Рубин II

Глава 4

Ордерион

В путь отправились небольшим отрядом. Хорн, Саж и еще восемь воинов. О трауре, который царил в Северном замке, и предстоящей войне за трон принцы не говорили. На душе и без того было слишком паскудно, а бередить свежие раны не хотелось.

Ордерион знал, что ночь брат провел в странной комнате в подвале. Там же он и напился, разгромив кровать и причудливую мебель, украшавшую помещение. Под утро Галлахер успокоился и уснул на полу, а Ордерион, заглянув в помещение, приказал воинам разбудить принца на два часа позже условленных.

Сам Ордерион не стал уточнять, что те два лишних часа требовались и ему самому, потому что за ночь он не смог сомкнуть глаз.

Вчера, стоя перед обрывом, где ветер трепал его волосы, а полы мантии развевались, словно черные крылья ворона, Ордерион поймал себя на мысли, что похоронил Рубин. Конечно, он тут же мотнул головой, прогоняя картину, в которой тело возлюбленной навеки осталось погребенным на дне Бескрайних вод, но все же… Эта мысль что-то сломала в нем. Что-то разрушила, что собрать он был не в силах.

Какую жертву он бы принес богам за возможность вновь повстречать Рубин живой? Свой дар? Ордерион с радостью бы избавился от этого проклятия! Свою титул? «Прочь вместе с даром!» — ответил бы он. Свои богатства? Единственное настоящее сокровище забрало у него ущелье, а все остальное — это средства, без которых он и так проживет. «А если бы боги попросили взамен твою жизнь?» — спросил внутренний голос. — «А разве сейчас я живу? — уточнил сам у себя Ордерион. — Или я продолжаю существовать в поисках той, которой, возможно, уже нигде не найти?»

Оставшись вечером в покоях, давным-давно отведенным для него в Северном замке, Ордерион улегся на кровать и пустым взглядом уставился в потолок. В отличие от брата за ужином он не пил, да и кувшин с брагой с собой не забирал… После того, как до них дошли вести из Белого замка, кто-то из братьев всегда должен был оставаться трезвым. И Ордерион прекрасно понимал, что этот «кто-то» именно он. Повелители силы прибывали на поклон Луару один за другим, и поговаривали, что с визитом явился сам Верховный из Небесного замка.

Что могло заставить Янтарного Сокола сорваться и вылететь из охраняемого гнезда? «Беда, — подсказывал внутренний голос. — Или нажива. Или все разом».

Ордерион не сомневался, что отец закрылся в замке и созвал свиту гонцов смерти во главе с Янтарным Соколом, ибо знал: сыновья явятся назад только при одном условии — чтобы поквитаться. Сколько лет Луар лавировал на грани, ни разу не оступаясь и возвращая себе преданность и покорность сыновей? Но в итоге споткнулся о шлейф женского платья и упал. Кому принадлежало платье? Хейди? Рубин? Возможно, Мире? Или шлейфа было три, и каждый сыграл роковую роль во всей этой истории?

Что бы ни было дальше, войны не избежать. Галлахер не оставит безнаказанными издевательства над Хейди, что довели его жену до самоубийства. А Ордерион защитит брата, потому что считает того правым. Эпоха правления вечно молодого короля Луара подходила к концу. Но ни Галлахеру, ни Ордериону с ним и его войском не справиться. Нужны союзники. Турем. Если Дарроу встанет на сторону Галлахера и Ордериона и поддержит их в походе на Белый замок… победа может остаться за ними. Орден Повелителей силы не станет вмешиваться в распри королевств и их детей, ведь это противоречит уставу. Но Луар способен сыграть грязно. Отец может сообщить Верховному, что Ордерион и Дарроу укрывали повелительницу силы с даром целительницы… Гонцы смерти отправятся в путь, чтобы отобрать у предателей ордена жизни. И голос рассудка подсказывал Ордериону: отец уже поступил именно так. А это означало, что спасти принца и Дарроу мог только раскол в рядах ордена и объявление Вотума Недоверия. Как ни крути, мир вокруг действительно разваливался, а Верховный до сих пор не объявил призыв гонцов смерти для того, чтобы раздать им указания и всех спасти.

Одно цеплялось за другое, и обрастало догадками, на которые Ордерион не мог однозначно ответить. От того мысли роились, словно бабочки-маячки, перелетая с одного места на другое и пристально изучая каждую деталь возможного заговора.

За завтраком Ордерион выслушал от брата брань и проклятия из-за похмелья. Угомонить его он и не пытался, ибо понимал: Галлахер срывал злобу, за которой скрывалось настоящее горе.

Так они и отправились в путь. Уставшие, измотанные принцы разваливающегося королевства, одному из которых очень хотелось напиться, а другому — никогда не трезветь.

По дороге в Гразоль, Ордерион ненадолго остановил лошадь у того места, где они с Рубин выехали с поля. Остальные тоже притормозили, начав озираться по сторонам в поисках опасности. Галахер догадался, что брату лучше не мешать, и уехал с людьми немного вперед. Ордерион остался на дороге один. Казалось, вот-вот лошадь Рубин появится перед глазами, а на ней будет восседать самая прекрасная из дев, что он когда-либо знал в своей жизни.

Мысли о смерти любимой вновь сковали грудь, не позволяя вдохнуть, и Ордерион поспешил нагнать остальных, пока не впал в то же отчаяние, что и его брат.

В Гразоле Ордерион заселился в комнату «для супругов деров» и снова не спал всю ночь, глядя на запертую дверь. Хотелось встать, и проверить: вдруг Рубин находится в другой комнате, а ее грязные сапоги стоят у кровати? Ордерион не вставал, зная, что ни Рубин, ни сапог за дверью больше нет.

Утром, когда он спустился вниз, Хорн буркнул что-то про ужасный внешний вид и предложил принцам задержаться в Гразоле на день, чтобы оба выспались. Ордерион и Галлахер наотрез отказались от этой идеи, и отправились дальше.

Застава. Приехали засветло. На мгновение Ордериону показалось, что вот-вот выбежит прежний начальник заставы и начнет рассказывать историю о пропаже королевской делегации и выжившей фрейлине…

Никто не вышел. У заставы был новый начальник и другие воины, переехавшие сюда после пропажи старых. Ордерион представился вымышленным именем и вручил конюху поводья, после чего сразу направился в гостевой дом. Галлахер следовал за ним. Их поселили в соседних комнатах для деров и заверили, что принесут еду из трактира уже через полчаса.

Ордерион от этого любезного предложения отказался. Галлахер покосился на него и тоже ответил, что поест вместе со всеми. Принцы вымылись, сменили одежду и встретились на первом этаже гостевого дома.

— Как будто в прошлое попал, — бросил через спину Ордерион, выходя на улицу.

— Мы не обсудили, что будем говорить Дарроу, — напомнил брат.

— Правду, — пожал плечами Ордерион, — и, если он прикончит нас за убийство делегатов и пропажу Рубин, ляжем в землю без почестей, чем доставим особое удовольствие Мире и нашему папаше.

— Тебя не заботит, что до сих пор до нас ни один гонец из Белого замка не доехал? — спросил Галлахер, по привычке оглядываясь по сторонам и всматриваясь в лица проходящих мимо людей.

— Нет. Все и так ясно без слов. Отец знает, что мы вернемся с местью, и готовится нас встретить, — подытожил Ордерион и остановился перед трактиром.

Галлахер все ждал, когда Ордерион войдет в помещение первым. Молчание затянулось, принц медлил, и Галлахер открыл перед братом дверь.

Ордерион вошел внутрь и вновь остановился. Там почти ничего не изменилось: даже блудные девки стояли в ряд на местах прежних. Ордерион тяжело вздохнул, понимая: Атан ни за что в этом месте не отвечал. «Это папаша. Его законы и порядки, его подпольная торговля и нажива на бедах зависимых от белой пыли людей».

Галлахер и Ордерион присели за свободный столик и заказали ужин на всех. Новый хозяин трактира тут же зашевелился, а девки у стойки поправили лифы и с надеждой взглянули на входную дверь.

Тишина затягивалась. Никто не шел.

— Говорю же, эта страшила беду с собой привела, — произнесла одна из них.

— Не мели чушь, — махнула рукой другая. — Не повезло девке повелительницей силы родиться. Зато спутницы ее явно хорошо за охрану платят.

— Где это видано, чтобы баба двух других баб охраняла? — произнесла третья.

— Здесь, — ответила другая и захохотала.

Галлахер и Ордерион переглянулись, с опаской и неверием глядя друг на друга.

— Эй, трактирщик, я просила нам эля в комнату принести! Почему его все еще нет?! — раздался голос из-за спины.

Галлахер прирос взглядом к одной точке, белея на глазах. Ордерион медленно обернулся и увидел, куда смотрел брат. Он без труда определил, что дева — это не Рубин. Копия. Существо. Сам не знал, как до него это дошло. Каким образом отличил. Не тот нетерпеливый жест, которым она поторапливала трактирщика. Не тот холодный и надменный взгляд. Все не то…

— Да что б меня… — произнесло существо, встретившись взглядом с Ордерионом.

— Ну, привет, странница, — холодно поприветствовал принц, продолжая сидеть. — Давно не виделись.

— И не говори.

Как ни странно, существо подошло к ним с Галлахером и плюхнулось на свободный стул. Брат, глядя на нее, подозрительно молчал.

Существо окинуло Галлахера заинтересованным взглядом и одобрительно кивнуло:

— Ты — Галлахер.

— Да, — произнес брат. — А ты кто такая?

— Рубин, — улыбнулось нахальное создание.

— Заливаешь, как дышишь, — прошипел брат. — Где принцессы?

— Принцессы? — Существо засмеялось. — А вы их что, где-то потеряли?

Галлахер хотел схватить нечисть за руку, но Ордерион остановил его и силой прижал ладонь брата к столу.

— Не сейчас, — предупредил тихо. — Подожди.

— Пока я готова с вами разговаривать, попрошу вести себя достойно и в драку не лезть. Уйду — делайте, что хотите, — заявила она.

— Уйдешь в свой мир? — уточнил Ордерион.

Существо утвердительно кивнуло.

— Это ты с какой-то повелительницей силы маны путешествуешь? — Ордерион прищурился.

Существо облокотилось о стол и наклонилось к принцу.

— Ты дебил?

— Кто? — не понял он.

— Тугодум?

— Раньше не был.

— Ну так теперь стал, — пожало плечами оно. — Если бы не хотела с вами пообщаться, улизнула бы отсюда, как только вас двоих увидела.

— Это я понял, — кивнул Ордерион. — Говори, чего хочешь. Ты же собралась торговаться за жизни наших дев, или я не прав?

— Смекаешь, — прищурилось существо. — Мне нужно две тысячи седоулов. Достанете монеты — верну вам ваших дев.

— Где гарантии, что они живы? — басом прохрипел Галлахер. — И что ты вернешь нам наших дев, когда мы заплатим?

— Милый, ты либо рискуешь и возвращаешь себе жену, — существо протянуло руку и погладило пальцы Галлахера, — либо остаешься вдовцом, — она хлопнула его по кисти и хитро подмигнула.

Галлахер выхватил клинок из-за пояса и приставил острие к горлу веселой нечисти.

— А давай я тебе свои условия поведаю? — кривя губы, предложил брат.

Девки у стойки завопили и стали разбегаться, кто куда.

— Галлахер, остановись! — рявкнул недовольный голос Хейди.

Брат вскинул голову и замер, глядя на жену, которая в дорогом платье деры вошла в трактир. Следом за ней появились и Хорн с Сажем: судя по напряженным лицам, они заметили принцессу раньше и следили за ней.

Существо перехватило кинжал Галлахера и воткнуло его в стол.

— Я же сказала тебе сидеть и не высовываться, — зашипела нечисть, даже не повернув головы к Хейди.

— Не делай из меня идиотку! — Хейди подошла к столу, выдвинула стул и села на него.

Галлахер обомлел. Он стал белее простыни, рот приоткрылся и непонятно было, что поразило его больше: живая и невредимая Хейди, или что жена вела себя так, будто последние две недели провела в замке и сейчас спустилась в столовую к завтраку.

— Что она потребовала у вас? — спросила Хейди, переводя взгляд с существа на Ордериона. — Седоулы? Сколько?

— Две тысячи, — ответил Ордерион.

— Пусть сначала расскажет, что собирается с ними делать, а потом вы решите, стоит ей передавать монеты или нет, — Хейди сложила руки на груди и опустила голову.

Ордерион заметил, что она старается на Галлахера вообще не смотреть, делая вид, будто не замечает его растерянного взгляда.

— Ты жива, — наконец, произнес Галлахер и отклонился назад.

Первое удивление прошло, и брат начал сопоставлять детали, которые ему понравиться не могли. Выражение его лица стало меняться. Появились морщины между сведенных бровей, опасный прищур и скривленные уголки губ, сулящие Хейди огромные неприятности.

— Ты жива! — громче повторил брат. — Свободно разгуливаешь по окрестностям в компании этой, — он махнул на существо рукой, — и даже не помышляешь сообщить мужу, что с тобой все хорошо.

— А со мной не все хорошо, — зашипела Хейди в ответ и повернулась лицом к Галлахеру.

Ордерион предвидел, что сейчас между супругами случится перебранка и поспешил выставить звуконепроницаемый щит вокруг столика, одновременно кивая Хорну и Сажу, чтобы скрылись с глаз и шли искать Рубин.

Те поняли все без слов и рванули из трактира.

— Кто-то отравил меня и запер в склепе умирать, — тем временем шипела Хейди. — А спустя пять дней внушил мне, что я должна выйти на мост и прыгнуть с него. Вменяешь мне, что я решила скрыться, а не вернуться к тебе? — она злобно оскалилась. — О нет, дорогой, я жить хочу. Да и есть проблемы гораздо важнее, чем твое душевное спокойствие. Наш мир разваливается, а вместе с ним и другие тоже, — прошипела она ему в лицо. — Если нечисть не сможет это остановить, нас уничтожат. Всех. Не будет ничего. Так что извини, что я не вернулась в Белый замок и не отправила тебе весть о том, что жива.

Галлахер молчал, глядя на нее.

— Мы ехали в Турем, чтобы выторговать седоулы у Дарроу в обмен на Рубин, — добавила Хейди, как нечто незначительное к своему рассказу.

— Она жива? — спросил Ордерион.

— Да, — кивнула Хейди. — Но мана изменила ее. Сильно.

— Где она? — Ордерион наклонился к столу.

— Не сейчас, — предупредило существо, обращаясь к Хейди. — Слишком много говоришь, обиженная жена.

— А ты решила выторговать седоулы у моего мужа и его брата, — зашипела в ответ Хейди. — Меняешь планы на ходу?

— Как и ты внешность, — пожало плечами существо.

— Замолчи, — предупредила Хейди, и Ордерион с опаской на нее посмотрел.

— Галлахер и Ордерион поделятся богатствами вместо Дарроу, — продолжало настаивать существо. — Я закончу миссию, и все вы заживете счастливо в своем мире.

— Никто не даст тебе седоулы, пока ты не расскажешь, что собралась с их помощью сделать, — Хейди едва кулаком по столу не стукнула.

— Я уже поняла, что ты не так проста, как казалась, — заулыбалось существо. — Что ж, не желаете помогать, мы с Рубин справимся без вас.

— Рубин согласна со мной, — Хейди наклонилась к существу. — Никто не покинет эту заставу, пока ты не выдашь свои тайны.

Существо откинулось на спинку стула и закатило глаза.

— Ну почему вы устраиваете проблемы на пустом месте? Неужели так трудно сделать, как прошу, и не задавать вопросов?

— Зачем тебе седоулы? — прищурился Ордерион. — И что творится с нашим миром?

— Он погибает, — пожало плечами существо. — А седоулы мне нужны, чтобы это остановить.

— Почему он погибает? И чем тебе помогут седоулы? — продолжал напирать Ордерион.

— Вы дадите мне эту сумму или я сваливаю? — обведя всех взглядом, существо сложило руки на груди

— Сначала секрет — потом седоулы, — ответил ей Галлахер. — Мои воины привезут сюда монеты, но прежде объясни, что ты собираешься с ними делать.

— Сначала монеты мне отдай, а потом я открою секрет, — существо широко улыбнулось и протянуло руку для заключения сделки.

— Нет! — выпалила Хейди, глядя на мужа. — Не смей!

— Ну же, принц, — призывно заулыбалось существо. — Жену я тебе вернула. Осталось довериться мне, чтобы твой мир спасти.

— Принцы не пожимают руки, заключая сделки, — ответил Галлахер, глядя на протянутую ладонь. — Мы даем слово, за которое отвечаем головой. Мои люди доставят сюда монеты через, — он задумался, — пять дней. У тебя есть пять дней, чтобы дождаться?

— Галлахер, нет! — воскликнула Хейди и встала. — Ты не можешь…

— Я не могу?! — рыкнул он и вскинул голову, со злобой глядя на нее. — Я могу все. А ты… — он хмыкнул и опустил глаза. Полез в карман, достал оттуда мешочек с седоулами и бросил его на стол перед Хейди. — Там сто монет. Забирай и уходи отсюда. Как жить без мужа ты уже знаешь. А я как-нибудь научусь жить без тебя.

— Галлахер, — упавшим голосом произнес Ордерион, понимая, что брат в пылу обиды и гнева своими же руками рушил собственный брак.

Хотя… Возможно, его брак уже разрушен, но брат этого пока не осознал?

Хейди схватила мешочек, развязала его и уставилась на монеты.

— Сто седоулов, — хмыкнула она. — Как же, оказывается, «дорого» я стою…

Она перевернула мешочек над головой Галлахера. Монеты посыпались на него, словно град, ударяясь по столу, по полу и разбегаясь в стороны, как насекомые, желавшие поскорее удрать от предстоящей бури.

— Это тебе мой подарок на расставание! — выпалила Хейди и бросила в Галлахера пустой мешочек.

Развернулась и ушла.

Галлахер сидел, словно оплеванный.

— Не мое, конечно, это дело, — заметило существо, — но у жены твоей заначка от меня припрятана. Она сейчас соберется и уедет — это я тебе точно говорю. И больше ты ее не увидишь, горе-принц.

— Пусть едет, — прошипел он в ответ.

— Как знаешь, — пожало плечами существо, — и повернулось к Ордериону. — Закажи мне эль, пожалуйста.

Ордерион снял щит и поднял руку, зазывая трактирщика.

Галлахер подскочил с места и побежал к выходу.

— Думала этот простофиля так и будет сидеть, — заговорщицки прошептало существо.

— Где Рубин? — особо не рассчитывая на ответ, спросил Ордерион.

— Я скажу тебе, где она, но только после того, как мы с тобой поговорим, — пообещало существо.

Ордериону стоило огромных усилий не подскочить с места и не понестись по заставе с криками: «Рубин!» Он так долго добирался сюда, до этого места, до этого момента, что вопросы судьбы и благополучия всего мира хотелось оставить «на потом». Или и вовсе забыть о них, сделав вид, что вокруг вообще ничего не существует, кроме Рубин и его стремления еще хоть раз взглянуть ей в глаза.

Трактирщик принес эль и поспешил удалиться, а Ордерион вскинул руку и вернул щит на место.

Существо отпило напиток и удовлетворенно улыбнулось.

— М-м-м, варить эль вы научились отменный. Жаль, что достижений, за которые я могу похвалить ваш мир, так мало.

— Считаешь нас дикарями? — Ордерион одарил нечисть презрением, выплескивающимся сквозь прищур.

— Вы создаете прекрасную архитектуру, но живете в домах без водопровода, — существо провело ладонью по столу, сбрасывая с него крошки. — Вы украшаете витражами окна своих замков, но продолжаете пить напитки из металлических кубков и чаш. Перед вами открыты такие возможности, — ее лицо засветилось непритворным одухотворением, — но треть вашего населения до сих пор не умеет ни читать, ни писать. Пройдут тысячи лет, сменятся декорации, но вы все так же будете достигать успеха в одном и оставаться безнадежно отсталыми в другом. Потому что ни одно достижение не способно изменить главное — вашу эгоцентристскую психологию.

— Я сделаю вид, что понял каждое слово из твоей тирады, — Ордерион брезгливо скривил губы. — Говори, что хотела сказать, я кивну и быстро откланяюсь.

— Выход там, — существо указало на дверь и рассмеялось. — Беги, я тебя не держу!

Рубин

Хейди вернулась в комнату и прижалась спиной к двери.

— Что произошло? — Рубин встала с кровати, на которой лежала. — Почему ты выглядишь, как прежде? И где Ди?

— Галлахер и Ордерион здесь. Ди специально пошла в трактир, чтобы встретится с ними! Она вымогала у них седоулы и, в итоге, заключила с Галлахером уговор: через пять дней его люди доставят сюда сундуки с монетами.

— Нет! — выпалила Рубин. — Нельзя давать ей седоулы, пока мы не узнаем, что она задумала!

— Ди использует нас, — покачала головой Хейди, вытирая слезы, бегущие по щекам. — Ей веры нет! Нужно уезжать, Рубин. Твой отец — король. Ди сама говорила, что рассказывала ему свой план, а он помогать отказался. Возможно, твой отец знает, зачем ей нужны седоулы и что она собирается с ними делать. — Хейди прошла в комнату, схватила мешок и начала складывать в него вещи. — Ты со мной или мне ехать на поклон к Дарроу одной?

— Все седоулы у Ди! Мы даже за лошадей заплатить не сможем! — напомнила Рубин. — И уже вечер! Куда мы поедем?

— У меня припрятано пять монет в кошельке на подвязке, — Хейди похлопала себя по бедру. — С продажи скатертей и посуды в Зароне удалось выручить больше, чем Ди рассчитывала. Этого хватит, чтобы заплатить за лошадей и купить еды.

— А ночевать где мы будем?

— В лесу! — воскликнула Хейди.

— Вдвоем? — не поверила своим ушам Рубин. — Опомнись! Завтра утро настанет, и отправимся в путь. А сегодня запремся здесь и переждем.

— Останешься сейчас — завтра со мной уже никуда не поедешь, — покачала головой Хейди, продолжая набивать мешок вещами. — Раскиснешь при виде Ордериона и начнешь думать не головой, а чувствами!

— Я не собираюсь встречаться с Ордерионом, — покачала головой Рубин.

— Зато он очень сильно желает встретиться с тобой, — Хейди затянула завязки на мешке и закинула его на спину. — И запертая дверь его не остановит. Спрашиваю в последний раз: ты едешь со мной или остаешься?

— Еду, — кивнула Рубин, начиная быстро собирать пожитки.

Набила мешок, обула сапоги, накинула плащ, пряча голову под капюшон.

— Идем! — скомандовала Хейди и открыла дверь.

Остановилась. Галлахер поджидал их у противоположной стены коридора. Сначала Хейди отступила на шаг назад, и Рубин едва не столкнулась с ее спиной.

— Боги, — прошептал Галлахер, заметив обугленные руки некогда прекрасной туремки.

— Пойдем, Рубин, он ничего нам не сделает, — Хейди схватила ее за руку и практически поволокла к лестнице.

Галлахер действительно ничего не сделал. Он остался стоять в коридоре.

Хейди и Рубин вышли на улицу. Направились прямиком к конюшне. Им наперерез вышли Хорн и Саж.

Рубин подняла голову, одаривая их гневным взглядом алых глаз, и воины в ужасе отпрянули.

— Лучше не мешайте, — предупредила она, и те уступили дорогу.

С конюхом договаривалась Хейди. Рубин ждала на улице, пряча лицо от случайных прохожих и от Сажа с Хорном, которые внимательно наблюдали за ней, стоя поодаль.

Хейди вышла из конюшни, ведя под уздцы двух лошадей. Рубин подошла к одной из запряженных кобылок, запихнула мешок с вещами в подсумок, задрала юбку, под которой носила обычные мужские штаны, и запрыгнула в седло.

Обернулась к Хейди и обомлела. Откуда ни возьмись, появился Галлахер! Хейди как раз поставила ногу в стремя, чтобы запрыгнуть на лошадь, но принц схватил ее за талию и отнес от животного подальше.

Хейди начала вопить и вырываться, перебирая ногами в воздухе. Галлахер спокойно поставил жену на землю и едва не получил оплеуху: Хейди промахнулась, рассекая ладонью воздух.

— Почему вместо того, чтобы поговорить со мной, ты всегда убегаешь? — каким-то подозрительно спокойным тоном спросил Галлахер. — Я похоронил тебя. Это ты понимаешь?

Хейди замерла, опустив голову.

— Я проехал от Белого замка до Бескрайних вод на Севере, осмотрел берега всех рек, в которых ты могла остаться лежать навечно. Я ночевал в лесах и полях, не желая надолго оставлять места поисков, чтобы не пропустить момент, когда твое тело будет проплывать мимо. При одной мысли о том, что ты сама… ты сама прыгнула в ущелье… Хейди… Мне хотелось умереть. Но я не мог себе этого позволить! — он развел руки по сторонам. — Нужно было найти твое тело и предать земле, чтобы дух твой смог вернуться в царство Дуона и жить там вечно. А потом я собирался закончить дела. Убить отца и его жену… — Голос Галлахера дрогнул. — Ордерион уговорил меня дождаться рождения ее ребенка, который, вроде как, ни в чем не виноват, но для Миры это ничего не изменит. Мы с братом уверены, что она отравила тебя. И за это Мира поплатится. На флагштоках Северного замка развеваются черные флаги. Траурные одежды носят все, кто был вхож в замок. Я приказал своим воинам оцепить условные границы северных земель и не пропускать на них ни одного воина из Белого замка. Ни воина, ни придворного, ни дера. Ни короля с королевой. Северные земли, Хейди, готовятся к войне с Белым замком и моим… — Галлахер скривился, — отцом. Мы с Ордерионом здесь, потому что держим путь в Турем. Да, мой брат, словно одержимый, не оставлял надежды найти вас обеих живыми. Он предположил, что вы с Рубин могли поехать в Турем, чтобы попросить защиты у короля Дарроу. Но не только по этой причине мы ехали в Звездный замок. Нам необходим союзник в бою против короля Инайи и его войска. И возможно, Дарроу согласится помочь.

Хейди вскинула голову, с неверием глядя на мужа.

— Я не смог тебя защитить, — продолжал говорить Галлахер. — И никогда себе этого не прощу. Но за то, что мой отец и его жена сделали с тобой… За то, что они сделали с Рубин. За то, что сотворили с делегатами из Туремы и, тем самым, подвели Инайю к войне… За это им придется ответить. Да, сейчас я бы хотел бросить все и уехать вместе с тобой, не заботясь ни о брате, ни о королевстве, ни о людях, что там живут. Но я наследный принц, Хейди, и я в ответе перед своим народом за то, что творит мой родитель. Раньше этого осознания у меня не было. Раньше его поступки были его поступками, а я… Я считал, что меня это не особо касается. Ошибался, — он тяжело вздохнул. — Я понимаю, почему ты не захотела возвращаться ко мне, — закивал Галлахер. — Почему пожелала остаться для меня мертвой. Ты вышла замуж за незрелого мужчину. За юнца, который считал, будто может делать все, что пожелает! Да, ты поплатилась за мою беспечность. И за это я хочу попросить у тебя… — он запнулся.

— Прощения? — спросила Хейди.

— Да, прощения, — ответил Галлахер. — Я люблю тебя. Слишком сильно люблю. И поэтому отпущу. С седоулами. Утром. С прощением или без него. Я отпущу тебя, Хейди, куда бы ты ни собиралась ехать и что бы не намеревалась предпринять. Возможно, мы еще когда-нибудь встретимся, — он с грустью ей улыбнулся. — Или нет, — добавил тут же. — Но начиная бой со своим отцом, из которого я вряд ли выберусь живым, мне бы не хотелось нести на сердце камень из твоей обиды и ненависти. Уже поздно выезжать. Сумерки сгущаются, — он посмотрел на сереющее небо. — Поутру к вам в комнату постучат мои воины и передадут седоулы. Просто переночуйте здесь и дождитесь рассвета. — Он замолчал, опуская голову и переводя взгляд на жену. — Ты когда-нибудь простишь меня за то, что не смог тебя защитить?

Хейди молчала, продолжая смотреть на него.

— Я все понял, — кивнул Галлахер. — Извини, что превратил твою жизнь в Дхарское пекло. Я не хотел, чтобы все вышло именно так, — произнес он, развернулся и пошел назад, к гостевому дому.

Хейди продолжала неподвижно стоять. Рубин приросла к седлу, на котором сидела. Хорн и Саж переминались с ноги на ногу невдалеке, поглядывая в сторону трактира.

— Галлахер! — будто очнувшись из забытья, крикнула она.

Тот остановился на полпути и обернулся.

— Я прощаю тебя, Галлахер! — выпалила Хейди, срывающимся голосом. — Прощаю!

Он ринулся назад к ней, но Хейди нервно отступила на шаг, и Галлахер остановился.

— Но это ничего не изменит между нами, — она снова отступила на шаг.

— Я люблю тебя! — прокричал он.

— Не меня, — покачала головой Хейди. — Меня ты не знаешь, — принцесса развернулась и быстрым шагом направилась к лошади.

— Хейди… — взмолилась Рубин.

— Не надо, — отрицательно покачала головой Хейди. — Я запрещаю тебе говорить.

— Но Хейди…

— Замолчи! — рявкнула она.

Галлахер развернулся и пошел к гостевому дому.

— Завтра уедем, — она подошла к лошади и достала из подсумка мешок с вещами. — А сейчас я хочу напиться и забыть обо всем. Лошадей конюху передай. Утром мы их заберем.

Хейди перекинула мешок через плечо и направилась к гостевому дому, в котором уже скрылся Галлахер.

Рубин провожала ее хрупкую фигуру взглядом, пока и Хейди не исчезла за входной дверью.

Погрузившись в мысли о глупом поступке Хейди и непонятном будущем, Рубин и думать позабыла о Хорне и Саже, которые за ней наблюдали. «Может, все же поехать в Турем сейчас?» — пронеслась абсурдная мысль.

— Слезь с лошади и оставь поводья в покое, — раздался приказ откуда-то из-за спины.

Рубин вздрогнула и сильнее уперла ноги в стремена.

— Сама слезешь, или мне тебя снять? — спросил Ордерион, явно стоя где-то позади.

Рубин скосила взгляд, но так и не смогла увидеть принца, зато заметила, как удаляются спины Хорна и Сажа: воины шли в трактир.

Сильные руки подхватили ее за талию и выдернули из седла.