100 тайн Второй мировой

На чьей стороне был Вильгельм Канарис

Звание младшего морского офицера Канарис получил на борту немецкого крейсера «Дрезден». Он принимал участие в Фолклендской битве. В апреле 1915 года «Дрезден» затонул в чилийских водах, а экипаж был интернирован. С фальшивыми документами Канарис прошел через Анды до Буэнос-Айреса, где проник на борт парохода нейтральной Голландии, путь которого пролегал через Фалмут. Портовые власти Фалмута поверили его подложным документам, и он благополучно отправился в Берлин, куда прибыл в октябре 1916 года, намереваясь продолжить службу. Немецкое адмиралтейство отправило его с тайной миссией в Мадрид. Чем он занимался в Испании, неизвестно — материалы, хранящиеся в Мюнхенском институте современной истории, не проливают свет на его миссию. Возможно, поэтому появилось множество вымыслов о его предполагаемых связях с секретными агентами, в том числе и знаменитой Матой Хари.

Верность Канариса нацистскому режиму во время Второй мировой поставил под сомнение Ян Колвин в 1951 году, через два года после публикации биографии Канариса, написанной Карлом Хайнцаом Абсхагеном. Концепция книги Колвина «Канарис, шеф разведки» давала повод для горячих споров, так как в ней впервые высказывалось предположение, что Канарис был британским шпионом. На суперобложке значилось: «Был ли глава секретной службы Гитлера британским агентом?»

Через шесть лет Колвин вернулся к этой теме в переиздании книги «Канарис, шеф разведки», которая теперь называлась «Канарис, тайный враг Гитлера». В новом издании автор ссылается на свой первоначальный источник: «Сэр Кристофер Уорнер, покойный заместитель министра иностранных дел, чье случайное замечание за ланчем подсказало мне тему для этой книги, уже, когда она готовилась к выпуску в издательстве “Пен”».

Указание на Кристофера Уорнера сбивало с толку. Ко времени публикации книги «Канарис, глава разведки» Уорнер, британский посол в Бельгии, находился на самом пике своей дипломатической карьеры. Но увы, подтвердить слова Колвина он никак не мог, потому что к моменту оглашения его имени был уже мертв. Отсюда и возникают сомнения, действительно ли Уорнер предоставил Колвину эту информацию, ведь позже он приписывал ключевые сведения для написания книги самому Стюарту Мензису — одному из руководителей британской разведки. Только к этому времени Мензис, как и Колвин, тоже скончался.

В 1969 году капитан Ф. У. Уинтерботем, бывший глава авиаотдела МИ-6, опубликовал свои мемуары, озаглавленные «Тайна и персонал». Он вспоминает, что в 1942 году все еще была возможность общаться с противником через агентов в Мадриде и Лиссабоне, хотя «было несколько странно, когда Канарис попытался сблизиться со своим прямым оппонентом, моим главным шефом».

Уинтерботем воздержался от уточнений об этой легкой попытке Канариса связаться с шефом британской разведки МИ-6 — Мензисом, и, конечно же, никто из живых старших офицеров МИ-6, служивших в Мадриде или Лиссабоне, сейчас не скажет о том, что об этом деле им было хоть что-нибудь известно. И хотя Уинтерботем, авторитетный внутренний источник, напрямую подтверждает явное намерение Канариса выйти на союзников, к этому спору, как оказалось, можно прибавить еще пару слов. Сведения, подобные тем, что их огласил Уинтерботем, стали повторяться. В том же 1969 году Ричард Дикон, например, сказал, что в 1942-м Мензис был готов начать прямые переговоры с Канарисом. «У Мензиса не было иллюзий в отношении Канариса. Он сознавал, что основной заботой адмирала было сохранение в неприкосновенности военной силы Германии».

В 1970 году французский журналист Андре Бриссо вновь затронул тему причастности Канариса к британской разведке в книге «Канарис». Бриссо опровергал идею Колвина о «британском агенте», называя ее «теорией, которую любой, кто прочтет эту книгу, отвергнет изложенные в ней размышления и разделит мое убеждение относительно того, что Канарис никогда не работал на секретные службы союзников».

Колвин настаивал на истинном положении дел согласно своей теории, открывая уже новый источник информации: «Нам никогда не станет известно, насколько тесны были личные контакты между Канарисом и шефом британской разведки, но я могу прибавить одну деталь, о которой умолчал при издании своей книги двадцать лет назад, так как упоминание ее тогда было бы слишком неосторожным. В октябре 1942 года, когда я объяснял генерал-майору сэру Стюарту Мензису в его вестминстерском офисе свою теорию о том, что его главный оппонент в Германии на самом деле работает против Гитлера ради скорейшего окончания войны, он прервал мою речь, с улыбкой сказав: “В общем-то мне известно, что у него на уме. Хотите встретиться с Канарисом?”»

Теперь все выглядит так, что сэр Кристофер Уорнер был не первым, кто сказал Колвину о Канарисе. Первым был сэр Стюарт Мензис. Невероятная деталь вызывает сомнения, хотя невозможность Колвина прежде предать огласке имя сэра Стюарта вовсе не обязательно говорит о том, что это все вымысел. Но, тем не менее, человек, которого он процитировал, Мензис, умер за год до того, в июне 1968 года и, следовательно, не мог прокомментировать приписываемые ему слова. Колвин приводит дословно свою беседу с Мензисом: «…когда я заявил, что готов встретиться с адмиралом, генерал Мензис сказал: “Мне надо послать с вами человека постарше. Вы не против? Я не сомневаюсь в ваших способностях, но вы молоды, а я хотел бы дать понять Канарису, что воспринимаю его серьезно”. Все было оговорено с тем, что сэру Стюарту потребуется неделя или две на то, чтобы получить официальное одобрение моей кандидатуры и одного из его людей на встречу с Канарисом».

По словам Колвина, план провалился из-за официальной оппозиции. Мензис говорил, что «мы должны быть очень осторожны, дабы не обидеть русских». То, что Мензис просит молодого газетчика принять участие в столь деликатном и важном деле, уже настораживает. Но еще менее вероятно то, что в 1943 году в Испании якобы состоялась встреча Мензиса и Канариса.

Эту нестыковку подметил Гейнц Хен в своем солидном исследовании «Канарис»: «Летом 1943 года шеф абвера достиг своей первой цели».

Генерал Мензис и Донован передали своему немецкому партнеру сообщение: они ожидают его в Испании, и вскоре после этого начальники всех трех разведок собрались в Сантандере.

Впервые прозвучало напрямую, что Мензис лично виделся с Канарисом. Появление на арене событий генерала Билла Донована, начальника американской стратегической службы (АСС), еще больше запутывает и без того странную историю. Хен заявляет, что его источником был бывший офицер абвера, Ф. Юстус фон Айнем, который якобы присутствовал на встрече в качестве члена личного штаба Канариса. Если слова Хена об информанте правдивы, то выходит, что он обладал исключительным положением, располагая информацией о всех внутренних делах Белого дома и британского министерства иностранных дел, ибо тот же фон Айнем, как считается, сделал следующее заявление: «Рузвельт устроил самонадеянному шефу АСС большую трепку, а главе английской разведки пришлось приложить немало усилий, чтобы умалить значение своей поездки в Испанию в глазах британского МИДа».

История «тайного флирта с представителями союзников» теперь превратилась в конфликт между Рузвельтом и Донованом, а также между Мензисом и министерством иностранных дел. Ясно лишь, что никаких подтверждающих документов не найти ни в бумагах времен войны, ни в воспоминаниях коллег двух союзнических начальников.

В своей книге «Шпионы Гитлера» американский историк Дэвид Кан заявляет: «Даже хотя его положение, как главы секретной службы, предоставляло ему огромные преимущества, он ни разу не попытался убить Гитлера или даже низвергнуть его (самое большее — он укрывал некоторых людей, находившихся в розыске). Он никогда не выдавал никаких военных секретов союзникам».

С этим утверждением не согласился Пьер Галант. В своей книге «Операция “Валькирия”» он настаивает на том, что Канарис играл большую роль в заговоре (и не в одном!) против Гитлера, целью которого было убить фюрера.

Первый заговор относится к сентябрю 1938 года, когда «Канарис написал адресованный немецкому народу манифест с подробным перечнем преступлений нацистов». Накануне второй попытки, сорвавшейся в сентябре 1943 года, по мнению некоторых авторов, «адмирал Канарис приготовил для берлинских подпольщиков самолет».

Как ни странно, но ближе всех к разгадке тайны, окружавшей невидимую для глаза деятельность Канариса, подошел Ян Колвин. В 1951 году в книге «Канарис, шеф разведки» он рассказывает, как один польский дипломат, приглашенный в гости дамой, которую он обозначает как «мадам Дж.», взял и его с собой. Дама жила тогда в маленьком домике в графстве Суррей. Колвин вспоминает: «Сперва она напоила нас чаем, и когда я спросил ее, знала ли она Канариса, то заговорила без остановки: “Я попрошу вас не упоминать моего имени и не говорить ничего, что указало бы на меня, потому что я не хочу еще раз рассказывать эту историю, а предпочитаю сделать это лишь один раз. Мой муж и я жили до войны в Берлине. Мы знали поляков из тамошней колонии и имели кое-какие связи среди немцев. Я помню встречу с некоторыми немецкими генералами в доме нашего военного атташе”».

История будоражит воображение, поскольку таинственная дама настаивала на том, что именно она была связующим звеном между британской разведкой и Канарисом. Она припоминала, как ее первое знакомство с Канарисом сильно обрадовало и польские, и британские власти в Швейцарии. «Когда она упомянула это имя снова, поляки выказали большой интерес и британцы отреагировали так же. Они хотели услышать о нем больше. Мадам Дж. осталась в Швейцарии».

Она не сомневалась, что работала подобным образом на британскую разведку, и описывала свои тайные встречи с Канарисом в нейтральном Берне так: «Особенно сильно меня трогало то напряжение, с каким он рассуждал об их планах в отношении Гитлера. Я иногда спрашивала британцев — должна ли я подтолкнуть его? Но они были очень осторожны в таких делах и ничего мне не говорили. Их разведка, однако, умела хранить секреты, и в течение всей войны эта связь осталась нераскрытой».

Может быть, больше, чем ее история, удивляло отношение к ней Колвина. После того как автор книги приводит беседу с «мадам Дж.», тема неожиданно закрывается и он больше к ней ни разу не возвращается. Почему? Если его источнику можно верить, этот вопрос не возник бы на пустом месте. Поскольку нет ясных объяснений в «Канарисе, шефе разведки», то можно заключить, что и сам автор не имел внятного ответа на подобный вопрос. Судя по тому, что ни один из биографов Канариса впоследствии не упоминал таинственной «мадам Дж.», эта история не вызвала у них никакого доверия.

В 1981 году исследователь загадок Второй мировой войны Найджел Уэст отслеживал связи операций военного времени в Швейцарии. По чистой случайности он встретился с офицером секретной службы в отставке, служившим в Берне сразу после войны. Хотя он с трудом смог припомнить имя, но все же настаивал на том, что «жена бывшего польского атташе в Берлине была нашим связным с Канарисом». Затем выяснилось, что польским военным атташе был полковник Антоний Шиманский и что его жену звали Галина. Удивленный Уэст отыскал одного сотрудника британской секретной службы, служившего в Берне в войну, и узнал об агенте, который был известен ему только как «Зет 5/1».

Через сорок с лишним лет тайны наконец закончились. Канарис в самом деле имел связь с секретной разведывательной службой во время войны, используя перемещенную польку как канал. Летом 1983 года Уэст встретился с Галиной Шиманской в доме ее внука в Мобиле, штат Алабама. Хотя ей тогда был уже восьмой десяток, она смогла рассказать много нового о встречах с Канарисом.

Итак, новые подробности вместе с историей мадам Шиманской, с указанием ее настоящего имени, появились в книге Н. Уэста «МИ-6: операции британской секретной разведывательной службы в 1909–1945 годах». Тогда же два журналиста «Санди таймс», Барри Пенроуз и Саймон Фримен, побеседовали с отставным офицером британской разведки Эндрю Кингом, который знал о деталях ее дела: «Мы говорили с Эндрю Кингом, который в то время был офицером МИ-6 в Швейцарии. Он сказал нам, что Канарис предупредил Шиманскую в конце осени 1940 года о планах Гитлера напасть на Россию в следующем году. Он сказал, что Канарис и Шиманская явно понимали, хотя и не говорили друг другу, что эта информация попадет в Лондон».

Это был уникальный случай, чтобы служащий разведки «раскололся» и подтвердил, что Канарис по доброй воле передавал важную стратегическую информацию союзникам.