100 тайн Второй мировой

Начало блицкрига

Несмотря на многочисленные факты, многие историки до сих пор придерживаются мнения, что именно договор о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 года стал толчком к нападению Германии на Польшу 1 сентября 1939 года. Однако совершено очевидно, что подготовиться к крупной военной кампании за неделю или даже за месяц просто невозможно!

Пятнадцатого июня 1939 года генерал фон Браухич показал Гитлеру свой секретный план относительно военных операций против Польши. «Цель операции — уничтожить польские военные силы». В каждой строке этого плана проскальзывало личное мнение фюрера.

Достоверно известно, что фашисты начиная с 1936 года готовились захватить Польшу. Тогда польский разведчик Юрек Сосновски добыл и передал польскому правительству планы германского генерального штаба по захвату Польши, в частности план танковой войны, разработанный Гудерианом. Абверу и другим секретным службам удалось узнать достаточно подробную информацию о польских вооруженных силах: количестве дивизий, их вооружении и оснащении боевой техникой, о планах стратегического развертывания на случай войны. Из этих данных следовало, что польская армия совершенно не была готова к войне.

Ныне историки достоверно знают, что польский главный штаб долгие годы разрабатывал планы военных акций против СССР, при этом совершенно позабыв об укреплении своих западных границ. И лишь в марте 1939 года, перед опасностью германского вторжения, командование польских вооруженных сил стало разрабатывать план «Захуд». Но польское правительство категорически отказывалось вступать в оборонительный союз с СССР. С весны 1939 года абвер и СД с помощью своих агентов начали активно провоцировать народные восстания в Галиции и в некоторых других, заселенных в основном украинцами районах Польши.

Тогда же был разработан и учрежден план «Вайс» (Weiss) — стратегический план нападения на Польшу, который был первой ласточкой в череде планируемого восточного блицкрига.

Нападение Германии на Польшу было запланировано на 26 августа вне зависимости от того, будет или не будет подписан договор в Москве. Перенесение срока на 1 сентября имело военно-стратегическую и дипломатическую подоплеку: группа «Север» не успевала занять исходные позиции в назначенный срок; Муссолини не был готов к войне с Францией, а в Лондоне был подписан англо-польский договор, в связи с чем немцы были вынуждены подкорректировать свои планы.

Пятого августа 1939 года английская и французская военные миссии, которые должны были обсудить в Москве союз Англии, Франции и Советского Союза, сели на судно и направились в Ленинград. В Москву они должны были прибыть 11 августа. Это пятидневное путешествие морем, вместо одного дня перелета, стало роковым для мира. Между тем Адольф Гитлер сумел использовать эти пять дней, чтобы заложить основы самого невероятного договора в истории: советско-германского пакта.

Было ясно, что война вот-вот начнется. Любопытный факт: единственным немецким руководителем, предпринимавшим последние судорожные попытки предотвратить катастрофу, являлся Герман Геринг. Небольшая оппозиционная группа напрасно стремилась заручиться поддержкой штаба ОКВ. Генерал Томас, член этого штаба, представил генералу Кейтелю, шефу ОКВ, меморандум, в котором говорилось, что быстрая война и быстрый мир это всего лишь иллюзия.

Итак, 25 августа Гитлер приказал вермахту: 26 августа в 4.15 внезапно напасть на Польшу. Приказ дошел до лейтенанта Херцнера, командира особого отряда, сформированного абвером. Херцнеру было поручено захватить Бланковский перевал, имевший особое стратегическое значение, — это были своеобразные ворота для вторжения частей войск группы «Юг» с севера Чехословакии в южные районы Польши.

Отряду предстояло снять польскую пограничную охрану, заменить ее немецкими солдатами, переодетыми в польскую форму, сорвать возможную попытку поляков заминировать железнодорожный тоннель и очистить от заграждений участок железной дороги.

Действия отряда происходили в условиях сильно пересеченной местности. Поэтому рации не могли принимать сигналы, и Херцнер не знал, что датой нападения на Польшу стало 1 сентября. Такая же ситуация сложилась еще на нескольких участках, где офицеры связи не успели догнать войска.

Утром 26 августа, перейдя границу, отряд лейтенанта Херцнера захватил горный переход и поселок возле него, объявил двум тысячам польских солдат, офицеров и горняков, что они взяты в плен, и запер их в складских помещениях. Сопротивлявшихся для устрашения остальных тут же расстреляли, затем взорвали телефонную станцию и организовали посты на горном переходе.

К вечеру Херцнер получил приказ о возвращении домой, поскольку война еще не началась. Лейтенант приказ выполнил, оставив после себя первые жертвы фактически первой боевой операции Второй мировой войны.

Кроме этой, была и еще одна, наделавшая много шума операция, подготовка к которой и явилась одной из причин отсрочки начала войны.

Семнадцатого августа генерал Франц Гальдер записал в своем журнале: «Канарис подписал Секцию VI (Операция). Гиммлер, Гейдрих, Оберзальцберг: 150 польских униформ с аксессуарами для Верхней Силезии». Расшифровать эти на первый взгляд бессвязные слова было непросто. Однако генералу Гальдеру был точно известен их смысл: речь шла о подготовке к предстоящей операции, которая в случае нападения Германии на Польшу позволила бы свалить ответственность за развязывание войны на поляков.

В таких махинациях нацистские руководители были очень опытными.

Новый проект по Польше был закодирован под названием «Операция „Гиммлер”». Для его осуществления адмиралу Канарису, шефу абвера, было приказано снабдить Гиммлера и Гейдриха ста пятьюдесятью формами и легким оружием польской армии. 17 августа Канарис попросил разъяснений у генерала Кейтеля. Шеф ОКВ сказал, что приказ исходит от самого фюрера, а значит, обсуждению не подлежит. Канарис выполнил то, что от него требовалось.

Итак, перед немецкими солдатами стояла задача: к 1 сентября найти повод для нападения на Польшу, благодаря чему она предстала бы в глазах всего мира агрессором. В результате решено было напасть на германскую пограничную станцию в Глейвице.

«Нападавших» решили сделать из немецких уголовников и заключенных концлагерей, одетых в польскую униформу и снабженных оружием польского производства. Псевдополяков решено было гнать на пулеметы специально размещенной для этого охраны.

Из показаний непосредственного участника операции в Глейвице Альфреда-Гельмута Науйокса: «Около 10 августа глава СД Гейдрих приказал лично мне имитировать атаку польских формирований на радиостанцию Глейвиц, вблизи польской границы. Я получил инструкции захватить радиостанцию и удержаться там достаточно долго, чтобы позволить «немце-полякам», которые поступят в мое распоряжение, передать по радио воззвание. Гейдрих сказал мне также, что Германия атакует Польшу в ближайшие дни».

Науйокс приехал в Глейвиц за две недели до начала операции. Там он ожидал условного сигнала.

«В Глейвице я оставался четырнадцать дней… Между 25 и 31 августа я поехал на встречу с Генрихом Мюллером, который пребывал в окрестностях Оппельна».

С начальником гестапо Мюллером Науйокс детально обсудил предстоящую операцию, в которой должны были участвовать более десятка приговоренных к смерти уголовников. Их, одетых в польскую форму, предстояло убить в ходе нападения и оставить на месте происшествия, как доказательство того, что они погибли во время атаки. Врач, подкупленный Гейдрихом, должен ввести им смертельную инъекцию, и одновременно с тем на трупах оставят следы пулевого ранения. После происшествия на место созовут журналистов и других заинтересованных лиц. Мюллер предупредил Науйокса, что, по приказу Гейдриха, одного из этих осужденных предоставят ему.

Тридцать первого августа в 16.00 в седьмом номере отеля «Обершлейзишер Хоф» Альфред Науйокс детально проинструктировал шестерых человек своей диверсионной группы. Начало операции было назначено на 18.30.

Приблизительно в то же время две большие черные машины остановились на опушке леса Ратибор. Из машин люди достали два ящика. В первом лежало семь револьверов системы «Люгер-9», на них — сложенныая польская униформа. Группа людей молча переделась. Ни один комплект не пришелся по размеру. В другом ящике лежала радиостанция. Карл, один из членов группы, настроил ее и, надев наушники, стал ждать. Неожиданно прозвучал сигнал. Было ровно 19.27.

Науйокс немедленно направился к одной из машин. Вопрос Карла относительно рации остался без ответа, и он просто бросил ее в лесу. Машины отъехали.

В ночной темноте показалась радиостанция Глейвица. Автомобили резко затормозили. Поднявшись по ступенькам, Науйокс толкнул большую застекленную входную дверь. В холле служащий в темно-синей форме поднялся со стула, но, увидев польских солдат, удивленно остановился. Один из диверсантов бросился на него, схватил за плечи и дважды ударил головой о стену. Не проронив ни звука, служащий соскользнул на пол.

А Науйокс уже мчался по коридору направо. Он влетел во вторую комнату и оглушил ударом приклада растерявшегося служащего. Тут он услышаля призывный крик Карла.

Науйокс, направившись на зов, ворвался в студию, где у микрофона уже находился Генрих, приготовившись читать сообщение. Карл был в соседней комнате, где стоял передатчик, с помощью которого можно было выйти в эфир радио Бреслау, а оттуда вещать на всю Германию. Через широкое стекло, отгораживающее студию от комнаты, Науйокс и Генрих увидели, как Карл суетился, то и дело опуская и поднимая все рычаги. Оказалось, что Карл никак не мог найти рычаг подключения.

Это была настоящая катастрофа. Передача должна была выйти в эфир во что бы то ни стало. По другую сторону стекла отчаянно махал руками, повторяя свой текст, потерявший самообладание Генрих…

В результате передачу пришлось вести исключительно на местной волне. Это означало, что объявление не услышат нигде, кроме Глейвица. Науйокс вернулся в студию и приказал Генриху начинать громко читать по сигналу Карла.

Тот повиновался и стал читать свой текст очень быстро, практически выкрикивая слова. При первом же выстреле из револьвера, который сделал Науйокс, Генрих вздрогнул всем телом и, уронив микрофон, прервал чтение. Затем он взял себя в руки и закончил передачу. По завершении операции командир, Карл и Генрих покинули студию, сразу же наполнившуюся дымом. Но перед тем немцы перестреляли уголовников, одетых в польскую форму. Согласно некоторым данным, в тот момент был убит и «диктор» Генрих.

Немедленно на место происшествия выехали фотокорреспонденты и репортеры центральных германских газет. Им показали «трупы польских военнослужащих», якобы напавших на радиостанцию. В тот же день в официальной прессе Германии появились сенсационные сообщения об «успешно отраженном вооруженном нападении» на радиостанцию в Глейвице.

Первого сентября 1939 года в 7.00 Науйокс прибыл в кабинет Гейдриха. Он не спал двое суток и был небрит. В течение этого времени Науйокс убеждал себя в том, что «Операция "Гиммлер"», проведенная под его руководством, потерпела провал. Гитлер надеялся, что об атаке поляков через несколько минут будет знать вся Германия. На самом деле вышло так, что одни лишь владельцы радиоприемников города Глейвиц смогли услышать об операции, отнявшей у немцев столько времени…

Однако Гейдрих неожиданно поздравил Науйокса с завершением операции, лишь вскользь упомянув о помехах в эфире и о том, что он так ничего и не услышал. «Важно, что передача состоялась и никто не был пойман!» — резюмировал шеф имперской безопасности.

Науйокс стал объяснять причины провала операции, однако Гейдрих почти сразу же прервал его и подал свежий номер газеты «Фелькишер беобахтер». На первой странице красовался крупный заголовок: «Агрессоры атакуют радио Глейвица».

«Гитлер доволен», — произнес Гейдрих. Было очевидно, что и сам он вполне удовлетворен.

Неудача в Глейвице не смутила немецкое руководство — случилось главное, чего они добивались: военная машина была запущена!

Операции, подобные Глейвицкой, проводились и далее. В ночь с 31 августа на 1 сентября 1939 года, переодевшись в польских железнодорожников, 80 диверсантов, возглавляемые обер-лейтенантом Грабертом, перешли немецко-польскую границу в Силезии. На рассвете 1 сентября немцы смешались с толпой на вокзале железнодорожного узла в Катовицах — самого крупного в юго-западной Польше. После известий о нападении Германии польские саперы принялись минировать центр управления железнодорожным движением; взрыв задержал бы наступление 10-й армии фельдмаршала Вальтера фон Рейхенау. Половина группы Граберта окружила работающих поляков и принялась стрелять в них из автоматов. В ход пошли также гранаты. Остальные диверсанты из толпы выкрикивали по-польски противоречивые приказы, притворялись людьми, охваченными паникой, вскакивали в поезда, выкатывали вагоны за станцию. Спустя несколько секунд станцию охватил полнейший хаос. После полудня Граберт передал Катовицкий железнодорожный узел передовым частям 10-й армии. Поляки ничего не смогли уничтожить…

Первого сентября в 10.00 в рейхстаге Гитлер обратился с речью к германскому народу: «Многочисленные вторжения поляков на германскую территорию, в том числе нападение регулярных польских войск на пограничную радиостанцию в Глейвице, заставляют нас принять ответные меры».

На тот момент нацистская авиация уже вовсю бомбила аэродромы, узлы коммуникаций, экономические и административные центры Польши. Германский линкор «Шлезвиг-Гольштейн», заранее прибывший к польскому побережью, открыл огонь по полуострову Вестерплатте, защитники которого оказали героическое сопротивление. Сухопутные силы вермахта вторглись в Польшу с севера, запада и юга.

Так началась кровопролитная Вторая мировая война.

В тот же день министерство иностранных дел рейха направило всем своим дипломатическим представителям за границей телеграмму, в которой, в частности, говорилось, что «в целях защиты от польского нападения германские подразделения начали сегодня на рассвете операцию против Польши. Эту операцию в настоящее время не следует характеризовать как войну, но лишь как стычки, спровоцированные польскими атаками».

Между тем Англия, Франция и Италия все еще пытались договориться между собой. Швед Далерус являлся посредником между Герингом и британским правительством. В 8.00 Далерус прибыл к Герингу, который заявил, что «война развязана по вине поляков, атаковавших немецкую радиостанцию в Глейвице и взорвавших мост неподалеку от Диршау». Немедленно Далерус вызвал министерство иностранных дел и предупредил о том, что, по полученной информации, поляки первые стали атаковать.

В 10.30 посол Великобритании Хандерсон подтвердил польскую атаку.

Вечером в 21.40 Хандерсон и часом позже посол Франции Кулондр объявили германскому министру иностранных дел Риббентропу, что если Германия не выведет свои войска с польской территории, то Франция и Великобритания выполнят свои обязательства по договору с Польшей. В ответ Риббентроп упрямо твердил, «что речь идет не о немецкой агрессии», а о польской, так как накануне регулярные войска польской армии атаковали немецкую территорию.

Однако уже ничто не могло избавить мир от ужасной трагедии, которой в течение нескольких последующих лет предстояло унести миллионы жизней.

Англия и Франция предложили Германии прекратить военные действия и отвести войска на свою территорию. Они еще рассчитывали решить «польский вопрос» мирным путем, передав Германии Данциг (Гданьск) и Польский коридор (выход Польши к морю). Но Гитлер и не думал сдаваться.

Третьего сентября 1939 года Англия и Франция объявили Германии войну.