Лифчики и метлы

Глава 4 Лети, Мири, лети!

Еще только восемь пятнадцать утра пятницы, а день уже превратился в кошмар.

Сначала я, встретив Мири на кухне, попыталась заставить ее убрать эти ужасные круги у меня под глазами.

— Ты что, не слышала, что сказала мама?

— Но я всю ночь пыталась переварить свалившиеся на меня новости. Имей совесть!

Но не-е-е-ет.

Затем она без спроса взяла мои новые ботинки, и мне пришлось надеть вонючие кроссовки, так как мои старые черные бутсы исчезли из-за ее колдовства. И если она еще раз возьмет их, не спросив разрешения, я ее точно убью.

Правда, у нее есть магические силы, а у меня нет.

В-третьих, поскольку я все еще пребывала в трансе после вчерашнего, я споткнулась на лестнице между третьим и четвертым этажами и ушибла коленку о металлическую ступеньку. Синяк будет ужасный.

В-четвертых, все двадцать минут классного часа Тэмми не переставая рассказывала о том, как было здорово в пиццерии, из-за чего я пропустила все объявления.

(Кажется, я начала больше уважать списки. Может, теперь я получу свои силы?)

— Вчерашний вечер в Стромболи был лучшим в моей жизни, — сказала она в сотый раз, пытаясь отпереть свой шкафчик. Наши шкафчики рядом, потому что мы в одном классе и наши фамилии начинаются на одну букву.

— А кто там был? — спросила я.

— Все.

Она, наверное, заметила выражение отчаяния на моем лице, поскольку наморщила нос, от чего он всегда кажется больше, и добавила:

— Ну, не совсем все. И вообще это была самая обычная вечеринка. Ты ничего не пропустила. — Она сделала правой рукой жест, означающий «так себе».

Не надо быть гением, чтобы понять, что она просто пыталась меня утешить.

— А Джевел там была?

— Ну-у-у… — Она немного помолчала. — Да.

— А Раф? А Мик?

Она опустила голову.

— Мик был. Мы сидели за одним столиком.

Ох! Мое сердце пронзил остро заточенный карандаш.

— Если бы я пошла туда, он мог бы сидеть за моим столиком, — простонала я.

— Я и не представляла, какой он замечательный парень, — сказала Тэмми, и сердце у меня чуть не выпрыгнуло из груди. — Я испачкала локоть томатным соусом, и он первым подал мне салфетку.

Это несправедливо. Это я должна была испачкаться.

— Может, мне удастся узнать, где они будут веселиться сегодня? — сказала Тэмми.

— Ничего не выйдет, — ответила я, тяжело вздыхая. — Сегодня я еду к отцу.

Самым ужасным в разводе родителей является то, что каждый второй уик-энд я должна проводить на Лонг-Айленде. Я люблю отца, но сборы, тряска в поезде, а особенно пропущенные вечеринки являются огромным ударом по светской жизни четырнадцатилетней девчонки. Конечно, если бы у меня была веская причина (важное школьное задание, поход по обувным магазинам), я могла бы остаться на Манхэттене, но тогда Мири пришлось бы ехать на Лонг-Айленд одной. Когда меня нет рядом, папина невеста всегда нападает на Мири. («Прекрати грызть ногти!», «Не ковыряйся в еде!», «Не занимайся этим своим карате в доме!».) Я не хочу этого допускать. Хотя она никогда не ругается, когда рядом папа. Она ведет себя, как Джекил и Хайд. Сейчас она очень мила, а в следующую секунду, как только папа выйдет из комнаты, превращается в монстра. («Ты очень творческая личность, Рейчел» и тут же — «Почему ты такая неряха?»)

Папа ненавидит, если мы пропускаем выходные. Теперь, когда у него появилась невеста, ему стало нелегко переносить время нашего приезда, потому что у Дженнифер постоянно какие-то планы: то поход в театр, то званый обед, то путешествие на Багамы. Мы не ездили на Багамы, пока он был женат на маме. Мы даже на побережье в Джерси никогда не выбирались. Он тогда еще не был партнером в своей юридической фирме, и денег у нас было немного. Если быть честной, мы два раза ездили во Флориду и как-то провели выходные на лыжном курорте, но никогда не выезжали из страны. Те автомобильные путешествия длились очень долго. И мы играли в «географию»: называешь город/штат/страну, начинающиеся с той буквы, на которую заканчивалось предыдущее географическое название.

— Вермонт, — начинала я.

— Техас, — говорил папа.

— Салем, — подхватывала мама.

Я тогда думала, что эти путешествия дают ей ценный опыт для карьеры в туристическом бизнесе.

Может быть, однажды папа и нас возьмет на какой-нибудь остров. Мы с Мири научимся плавать с аквалангами, и тогда мне будет проще общаться с Тэмми.

А может, и нет. Интересно, у ведьм нет аллергии на воду? Та ведьма из «Волшебника из страны Оз» растаяла, когда Дороти облила ее. Вдруг Мири придется никогда больше не мыться? Класс!

Тэмми с жалостью смотрела на меня.

— Я так рада, что мои мама и папа живут в городе. — Она неожиданно спокойно отнеслась к своей странной ситуации с мамой и мачехами. Правда, на День матери ей приходится покупать три открытки. — Завтра они все соберутся на ужин в честь Дня Святого Валентина. Представляешь, на что это будет похоже?

— Тебе повезло. А мои родители после развода никогда не изъявляли желания находиться в одной комнате. И не то чтобы они ссорились — они всегда решали все мирно, просто им неловко друг с другом. Мне кажется, для них это как слушать скрежет ногтей по стеклу.

Наверное, я должна быть рада, что между ними нет вражды. Просто однажды папа понял, что больше не любит маму. Они поженились очень молодыми, на следующий день после окончания колледжа, когда еще не понимали, чего на самом деле хотят. Папа жил с нами несколько недель уже после того, как они решили развестись, пока утрясались финансовые вопросы и он подыскивал себе жилье, и я ни разу не слышала, чтобы они спорили.

— Ты проведешь День Святого Валентина с отцом? — спросила Тэмми, прерывая мое мысленное путешествие в прошлое.

— Да. К сожалению. Не очень-то весело.

Когда мы шли на урок математики, Тэмми обняла меня за плечи.

— Давай зайдем в туалет, — предложила она.

— Мне нужно кое-что спросить у мисс Хэйворд до начала урока, — солгала я и ушла, прежде чем она успела что-то сказать.

Разъяснение: я соврала Тэмми на случай, если Джевел придет в класс пораньше и займет мне место. Теперь она общается со мной только на уроках математики. Наверное, я ужасный человек, но если не на математике, то мне больше не удастся побыть с Джевел. А с Тэмми я провожу почти все время, и мы сидим рядом на всех остальных уроках.

Я подошла к двери в класс и попыталась в себе разобраться. Почему я хочу дружить с Джевел, а не с Тэмми? Джевел вполне может посидеть на уроке и одна.

Я открыла дверь. Джевел сидела в последнем ряду, ее яркая розовая ручка лежала на соседнем стуле, занимая мне место. Она махнула рукой.

Ну и что делать? Не подойти? Я не могу быть такой хамкой.

— Привет, подружка! — воскликнула она, когда я опустилась на пластиковый стул рядом с ней.

— Привет, — ответила я, восхищаясь ее красотой; прекрасные локоны были заколоты на макушке двумя серебряными заколками. (Я чувствовала себя глупо из-за своих заколок, но на Джевел они смотрелись великолепно.)

Она когда-то пыталась научить меня делать такую прическу, но я не могла заставить свои обыкновенные коричневые волосы чуть-ниже-плеч выглядеть как надо. Они и не прямые, и не вьющиеся. Просто волнистые. У меня на голове океан. А несколько волосков обязательно торчат вверх.

Джевел захихикала.

Я послюнявила палец, намочила локон, пытаясь заставить его лежать спокойно вместе с остальными.

— Помнишь, как мы ставили волосы дыбом с помощью расчески и статического электричества? — сказала я. Мне нравится напоминать Джевел о наших веселых деньках в надежде, что мы снова станем подругами.

— Мммм, — только и сказала она, открыв лежащий перед ней журнал.

Мы с Джевел были подругами с начальной школы, с тех пор как заметили, что у нас одинаковые белые кожаные сандалии.

Мне до смерти хотелось рассказать ей про Мири. Но она бы не поверила и сочла меня сумасшедшей. Мне явно не стоит изо всех сил кричать: «Моя сестра — ведьма!»

Я знаю, это не мой секрет, и я не могу его раскрывать.

Если бы я была ведьмой, я бы растрепала об этом всему миру. Хотя тогда все узнают, что я их заколдовывала, и станет неинтересно.

Но с Джевел мне хотелось поделиться в надежде, что это поможет нам снова сблизиться. Все будет как в старые добрые времена, мы вдвоем сохраним секрет. У нас всегда были и другие друзья, но мы с ней были командой. Может, однажды мы опять ею станем. Ведь мы не то чтобы поссорились. Просто она очень занята со своими приятелями по шоу.

Я заметила в дверях Тэмми. Она смотрела на меня. Я уже хотела было позвать ее, но место рядом со мной было занято. Она увидела свободную парту в двух рядах от нас, рядом с Дженис Купер. Дженис редко разговаривает с другими ребятами и выглядит очень серьезной, когда что-то пишет. Тэмми с ней дружит, и она сидит с нами за ланчем. Она немножко странная, но это ничего. У нее длинные темные прямые волосы, и она всегда носит желтый берет.

— Что тебе больше нравится? — прошептала Джевел двадцать минут спустя, когда мисс Хэйворд объясняла что-то про геометрические фигуры. Она повернула ко мне глянцевые страницы своего журнала. Там были фотографии тощих моделей в каких-то нарядах.

Джевел не очень интересовалась математикой. Зачем ей слушать, если она знает, что потом я все равно все объясню?

Я разбираюсь в математике. Даже очень хорошо разбираюсь. Геометрия, тригонометрия, алгебра — все что угодно. Числа всегда имели для меня большое значение. Они помогают мне решать проблемы. И у меня самые высокие оценки из всего класса. Мисс Хэйворд постоянно об этом говорит. Я не знаю, нравлюсь ли я ей, или она просто хочет смутить меня.

— И снова самая высокая оценка отправляется к… маленькой мисс Рейчел Вайнштайн с последнего ряда.

Мисс Хэйворд не всегда мною довольна. В основном потому, что я болтаю с Джевел или рисую в тетради, вместо того чтобы ее слушать, но все равно получаю отличные оценки. Так какой смысл быть внимательной? Все, что она говорит, есть в учебнике.

С другой стороны, она не скрывает своего уважения ко мне. Она ведь не может ненавидеть свою лучшую ученицу. Кого, кроме меня, она может посылать на математические олимпиады?

В одной такой я участвовала в ноябре. И вошла в пятерку лучших. Точнее, стала второй.

Папа хотел знать, почему я не победила. Он в старших классах всегда выигрывал математические олимпиады и даже поставил в моей комнате один из своих призов — серебряный треугольник. Он очень гордился тем, что, когда остальные девочки играли в куклы, его дочь больше интересовалась калькулятором.

И это правда. Вот только калькулятор я чаще всего использовала в качестве стола в игре «Барби в офисе».

Поскольку сыновей у моего отца нет, он пытался приобщить меня к традиционным развлечениям отцов — сыновей. Это сработало со «Звездными войнами». Но не с бейсболом.

— Ты бросаешь, как девчонка! — кричал он на меня в Центральном парке.

— Я и есть девчонка!

Может, когда-нибудь Мик научит меня. Вздох.

Но я все равно ненавижу, когда мисс Хэйворд привлекает ко мне всеобщее внимание. Наверное, поэтому я и невнимательна на уроках. Кто хочет прослыть ботаником? Ответ: Дори Мэтсон, которая всегда сидит в первом ряду и постоянно тянет руку.

Так что вместо погружения в математику я принялась обсуждать с Джевел моду. Мне больше всего понравилось голубое платье до колен.

— Это. — Его придумал мой любимый модельер Изи Симпсон. Естественно, у меня не было ни одной его модели. Они слишком дороги. Семья Джевел тоже не очень богатая, но ее мама всегда покупает ей лучшую одежду.

Она подняла тонкую, идеальной формы бровь:

— Да? Возможно.

— А для чего оно тебе?

— Для Весеннего бала.

Она уже что-то выбирает для Весеннего бала? А я даже не знаю, когда он будет.

Каждый год в школе Кеннеди проводятся четыре бала. Осенний бал, Зимний микс (звучит по-идиотски, потому что это придумал кто-то из администрации школы), Весенний бал и специальный бал для самых старших и самых младших классов, на который могут попасть и ребята из других классов, если их в качестве пары пригласит кто-то из участников.

Школьные танцы чрезвычайно важны. И на них никто не ходит без пары. Это, конечно, не закон. Наоборот, учителя постоянно пытаются убедить нас в том, что совершенно необязательно превращать бал в место для свиданий. Но все равно существует неписаное правило: нет пары — не идешь на бал. У меня так обычно и получается.

Осенний бал: смотрела «Звездные войны» с Джевел (за две недели до этого она вошла в число участников шоу мод, и теперь для нее была открыта дорога в высший свет школы). Попкорн! Педикюр! Пижамная вечеринка!

Зимний микс: у Джевел свидание. Моя новая подруга Тэмми болеет. Я сижу дома с Мири.

Весенний бал: я пойду. Оденусь в стиле Золушки: Сделаю прическу в салоне красоты, и прелестные локоны будут спадать на мои обнаженные плечи. Я буду танцевать и веселиться. И у меня будет парень из группы А. Лучше всего, если его будут звать Мик или Раф.

Я пойду на Весенний бал. Я не пропущу еще одни танцы. Мне все равно, с кем я пойду, но на этот раз меня обязательно кто-нибудь пригласит. Я это знаю, точно знаю. Или сама кого-то приглашу. Но что, если мне откажут? Я трусиха.

Теперь танцы. Я унаследовала способности к колдовству? Нет, я унаследовала полную мамину неспособность чувствовать ритм. Джевел кучу времени потратила, пытаясь научить меня двигаться так, чтобы не казалось, будто меня бьет током, но ничего не вышло.

Но ведь на этих балах никто особо не танцует, не так ли? Ну кроме медленных танцев, с которыми я, конечно, справлюсь. Главное — раскачиваться из стороны в сторону. Школьные балы больше нужны для того, чтобы посплетничать и показать себя. А танцы отходят на второй план.

— А когда состоится бал? — спросила я.

— Уилл сказал мне…

Я моргнула. Джевел назвала сейчас имя президента студенческого совета. Для нас с Тэмми он был Уильямом Косрави, великолепным и недосягаемым старшеклассником. А еще он старший брат Рафа, моей первой любви.

— …что третьего апреля, вечером после шоу мод.

— В этот день женится мой отец.

Джевел казалась разочарованной всего долю секунды.

— Что ж, это всего лишь танцы. — И это говорит девушка, у которой уже есть портфолио для модельных агентств. — Я покажу тебе фотографии, — сказала она в утешение.

— Во сколько начнутся танцы?

— В девять, наверное.

Мне ни за что не успеть. Свадьба начнется в шесть, но все продлится по крайней мере до полуночи. И это в Порт-Вашингтон, на Лонг-Айленде, откуда не меньше сорока пяти минут на поезде.

Мисс Хэйворд сказала громким голосом:

— Рейчел, я знаю, тебе не обязательно быть внимательной на уроке, но, возможно, ты могла бы перестать болтать с подружкой, чтобы я закончила тему?

Видите? Это отношения любви/ненависти.

Все оставшееся время я просидела молча, мысленно вернувшись в октябрь, когда Джевел еще не забыла, что мы лучшие друзья, и я пригласила ее на свадьбу (папа сказал, я могу позвать двух друзей), и она пообещала прийти.

Наверное, она об этом забыла.

Прозвенел звонок, и я сложила свои книги.

— Что ты делаешь после школы? Может, встретимся?

Джевел аккуратно убрала ручку, пурпурный калькулятор и ластик в форме зайчика обратно в пенал.

— Я не могу. Встречаюсь с Лисс. — Лисс — это Мелисса Дэвис, моя замена из группы А. Ее нос так сильно задран вверх, что я не знаю, как она видит, куда идет. Ее мама ставит танцы для музыкальных клипов, и поэтому Лисс автоматически участвует в шоу мод. — Но в другой раз обязательно, — пообещала Джевел, сжав мою руку, и ушла.

Тут я вдруг вспомнила, как в девять лет Джевел во время игры потревожила пчелиный улей и нас здорово покусали. Мы потом целый день ревели и заедали боль мороженым.

Это, конечно, сентиментально.

Тэмми, по крайней мере, ждала меня у двери.

Не могу поверить, что мне придется пропустить Весенний бал из-за кошмарной свадьбы отца. Всю дорогу до Лонг-Айленда я провела в невеселых размышлениях. Правда, пока меня никто не пригласил, но вдруг пригласят?

Это подло — предпочесть дурацкие школьные танцы важному событию в жизни отца, но… но… мачеха просто невыносима и не любит его так, как любила мама.

— Весенний бал — идиотская затея. Забудь о нем. — Мири разозлилась, потому что я мешала ей читать. С тех пор как мы сели в поезд, она читала свою дурацкую колдовскую энциклопедию.

— Подожди, пока ты пойдешь в старшие классы. Тогда посмотрим, — сказала я ей.

Мири закатила глаза.

— Мне нужно изучать Книгу Удивительных Заклинаний, Поразительных Зелий и Истории Колдовства с Начала Времен.

— Тебе обязательно каждый раз произносить ее полное название? Меня от этого в сон клонит. — Я зевнула.

— А как прикажешь ее называть? — спросила она. — Удивительной и Поразительной?

— Да как угодно, лишь бы покороче. И вообще, откуда эта книга? Она что, продается в интренет-магазинах?

— Не-е-е-ет, — сказала Мири. — Мама произнесла специальное заклинание, и она появилась. Эти книги меняются. Моя изменена так, чтобы подходить для молодой девушки двадцать первого века.

— Дай посмотреть.

— Я читаю.

— Ладно, мне все равно. — Я, конечно, кривлю душой. Я весь день пыталась вызвать у себя магические силы, хотя мои мысли все равно были заняты Весенним балом.

Например, я пыталась заставить мой шкафчик открываться самостоятельно.

Поверьте, если бы у меня получилось, я не сидела бы сейчас в этом поезде.

А позднее, когда я заметила в кафетерии Рафа с тарелкой картофельного пюре, то попыталась заставить его подсесть ко мне.

Но он сел к Мелиссе Дэвис. Она уже украла мою лучшую подругу, а теперь хочет присвоить себе и Рафа?

— Итак, — сказала я. — Как дела в школе? Заколдовала своих учителей?

— Во-первых, я еще не знаю, как пользоваться заклинаниями, а во-вторых, не буду пользоваться магией, пока не закончится обучение.

— Ерунда. — Если бы я была на ее месте, то обязательно напакостила бы Лисс. — Зря ты так. Будь у меня силы, я бы непременно ими воспользовалась.

— Может, поэтому их у тебя и нет?

Смотрите, как ведьма превращается в мудреца.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мама говорит, некоторые люди получают свои силы, когда становятся готовыми для них. Возможно, ты не готова. — Похоже, она думает, что это она старшая сестра.

— Извини, мисс Зрелость. — Я выбила книгу у нее из рук, и та упала на пол.

Мири закатила глаза.

Хотела бы я продемонстрировать ей свою зрелость.

— Ты спишь? — спросила я Мири.

У папы было достаточно денег, чтобы соорудить в новом доме сауну и бассейн, но недостаточно, чтобы построить нам с Мири отдельные комнаты. Дженнифер отделала нашу комнату желтым. Она думала это мило.

— Нет.

Я запустила в нее подушкой в форме подсолнуха.

— Если бы я была ведьмой, я бы никогда не спала. Вместо этого я бы стала летать по ночам.

Она вздохнула:

— Может, мне стоит заколдовать себя, чтобы перестать, наконец, смотреть в потолок и заснуть.

— Слушай, сейчас полнолуние. Хорошо бы полетать немного вокруг и напугать Дженнифер! — Я захихикала.

— Очень смешно.

— Ты умеешь летать?

В темноте я смутно разглядела, как она покачала головой:

— Нет.

— А пыталась? — Я хотела раззадорить ее.

— Мама сказала, это все сказки.

— И ты ей поверила? Ты можешь оживить омара, стать невидимой во время игры в прятки, но не можешь летать?

Она села, и ее глаза засверкали в темноте. Не от злости, а просто потому, что в комнате было совсем темно, а у нее всегда были очень яркие белки. Она может проделывать с глазами всякие фокусы, например сводить их вместе или, наоборот, заставлять смотреть в разные стороны. Мама это ненавидит и всегда предупреждает, что однажды они у нее так и останутся и винить ей придется только себя.

— Я не знаю, как все получилось с омаром, — сказала Мири, — и я не становлюсь невидимой. Я просто проецирую свои мысли на тебя.

— Это означает, что у меня слабый разум?

— Может быть.

— Заткнись.

Она кинула подушку-подсолнух обратно мне.

— Я не считаю, что ты слабоумная.

У меня по спине пробежали мурашки.

— А что еще ты мне внушила? Фантастика. Мать и сестра постоянно контролируют мои мысли, а я об этом даже не подозреваю. Как узнать, о чем думаю я сама, а о чем они мне приказывают?

Интересно, Мири и сейчас внушает мне, о чем думать?

— Я не внушаю тебе, о чем думать.

— Господи, боже мой! Ты читаешь мои мысли! Прекрати!

— Я не могу читать твои мысли, дура. Ты лупишь себя ладонью по лбу.

Я застыла с поднятой рукой.

— Ты права, юная леди.

— Я не знаю, что могу, а чего нет, — продолжала Мири. — Я должна начать заниматься. И изучать заклинания. И я решила ничего не говорить папе. По крайней мере, пока не завершу тренировки. Так что никому ни слова, ладно?

— Конечно, — смущенно ответила я. Мне очень хотелось использовать одно из заклинаний, чтобы обмотать Лисс ядовитым плющом. — А если я произнесу заклинание, оно сработает?

— Вряд ли. Мама говорит, сами по себе заклинания бесполезны. Чтобы они подействовали, их обязательно должна произнести ведьма.

Это несправедливо. Ведьмы могут получить все. Говорящих котов, летающие метлы, свои собственные телевизионные шоу. У меня появилась идея.

— Встань на кровати.

— Зачем?

— Встань, и все.

Она скинула одеяло и встала.

— Теперь подпрыгни, — попросила я.

— Зачем?

— Прыгай.

Она вскинула руки и прыгнула. И с грохотом приземлилась на пол.

Может быть, у меня тоже есть дар внушения. Или просто младшая сестра выполняет все, что ей говорит старшая.

Мири массировала свою правую лодыжку.

— К чему это было нужно?

— Я хотела увидеть, полетишь ли ты.

— Я же сказала, что не умею летать! Я не Питер Пен.

Вдруг я почувствовала дуновение холодного ветра, и в ту же секунду подушка поднялась у меня за спиной. Она взлетела и зависла надо мной! Она ударила меня по щеке! По голове! По плечам!

Глаза Мири были закрыты, губы плотно сжаты, и она заставляла подушку нападать на меня.

Я попыталась схватить подушку за уголки, но она выскользнула из рук, как кусок мыла.

— Прекрати! — завопила я. Удар. — Это нечестно! — Удар. Теперь летала и подушка-подсолнух, ударяя меня по ногам.

Тук. Тук. Кто-то стоит за дверью.

— Да? — спросила я самым ангельским голоском. Удар. Хихиканье.

Мири открыла глаза, и подушки рухнули на мою кровать. У нее не было времени залезть обратно в постель, и, когда дверь открылась, она лежала, растянувшись на ковре.

На Дженнифер был один из ее шелковых пеньюаров, на шее болталась повязка на глаза.

— Мири, я буду очень благодарна, если ты вернешься в кровать. Некоторые люди в этом доме пытаются спать.

— Извини.

— Вы должны как следует отдохнул, перед примеркой. — Нам предстояла примерка номер семьсот, и на следующее утро в половине девятого нам снова придется наряжаться в уродливые розовые платья подружек невесты. Дженнифер выглядела так, будто при одном взгляде на нас ей хотелось плакать. У нее очень красивые глаза. Они большие и теплые и меняют цвет от синего к зеленому. Да и все остальное у нее очень даже ничего.

Мягкие светлые волосы, спадающие на плечи, бархатистая кожа, ровные белые зубы, стройная фигура и сшитые на заказ блузки и брюки. Но ее глаза просто восхитительны. Неудивительно, что папа в нее влюбился.

Как человек с такими глазами может быть таким несносным?

Мири начала пыхтеть.

— Мы торчим на примерке, как настоящие манекены.

Я рассмеялась.

Дженнифер нет.

— Хватит болтать, юная леди. Я очень хочу, чтобы вы вылезли из этих жутких футболок, в которых вы спите у своей матери, и надевали те симпатичные пижамы, которые я вам купила. Ну, а теперь спать!

Дверь с грохотом закрылась. Мы услышали сонное бормотание из соседней комнаты:

— Ууу-фф. Меня разбудила дверь.

Мы несколько минут похихикали, а потом попытались заснуть. Я хотела снова увидеть тот сон, в котором я становилась королевой школьных танцев.

И тут у меня в голове созрел план.

Мири обладает магической силой. И она только что нарушила правила. Значит, надо дать ей вескую причину, чтобы она сделала это снова.

Счастье отца — лучшая причина.

Как и я, Мири очень хочет, чтобы папа нашел настоящую любовь и жил счастливо. И единственный способ этого добиться — заколдовать его.

Нужно действовать прямо сейчас. Если ждать до конца тренировок, будет слишком поздно.

Мы должны с помощью магии помешать ему жениться на Дженнифер.

Кроме того, она вполне может помочь мне стать самой популярной девочкой в школе Кеннеди.

Джевел снова будет моей лучшей подругой, и кто-нибудь пригласит меня на Весенний бал.

Мои идеи + магия Мири = конец Дженнифер + группа А для меня.