10-я симфония

Глава 58

После визита инспектора Матеоса Даниэль почувствовал, что должен сразу же позвонить в суд, чтобы сообщить судье об этом необычном разговоре.

Он вкратце пересказал ей слова полицейского и поинтересовался ее здоровьем после вчерашнего обморока.

Донья Сусана разговаривала слабым голосом, она призналась, что еще не совсем оправилась.

— В последнее время я испытывала сильный стресс, — объяснила судья. — Из-за нехватки средств работа накапливается, а мне неприятно, когда говорят, что я работаю медленно или что мы здесь ничего не делаем. Я уже несколько недель принимаю транквилизаторы, и, очевидно, алкоголь в сочетании с ними меня и вырубил.

— Тебе нужно взять отпуск. Так и заболеть недолго!

— Мой врач Фелипе говорит, что это Нельси довела меня до обморока. До чего же наглая и невоспитанная!

— Чем невежественней человек, тем он наглее, — заметил Даниэль.

— Давай поскорее забудем об этой даме и поговорим о том, что нас интересует. Когда мы сможем увидеться, чтобы ты подробно рассказал мне о своей встрече с Матеосом?

— Если хочешь, я могу прийти к полудню, — сказал Паниагуа, всегда готовый быть полезным судье.

— К сожалению, только что произошла стычка в тюрьме, придется туда съездить. Как насчет сегодняшнего вечера?

— У меня в шесть занятие. А потом я свободен. Могу быть у тебя в кабинете в половине восьмого.

— Как ты смотришь на то, чтобы увидеться у меня дома? Здесь после пяти вечера пусто и неуютно, я даже не смогу предложить тебе кофе. Ты знаешь, где я живу?

Судья объяснила, как добраться до ее дома, расположенного в районе Энтрамбасагуас.

— Там есть въезд с Каса-де-Кампо, если тебе удобнее подъехать с той стороны.

Даниэль так плохо ориентировался, что ему пришлось дважды звонить судье на мобильный, чтобы она подробнее объяснила, как доехать до ее дома. Добравшись наконец до места, он оказался перед домом в двести пятьдесят квадратных метров, за увитой плющом каменной изгородью. Садовая калитка была приоткрыта, и Даниэль вошел без стука. Из записки, приколотой кнопкой к входной двери, следовало, что надо обогнуть дом и войти через заднюю дверь.

Даниэль оказался на маленькой застекленной террасе, где кроме множества горшков с разнообразными растениями и цветами стоял письменный стол, стул и портативный компьютер. Судья сидела спиной к двери, но приветствовала Даниэля, как будто видела, как он вошел.

— Я сейчас. Вот только отправлю имейл.

Осмотревшись, Даниэль обнаружил полускрытый двумя горшками с геранью металлический ящик, похожий на системный блок компьютера, от которого отходила маленькая антенна.

— Там есть жесткий диск, — сказал Даниэль.

— Это подавитель радиочастот. Я сейчас занимаюсь делом очень опасного наркоторговца, и это единственная гарантия того, что, открывая почтовый ящик, я не найду нежданного подарка.

— А почему ты держишь его тут, среди цветочных горшков?

— Потому что это уродливая вещь, мне не хочется держать ее в доме. Я знаю, что парням-электронщикам она кажется даже декоративной, а на мой взгляд, жуткая гадость. Здесь я ее хотя бы не вижу.

— Тебе необязательно торчать здесь, — добавила судья, оборачиваясь к Даниэлю со своей пугающей полуулыбкой, — проходи и налей себе чего захочешь. Если не найдешь льда, попроси у Фелипе, он смешивает джин-тоник.

В кухне Даниэль действительно нашел судмедэксперта, который с жаром его приветствовал. Они болтали о пустяках, когда вошла судья и, принимая Даниэля в своем доме, расцеловала его в обе щеки.

— Где мы можем поговорить? — спросил Даниэль, спеша скинуть с себя груз информации.

— Здесь, — ответила судья. — Но извини, я поднимусь на секунду закрыть окна на чердаке. Боюсь, снова будет гроза, и чердак опять зальет водой. Если хочешь, поднимемся вместе, и я покажу тебе дом. Обожаю такие дома, потому что у них есть патио, совершенно закрытый внутренний дворик. Видишь? — Она подошла к одному из окон. — Здесь очень светло. Кроме того, дом удобно расположен. С этой стороны у меня только парк, а в соседнем доме никто уже года два не живет.

— Его уже давно выставили на продажу, — сказал судебный врач. — Но за него просят так дорого, что никак не найдут покупателя.

— Хорошо бы приобрести тот дом и соединить с моим, но трех тысяч евро в месяц, которые получает судья, и так едва хватает на выплаты по ипотеке за этот дом. Я не жалуюсь, но по сравнению с тем, что получает хороший юрист в частной фирме, это смешные деньги.

— Представь себе, Даниэль, — добавил врач, — мало того что тебе платят гроши, так еще ты, как Сусана, все время слышишь в кафе, в баре, на работе, будто вы, музыковеды, только воду в ступе толчете, что все вы не в своем уме или что все вы — ультраправые.

— Не может быть, — скептически отозвался Даниэль.

— Просмотри опросы общественного мнения, которые ежегодно публикуют в газетах, — сказал Понтонес. — Увидишь, хуже, чем о судьях, отзываются разве только об уполномоченных по правам человека да о военных.

— Наставят рога да еще и изобьют, — заключила судья.

Они бегло осмотрели верхний этаж, и донья Сусана на минуту остановилась.

— Внизу у меня сауна, которой я почти не пользуюсь, котельная и гараж. Здесь, как видишь, всего две спальни, моя и гостевая, которой обычно пользуется Фелипе, когда остается на ночь, поскольку я могу спать — если иметь в виду сон — только одна.

— Я вот о чем подумал… — сказал Даниэль, который начал ощущать, что с ним обходятся как с возможным покупателем, который осматривает дом перед покупкой. К тому же он заметил, что судья не только показала ему дом, она еще и намекнула на свои отношения с врачом. Но он сдержался и ничего не добавил.

— Вот здесь можно подняться на чердак, — объяснил Понтонес, открывая небольшой люк, из которого выпала раздвижная лестница, какие бывают на кораблях.

Сначала поднялся врач и, протянув руку, помог подняться донье Сусане. Последним влез Даниэль, который, очутившись наверху, почувствовал сильный запах сырости.

Несмотря на то что просторный чердак с покатой крышей был погружен в полумрак, благодаря свету, падавшему в открытое окно, Даниэль различал неясные очертания какого-то высокого предмета, стоявшего посреди чердака. Ему не пришлось гадать, чему именно соответствуют нечеткие контуры, потому что судья тут же зажгла свет.

— Вот и она, — сказала она со своей кривой полуулыбкой, — наша подруга гильотина.