Планета червей

Глава 48

Хлада собиралась в Сальдар с чёткой уверенностью, что всё возможное ею уже сделано. Ведь по её мнению она достигла гораздо больше того, что планировала в свои почти семнадцать периодов[1]. Хотя, где-то в подсознании Хлада чувствовала, что её желание раствориться в гнёздах червей пришло к ней в большей степени из-за того, что она слишком остро стала ощущать своё растущее одиночество среди людей. Усугубилось это одиночество и больно кольнувшие в самое сердце слова Флэма, что он не понимает её любви, а значит почти не верит ей... Эта щемящая боль ещё сильнее, чем отказ Флэма раствориться с ней, терзала Хладу от бессилия объяснить ему, что это не так. Именно эта боль в значительной мере и заставила её принять решение поехать в Сальдар и наконец-то увидится с Флэмом второй раз в её жизни по-настоящему, а не только на занятиях в тумане. Обо всех терзающих её мыслях она рассказала в приватной беседе Разуму, который пытался разубедить Хладу, что она снова неверно истолковала сказанное в сердцах человеком, который искренне любит её. Вот именно для того, чтобы убедиться в этом самой, «верховная зовущая» и готовилась поехать к Флэму. Она решила не говорить о своей поезде никому, кроме Лэви, матери Вайзы и Калиле, которая стала для Хлады лучшей подругой. Хотя даже ей Хлада не решилась доверить все свои сокровенные мысли.

Готовясь к отъезду Хлада также надеялась помочь отыскать Флэму самых выдающихся и чутких сальдарских «зовущих», назначая их в дальнейшем на необходимые руководящие посты. Этот шаг, по мнению Хлады, позволит им двоим полностью освободить друг друга от управления и принять непростое, но всё же совместное решение о растворении, которое не отпускало девушку. В Зове Песко Хлада уже не раз разговаривала с Лэви, Анной, Песко, Дюгутем и матерью Вайзой, объясняя, что им вполне по силам справится с растущим селением и его товарооборотом от рыбной ловли и ремёсел. На это ушло не мало времени и Хлада почти каждый оборот проводила в разговорах с пятеркой будущих самостоятельных управленцев, в конце концов, сумев убедить их поверить в свои силы. Конечно же не раз вспоминали Петра, сокрушаясь, что такой грамотнейший руководитель рыбной артели сгинул в океане. К огромному сожалению, призывы к червям не помогли его обнаружить. Тогда Хлада вспомнила объяснения от Разума о некой магнитной аномалии, из-за которой черви не смогли увидеть баркас Трюна в его первое исчезновение. «Верховная зовущая» рассказала об этом, добавив, что, возможно и Пётр невидим энергосущностями из-за этого же и хоронить его рано. Благо Песко с командой вернулись целы и невредимы, да и Трюн, спустя три надели после своей пропажи, также появился на совершенно непострадавшем баркасе, полным железной руды. Рассказали они с командой о том, что теперь ни ногой на тот проклятый остров он не ступят, потому что сколько раз не пытались рыбаки выходить в океан, обязательно возвращались назад к Железному острову, словно он их притягивал ворожбой какой-то.

Осознание бесповоротности непростых для неё шагов, придало Хладе какие-то сверхновые силы, которые поначалу она восприняла как нечто пугающее своей неизведанностью. Но, помня слова Разума, сказанные как-то на одном из занятий, что, перейдя в четвертое измерение, им уже могут не потребоваться привычные тела, что немного усмиряло страх в её душе. Конечно же Хладу сильно удручало и то, что часть жителей продолжало посматривать на неё как на иждивенку, которая только и делает, что общается с червями и обучает новых «зовущих». Но, начав применять совет Калиле, который поддержал Разум, Хлада заметила насколько разительно изменилось отношение к ней не только новосёлов, но и старожилов Зова Песко. Народ теперь с радостью ждал каждого вечернего перезвона, чтобы доложить и о своих достижениях в развитии Зова Песко. Подобный опыт тут же переняли и соседние селения, потому как поняли, что надо не только работать, но и уметь гордиться достигнутым. Бывали конечно и моменты откровенного хвастовства, когда, например, та же Третка попыталась восхвалять умение своего мужа Песко держать в узде всех менял, и не давать обманом выменивать в ущерб другим что-либо. Но, благо, сам Песко достаточно внятно объяснил при всех Третке, что такое бахвальство делает из него больше скрягу, чем честного смотрителя, после чего Третка больше не пыталась выделиться среди селян. Как ни странно было видеть Хладе, но именно заслуженное чествование достижений ещё больше подхлестнуло людей заниматься не только своей работой, но и положить немало сил на саморазвитие. Такие внезапные перемены не могли не радовать Хладу, и она даже стала немного сомневаться в необходимости растворения в гнёздах энергосущностей. Но вспоминая слова Флэма, что он не понимает её любви, она уходила от своих сомнений.

Перед отъездом, «верховная зовущая» встретилась с Ригелем, привезшим Блаба в Зов Песко и даже обняла ездока по-родственному, чем немного его смутила. Ригель коротко упомянул о задании от Разума, на что Хлада сказала, что знает об этом. Ригель удивился, но потом стал рассказывать в подробностях о попытках разговорить Блаба, всё время с большим удивлением посматривая на Хладу. В один момент «предвидящий» не выдержал и спросил:

– Я не могу понять, что Вас ожидает, потому что вижу, как Вы, Хлада, исчезаете в мерцающем тумане, который висит у Разума на занятиях.

Хлада с печальной улыбкой посмотрела на ездока и спокойно сказала:

– Возможно, меня ждёт что-то подобное, но это никак не пугает, поверь.

После этого разговора они вдвоём пришли во времянку, где лежал Блаб. Глядя на неподвижного почти иссохшего мужчину, Хлада повернулась в Ригелю и спросила:

– А ты не пробовал своим даром предвидения заглянуть в мысли Блаба, чтобы посмотреть его воспоминания? Может так мы увидим всё, что хочет узнать Разум?

Ригель медленно покачал отрицательно головой, удивляясь словам Хлады. Затем он перевёл взгляд на лежащего Блаба и стал пристально всматриваться ему в лицо. Через несколько мгновений Ригель отшатнулся и, ошарашенно глядя, заговорил:

– Я вижу… внутри жилища Чёдэса… Он сидит у лежанки с Блабом… Но там не один Блаб, а их двое!.. Один лежит, а второй, полупрозрачный Блаб, мечется за спиной Чёдэса и что-то кричит!.. Чёдэс встаёт, наклоняется над лежащим Блабом, достаёт нож!..

Хлада смотрела широко распахнутыми глазами на Ригеля и не могла поверить услышанному, а тот продолжал:

– Чёдэс разжимает ножом зубы лежащему Блабу, а прыгающий сзади Блаб зажимает голову руками и кричит… Чёдэс пальцами разжимает шире зубы лежащему Блабу, вытаскивает лезвие и вставляет рукоятку ножа между зубов сбоку… Чёдэс достаёт из кармана флакон с какой-то мутной жидкостью, вытаскивает крышку и наклоняет флакон надо ртом Блаба… Из флакона падает капля прямо в горло Блаба… О, ужас! – закричал внезапно Ригель, отчего Хлада дёрнулась и подскочила со стула, на котором сидела.

– Я… я не пойму…не пойму, как это возможно! – содрогаясь всем телом и дрожащим голосом продолжил Ригель. – Полупрозрачный Блаб вцепился в руку Чёдэса и старается её оттянуть от лежащего Блаба… Чёдэс с перепуганным лицом не может сильнее наклонить флакон! Он точно не видит второго Блаба!!! Чёдэс начинает кричать от натуги!.. Полупрозрачный Блаб падает на себя лежащего!.. О, ужас! Лежащий Блаб открывает глаза, кричит и бьёт рукой по флакону!.. Мутная жидкость забрызгивает глаза, лицо и руки Чёдэсу!.. Блаб откидывает голову назад на лежанку, а Чёдэс начинает кричать и отскакивает назад, закрывая лицо луками!.. У него изо рта идёт кровавая пена!.. Чёдэс падает и корчится в судорогах!.. Его глаза разъедает чем-то чёрным... и руки тоже всё в чёрных пятнах... Я больше…

С этими словами Ригель рухнул на колени и тяжело завалился ничком под ноги Хлады.

***

Приближаясь в тачке к потоку, Хлада испытывала противоречивые чувства, то и дело заставляя её тяжело вздыхать. Она была несказанно благодарна Ригелю, за то, что он не только смог увидеть причину смерти Чёдэса, но и добился от Блаба признания. Выяснилось, что всем подельникам, которых было трое, Блаб устраивал козни, по науськиваниям Чёдэса, и портил им тачки, чтобы они разваливались в потоках. Так Чёдэс убирал свидетелей своих коварных дел. Блаб признался и в том, что добывал яд для Чёдэса, а вот кого тот травил, Блаб не ведал и только повторял, что устал и уже хочет уйти ото всех. После этих тяжелейших ментальных разговоров Ригель пол оборота провалялся без сил, и только благодаря отварам кудесницы Калиле и растиркам наставницы Анны, смог прийти в себя. Перед отправлением в Сальдар Ригель положил Блаба под корни деревьев, чему Хлада была несказанно рада. Она словно освободилась от гнетущей обязанности находиться рядом с умирающим, к которому испытывала самую примитивную неприязнь, но побороть это чувство в себе, как ни старалась Хлада, так и не смогла. Она стала ещё больше сомневаться в необходимости своего растворения в гнёздах червей ради Блаба, и теперь эти сомнения обрели иной оттенок. Хлада поняла, что миражам асанкхиан остро необходимо понять все низменные чувства именно Блаба, чтобы потом не допускать подобного никогда среди людей. Всё это крутилось в голове Хлады вперемешку со страхами от её первого предстоящего путешествия по потоку.

Крутя педали тачки, она уже порядком устала, отчего её ноги начинали гудеть и девушка уже думала, что они вот-вот отвалятся. Хлада то и дело посматривала на сидящего рядом Лэви, но старалась не подавать виду, что её силы на исходе. В добавок ко всему, она больше всего боялась, что не сможет удержаться в сиденье и её выбросит в потоке в туман. Но Лэви, всячески поддерживал «верховную зовущую» и старался шутить с ней, громко рассказывая весёлые истории из жизни ездоков. Хлада слушала в пол-уха и старалась смеяться там, где это требовалось, но чувство тревоги не отпускало её. Она каждый раз вздрагивала на больших ухабах и тут же старалась проверить прочность верёвок, которыми её привязали к сиденью. При этом она постоянно соскальзывая ступнями с педалей, после чего старалась судорожно попасть в них ногами, искоса ловя улыбки Лэви.

Наконец впереди, еле различимый среди полумрака, показался огромный столб пыли, внутри которого неслись по видимой просеке пожухшие листья, поломанные ветки и прочий мусор. Лэви, перекрикивая нарастающий шум ветра, посоветовал:

- Сначала надеваем маску с очками, и только после этого натягиваем капюшон и завязываем его поплотнее. Ноги с педалей можно убрать уже сейчас.

Хлада, трясущимися руками быстро натянула маску, висевшую у неё на шее, и убрала ноги, уперев ступни в два выступа над педалями. Стараясь поудобнее надеть очки, она неуклюже сдвинула капюшон, который перекрыл ей пол-лица, на что Лэви весело заметил:

- Такой красавице не стоит укутывать всё лицо! Потому что так ты всей суровой мощи потока не увидишь, а он прекрасен, поверь мне! Да и самому потоку позволь полюбоваться на твои прекрасные черты лица, или хотя бы на твои глаза, пусть и такие огромные от страха.

Хлада искренне рассмеялась и тут же почувствовала сильные рывки от раскрывшихся один за другим двух парусов. Тачка, подхваченная потоком, резко устремилась вперёд, а девушка, громко ахнув от неожиданности, тут же вцепилась руками в поручни по бокам от сидения. Нарастающая скорость напугала Хладу не меньше, чем сильный туман, окруживший тачку по бокам, словно погрузив ездоков в густое облако дыма. В довершение ко всему, через некоторое время, обильная влага стала проникать под одежду. В какой-то момент Хлада почувствовала, что по её вискам течёт вода и она даже сначала подумала, что плачет, но потом поняла, что это капли тумана оседают на её маске и растекаются по лицу от рвущих потоков ветра.

И тут произошло чудо, которое заставило Хладу замереть. Практически на уровне своего лица, девушка увидела оторванную ветку с засохшим куском мха, в котором застрял ярко жёлтый цветок. Вся эта природная конструкция, ведомая мощным потоком, плавно вращаясь, висела совсем рядом в клубах пыли и даже не думала падать. Девушка уставилась во все глаза на это чудо и неимоверный восторг стал нарастать в её душе, от чего она даже попыталась протянуть руку к этой ветке, чтобы убедиться в её реальном существовании. Окрик Лэви заставил Хладу плотнее вцепиться в поручни и отвести глаза от ветки. Весь оставшийся путь Хлада смотрела вперёд, в надежде первой разглядеть просвет в тумане и лучи светила Сао, которое она увидит наяву впервые в жизни, а не в видениях с Разумом.

***

Флэм с самого пробуждения пребывал в каком-то щемящем душу состоянии и не мог сосредоточиться на простейшем зове, которому он обучал новых «зовущих». В дополнение ко всему его терзали воспоминания последней встречи с Хладой у Разума и он корил себя за свою грубость, что проявил к любимой. Теперь же добавилось ещё и это гнетущее состояние. Разобраться в своих странных ощущениях юноше мешал и тот факт, что он снова увидел во сне младенца, окутанного бирюзово-зелёным свечением, и опять испытал тот восторг, от которого хотелось смеяться в голос. Мейнэ, видя некоторую несобранность «верховного зовущего», наклонился к самому уху учителя, и тихо прошептал:

- Господин Флэм, я вижу, что Вы заняты какими-то важными мыслями и прошу позволить мне провести это занятие. Так у Вас появится время на необходимые раздумья.

Флэм посмотрел на Мейнэ с благодарностью и, похлопав его по плечу, встал и вышел из-под навеса.

Светило Сао ещё ласково согревало кожу, что было всегда в начале оборота. Флэм подставил лицо под тёплые лучи, и в его сердце снова взыграло щемящее чувство, причину которого он так и не разгадал.

Люди, расходившиеся после утреннего перезвона, приветливо здоровались с Флэмом, и юноша понимал, что эти приветствия для него сегодня имеют какое-то особое значение. Но какое?..

Флэм вдруг захотел сходить проведать мастера Элава, чья стеклодувная мастерская теперь находилась почти на самом краю разрастающегося селения «Верховное». Рядом с мастерской обосновались две кузни с умельцами, что чинили тачки после потоков. Там почти всегда находился Фурбо, который теперь после каждого занятия у Разума старался придумать что-то новое для совершенствования тачек и простых телег.

Услышав привычные звуки из стеклодувной мастерской, Флэм с радостной улыбкой вошёл внутрь и несколько мгновений с удовольствием наблюдал за слаженной работой. Вдруг юноша увидел, как молодой подмастерье, явный новичок в стеклодувном деле, неправильно ухватил щипцами кусок расплавленного стекла и готов был уже уронить его, испортив хорошую заготовку. Флэм, опытным взглядом молниеносно оценил ситуацию, быстро перехватил щипцы у парня, развернул расплавленный сгусток и ловко положил его на подготовленную форму.

В этот же момент раздался радостный возглас мастера Элава:

- Флэм! Мальчик мой! Решил вспомнить старое и помочь?

После этих слов Флэм торопливо вернул щипцы растерянному парню, с восторгом наблюдавшему за его виртуозным финтом с заготовкой, и обнял за мускулистые плечи мужчину.

- Да, мастер Элав, вот решил проведать мастерскую! – с широкой улыбкой проговорил Флэм, отстраняясь от объятий, и обводя рукой помещение.

Все труженики приостановили работу и с приветливыми улыбками смотрели на «верховного зовущего». Мастер Элав заметив это, тут же сурово надломил бровь, и грозно глянул на работников. Это послужило сигналом снова всем дружно взяться за прерванные дела. Повернувшись к Флэму, он усмехнулся и добродушно пробасил:

- Нечего отвлекаться, а то ещё товар попортят.

Обняв юношу за плечи, Элав вывел его из мастерской и негромко спросил:

- Ты по делу какому пришёл, или просто по мне соскучился? Ежели так, то пойдём холодного отвара с кислинкой хлебнём да расслабимся. Или покрепче что хочешь?

Флэм немного смутился от такой искренней заботы и с широкой улыбкой ответил:

- Да, мастер! И соскучился, и просто решил на стекло посмотреть. Слышал Вам новые заказы на марблы[2] стали поступать, а я их так варить и не научился.

Элав, прищурив глаз, взглянул на Флэма и, хохотнув, похлопал его легонько по плечу:

– Не хитри, парень! Состав марблов всё одно не скажу никому до старости немощной. Но не за этим ты пришёл – я вижу.

Из-за угла вдруг раздались приветственные крики, которыми обычно встречали ездоков. Флэм, чувствуя внезапно нахлынувшее волнение, наскоро попрощался с Элавом, и как можно быстрее обежал мастерскую. Он тут же увидел две останавливающиеся большие тачки, в одной из которых, смог рассмотреть ту, чьи глаза сразу заставили его громко вскрикнуть и броситься навстречу.

Хлада с трудом высвободилась от верёвок, которыми была привязана к сиденью, и стала суетливо выбираться из тачки. В этот миг она увидела Флэма, бегущего к ней. Хлада закричала от радости и бросилась к нему в объятья.

[1] «Период» - промежуток времени, равный земному году в соотношении 1 к 1,00314.

[2] «Марбл» - стеклянный, идеально прозрачный шарик, принятый на планете Поса как единица обмена.