100 тайн Второй мировой

Что делал Сталин в Куйбышеве в 1941 году

История Второй мировой войны содержит еще много белых пятен. Одной из таких загадок остается пребывание И. В. Сталина в октябре 1941 года в городе Куйбышеве (современная Самара). До сих пор непонятно, приезжал ли в Куйбышев Сталин. Согласно официальной истории, Сталин не покидал Москвы, однако в известной книге «День “М”» В. Суворова говорится, что Сталин прилетел в Куйбышев в октябре 1941 года, но пробыл там недолго. Так кто же прав?

А. В. Солуянов, директор музея «Бункер Сталина», считает, что эта загадка не разгадана и по сей день. Но объект — бункер Сталина — курировался центральным аппаратом НКВД во главе с Лаврентием Берией, и последний бывал в Куйбышеве, очевидно, не один раз. Не готовился ли Куйбышев к роли «столицы номер два» задолго до войны? И что произошло в октябре 1941 года в Куйбышеве?

Вот что рассказал ветеран войны Николай Васильевич Шубин, служивший в военные годы в одном из подразделений войск НКВД и являвшийся непосредственным участником описываемых ниже событий.

Накануне войны, с 1935 по 1940 год, в городе были проведены масштабные строительные работы, при этом основная их часть велась под землей. Военным инженерам удалось создать практически еще один город — с глубокими бункерами, многокилометровыми туннелями, жилыми кварталами, госпиталями и целыми заводами, работающими и поныне. В секретных документах значится, что проводимые работы проходили под грифом «Волжский крейсер». Они тщательно маскировались под строительство Волжской ГЭС им. Сталина, действительное строительство которой после войны перенесли выше по течению Волги. Многие жители Куйбышева считают, что строительство подземных коммуникаций развернулось в их городе едва ли не сразу после гражданской войны. Правительство «первого в мире государства рабочих и крестьян» из-за опасений, что оно недолго продержится у власти, собиралось скрыться от врагов… под землей! Оказалось, что город на Волге им почему-то больше всего подходил для этой цели.

По мере приближения немецко-фашистских войск к Москве часть заводов вместе с персоналом и оборудованием эвакуировалась в Куйбышев. Чтобы люди прямо с колес приступили к работе, спешно заливались фундаменты будущих производственных корпусов, где монтировалось оборудование. Цеха же начинали свою работу, не дожидаясь, пока построятся корпуса. К октябрю в Куйбышев переехало из Москвы и советское правительство, но, как уже говорилось выше, официально Сталин остался в Кремле.

Город, где жили тысячи эвакуированных, жил в то время своей напряженной жизнью. Караулы и патрули с едва ли не тотальной проверкой документов, внезапные тревоги, пресечение слухов и вредных «пораженческих разговоров» о вездесущих немецких диверсантах…

Как-то ночью подразделение Николая Васильевича подняли по тревоге: немецкие самолеты сбрасывали бомбы на завод, выпускавший прославленные «катюши». Задание было выполнено быстро: вражеский бомбардировщик сбили, летчиков арестовали. Урон предприятию был нанесен минимальный.

Во время еще одного ночного нападения подразделение Николая Васильевича снова подняли по тревоге, отвезли практически в центр города, в район Старой набережной и приказали занять оборону, при этом было строго запрещено курить и громко разговаривать. Спустя какое-то время солдаты услышали звуки минометных залпов и ружейной пальбы. Было очевидно, что где-то в районе речного порта идет бой: минометы били от речного порта по Хлебной площади. Вскоре звуки канонады стали слышны ближе к центру, они доносились оттуда, где размещался вход в бункер Берии. Офицеры сказали встревоженным бойцам, что это специальные учения. Однако в эту версию никто не поверил — какие могут быть учения в центре города, буквально нашпигованного войсками НКВД, секретными предприятиями и иностранными миссиями.

Стреляли около часа, а затем все стихло. Офицеры объяснили солдатам, что маневры закончились, и подразделение Николая Васильевича Шубина вернулось в свои казармы. Но самое удивительное выяснилось чуть позднее, когда от земляка-штабиста офицер узнал, что город подвергся нападению!

Вот что случилось на самом деле.

Поздно ночью к пирсу речного порта причалили два буксира с баржами без огней, с которых высадился полк вооруженных людей в энкавэдэшной форме. Открыв огонь из минометов и стрелкового оружия и встав цепью, незнакомые отряды начали наступать на город. По дороге к центру «энкавэдэшники» убивали попадавшихся военных патрулей, но у Хлебной площади их сумели остановить. Возле Клуба имени Дзержинского начался ожесточенный бой. К тому моменту сюда стянули боеспособные части со всего города. Именно тут и произошла решающая схватка между настоящими и ложными энкавэдэшниками.

Наступавшие были остановлены и отброшены. В спешном порядке, бросая оружие и раненых, они погрузились на баржи и отошли к Самарской Луке. Очевидно, они планировали укрыться там, но это им не удалось. По словам штабиста, бои шли даже в Жигулевских каменоломнях. Все нападавшие были уничтожены. По слухам, это были дезертиры, якобы бежавшие с фронта.

Не повезло и нескольким тысячам заключенных из пригородных лагерей. Они ликвидировали разрушения, вызванные ночным боем, а затем их погрузили в вагоны и отправили куда-то за Урал. Ходили слухи, что в лагерях разразилась страшная эпидемия холеры и дизентерии, унесшая не один десяток жизней.

Косвенно пострадали также солдаты и офицеры, участвовавшие тогда в ночном сражении. Все воинские части, находившиеся в тот момент в городе и даже не принимавшие участия в баталиях, были срочно расформированы и отправлены на фронт. Полк Шубина постигла та же участь: спустя несколько дней его переформировали. Часть подразделений, участвовавших в ночном бою, отправили на передовую, другую часть — не участвовавших — на Дальний Восток, охранять границу. Причем переформирование на этом не завершилось, поскольку по прибытии к месту назначения военнослужащих опять раскидали по различным подразделениям. Сам Николай Васильевич попал в танковый полк, где и дождался победного сорок пятого года. Перебирая в памяти бои с японцами, Николай Васильевич абсолютно уверен, что командование бросало его прежних однополчан в самое пекло боев. За все годы после войны Николай Васильевич так и не нашел ни одного своего однополчанина.

Если сделать предположение, что той ночью кто-то действительно напал на город, чтобы арестовать или убить Сталина, то возникает закономерный вопрос: кто это был? Дезертиры, бежавшие с фронта и хотевшие отомстить Сталину за позор лета 1941-го, немецкие диверсанты или группа революционно настроенных офицеров, планировавших свергнуть коммунистическую власть? Какое из предположений наиболее верно, до сих пор неизвестно.

В начале 1990-х годов в «Комсомольской правде» корреспондент Игорь Вирабов писал о самарских бункерах: о «глухом» и самом глубоком в мире бункере Сталина, а также о бункере Берии. Последний располагался у Хлебной площади, именно там, где в 1941 году произошел таинственный ночной бой!

Так был ли смысл нападать на столицу номер два осенью 1941 года? Вывод один: конечно, был! Крупный промышленный центр, в котором работает правительство и, может быть, находится сам Сталин, достаточно удаленный от линии фронта, и вдруг немецкие солдаты входят в него с боями, причем на глазах у эвакуированных в город иностранных посланников!

Это могло иметь неслыханный резонанс в мире. Возможно, поэтому после сообщения о ночных боях в Куйбышеве Сталин и остался в Москве, не решившись приехать в новую столицу. Или же Жуков, убедивший Сталина остаться в Москве, знал о нападении на Куйбышев октябрьской ночью, но предпочел не сообщать ему об этом?