Призывающая волну

Глава 13

Раиса.

На заявление о том, что столь скромный дар, может быть расценен, как оскорбление, я только фыркнула. Меня просто покоробило, что совершенно безобидного и игривого ската готовы были уничтожить без всяких причин!

Нет, я всегда говорила, что если животное заразилось бешенством, то выход только один. Я бесилась, видя кучу котов и кошек или стаю собак около мусорок. Но бесили меня не животные, а люди! Сколько заводят питомцев, а потом выкидывают? А те выживают, плодятся… Или другая крайность, заведут себе зверька, а потом тащат усыплять. Вот и Повелитель мне сейчас напомнил такого "уникума". Ну, вот что такого успел сделать скат? Да, я, возможно, сильно рисковала по незнанию. Но разве в этом не моя вина? Кто должен был включить голову и вспомнить о своём положении?

И, похоже, я опять сотворила какую-то дичь. Я просто ощущала, что вызываю своим поведением кучу вопросов. Но что делать не знала. Память Райнис совершенно не помогала быть ею! Не было подсказки и понимания, что поступить надо вот так. Я узнавала русалов, но не всех. Знала какие-то вещи, историю, но была беспомощна, если речь касалась реальной жизни самой Райнис. Чену и вовсе хватило одного взгляда на меня, чтобы понять, что я не Райнис. И хотя мы больше не возвращались к этой теме, но я была уверена, что он свой вывод хорошо помнит.

— Ты где научилась так держаться на скате? — тут же заинтересовался Чен, едва мы остались одни.

— Не поверишь, но нигде. Просто Котик сам под ноги сунулся, а по-другому на него и не сядешь. — Призналась я. — Я не подумала об опасности, ведь мне было удобно и хорошо. Кот очень аккуратно меня катал.

— Кот? — переспросил Чен.

— Ну, скат-кат-Кот-Котик, — объяснила я выбор имени для ската. — Он очень ласковый и игривый. Мне кажется, ему очень подходит это имя.

— А зачем скату имя? — усмехнулся парень.

— Как это зачем? — удивилась я. — Вот смотри, все вокруг мирииды. И никого они особо не волнуют, толпа и толпа. А вот ты — Чен, тебя любят, за тебя переживают. Твой отец же не говорит тебе — мириид? Так и здесь. Скатов много, но мой это Котик. И обращаясь к нему по имени, я показываю, что он мне близок и дорог.

— Звучит странно. — Задумчиво произнёс Чен. — Но почему-то, правильно. Знаешь, там, в Верхнем мире, у неё тоже был любимец и охранник. Она тоже дала ему имя.

— Она, это та девушка, что тебе помогла? — спросила я, чувствуя странное недомогание, словно воздуха становилось всё меньше.

— Да, — коротко ответил Чен.

Говорить о той девушке парень отказывался, сразу замыкался и отворачивался. Только и сам, наверное, не замечал, как начинал гладить пальцами странное кольцо. Хоть оно и было выполнено, как печатка, но на мой взгляд больше подошло бы девушке. Смущало только то, что кольцо плотно сидело на руке Чена. А русал, хоть и выглядел изящно, и вообще был ещё подростком, но руки у него были мужские, большие и сильные. Так что вряд ли это кольцо на память о той девушке, если она конечно не воин-богатырь, или как это здесь называется?

С этими мыслями меня то ли укачало, то ли просто вырубило. Некоторое время я ещё ощущала, что мне жарко и душно. Но потом чувство тревоги исчезло, жар сменился приятным теплом, а мерные покачивания и странный запах, словно смесь морского воздуха после шторма и цитрусовых, дарил удивительное чувство покоя и желание прижаться к его источнику. Разбудил меня испуганный женский голос, открыв глаза, я уткнулась взглядом в обнажённую мужскую грудь. И поняла, что так понравившийся мне запах, это запах кожи… Повелителя!

Отскочила я от него ошпаренной кошкой. Оглянулась вокруг, не понимая, где я.

— Что такое? Не нравятся покои? — спросил этот хек с наценкой, с таким тоном, что вот, мол, давай, начни жаловаться.

Предоставлять ему возможность в очередной раз поиздеваться надо мной я не собиралась.

— Нууу, почему не нравятся? — вот только сама сдержаться не смогла. — Всё дорого и богато. Очень дорого и очень богато.

Я бы даже сказала слишком. Не комната, а какая-то смесь склада всяких побрякушек и шатра цыганки-гадалки. Что-то буркнув про совет, где я должна быть, Повелитель наконец-то отплыл, оставив меня в комнате одну. Точнее с двумя девушками, которые смотрели на меня с таким ужасом, словно я собиралась приготовить сельдь под шубой, а им предложила быть главным ингредиентом.

— Госпожа… — дрожащим голосом произнесла одна из них. — Подготовить вам наряд?

— Хорошо. Буду благодарна за помощь, — улыбнулась я девушкам, чем кажется, напугала их ещё больше.

Решив разбираться в происходящем постепенно, я не пошла за ними, а потратила время на то, чтобы осмотреться. И кажется зря.

В глазах просто рябило от обилия тканей. И все красные, бордовые, малиновые, оранжевые, жёлтые! А поверх ещё и камни, золото, и ещё куча всего сверкающего. Показалось, что виски стянуло тугим обручем. Это не комната, это источник мигрени! И всё это "великолепие" вызывало два желания. Либо сбежать отсюда, либо содрать это всё и выкинуть.

Даже ванная комната была ало-золотой! Вспомнились карикатурные представления о дорвавшихся до денег нуворишах, про золотые ванны и унитазы. Унитаза здесь не было, а вот ванна была. И это было лучшей иллюстрацией к понятию "безвкусица". В эту жуть в виде раскрытой раковины опускаться было страшно.

— Я сама, — остановила я девушек, которые попытались начать меня мыть.

А я терпеть не могла чужих прикосновений. Мама, бывший муж… Но как оказалось, я себя сильно переоценила. Точнее, зря понадеялась на память Райнис. Красавица, в отличие от меня, воспринимала, что её купают как маленькую, легко и считала это нормальным. Пришлось звать девушек и просить показать, где и в какой баночке стоят какие средства. Не знаю, что они подумали, но мне было всё равно.

Я уже через пять минут хотела запретить фразу "чтобы подчеркнуть вашу красоту". Подчеркивать мою красоту должно было всё вокруг, начиная от мыльных листиков и заканчивая мелкой пудрой из перемолотого в пыль жемчуга. Это был такой своеобразный скраб для ножек. Выслушав запинающихся девчонок, я взяла мыльную пасту для тела и слизь из цветов чего-то там для волос.

Но главное испытание меня ждало, как оказалось, впереди. Увидев, подготовленное девушками платье, я непроизвольно схватилась за собственное горло.

Ярко-красные ленты переплетались с золотыми. И натягивать этот писк подводной моды нужно было прямо на тело. При каждом шаге, повороте, вздохе, ленты расползались в сторону, показывая всем желающим кусок кожи. Поверх платья нужно было нацепить массивный воротник из золотых цепочек и различных камней. Кажется, в похожих изображали египтян. В пару ему шёл пояс. Ну, это видимо, чтобы совсем всё не показать. Ужас какой-то!

— Ваше любимое платье, госпожа! — склонились в поклоне девушки.

— Я его разлюбила! — поспешила откреститься от этой тряпки я.

Пришлось покопаться в гардеробе. Точнее, в большой комнате, заваленной всяким барахлом. То, что когда-то позволило мне пойти учиться на художника, корчилось в ужасе от созерцания местных красот. Может, конечно, здесь так принято, но я лучше прослыву немодной, чем буду выглядеть вот так! Ярко, аляписто и нелепо!

В самом дальнем шкафу я нашла, наконец, настоящие сокровища. Почти закрытые однотонные платья мягких, пастельных цветов. Я выбрала длинное платье, с юбкой в пол нежно-сиреневого цвета. Юбка солнце-клëш ложилась красивыми складками. Мягкая ткань плотно облегала тело и закрывала грудь, оставляя плечи и руки открытыми. А сверху надо было одеть что-то вроде халата, с расходящимся клиньями подолом. Отделка и здесь была обильной, но хотя бы не через край.

При этом я ещё была обязана нацепить на шею золотое колье, весом хорошо, если не с полкило, а в волосы мне вплели цепь с закрепленными на ней круглыми дисками, напомнившими мне популярные на востоке монисто. Пока я отвлеклась на рассматривание отделки, девушки закончили мою прическу. Взглянув в зеркало, я онемела.

— Зачем? — простонала я, увидев, что волосы разделили на пряди, концы которых так обильно присыпали золотой пудрой, что они казались покрашенными.

Времени, смывать эту красоту, уже не было, поэтому на совет пришлось идти так. И всё равно я опоздала, все собравшиеся ждали только меня.

— Ну, наконец-то моя временная супруга соизволила появиться. — Не упустил шанса поехидничать Повелитель.

— Напоминать моей сестре об опасности беременности от Повелителя рода Саар обязательно? — нахмурился красивый и похожий на меня парень. Только волосы у него были настолько рыжими, что отдавали в красноту. — Или вы специально?

— Конечно специально, Кайрис. — Вспомнила я имя брата Райнис. — Повелитель поддерживает меня, по возможности напоминая, что терпеть его мне не долго.

Все замолчали, Мойва — переросток аж покраснел от злости, но решил не отвечать. Видимо догадался, что будет выглядеть как базарная баба.

— Хм… — недовольно поджал губы тот, кто в воспоминаниях Райнис был её отцом. — Я всегда считал, что моя дочь достойно воспитана и помнит о своём происхождении и наследии.

Отвечать я не стала, заняв единственное свободное место рядом с Повелителем. Большую часть того, что говорили, я пропустила мимо ушей, даже не стараясь во всё это вникать. Я если честно вообще не понимала, зачем я здесь.

Когда прозвучало имя Чена, я как будто встрепенулась.

— Статус принца Чена стоит оговорить особо. — Довольно тянул отец Райнис. — Ведь когда он исчез, вы Повелитель загасили его светильник, тем самым признавая, что наследников у вас больше нет. Был проведён ритуал выбора, и значит…

— Думаю, ничего это не значит. — Перебила его я. — Светильник как погасили, так и зажгут вновь. Принц жив, прошёл две из трёх ступеней, и сейчас сильнее и здоровее себя прежнего. Целитель Миньо сможет рассказать об этом лучше меня. Не так ли, Повелитель?

— Так, — протянул Мойва, окидывая меня подозрительным взглядом.

— Принц не может более считаться наследником! — прошипел наместник Восточных провинций.

— Почему? Разве есть закон это запрещающий? — улыбнулась я "отцу", взглядом уже приготовившего из меня тар-тар.

— Нет такого закона. — Заявил Повелитель. — Но, так как мой сын считался погибшим, и своим спасением, как и получением своих сил, он обязан моей… супруге, то и решать о том, сохранится ли титул наследника за принцем Ченом или перейдёт к рождённому ею сыну, тоже ей.

— О чём речь? — прищурился Ле-Гунн.

— Мой сын, без сил и на последнем издыхании оказался на алтаре пещер молчания. И ваша дочь, саири Райнис, не только ухаживала за ним, наместник Ле-Гунн. — Со странным, издевательским удовольствием рассказывал Мойва-переросток побелевшему от гнева "папеньке". — Она влила в него свои силы, вытолкнув сразу на вторую ступень. И более того, добыла для моих сыновей, Чена и того, которого вынашивает среди икринок внутри себя, молоко донной кормилицы. И кормила им детей две недели.

Мне показалось, что именно о таком выражении лица и ситуации говорят, что вбил последний гвоздь в крышку гроба. И пускай выражение лица у наместника не изменилось, но взгляд… Наверное, только присутствие Повелителя не позволило ему на меня накинуться.

— И каково же решение супруги Повелителя? — спросил кто-то из сидящих за столом.

— Я его уже озвучила. — Пожала я плечами. — У повелителя есть сын, прошедший две ступени, получивший огромную силу и уже взрослый, способный уже сейчас стать опорой трона. К чему начинать всё сначала?

— То есть, ты сама отдаëшь титул наследника и будущий трон Повелителя не своему ребёнку? — уточнил Ле-Гунн не предвещающим мне ничего хорошего тоном.

— Вы можете радоваться наместник. Ведь насколько я помню, ваш единственный оставшийся в живых сын лишён дара, и вообще его мать не была введена в ваш гарем. — Непонятно для чего полез в грязное бельё Повелитель. — А сын вашей дочери наверняка будет одарён и сможет стать вашим наследником. И спор о троне Восточного царства будет навсегда закрыт, так как его займёт потомок и Сааров, и Ле-Гуннов.

— Если пройдёт посвещение, — кинул сквозь зубы Ле-Гунн.

— Кстати, об этом. Мой сын рассказал о причинах исчезновения. Один из правителей Верхнего мира устроил опасную ловушку рядом с Вратами. Исчезнувшие одарённые мальки, в том числе и мой старший сын, погибли. — Сразу стал серьёзным Повелитель. — Чтобы уничтожить эти ловушки и не допустить их появления вновь, моя супруга отправила в те воды Безмолвных с приказом.

— Что? — всё-таки не сдержался Ле-Гунн. — Ты обезумела? Элиту наших войск и гарант безопасности Восточных провинций?

— Отец, — это обращение и спокойный тон дался мне нелегко. — Скажи, сколько одарённых из Восточных земель исчезли, так и не вернувшись из храма Врат?

— За последний год около двух десятков, — настороженно ответил он, не понимая, куда я клоню.

— То есть, только за этот год, провинции потеряли двадцать одарённых мириидов. Насколько такая потеря ослабила нас? — прямо спросила я. — Сильные одарённые это, прежде всего, и есть безопасность! А кто-то решил, что может безнаказанно лишать нас будущего? Или ты считаешь, что те одарённые, что не вернулись в расцвете своих сил, не столь значительная потеря? Я посчитала, что приказ Безмолвным, это единственный оставшийся выход.

— Я рад, что моя дочь оказывается способна думать не только о своей красоте. — Заявил, откинувшись в кресле Ле-Гунн.

С совета я ушла, так и не разобравшись, это было завуалированное оскорбление или всё же похвала.

— Осторожно, сестрёнка! — перегородил мне дорогу в узком переходе Кайрис, оглядываясь по сторонам.

— С чего вдруг такие предупреждения? — спросила я.

— Отец не простит тебе отданного Саарам трона Морей. — Быстро прошептал мне на ухо брат. — Если что, я постараюсь тебя предупредить. Но и ты будь начеку. Боюсь даже представить в какой ярости сейчас отец.

И тут же исчез за поворотом, как будто этой встречи и не было.

О словах Кайриса я думала и сидя в своей комнате, любуясь на сад в большое круглое окно. Отвлёк меня от мыслей резкий звук.

Оказалось, что я не заметила, как в покои вошёл Повелитель. Он с громким стуком поставил на низкий столик пузырёк из тёмного матового стекла.

— Что это? — спросила я.