100 лет тому назад

Глава 15

Минут через сорок, сидя на дне огромной воронки, выкромсанной мной в туше, я наблюдал приближение все того же красноармейца. Воняет, конечно, мясо твари ужас, насколько отвратительно, как бы рыба в озере не потравилась, но опыт мне в полном объеме капнул, еще практически полтора уровня разом прибавив. А плюсом к опыту единичка Выносливости и еще одно Редкое достижение. Впрочем, сами смотрите:

Уровень: 12

Очки опыта: 9954\20000

Класс: Боевой маг. Редкий Класс, позволяющий в процессе тренировок и боевых действий ускоренно развивать все параметры, связанные с повышением боевой эффективности.

Тело: 24

Разум: 21

Сила магии: 23

Свободных очков Характеристик: 11

Дополнительные Характеристики:

Выносливость: 7

Получено Редкое достижение: «Юный герой 2» (+2 к Характеристике Тело дополнительно за каждый вновь полученный уровень)

Получено Редкое достижение: «Разрушитель порталов 1». В награду вы получаете Личный Карман, складку пространства, доступ в которую имеете только вы.

И ниже:

Вы в одиночку победили противника более чем на десять уровней сильнее себя.

Получено Редкое достижение «Давид и Голиаф 1».

Вы в одиночку победили противника более чем на двадцать уровней сильнее себя.

Получено Редкое достижение «Давид и Голиаф 2». Вашу победу над столь сильным и неуязвимым противником иначе, как удачей не назовешь, поэтому в награду за достижение вам открывается Дополнительная Характеристика Удача. Удача +1. Всего: Удача: 1. Никогда не сдавайтесь, боритесь, и Система достойно вознаградит вас за все ваши достижения.

Красноармеец, имени которого я так до сих пор и не узнал, наконец, доковылял до меня.

— Как тебя хоть зовут, спаситель? – Первым задал он вопрос об имени, когда я, загребая ил сапогами, выбрался к нему, на сухое место.

Скрываться от властей я не собирался, потому честно ответил:

— Александр, можно Саша или Саня, но ни в коем случае не Шурик, не люблю, когда так называют.

— А меня Серафим. Батька мой из поповских был, вот и назвал так. И да, кстати, имя мое никак не сокращается, а то находятся умники. Даже до Фимы, знавал я одного Ефима, дрянной был человечишка. Что ж ты, спаситель, меня так под монастырь то подвел?

— В каком смысле? – Вот, в самом деле, не понял, что еще за упреки?

— Так не далее, как завтра, к нам, прямо в часть, должен был героический красный командир, товарищ Фрунзе приехать, мы к его приезду это чудище выследили и всех его деток-пехотинцев выбили, практически. Оставалось его только в ловушку заманить, да товарищу Фрунзе для личного, так сказать, системного роста преподнести, а тут ты такое учинил! Ведь сдохло же чудище от твоего с ним обращения, как есть сдохло. Меня же за участие в таком несознательном безобразии под революционный трибунал отдать могут. А что, запросто! Еще припомнят происхождение и пожалте бриться.

— А ты-то в чем виноват? Это у кого-то там чудище вместо ловушки в нашу деревню побежало. Ты же его самым честным образом остановить пытался. Только что ты в одиночку поделать-то мог? – Хм. А название пауков детками имеет смысл. Вполне могла иномировая эволюция пойти по такому пути. Мамаша передвижным фортом для них является, а детки ей добычу для лучшего прокорма ловят. Только если эти детки до таких вот громадин вырастать могут, не только у нашей деревни, тут у всей страны могут со временем большие проблемы начаться.

— Мог не дать тебе убиение этой скотины до конца довести, застрелить, как форменного вредителя, наконец.

— Так не было тебя тут. Как и прочих из вашего полка не было. Ты не больше любого другого виноват. Если что, вон, можешь вообще уйти обратно в лес и всем отвечать, что ты там все это время в дозоре просидел.

— Поздно. Вон, скачут наши красные командиры. Сейчас начнется.

Пара конников, действительно, приближалась, нахлестывая коней, и вскоре вокруг нас, пеших, гарцевали весьма недовольные сложившейся ситуацией верховые.

— Что с монстром? – Первым делом задал вопрос один из них, с парой прямоугольников на синем нарукавном шевроне. Кажется, если в скором будущем эти знаки переберутся в петлицы без изменений, передо мной майор. А синим цветом тут у них кавалерия сейчас обозначается.

— Мертв, товарищ командир полка. – Ответил Серафим, задирая голову к сидящему в седле всаднику. Ага, обращается по должности, время званий в Красной Армии, похоже, еще не наступило.

— Ты понимаешь, красноармеец, что ты по своей зловредности натворил! Да я тебя сейчас со всей своей пролетарской ненавистью, на этом самом месте, своей собственной рукой!

Конник, восседающий на крутящемся на месте от излишне натянутой уздечки жеребце, в самом деле, полез рукой в кобуру. И второй красный командир первому в этом никак не препятствовал! Пока не поздно, надо спасать положение. Мало того, что этот Серафим мне показался вполне достойным человеком, так под горячую руку, этот самый командир полка и меня тоже может попытаться шлепнуть. Я, конечно, не дамся, собственный револьвер из Личного Кармана перекинуть в руку много времени не займет, но ведь гораздо лучше до такого просто не доводить. Не хотелось бы так вот внезапно на нелегальное положение переходить.

— Товарищ красный командир, — обратился я к разгневанному командиру полка, — ваш боец ни в чем абсолютно не виноват. Он подбежал сюда буквально пару минут назад. Это я один это чудище, напавшее на деревню, уничтожил.

— А ты кто такой, вообще, и откуда тут взялся? – Перевел этот гневный товарищ взгляд на меня, но лапать кобуру все-таки прекратил.

— Так живу я в этой деревне, Большие Ебуны. Чудище начало у нас избы разрушать, я его и попытался керосином подпалить, а оно за мной погналось. Только вот застряло. Бережок топкий у нашего озера. Ну, я его и того. А что, оно у вас на службе в Красной Армии состояло что ли? Я думал, что ничейное. Дикое.

— В Красной Армии чудища не служат! – Авторитетным голосом вмешался в наш разговор второй, до этого момента безмолвный конник. Тоже две шпалы на синем ромбе, только у ромба еще и красная каемка вокруг. – Вы оба пойдете с нами, там разберемся, что с вами теперь делать. Красноармеец Благонравов, сдать оружие.

Вот так мы, пешим порядком, под конвоем двух красных командиров, и промаршировали на виду у жителей нашей деревни. Ну, и хорошо, хоть родителям про меня сообщат, не будут так уж сильно переживать, что я где-нибудь в лесу, полном монстров, запропал.

Все же, весь путь эти краскомы нас не конвоировали. Нет, не отпустили, просто на полпути повстречали еще бойцов, которым и передоверили важное дело по доставке наших задохшихся и шатающихся тушек на губу в их части. А бойцы то оказались куда милосерднее командиров, и отдохнуть на обочине позволили, и портянки перемотать. У меня-то вообще до этого момента в сапогах вода пополам с болотной жижей хлюпала.

До места расположения части мы только уже совсем в сумерках дотопали. Как и предполагал, красноармейцы на самой опушке леса расположились, отсюда до места бывшего портала куда ближе было, чем из нашей деревни. Причем, не в каких-нибудь шалашах или палатках обитали бойцы Красной Армии, настоящие казармы для себя выстроили. Ну, а какие проблемы? Лес рядом, бесплатная рабочая сила тоже в избытке.

Губа в здешнем военном городке тоже оказалась рубленной избой. Только окошки совсем маленькие, вечный полумрак внутри, да и печки что-то не наблюдается. Если здесь, в лагере, у военных, предполагалось круглогодичное пребывание, не завидую я зимним залетчикам, за ночь рискуют не просто замерзнуть как цуцики, вообще целиком коркой льда покроются.

— Уф! Хоть отдохну! – Выдохнул вконец измотанный последним пешим переходом Серафим и завалился на нары.

Я тоже стянул сапоги, прилег и принялся за раздумья. Извечные классические в любые времена вопросы: «Кто виноват?», «Кому бить морду?» а также «Что после этого всего мордобития делать?». Так за составлением очередного перспективного плана и задремал.

Проснулись мы с Серафимом утром. Караульный нам по порции баланды принес. Ложки, котелки, ломоть ржаного хлеба – все честь по чести. Со вчерашнего утра во рту маковой росинки не было, так что и такая жиденькая просяная кашка, без малейшего проблеска жиринки на поверхности, на ура зашла. Впрочем, и мой сосед не сильно от меня в этом вопросе отставал, махал ложкой, аж за ушами трещало.

— И долго нас здесь мариновать собрались? – Поинтересовался я у своего соседа по заточению после того, как даже последние крупинки мы с ним ложками заскребли. – У меня, вообще-то хозяйство почти брошенное стоит, а летний день зиму кормит.

— Ну, если вспомнить, кого наши командиры ожидают на сегодня, думаю, сидеть нам тут, по крайней мере, до завтра. Сегодня до нас точно руки не дойдут. Разве что решат показать высокому гостю тех врагов народа, из-за которых уважаемому командарму пришлось понапрасну в такую даль ехать. Но лучше, я думаю, без такого внимания посидеть чуточку подольше. Крови на нашем командарме немеряно, что ему еще парочку мутных личностей шлепнуть. Семечки.

— А я о Фрунзе, вроде, ничего особо такого уж кровавого не слышал. – Признался я. – Вроде, командир, как командир. Талантливый. Много беляков со своей армией покрошил, это да. Опять же, вроде, вон, с Врангелем совладал, а это при тех природных и рукотворных укреплениях, что на Крымском полуострове имелись, не фунт изюму.

— А про то, что сдавшихся в Крыму и на Украине под его честное слово, сохранить им жизни, после десятками тысяч расстреливали, слыхал? Говорят, у него от Системы какой-то навык имеется, по которому она его за таких расстрелянных награждает. Вот и прикидывай теперь, стоит ли такому на глаза попадаться.

На подобные высказывания ничего отвечать не стал. Не знал просто всех обстоятельств дела. У меня почти все сведения об этом красном командире еще из прошлой жизни. Как знать, насколько в этом, конкретном, вопросе миры отличаются.

Обеда нам не принесли. Не то, не полагается, не то, забыли просто, замордованные собственным командованием по случаю визита столь высокого гостя. Суматоху, поднявшуюся в городке ближе к полудню, даже у нас из-за двери хорошо слышно было. Командиры рычали на подчиненных, подчиненные с топотом носились туда-сюда. Даже караульного какой-то командир застроил, что не заправлен как следует и звезда на буденновке набекрень смотрит.

Делать все равно было нечего, поэтому я своего сокамерника принялся пытать на предмет их действий в нашем лесу.

— Вот ответь мне, Серафим, была хоть польза от того, что вы тут поселились? Или только кашу напрасно потребляете?

— Так конечно была! – Отвечал уязвленный моим вопросом в самую душу красноармеец. – Если хочешь знать, мы тут кучу тварей разной степени свирепости положили до того, как эта вчерашняя монстра из оцепленного нами участка леса вырвалась.

— И ты тоже убивал тварей?

— И я. Правда, только самых живучих и в команде поддержки. Так-то у нас принято, чтобы в первых порядках краскомы свои уровни повышали, за ними самые проверенные бойцы из тех, кто на постоянку служить в Красной Армии настроился. Ну, а мы уж то, что осталось. Но даже так я девятый уровень получил! – Последние слова он произнес в стиле: «Учись, деревня».

— А других точно таких же монстров тоже уничтожали?

— Хе-хе, чудак человек, — разулыбался боец, — других таких на всем свете нет, это ж королева, они только поодиночке бывают.

Ну, да, ну, да. А то я не видел, сразу двух таких королев, по очереди штурмующих позиции отряда, что пытался блокировать портал, ведущий в их мир. И бог его знает, сколько их еще прошло на Землю, пока портал совершенно бесхозным стоял. Но вслух своих возражений, конечно же, не высказал. Как там у американцев мудрым считается? Умеешь считать до десяти, остановись на семи.

А потом у нас распахнулась дверь, и нам скомандовали топать на выход. Прямо под взоры целой кучи командиров со звездами на рукавах. Однако, вот это монстры! И это я вовсе не о какой-то там кляксе с детками-паучками говорю! Мне, несмотря на мой уже двенадцатый уровень Система одни знаки вопроса рисовала при попытке узнать хоть что-то у нее по поводу этих будущих генералов (будущих, потому что пока в Красной армии такие звания просто еще не введены, соответственно всех красных командиров нынче титулуют исключительно по занимаемой должности: комбриг, комдив, командарм).

— И говорите, что вот эти двое оболтусов смогли чудовище тридцать восьмого уровня без малейших потерь со своей стороны завалить? – Вдруг раздался вопрос из самой кучи этих звездатых командиров.

Что я там про монстров в человеческом обличье говорил? Все вздор! Сотрите и забудьте. Вот он, настоящий монстр! Пусть и выглядит обычным молодым мужиком лет тридцати с усами и короткой, стриженой бородкой. Рядом с ним даже стоять обычному человеку тяжело. Хочется не то на задницу в бессилии усесться, не то во фрунт вытянуться, но больше всего во всех своих неприглядных делах начинать каяться. Интересно, а какой у этого Фрунзе уровень? Теперь понятно, чего он за тридевять земель примчался, чтобы единственного монстра уконтрапупить. Редкость такие монстры на Земле. Врут все недруги и завистники, человеку с таким высоким, просто запредельным уровнем, нет никакого смысла уничтожением всякой мелочи заниматься. А просто, при значительной разнице в уровнях, высокоуровневому субъекту Система и единички опыта за мелочь не отсыплет. Или единичку все же добавляет в любом случае? Тогда, вариант как у Раскольникова возможен: старушка всего рубль дохода приносит, но десяток то уже на целый червонец вытянут! У меня вон, что на двенадцатый, что на тринадцатый уровень надо одинаково двадцать тысяч опыта набрать. Двадцать тысяч беляков расстрелять… Да нет, ерунда это. Скорее всего, успешное командование крупными подразделениями в бою просто по отдельному тарифу Системой засчитывается, вот и развился этакой монстр из обычного человека.

Вот так стоял и молчал, пока бравые комдивы и командармы меня в упор рассматривали.

— А чего вы их в холодной то держите? – Продолжил допрос Фрунзе. Слава богу, что не нам он эти свои вопросы задавал. – Они же, вроде как, с какой стороны не посмотри, герои. Нападение высокоуровневого чудовища на мирную деревню отразили. — А что мне понапрасну в ваши края проехаться пришлось, так ведь это тоже не совсем уж впустую. Хоть узнал, как тут люди на местах живут.

Дальше они о чем-то своем заговорили, оставив нас без внимания совсем. Я уж думал как-нибудь бочком из этой сутолоки выбираться, пока про меня никто не помнит, но тут Фрунзе снова обратил на меня свое внимание:

— А ты, паренек, чего это все еще тут стоишь? Ну-ка, марш домой. Мамка то, поди, заждалась своего героического сыночка.

Меня же черт за язык дернул. Ну, не люблю я добрые дела в свой адрес без отдарка оставлять. Понятно, в кутузку меня его же подчиненные посадили, но ведь он без тени сомнений приказал отпустить.

— Михаил Васильевич, а ведь в нашем лесу не одна такая страхолюдина ползала. Осенью я своими глазами сразу двух их видел. И отыскать по тем полянкам, что они среди густого леса выедают, легко выйдет. Старые полянки – они травой зарастают, а свежевыеденные голые стоят, там вроде, даже верхний слой почвы переваренным оказывается.

— О, как! – Крякнул знаменитый красный командир. – Точно не брешешь?

— Клянусь! Двух сразу своими глазами видел. И как одна из них питается тоже видел.

— Ну, беги к себе домой. Если удастся вторую такую страхолюдину отыскать, обещаю, без достойного подарка не оставлю.

И я побежал. Ну, раз отпустили и пока вновь не задерживают. А про вторую чуду-юду я умышленно ему рассказал. У меня же тут семья неподалеку проживает. А ну, как и вторая, следом за первой из леса по какой-нибудь своей надобности к нам вылезет. Боюсь, если она с детками своими будет, мы ее всей деревней даже притормозить не сумеем.

Вот так я и вернулся в родную избу. Награды, конечно, никакой за уничтожение монстра от советской власти не получил, но ведь, самое главное, и наказания тоже избег. Действует, однако, моя Удача то!

Лето на свою вторую половину плавно покатилось, у нас очередная крупная мужская работа подоспела – сенокос. Раньше-то, во времена продразверстки, сена заготавливать относительно немного надо было, отец без особого труда в одиночку управлялся, а тут, с отцовыми планами увеличить количество скотины в хозяйстве, пришлось и мне всерьез, без скидок на возраст, подключаться. Дополнительно, пока скошенная трава подвяливалась на солнце, мы еще и пристрой к нашему сеновалу сделали. Ну, а что? Трава в этом году добрая выросла, дополнительная площадь для ее хранения точно не помешает.

Короче, за сельхозработами совсем почти с друзьями встречаться перестал. Даже удивился, когда в один замечательный теплый вечер Семен сам ко мне в гости пожаловал.

— Здорово, Саня! – Поприветствовал он меня, когда я вышел к нему во двор. – Я запланировал еще раз к тому ручью наведаться. Ты со мной?

— Не знаю, сейчас у отца спрошу, — ответил, а сам в голове принялся прикидывать. Основную часть запланированного на ближайшие недели мы с родителем уже выполнили. Те мелочи, что еще оставались, отец легко и в одиночку доделает, а тут такое важное для семьи дело. В общем, отца в известность поставил, завтра спозаранку можно и отправляться.

— Ты только к августу чтобы был как штык дома! – Распорядился отец напоследок. Ну, я и сам с нетерпением жду начала страды. Очень хочется опробовать мой телекинез на уборке зерна. Если все получится так, как я это планирую, сроки и трудоемкость этой работы уменьшатся чуть ли не в разы.

В этот раз мы с Сеней были уже ученые. И прорезиненные накидки от дождя прихватить с собой не забыли, и продуктов-полуфабрикатов, чтобы зря времени не терять, полные рюкзаки набрали. Если опять какой-нибудь незапланированной природной катастрофы не случится, за пару недель можем много драгоценного металла из-под воды насобирать.

Ага! Вот и наше болотце. Похоже, ни одной человечьей души за это время тут так и не побывало. А вот про живые души, как таковые, точно не поручусь, следов от копыт кабанов вдоль оврага довольно много попадается. Правда, пока ни один экземпляр на мушку ко мне так и не попал, потому после тяжелого дневного труда обычно похлебкой из сухих ингредиентов обходимся.

— Слушай, Семен, — говорю, когда тот по причине истощения своей магической силы перерыва запросил. – А если я свой Телекинез настрою на поднятие из-под воды не песка, а объектов покрупнее, как думаешь, будет толк?

— Ну, и начерпаешь гальки, — скептически отозвался мой друг. Не верит он в меня, как в мага. – Не думаю, что ручей смыл в болото так уж много самородков. Они ж тяжелые, вода их далеко не унесет.

— Я все же попробую. Ты вон все равно пока не восстановился еще.

Сказать-то легко, выполнить заявленное оказалось куда сложнее, с первого раза вообще ничего не получилось. Грунт то я как черпал? Практически телекинетическими плоскостями подныривал под поверхность грунта и поднимал вверх, потихоньку смещая в пространстве, чтобы добытое в пределах Сенькиной досягаемости оказалось. А тут надо же, чтобы песок так на дне весь и оставался, не мешая среди общей кучи извлеченного со дна грунта самородки выискивать. Пришлось мудрить, вместо широких плоскостей этакие магические многозубые вилы с маленькими промежутками между зубьями тщиться сотворить. Только у меня на многозубость контроля не хватало. Но я не отчаивался, продолжая тренироваться. Ведь известно же, что заклинания, которые получены напрямую от Системы, к неограниченному развитию способны. Мне же эти вилы еще много в чем по жизни пригодиться могут.

В промежутках между добычей золота, пока истраченная мана восстанавливалась, мы с Семеном снова сходили на их семейную делянку. И вот тут мой товарищ настоящий шок испытал. Кустики, которые были им в прошлом году посажены, какая-то хрюкающая зараза подъедать начала. Не так, чтобы под корень, но от нижних веток уже измочаленные култышки остались, да и вокруг земля очень специфичными, легко узнаваемыми, сдвоенными копытцами была местами изрядно потоптана. Ладно, пока еще на самую главную ценность, на женьшень, свинья она этакая, не покусились.

— Ты как хочешь, Саня, можешь сегодня и спать идти, а я этой ночью тут в засаду сяду. – Объявил Семен таким колючим тоном, что я тоже волей-неволей выразил желание его сопровождать. С другой стороны, следы совсем свежие, может, и в самом деле, придут снова. Соскучился я по свежему мясу.