Вкус страха

ГЛАВА 19

После первого облегчения, которое пришло с осознанием того, что их не собираются казнить на месте, Скарлетт с новой силой охватили замешательство и злость. Столько вопросов оставалось без ответа! Что случилось с американцами, которых увезли в других фургонах? Спасли ли кого-нибудь из них? Что делают правительства США и Танзании, чтобы освободить заложников? Несколько месяцев назад на ужине в Белом доме Скарлетт слышала, как госсекретарь разговаривала с кем-то о событиях в Иране, и теперь вспомнила произнесенные государственной чиновницей слова, четкие и чеканные: «Соединенные Штаты не идут на уступки и не платят выкупы. Точка».

«Вот спасибо вам, госпожа госсекретарь! — подумала Скарлетт. — Может быть, доведись вам оказаться в грузовом отсеке фургона какого-нибудь безумца, связанной по рукам и ногам, с тряпкой на глазах и в крови, вы бы трижды подумали, прежде чем делать такие глобальные заявления. Что ж, хорошо — выкупы вы не платите. Ладно. Все равно не думаю, что этим ребятам нужны деньги. Как насчет того, чтобы отправить группу захвата? Ребята из “Дельты” были бы в самый раз, спасибо. Можно еще нескольких снайперов добавить. Уж это-то вы можете сделать, госпожа госсекретарь?»

В фургоне стало жарко. Скарлетт сначала почувствовала, как сгустился воздух, а потом и металлический пол разогрелся так, что к нему стало больно прикасаться. Наступило утро.

Она быстро прикинула в уме — прошло шесть или, может быть, семь часов, как они покинули поляну. Сначала Скарлетт была рада жаре, которая позволила согреться после долгой и холодной ночи. Но постепенно она стала медленно поджариваться, словно это был не фургон, а тот самый крематорий, которого она опасалась. Губы растрескались, а во рту пересохло так, что слюнные железы не выделяли ни капли влаги. Террористы до сих пор не давали им пить, и Скарлетт начала буквально сохнуть изнутри.

Она стала обдумывать варианты побега — напасть на автоматчиков, когда они откроют двери фургона, и попытаться скрыться. Но вскоре Скарлетт провалилась в странный полусон, в котором пыталась убедить себя, что находится в самолете, летящем на Гавайи. Это не был настоящий сон, потому что она понимала, что какая-то часть сознания бодрствует. Возможно, это был бред. Даже если и так, ей не хотелось прерывать его. Скоро стюарды начнут разносить напитки…

Фургон выехал на проселочную дорогу, и от тряски Скарлетт пришла в себя. Она села и поняла, что в жизни не чувствовала себя хуже. Машина скакала на ухабах, и Скарлетт почувствовала боль в мочевом пузыре. Что делать, если больше не будет сил сдерживаться? Мочиться под себя? Она надеялась, что до этого не дойдет. Заложница она или нет, но у нее еще осталось чувство собственного достоинства. Вдруг они остановятся у какого-нибудь «Макдоналдса», чтобы сходить в туалет? Она бы заказала себе один из тех огромных гамбургеров и какой-нибудь лимонад, на который раньше и смотреть бы не стала. «Маунтиндью», пожалуйста. Можно доливать бесплатно? Да, конечно, спасибо!

Когда и эта фантазия поблекла, Скарлетт перешла к следующей: ей представилось, что она снова в своем доме в Бель-Эр, оформленном в индонезийском стиле, нарезает круги в «бесконечном» бассейне, слышит плеск волн о плитку бортиков, чувствует густой поток воды вокруг себя, ныряя в прохладное безмолвие…

Фургон остановился. Захлопали, открываясь и закрываясь, дверцы. Кто-то ударил по борту. Задняя дверь со скрипом открылась. Под краем повязки на глазах Скарлетт показалась полоска света, и ее вытащили наружу. Свежий воздух был даром небес. Она услышала звук волн, набегающих на берег.

Неужели снова галлюцинация?

Кто-то закричал по-арабски, возможно, обращаясь к ней. Ну и пусть кричит. Пусть хоть обкричится.

Скарлетт вспомнила о режущей боли внизу живота.

— Мне нужно… — она безуспешно пыталась хоть как-то смочить рот слюной. — Мне нужно в туалет.

Ее толкнули в спину. Плеск воды стал громче. Она почуяла запах какой-то болотной травы вроде осоки. Скарлетт сделала шаг вперед по шаткой дорожке. Да, точно. Это волны. Теперь прямо под ней. Это что, сходни? «Пора прогуляться по доске, приятель!» Она замерла. Они что, хотят отправить ее за борт? Нет. Стали бы они так далеко их везти, чтобы просто утопить? Мысли путались. Прежде чем Скарлетт сумела сообразить, что именно происходит, чья-то рука грубо толкнула ее вперед. Осталось только повиноваться. Она шагала мелкими шажками, внутренне ожидая, что вот-вот полетит вверх тормашками. Но этого не произошло, и вскоре ноги вновь ощутили твердую поверхность. Запах осоки сменился резкой вонью бензина и масла.

Лодка? Катер? Зачем ее сюда привели?

Последовали новые тычки, толчки и крики, пока она не оказалась в жарком и влажном помещении, напоминавшем сауну.

— Кто здесь? — спросила она, с трудом выталкивая из себя каждое слово.

Сэл, Джоанна и Миранда отозвались по очереди, словно школьники на перекличке. Скарлетт снова вспомнила о Громе. Он все еще в фургоне? Или террористы перенесли его сюда? Она уже собиралась окликнуть и его, но тут двигатель чихнул и завелся с оглушительным ревом. Пол заходил ходуном от вибрации.

— Куда они нас везут? — спросила Миранда.

— Может, хватит все время задавать дурацкие вопросы?! — вспылил Сэл. — Как заевшая пластинка…

— Ну вы и хам, мистер Брацца! — огрызнулась Джоанна.

Они принялись ругаться друг с другом. Голоса у обоих были хриплые и слабые, и все это напоминало ссору в доме престарелых. Скарлетт хотелось заткнуть уши, но руки были связаны.

«Так вот он какой, ад, — подумала она. — Ни тебе пламени, ни серы, ни вил, ни семи князей». Пожалуй, и без того очень похоже.

Она еле сдержалась, чтобы не закричать самой, и тут услышала стон.

Гром?

Она встала на колени и поползла на звук, пока не наткнулась на тело.

— Гром? — и, обернувшись через плечо, крикнула Джоанне и Сэлу: — Можете вы двое помолчать?!

Они умолкли.

— Гром? — спросила она снова.

— Какого черта?.. Я ничего не вижу.

— Гром, это я, Скарлетт. Просто у тебя глаза завязаны.

— Почему? — Она почувствовала, что Гром пытается сесть. — И руки связаны.

— Добро пожаловать в наш клуб, — произнес Сэл.

— Кто вы?

Скарлетт представила всех, потом объяснила, что произошло, останавливаясь каждые несколько секунд, чтобы дать отдых пересохшему горлу. Когда она закончила рассказ, повисла настороженная тишина.

Неожиданно Гром расхохотался:

— Я приехал в Африку за приключениями. И, похоже, их нашел.

— Он в шоке, — сказала Джоанна.

— Не… Все в порядке, — ответил Гром. — Просто хочу немного разрядить обстановку.

Вдруг заскрипели ржавые петли. Приблизились тяжелые шаги. Кто-то рывком поставил Скарлетт на ноги.

— Не трогайте меня! — вскрикнула она, пытаясь вывернуться из сильных и грубых рук.

— Что происходит? — требовательным тоном спросил Сэл.

— Меня уводят!

— Куда?

Но Скарлетт была уже за дверью, и сзади щелкнул замок. Рука, твердо сжимавшая ее плечо, направила Скарлетт вверх по винтовой лестнице. Наверху дул теплый и сырой ветер. Ее развязали и сняли повязку с лица. Резко хлынувший поток яркого света ослепил привыкшие к темноте глаза, и Скарлетт рефлекторно зажмурилась. Перед ней поплыли звездочки, и она едва не потеряла сознание. Когда Скарлетт снова решилась приоткрыть веки, взгляд уперся в потертый тиковый настил палубы и ее грязные сандалии. Ногти на ногах были покрыты бледно-розовым лаком.

Подняв взгляд, она поняла, что стоит на верхней палубе какого-то речного кораблика длиной метров пятнадцать-двадцать, плывущего посреди серо-стального озера, которое простиралось во все стороны до самого горизонта. Судя по выбеленному солнцем дереву, облупившейся краске и ржавчине на болтах, кораблик видал и лучшие времена — Налет сто назад, не меньше. Брезентовый навес над головой давал защиту от экваториального солнца. Рядом с собой Скарлетт увидела исцарапанный деревянный стол с несколькими стульями. Кроме автоматчика у нее за спиной, еще четверо стояли неподалеку, небрежно облокотившись о металлические поручни. Двоих она помнила по фургону. Боевики были одеты в камуфляж для джунглей, вокруг голов обмотаны черные куфии. У всех пятерых на плече висели АК-47, а лица были суровы и непроницаемы.

Один из них — высокий, худой и почти женственно красивый — смотрел на нее особенно странно, даже пугающе. Как будто узнал ее. Или хотел изнасиловать. Скарлетт поспешила отвести взгляд.

Посередине кораблика была рубка. Через открытую дверь Скарлетт могла различить штурвал, рычаг управления двигателем и простенькую приборную панель. Похоже, здесь не было ни радио, ни локатора — вообще никакой электроники. Рулевой, до сих пор не обращавший на нее внимания, теперь обернулся к ней. Это был мужчина из фургона. Тот самый, который столкнул их с дороги. Человек с обожженным лицом.

Он был одет в длинную оливково-зеленую рубаху и свободные брюки, голова не покрыта. В руке боевик держал изящную чайную чашку. Поднеся ее к губам, он отпил немного, поставил на белоснежное фарфоровое блюдце и направился к Скарлетт, улыбаясь фальшивой улыбкой. Скарлетт вскинула подбородок и сфокусировала взгляд на середине расстояния между ними. Она не позволит ему себя запугать.

Подойдя к столику, он выдвинул стул и жестом предложил ей сесть.

— Прошу вас, мисс Кокс, — сказал он. — Полагаю, вы устали.

Значит, это и есть тот британец.

— Мне нужно. она замялась. — Мне нужно в туалет.

— Разумеется, — ответил он. Он прямо позади вас.

Скарлетт обернулась и увидела крошечную каютку на корме. Идя по палубе, она старалась ничем не выдать нетерпения. Помещение оказалось таким же грязным и видавшим виды, как и весь остальной корабль. Пара стульев, обшарпанный комод, керосиновая лампа и маленький столик, на котором разложена доска для нард. Из стороны в сторону покачивался потертый гамак, казавшийся скорее функциональным, чем удобным. Туалет находился в тесной кабинке по правую руку. Он представлял собой просто глубокую черную дырку с пожелтевшим от возраста сиденьем.

Покончив с делами, Скарлетт задумалась о побеге, но бежать было некуда. Разве что нырнуть в эту дыру. Снова оказавшись в каюте, она огляделась в поисках какого-нибудь оружия. Ничего. Она неохотно вышла обратно под палящий зной.

Человек со шрамом указал ей на стул, и Скарлетт села.

Он заметил, как пленница жадно смотрит на его чай.

— О, где же мое воспитание? — усмехнулся боевик, жестом подозвал одного из автоматчиков, и тот принес ей металлическую кружку с водой. — Она кипяченая. Уверяю вас, ее вполне можно пить.

Вода была теплая и отдавала железом, но этот вкус показался ей лучше любого шампанского. Она выпила все до последней капли.

Человек со шрамом сел напротив. Из кармана рубахи он достал небольшой диктофон, нажал на кнопку и положил аппарат на стол.

— Не будете ли вы так любезны ответить на несколько вопросов? — спросил он, все еще нелепо строя из себя гостеприимного хозяина.

— Задавайте, — ответила она, все еще нелепо строя из себя невозмутимую гостью.

— Меня зовут Яхья аль-Ахмад. Вы можете звать меня Яхья.

Ей вовсе не хотелось никак его звать, поэтому она промолчала.

— Как вас зовут?

— Вы знаете, как меня зовут.

Он кивнул на диктофон:

— Я бы попросил вас представиться еще раз.

— Скарлетт Кокс.

— Вы предпочитаете, чтобы я обращался к вам Скарлетт или мисс Кокс?

— Почему вы говорите так?

— Как? По-английски?

— Так вежливо.

— Полагаете, если вы сейчас у меня в плену, то я какой-нибудь дикарь? Я — такой же представитель цивилизованного общества, как и вы, мисс Кокс. Или, если уж на то пошло, как и ваш муж. Я учился в Кембриджском университете. У меня есть жена, которая очень меня любит, и красавица-дочь, которая любит меня еще сильнее. Единственное различие между вами и мной — это расхождение в политических взглядах. Но, должен сказать, весьма существенное расхождение.

Скарлетт очень хотела ответить, что различие между ними — примерно как между черным и белым, добром и злом, шоколадом и дерьмом… но придержала язык.

— Когда вы родились?

— 13 декабря 1978 года.

— Номер социального страхования?

— Зачем вам это?

— Пожалуйста, отвечайте на вопрос.

Тут Скарлетт все стало ясно, или, во всяком случае, она решила, что это так. Ответственность за взрыв, скорее всего, возьмут на себя сразу несколько террористических группировок, и «представитель цивилизованного общества» Яхья, обладатель классического британского произношения, любящий муж и отец, хотел доказать своему неизвестному телефонному собеседнику, что заложница именно в его руках. Скарлетт задумалась, не дать ли ему ложную информацию, но поняла, что это ей ничем не поможет. Она протараторила свой номер социального страхования.

— Номер автомобиля?

— Которого?

— Ну, разумеется. Вы же — известная американская кинозвезда. У вас не один автомобиль. У вас должно быть много машин. Определенно, вы — очень счастливая женщина, — он бросил что-то по-арабски своим подручным, и те расхохотались. — Хорошо, я уточню вопрос, — продолжил он, снова обернувшись к ней. — Какую машину вы водите чаще всего?

— «Астон-Мартин-Вантаж». На нем специальный номерной знак. С-Е-М-А-Р-А.

— Что значит «Семара»?

— Это имя бога любви, почитаемого на Бали.

— Вы верите в бога, мисс Кокс?

— Нет.

— Значит, вы — атеистка?

— Да.

— Даже хуже, чем христианка, — натянуто улыбнулся он. — Назовите ваш номер паспорта.

В течение короткого времени ей пришлось ответить еще на десятка полтора вопросов. Когда Яхья, наконец, сделал паузу, Скарлетт спросила:

Что вы с нами сделаете?

— Это не мне решать.

Сердце у нее ушло в пятки. Она-то надеялась, что он здесь главный.

— На кого бы вы ни работали, скажите ему, что, если ему нужен выкуп, мы с мужем заплатим. Просто назовите цифру.

— Боюсь, дело не в деньгах, мисс Кокс, — он покачал головой и поднялся со стула. — Пожалуйста, встаньте и повернитесь ко мне спиной.

Скарлетт неохотно повиновалась. Ей снова надели повязку на глаза и связали руки. Отчаяние усилилось. Недолгая свобода только подчеркнула ту беспомощность, какую она ощущала с завязанными глазами. Один из автоматчиков снова отвел ее по лестнице в каюту.

— Скарлетт? — спросил Сэл.

— Да, это я.

— Что случилось? — потом, обращаясь к кому-то другому: — Какого черта вы делаете?

— Что происходит, Сэл? — спросила она.

— Этот болван куда-то меня тащит.

— Они просто хотят допросить тебя, — и поспешила добавить: — Попроси воды.

Дверь захлопнулась.

— У нас здесь вечеринка, — сказал Гром. — Иди на мой голос.

Скарлетт осторожно двинулась вперед. Она дошла до стены и сползла по ней на пол, неловко вывернув руки, чтобы не сесть на них.

— Они дали вам воды? — спросила Джоанна. — Господи, как хочется пить! Но здесь хотя бы не так жарко, как в фургоне.

— Что они хотели узнать? — поинтересовался Гром.

— Личную информацию.

— Зачем? — удивилась Миранда.

— Думаю, чтобы доказать, что я у них в руках.

— Доказательство, что заложник жив, — подтвердила Джоанна.

— Сколько там этих ребят? — спросил Гром.

— Трое, которые везли нас в фургоне, и еще трое в камуфляже. И, если вам интересно, мы находимся посреди какого-то огромного озера. Земли не видно ни в одном направлении.

— В Восточно-Африканской рифтовой зоне есть три крупных озера, — сказала Джоанна. — Малави, Виктория и Танганьика. Должно быть, это одно из них.

— Озеро Виктория — это ведь рядом с Серенгети, верно? — спросила Скарлетт.

— Да. По берегам озера расположены Танзания, Кения и Уганда. Здесь же находятся истоки Нила.

— А другие два? — спросил Гром.

— Танганьика граничит с Замбией на юге, с Конго на западе, с Бурунди на севере и с Танзанией на востоке. На берегах Малави находятся западная часть Мозамбика, восточная часть Малави и юг Танзании.

— Отлично, — сказала Скарлетт. — Значит, мы можем быть где угодно.

— Видимо, так.

После этого мрачного умозаключения наступило долгое молчание.

— Ой! — вдруг воскликнул Гром. — Твой муж… Сэл — это ведь от имени Сальвадор, так?

— Да, — ответила Скарлетт.

— Сальвадор Брацца?

— Да.

— А ты, выходит, Скарлетт Кокс? Актриса? Или теперь полагается говорить «актер»?..

— «Актриса» меня вполне устраивает.

— И как я раньше не догадался?

— Что, в реальной жизни я выгляжу не так эффектно?

— Да ладно тебе, Летти, — сказал он, намеренно усилив акцент. — Ты деваха что надо.

Скарлетт не удержалась и улыбнулась.

— Вы в самом деле так говорите? Деваха?

— Чесслово!

Она рассмеялась:

— Прекрати!

— Что прекратить?

— Перестань так говорить.

— Я всегда так говорю.

— Ты преувеличиваешь.

— Ладно, поймала. Сладился.

— Знаешь, ты только что сделал невозможное. Ты меня рассмешил. Учитывая обстоятельства, я бы сказала, это очень даже впечатляет.

— Ты говоришь, как Крокодил Данди, — сказала Миранда.

— Разве это нож? Вот это нож! — произнес Гром голосом героя фильма.

Миранда хихикнула, вспомнив ту шутку.

— Откуда ты знаешь Сэла? — спросила Скарлетт — с каждой минутой Гром нравился ей все больше.

— Я ведь был юристом по работе с корпоративными клиентами. Если конкретно — строительство и недвижимость. Моя команда в основном имела дело с таймшерами на побережье Квинсленда. Не знать о «Стар Интернэшнл» — это все равно что криминалисту не знать, кто такой О. Джей[12], — его голос постепенно перешел в хрип, а потом и вовсе смолк.

Скарлетт тоже неважно себя чувствовала. Вода немного освежила ее, но слабость не проходила, и Скарлетт очень жалела, что не позавтракала накануне в лагере. Ей нужно было тогда заставить себя съесть хоть что-нибудь, как бы она тогда ни беспокоилась о будущем своего брака.

Гром откашлялся.

— А теперь поговорим серьезно, дамы, — в его тоне уже не было ни капли веселья. — Вы готовы к суровым фактам?

— Почему бы и нет? — ответила Скарлетт.

— Я тут подумал, и, насколько я понимаю, есть четыре возможных итога нашего похищения. Первый — будет заплачен выкуп, и нас освободят. Второй — нас спасут. Третий — мы сбежим. И четвертый — нас убьют.

— Есть еще один, — сказала Джоанна. — Выкупа не заплатят, но нас все равно отпустят.

— Возможно и такое. Полагаю, можно отнести этот случай к первому варианту. Теперь скажу прямо. Я не уверен в том, что мы можем надеяться на освобождение за выкуп. Только не теперь, когда они знают, кто такие Летти и Брацца.

Именно это Скарлетт и предполагала, а Миранда высказала вслух. Но в устах Грома, который казался олицетворением рассудительности, эта перспектива казалась ужасающе реальной.

— То есть остается спасение, — продолжил Гром. — И снова — не вижу, каким образом. Эти ребята явно лезут из кожи вон, чтобы спрятать нас получше. О четвертом варианте я думать не собираюсь, поэтому остается третий. Вы со мной?

Скарлетт кивнула, хотя и понимала, что этого никто не заметит. Виды на будущее вовсе не радужные, но надо смотреть фактам в лицо. Как там говорится в Библии? И познаете истину, и истина сделает вас свободными. Хорошо бы.

— Значит, у тебя есть план, как отсюда выбраться? — спросила она.

— Пока нет, — сказал он. — Но самое время над ним подумать.