мне что, семь лет? Разве я прошу игрушечный «корвет» для Барби?

Кстати, я была бы совсем не против, если бы мама или сестра наколдовали настоящий «корвет». Красный. С откидным верхом. И водительские права.

— Какие последствия? Что за ерунда?

— На сегодня хватит разговоров об этом, — отрезала мама. — Но главное я сказала. Мири нельзя использовать магию по любому поводу.

Я совсем запуталась.

— А когда же вообще ее применять?

Мама потушила окурок сигареты.

— Каждая ведьма должна решить, что для нее важно. Включая Мири. Вот почему я буду заниматься с ней, так она сможет принять обдуманное решение. Я решила не использовать свои силы. Одни ведьмы пользуются ими ради собственной выгоду. Другие — чтобы освещать путь и показывать людям дорогу к добру. Ведьма может попытаться установить мир во всем мире, внушая людям осознание необходимости прекращения войн. Если Мири не откажется от своих сил, то, я надеюсь, она выберет путь добра.

— Мам, — буркнула я, качая головой, — разве справедливо взваливать на двенадцатилетнюю девчонку ответственность за судьбу мира?

Моя сестра спокойно улыбнулась:

— Я понимаю, что хочет сказать мама. Если я буду использовать магию, то смогу помогать людям. Например, когда хулиган будет бить маленького мальчика, я смогу внушить ему, как он бы чувствовал себя на месте этого мальчика. И может быть, тогда он станет лучше.

Я осторожно глянула на Мири. Да она и без магии справится. Девчонка, которая делает все домашние задания в тот же день, когда их задают. Зачем тратить на нее магию? Она даже не удивлена — я бы как бешеная скакала от восторга. С ней определенно нужно серьезно поговорить.

— Слушай, Мири, неужели это тебя совсем не радует? У тебя ведь есть магические способности.

Она пожала своими маленькими плечиками:

— Конечно, я рада. Но я всегда подозревала, что во мне есть что-то особенное. Например, мне всегда подчинялся Тайгер, и никто никогда не мог найти меня, когда мы играли в прятки.

Тайгер всегда слушался Мири. Она говорила:

— Тайгер, мне холодно, ты не принесешь мне кофту? — И он притаскивал ей в зубах шерстяную кофту. А меня он не слушался никогда. Я могла кричать «Тайгер, Тайгер» хоть сотню лет, а кот бы даже глазом не повел. Он укладывался спать на моих тестах по биологии, и ему было совершенно все равно, что тест у меня завтра. Он не сдвигался ни на миллиметр, никогда, несмотря на мои отчаянные попытки его скинуть. Я думала, меня просто не любят кошки. Я не понимала, что Мири действительно может общаться с ним.

И ее действительно ни разу не находили во время игры в прятки. Я закрывала глаза, считала до двадцати, а затем искала во всех обычных местах: под кроватью, в шкафу за одеждой, за диваном. Мири нигде не было. Даже папа не мог найти ее. И мои друзья не могли. И пожарный Дейв тоже. (Хотя, по-моему, мама звала его только для того, чтобы построить ему глазки.)

— Где ты пряталась?

— В ванне. Но я внушала тебе, чтобы ты там не искала, и ты не искала. Видишь? Я всегда подозревала, что я необыкновенная. А теперь я знаю это точно. И, как бы то ни было, у меня есть время свыкнуться с этим. Мы с мамой проговорили об этом всю прошлую ночь и весь день.

— Так вы знали об этом со вчерашнего дня? А почему мне никто ничего не сказал? — Я слышала, что они о чем-то говорят, но думала, о мире во всем мире и тому подобном, а не о чем-то важном.

Мама обняла Мири:

— Я хотела увидеть ее реакцию. Очень важно, чтобы она не пользовалась магией до конца тренировок.

Она говорила, что на это уйдет по меньшей мере год! Прочитав мои мысли (правда прочитав мои мысли? Ладно, я схожу с ума), мама очень серьезно посмотрела на меня:

— Я не хочу, чтобы вы кому-нибудь еще говорили о ее способностях.

— Но… она наколдовала мне новые ботинки, — произнесла я слабым голосом.

— Я сделала это, когда ты позвонила спросить, можно ли тебе пойти в пиццерию, и тогда я еще не знала правил, — ответила Мири. — Я не была уверена, что у меня получится. Мама сказала, ты так обрадовалась приглашению на эту вечеринку, и я решила, что у тебя должно быть, чем похвастать.

Теперь я поняла, почему не замечала их целый день. Они появились на ногах после урока французского.

— Мири не сказала мне, что сделала, — объяснила мама. — Поэтому, когда ты позвонила поблагодарить меня, я не могла позволить тебе разгуливать по городу в магических ботинках. А если бы они исчезли в пиццерии или по пути домой? Сейчас ведь очень холодно. — Затем она покачала головой, глядя на Мири. — Я знала, что нам надо поговорить.

Мири подняла ботинки и стала их рассматривать.

— Похоже, все в порядке.

— И все же, — сказала мама в сотый раз, — больше никакой магии, пока не закончатся тренировки.

Она могла сказать это и миллиард раз. Не буду я ждать триста шестьдесят пять дней, пока Мири сдаст магический экзамен! Похоже, мне стоит поговорить с сестренкой наедине. У меня забурчало в животе.

— А слабо наколдовать кексы из пекарни «Магнолия»? Они у них восхитительные.

— Никакой пекарни «Магнолия», — сердито сказала мама.

— Но у них нет доставки!

Мири качала головой, не веря своим ушам.

Я прикрыла глаза. Если она сейчас попытается внушить мне, что я должна убрать комнаты, это будет совсем нечестно. Я старше и всегда буду старше.

Мама и Мири одновременно вздохнули.

— Слава богу, что силы есть только у Мири, — устало произнесла мама.

Сейчас три часа утра, и мне не спится. Я ворочаюсь на подушке, тщетно пытаясь найти прохладный кусочек, но она вся уже стала горячей, как кресло, на котором только что сидели.

Я приподнялась на локтях и уставилась на треугольную лампу на ночном столике.

Лампа… включись!

Ничего.

Лампа… включись! Я пошевелила вокруг нее пальцами.

Дурацкая лампа.

Я знаю, что слова «колдовские способности» звучат по-идиотски, и не стану винить тех, кто мне не поверит. Если бы это не происходило в моей чокнутой семейке, я и сама бы ни за что не поверила.

Но… это происходит в моей семье. И чем больше я об этом думаю, тем больше волнуюсь. С помощью Мири я смогу встречаться с кинозвездами. У меня в комнате будет джакузи. У меня будет парень, она будет убирать мою комнату с помощью магии. (Кому нужны роботы?) Наколдует мне новый гардероб. Возможности бесконечны. Бесконечны!

Я не могу ждать целый год, мам. Если я позволяла Мири четыре раза смотреть со мной «Бунтовщика без причины» во времена моего увлечения пятидесятыми и Джеймсом Дином, то вполне могу убедить ее потратить на меня парочку заклинаний. С чего же начать?

Хм.

Разве плохо быть ведьмой? Их целуют принцы, они выигрывают в лотерею, ничего удивительнее со мной случиться не могло.

Ах! Я снова легла и накрылась одеялом с головой. И тут я впервые осознала неприятную истину.

Это не со мной не могло случиться ничего удивительнее. Ничего удивительнее не могло случиться с… Мири.

Колдовские силы, передающиеся от матери к дочери, обошли меня. Как и в случае с грудью, которой у меня нет, природа сочла, что я недостаточно хороша.

В четыре тридцать я все еще не заснула и решила пойти поговорить с мамой.

Она спала. Я услышала ее ровное дыхание, но все равно потормошила за плечо. Мне пришлось это сделать, ведь магические способности я не унаследовала. Уверена, что мой будущий муж будет этому очень рад.

— Что такое? — спросила, садясь, мама. Она по-прежнему была в старой растянутой футболке. Я подумала, что ведьма вполне могла бы привести себя в порядок. Подкраситься немного или исправить обкусанные ногти. На голове у нее была коричневая повязка, напоминавшая кольцо Сатурна.

Я забралась на кровать рядом с ней.

— Ты должна мне все объяснить. Почему я не смогла воскресить омара? Магические способности могут проявиться позднее?

Она включила лампу на тумбочке.

— Обычно магические способности проявляются в период полового созревания, но некоторые ведьмы узнавали о них после рождения первого ребенка. — Она прикрыла глаза. — Понятия не имею почему.

— Мам!

— Я была знакома с женщиной, узнавшей о своих способностях, когда мысленно подняла ребенка в воздух из кроватки.

Внутри меня росла надежда.

— Значит, и со мной это может случиться?

Она кивнула:

— Может.

Фантастика!

Но тут она добавила:

— А может и не случиться. Некоторые дочери никогда не становятся ведьмами.

Моя надежда умерла.

— Это нечестно. Почему у Мири есть силы, а у меня нет? Она даже не дочитала первую книгу о Гарри Поттере, хотя она самая короткая. А я прочла все!

— Милая, я знаю, ты считаешь колдовство забав, ной игрой, но оно требует большой ответственности. Может быть, когда ты станешь более зрелой и серьезной…

— А что я должна делать? — захныкала я. — Постоянно убираться в комнате и составлять сотни бесполезных списков, как Мири?

— Дело не в каких-то определенных действиях. Это больше на уровне сознания.

Я готова была разрыдаться от такой несправедливости.

— Мири равняется на тебя, и я очень надеюсь, что ты поможешь ей справиться с переменами в ее жизни и сделать правильный выбор.

Помоги Мири, направь Мири. Все вертится вокруг Мири.

Я легла на бок и посмотрела на маму.

— Помнишь, в четвертом классе Крисси Купер пригласила на вечеринку всех девчонок, кроме меня? — спросила я, и мне стало грустно от этого старого воспоминания. Я чувствовала себя совершенно ненужной и с трудом подавила слезы.

Мама внимательно посмотрела на меня:

— Я знаю, о чем ты думаешь, милая.

— Так почему ты мне не помогла? — выпалила я. — Применив немного магии, ты могла бы сделать мою жизнь в тысячу раз легче!

Мама погладила меня по голове:

— Я понимаю, как ты это себе представляешь. Но поверь, магией все не решишь. Я хотела, чтобы вы с Мири узнали жизнь с ее радостями и горестями, а не тот идеальный мир, который я могла создать вам с помощью магии, чтобы вы были счастливы. — Она поцеловала меня в лоб. — Я люблю тебя, Рейчел. Больше, чем ты можешь себе представить.

— Я тоже тебя люблю, мам, — сопя, сказала я. Все-таки жизнь очень несправедливая.

— Полагаю, ты не можешь заколдовать меня, чтобы я стала ведьмой?

— Боюсь, что нет, — ответила мама. — Если ты должна стать ведьмой, ты ею станешь.

Я со вздохом поднялась и направилась к двери.

— Но я хотя бы могу оставить ботинки?

Мама колебалась, потом улыбнулась:

— Ладно, на этот раз я сделаю исключение. Радуясь своей маленькой победе, я пошла к себе в спальню. Но вместо того чтобы спать, потратила следующие два часа на попытки заставить подушку взлететь.

Безуспешно.