Откуда взялось серебро на рынках Манилы

В конце лета 1942 года неожиданно для японцев их оккупационные деньги на Филиппинах (которыми они владели уже несколько месяцев) начали обесцениваться. Японские солдаты только рты раскрывали от удивления, узнавая, что их месячного жалованья не хватает даже на буханку хлеба да глоток спиртного. А все дело было в том, что рынки Манилы заполнили неизвестно откуда взявшиеся серебряные филиппинские песо.

Как они там появились?

Японцы каким-то образом узнали, что миллионы этих песо утопили войска Макартура перед своей капитуляцией. И лежат они к югу от Коррехидора, на глубине 120 футов, на сумму 8 500 000 долларов. Чтобы найти и извлечь на поверхность такое богатство, были задействованы семь аквалангистов из числа американских военнопленных. За их работой пристально наблюдала японская тайная полиция, и казалось практически невозможным, чтобы в Манилу просочились хоть несколько монет из этого серебра. Как бы там ни было, японцы решили усилить надзор за этими американцами.

Все началось в первые месяцы 1942 года, когда сдача Филиппин была уже очевидной и члены филиппинского правительства и командование дислоцированных на островах американских войск приняли решение спасать национальное богатство страны. В феврале в балластных танках американской подводной лодки «Траут» было вывезено в Сан-Франциско золото в слитках на сумму около двух миллионов долларов и серебро на сумму 360 000 долларов. Однако вывезти оставшиеся 17 миллионов серебряных песо (по 50 центов) не смогли — не хватало времени.

Американские офицеры прочертили на карте Манильской бухты две прямые линии через хорошо заметные ориентиры на берегу и получили точку их пересечения в заливе Кабалло. В этом месте залив был достаточно глубоким, вода неспокойной, что препятствовало бы возможным спасательным работам противника. Здесь и было решено затопить сокровища.

Тяжелые ящики, вмещавшие по шесть тысяч песо каждый, были загружены на две плоскодонные баржи и отбуксированы к месту затопления. Там эти ящики в течение десяти ночей сбросили на дно.

Шестого мая Коррехидор окончательно сдался. Среди пленных были и аквалангисты. Комендант лагеря для военнопленных в Кабанатуане нашел среди пленных шесть водолазов.

— Дело в том, — сказал он им, — что Манильская гавань буквально засорена затопленными судами. Ее требуется расчистить для возобновления судоходства.

Американцам было известно, что если японцы отправят их поднимать серебро, то они, под угрозой расстрела, будут вынуждены поднять какую-то его часть. И они решили, что отдадут его столько, сколько нужно, чтобы отвлечь их внимание. А все, что смогут, утаят и передадут в лагерь, чтобы другие пленные смогли подкупить охранников и купить себе еду и медикаменты. При этом водолазы прекрасно понимали, что рано или поздно их все равно разоблачат и расстреляют за саботаж. Но это была война, и упускать реальный шанс нанести врагу существенный урон нельзя.

Водолазам отвели под жилье старую землечерпалку. Здесь жили еще шестеро филиппинцев, нанятых для обслуживания филиппинских ныряльщиков, которые поднимали для японцев ящики с сокровищами с конца мая. Всего наверх подняли восемнадцать ящиков на сумму 54 000 долларов.

В ночь перед началом работ американцы обсуждали сложившуюся ситуацию. Утром американцы и филиппинцы погрузились на небольшое рыболовное судно, которое не спеша направилось к бухте Кабалло. Американцы издалека увидели плоскодонную водолазную баржу, которая закрепилась на якоре как раз над тем местом, куда они еще недавно сбросили ящики с серебром.

У борта баржи покачивалось небольшое плоскодонное суденышко. На нем была установлена ручная лебедка, с которой в воду спускался толстый канат с напоминающим пояс ремнем на конце. Когда ныряльщик находил ящик с серебром, он затягивал на нем этот ремень и два филиппинца наверху поднимали его.

Соерзу выпало нырять первым. На дне он увидел в нескольких ярдах от себя возвышающиеся горой ящики.

Соерз подумал: если филиппинцы уже подняли 18 ящиков, значит, японцы знают, что они стоят на нужном месте. Поэтому было бы правильнее поднять сразу несколько ящиков, чтобы внушить им доверие и выиграть время для разработки дальнейшего плана действий. Он закрепил подъемный канат на ящике и дернул его три раза — сигнал филиппинцам на подъем. Через пятнадцать минут Соерз взошел на баржу. Следующим погружался Соломон, и он тоже поднял один ящик. Третьим нырял Панчи Бартон, но он не поднял ничего.

— Ничего не смог там найти, — сказал он японцам.

В тот день они подняли 12 000 песо, и это было только начало.

На своей жилой барже американцы обдумывали текущее положение дел. Два поднятых ящика хорошо подмокли и уже начали гнить. При дальнейших погружениях они выберут среди ящиков наименее прочные и расшатают у них дно, с тем чтобы, когда их станут поднимать, тяжелые мешки с серебром вывалились и рассыпались по морскому дну. Тогда они смогут часть серебра прихватить с собой.

Соломон взял несколько пар рабочих хлопчатобумажных брюк и сшил из них мешочки. Водолазу следовало прицепить такой мешочек под нижнюю одежду перед погружением, на дне наполнить его песо, а поднявшись на баржу, передать товарищам, которые спрячут его под дождевиками, сложенными на палубе.

На следующее утро первым опускался за добычей Слим Манн. Спустившись к ящикам, он аккуратно отодрал от одного из них железные полосы и поддел дно с двух концов железной свайкой, чтобы оно немного отошло. На полпути к поверхности ящик развалился, и мешочки с серебром упали на песок. Филиппинцы почувствовали исчезновение веса и вновь опустили канат. Манн привязал другой полуразломанный ящик, и снова мешочки с серебром упали на дно. После этого водолаз воткнул свайку в песок и поднялся наверх.

Следующим нырял Бартон. Он туго набил свой мешочек песо, после этого привязал к канату целый ящик, чтобы успокоить японцев, и всплыл на поверхность. Пока японцы тщательно осматривали ящик, Соломон отвязал мешочек и сунул его в прикрытое дождевиком ведро.

Добыча американцев в тот день составила 750 долларов. За две следующие недели они принесли на свою баржу серебра еще на 10 000 долларов, при этом японцы получили песо на 55 000 долларов. После этого несколько дней штормило, работа приостановилась. Конечно же, японцы не были довольны полученным. Они решили, что работа двигается медленно и единственный выход — привлечь еще ныряльщиков.

В лагере для военнопленных разыскали еще трех опытных водолазов.

Прибывшим товарищам водолазы объяснили ситуацию и поделились с товарищами, как работает их отлаженная система. Филиппинцы, занятые на воздушном насосе, получили разрешение ездить к своим семьям в Манилу. Американцы внимательно наблюдали за ними и, в конце концов, убедившись в их надежности, рассказали им, что прячут у себя серебро. Филиппинцы разыскали в Маниле нескольких китайцев-менял, которые с удовольствием обменяли японские оккупационные бумажки на филиппинское серебро по курсу черного рынка, который обесценивал иену. Спустя некоторое время менялы запустили в оборот в Маниле так много серебра, что курс стал 30:1 и уже никто не хотел брать японские деньги. Песо обменивались на продукты, и те передавались американским военнопленным. Филиппинцы брали большие комиссионные, однако американцы понимали, что они их заслужили — ведь рисковали своими жизнями.

Вскоре к водолазам пришли японцы. Они прошли через кубрик, ощупывая матрацы, заглядывая под кучи водолазной одежды, зашли в медицинский кабинет, осмотрели печь и книжные полки. Они ничего не нашли, и в этот же день десять ведер монет были опущены на дно.

Спасательные работы продолжались до поздней осени. К тому моменту японцы поняли, что все серебро берется из бухты Кабалло. Однако они отбрасывали версию, что оно поступает через американских водолазов. Поэтому все эти люди остались живы.

До сих пор на дне Кабалло-Бэй лежат серебряные филиппинские песо, эквивалентные четырем с лишним миллионам американских долларов. Рассыпанные и занесенные песком после многих штормов, они, скорее всего, останутся там навсегда.

Загрузка...