100 тайн Второй мировой

«Жил в Ростове Витя Черевичкин…»

Многие еще помнят, как начиналась эта послевоенная песня, но далеко не всем известны подробности биографии пионера-героя.

Младшая сестра Вити Черевичкина Анна Ивановна Аксененко живет в маленькой квартирке в пролетарском районе. Портреты Вити и его старшего брата Александра, погибших на войне, висят на стене в гостиной. Анне Ивановне нелегко вспоминать о том времени, хотя воспоминания все так же свежи в ее памяти…

Брат Витя имел непреодолимую страсть к разведению голубей. Это неудивительно, ведь увлечение голубями было тогда в моде среди мальчишек Ростова. Сизари, турманы, «лохмоногие», вяхири… Заядлый голубятник мог часами гонять в небе свою стаю, чтобы приманить к себе на колку (шест с перекладиной) какого-нибудь залетного дикаря. Громкий свист в два пальца, разухабистая походка, пара голубей за пазухой, деловой разговор голубиного знатока — все это было в почете в те годы.

Черевичкины жили на 28-й линии, недалеко от перекрестка с улицей 2-й Майской, скромно, если не сказать — бедно. Витин отец был на «Ростсельмаше» кузнецом-калильщиком, мать работала дворником. В семье к началу войны детей было четверо: Александр, Виктор, Анна и Галина. Старшему Саше было восемнадцать, младшей Галине — всего три годика.

Витя, как вспоминает Анна Ивановна, был аккуратным и спокойным парнем. Хорошо учился в школе, сначала в 26-й, затем отец перевел его в 15-ю. Продолжил обучение в ремесленном училище. Причиной была, конечно, бедность: в семье частенько не хватало еды, а в училище не только учили (Витя стал слесарем), но и кормили, выдавали одежду.

Ростов немцы оккупировали 21 ноября 1941 года. Анна Ивановна вспоминает, как танки с грохотом проходили по улицам. В парке им. Фрунзе стреляли — там проходила линия обороны наших войск. Немцы быстро ее сломали.

Неподалеку от дома Черевичкиных немцы расположили свой штаб. Улицу заполнили автомобили и мотоциклы, они стояли прямо на трамвайных путях. К счастью, первая немецкая оккупация Ростова длилась недолго — всего неделю.

Однако Витю немцы расстреляли 28 ноября, за день до того, как внезапным контрударом 56-й армии они были выбиты из Ростова. Анна Ивановна хорошо помнит тот день. Витя вышел из дома около двух часов — сказал, что пора голубей подкормить. Меньше чем через полчаса Витю во двор ввел немец с винтовкой в руках. Они сразу направились внутрь двора, к сарайчику, где были голуби. Было понятно, что его застрелят прямо там, в сарае. Немец медлил, думая, что делать с голубями, а Витя тем временем откинул косяк, загораживающий леток, и голуби выпорхнули на улицу. Они расселись тут же, на крыше. Тогда немец повел Витю в штаб.

Ближе к вечеру к Черевичкиным пришла женщина-соседка, и сказала, что видела, как немцы вели избитого Витю в парк им. Фрунзе. Там уже было много мертвых тел — и убитых красноармейцев, и расстрелянных мирных ростовчан…

Искать его пошли наутро, 29 ноября. В ночи слышались выстрелы: это наступали советские войска. Фекла Васильевна с Аней обошли весь парк. Среди тел убитых нашли похожего мальчика-подростка, но это был не Витя. Домой вернулись ни с чем. А тем временем Ростов уже отбили красноармейцы.

Витиного старшего брата Александра вместе с другими юношами, у которых наступил призывной возраст, перед сдачей Ростова эвакуировали в Батайск. Он приехал домой к вечеру 29 ноября. И тогда же явился сосед ребят по фамилии Тютюнников. Он сказал, что видел расстрелянного Витю в парке им. Фрунзе.

Что делать с телом Вити, думали всем двором. Если привезти его в гробу домой, это могло окончательно погубить мать, здоровье которой было и так подорвано. Решили просить разрешения у командования похоронить Витю вместе с красноармейцами, погибшими в парке им. Фрунзе.

Погибших свозили в летний кинотеатр, находившийся в парке. Там же сколотили гробы. Похороны были в начале декабря в общей могиле, вырытой в центре парка. На похоронах присутствовало много людей. Анна Ивановна вспоминает, что было очень холодно…

А голуби из сарая улетели в тот же день, когда расстреляли Витю. Дотемна они сидели на крыше, не прячась в голубятню, а утром улетели, и больше их никто не видел.

За что был расстрелян Витя Черевичкин? Выполнял ли он задания Советской армии? Это, скорее всего, так и останется тайной.

Зацепка, которую оставили птицы, заключалась в том, что голуби в то время могли быть средством связи, быстрым и надежным. К тому же одним из направлений ОСОАВИАХИМа было сотрудничество с голубятниками. Исходя из этого, можно предположить, что Витя, живший прямо напротив штаба, посылал голубей с записками в Батайск, где стояли наши войска. Немцы, уже во время второй оккупации, под страхом смерти запрещали ростовчанам держать радиоприемники и голубей. А в ноябре 1941-го такой приказ издать они не успели.

Второй момент — голуби не вернулись в Витину голубятню. Если отбросить сентиментальную версию (почувствовали смерть хозяина), остается простое объяснение: их голубятня была где-то в другом месте, возможно в Батайске, у советских разведчиков. Отступая, военные могли дать Вите своих голубей и определенные разведывательные задания.

И наконец, третье. Витя был воспитан в духе своего времени — настоящим патриотом. В 1941 году он вступил в комсомол, и хотя билет он получить не успел, нашим разведчикам он отказывать бы не стал.

Ростов-на-Дону — первый советский город, освобожденный от немецкой оккупации в Великую Отечественную войну. То, что увидели здесь солдаты-освободители, потрясло их до глубины души. Снимки трупов расстрелянных людей публиковали все советские газеты. В подписанной Молотовым ноте Советского правительства по поводу зверств фашистов на оккупированных территориях, одним из обвинений был фотоснимок расстрелянного Вити с голубем в руках.

Витя лежит у стены, в серой ремесленной куртке, которую получил в училище. Анна Ивановна говорит, что в тот день на нем была еще шапка, красный шарф и ботинки с калошами. Шапку и калоши не нашли: кто-то снял с мертвого тела.

Примечательно, что он держит в руке мертвого голубя. Словно прятал его за пазухой до самого расстрела, а в последний миг хотел выпустить. Но не успел.