Плохой мальчик

НО ПУСТЬ ОНА ВАС БОЛЬШЕ НЕ

Когда-то давно я был влюблен в одну девочку. Я еще совсем маленький был, в восьмом классе. Поэтому любовь была очень строгая.

Мы ходили в театры. Мы были на «вы». Она брала меня под руку, только когда было очень скользко. И то ненадолго.

Но у меня просто голова кружилась рядом с ней идти и вообще быть вместе. И я думал, что так будет всегда: снежная улица, вечер, мы стоим у подъезда и говорим, говорим, говорим; она просит подержать сумочку, пока перематывает платок на голове, на своей гладкой темной головке с тургеневским пробором; она протягивает мне сумочку, мы на секунду сталкиваемся пальцами, и у меня все замирает внутри.

Потом она ушла к другому.

– У нас с ним серьезно, – сказала она.

То есть со мной, значит, было так, в шутку?

Но не важно; я понял, что теперь это совсем не важно.

Я долго болтался по холодным улицам, съел три порции мороженого. Три вафельных стаканчика с маргариновыми розочками. Их я выплюнул.

Ждал, что у меня вот-вот начнется ангина, ломота и жар.

Но, наверное, я был слишком убит, чтобы вдобавок простудиться.

Пришел домой. И решил написать ей письмо.

Конечно, я не рассчитывал этим письмом вернуть ее. Или устыдить, или, боже упаси, обидеть на прощание. Я просто хотел ей сказать, что у меня это было тоже серьезно, серьезней некуда. Хотел, чтобы она поняла мои чувства. А они были довольно сложные. Примерно вот такие.

«Я любил Вас, – писал я на тетрадном листе шариковой ручкой. – Наверное, моя любовь еще не совсем прошла, но это уже не важно, не беспокойтесь, да я и сам не хочу, чтобы вы грустили. Но я Вас любил, правда. Я любил Вас молчаливо и отчаянно, я боялся сказать Вам лишнее слово, а тем более прикоснуться к Вам. А как я Вас ревновал ко всем, кто вокруг, страшно вспомнить! Но при этом я любил Вас ласково и честно, странное сочетание, правда? Ну, хватит. Пускай тот, с которым у Вас серьезно, полюбит Вас так же, как я. Как говорится, дай Бог».

Подписался. Сложил вчетверо. Но решил не отправлять.

Потому что все равно ее никто никогда не будет любить, как я.

Зачем же зря издеваться?