18+

ГЛАВА 23

Мы сидели в кофейне напротив торгового центра. Шопинг удался на славу. Я купила идеальное платье для вечера в ресторане с Романовым-старшим, Кэтти приобрела несколько пар дорогущего нижнего белья, чтобы порадовать нового ухажёра, а Тири выбрала отличный наряд для очередной вечеринки Ильяса.

— Нет, подруга, — Катя по-стервозному покрутила пальцем перед моим лицом, — ты не отделаешься скупым «хорошо». Мы требуем подробностей!

Я закатила глаза и поджала губы, пытаясь скрыть счастливую улыбку. Не люблю обсуждать свою личную жизнь, а тем более интимную. А ведь именно этого требуют подруги. Тем не менее, надо что-то ответить.

— Ну, можно сказать, что я теперь отлично понимаю всех тех девиц, что прыгали в его койку по первому зову.

— О Боже, — синхронно восхитились подруги.

— У него огромный член, да? — полушёпотом спросила Кэйт, прижав руку к груди.

— Да какая разница! — Тири ответила вместо меня. — Дело ведь не в размере, а в умении пользоваться!

— Всё это неважно, — улыбнулась подругам. — И вообще, мне кажется, я бы любила его, даже если б у него вместо члена был заячий хвост. Просто Алекс… Он…

Я прикрыла глаза, вспоминая ямочки на щеках любимого. Я не могу подобрать слов, чтобы описать свои чувства.

— Александр не такой, как о нём говорят, — я переводила внимательный взгляд с Тири на Кэйт, пытаясь убедиться, что верно доношу мысль. Надеялась увидеть в их глазах понимание. — Точнее, нет. Он именно такой. Властный, циничный, острый на язык. Редкий засранец. Просто не для меня. Не со мной. Нет. Тоже не так. Он и со мной такой, но в этом его прелесть. В это же время Романов внимательный, заботливый, ласковый… Я не знаю, как объяснить. Просто он самый лучший.

Подруги несколько секунд просто смотрели на меня, широко распахнув глаза. И если во взгляде Тири я видела некое понимание, то Кэйт смотрела с недоверием.

— Влюбилась? — спросила подруга.

Я не стала скрывать:

— Да. Я люблю его. Очень.

— А он тебя?

Я пожала плечами и снова сказала чистую правду.

— Не знаю. Думаю, он ценит меня. Я дорога ему…

— Бла-бла-бла, — перебила Кэйт, — он говорил тебе, что любит?

Я мотнула головой.

— А ты ему? — подхватила Тири.

Кивнула.

— Блядская Европа, — пропели подруги в унисон.

— Это ерунда. Ничего не значит. Я счастлива.

Я говорила искренне. Что значат слова, если я вижу всё в глазах Романова?

— А знаете что? — заговорщически глянула на подруг, пытаясь сменить тему. — У нас ещё полно времени. Может, в СПА?

— Вот это разговор! — Кэйт охотно поддержала мою идею. — А то пропала почти на полгода. Надо навёрстывать!

— Нет, девчонки, — Тири мотнула головой. — Это без меня. Я на эти шмотки последние деньги потратила.

Соседка указала на пакет, уместившийся на соседнем стуле, и грустно вздохнула.

— Это не проблема, — ответила, улыбаясь. — Алекс не позволяет мне ни за что платить. Поэтому скопилась приличная сумма. Я хочу провести этот день с вами обеими. Кто знает, когда ещё выдастся такая возможность…

Тири ехидно улыбнулась и втянула свой холодный кофе через прозрачную трубочку.

— Если ты думаешь, что я откажусь — ошибаешься.

— Вот и договорились. Пошли уже быстрей, — заявила Кэйт, поднимаясь на ноги.

В салоне мы провели два с половиной часа. Я не захотела никаких процедур. Сделала маникюр с педикюром и вечернюю укладку. От макияжа отказалась и самостоятельно накрасила ресницы тушью и губы прозрачным блеском прямо в туалете салона красоты. Переоделась здесь же — времени ехать домой уже не было. Алекс заедет за мной сюда через десять минут.

Бросила взгляд в большое зеркало. Я не выгляжу старше даже в дорогом платье и с укладкой. Моё лицо всё ещё довольно детское. Тушь как всегда сделала мои и без того немаленькие глаза ещё больше. Чёрное платье обтянуло тело, словно вторая кожа, демонстрируя изгибы.

У меня хорошая фигура. Широкие бёдра, круглая попа. Разве что грудь маловата, но Алекс не жалуется.

Думаю, ему понравится платье. Закрытое, чуть выше колен. Всё прилично. Но всё равно как-то развратно что ли… Или просто мне не привычно.

Я вышла в общий зал и удостоилась одобрительных взглядов мастеров и подруг.

— Да, Мэрик, — сказал Тири, довольно улыбаясь, — надо признать, Романов хорошо на тебя влияет.

— Ага, — подхватила Кэйт, — у тебя даже ноги длиннее стали.

— Это каблуки, — возразила, указывая на высоченную шпильку. — Да и чёрные чулки стройнят…

— Чулки? — ехидно улыбнувшись, спросила Кэйт. — Вы посмотрите на неё. Маша Суржевская носит чулки. Компрессионные что ли?

Мы с Тири одновременно рассмеялись, оценив шутку подруги. Действительно, ещё пару месяцев назад я бы и подумать не могла, что стану носить сексуальное бельё, платья, юбки и высокие каблуки… Я превращаюсь в девушку, и мне это нравится.

Пожалуй, Алекс действительно на меня хорошо влияет.

Романов, как и всегда, оказался пунктуальным. Он стоял, опершись на капот своей машины и скрестив руки на груди. Чёрные брюки из плотной ткани, белая рубашка с длинным рукавом… Снова ничего особенного, но он самый красивый парень на свете. Мой.

— Дикая чёрная кошка Маша, — заметив меня, прошептал Алекс, хищно сверкнув глазами, и, оттолкнувшись от капота, пошёл ко мне навстречу.

Романов поцеловал глубоко, порочно, заставляя плотнее свести бёдра и напрочь съев весь блеск для губ. Что ж. Стоило это предвидеть.

— Мы не опаздываем? — спросила, слегка отстранившись от парня.

— Да я вообще уже не уверен, что мы поедем… Хочу домой и…

— Романов! — возмутилась, улыбнувшись. — Мы поедем в ресторан! Я что, зря платье покупала?

— Ты в любом случае купила его не зря. К тому же, если бы ты не думала о том же, о чём и я, не стала бы надевать чулки, — и рука Алекса стала медленно задирать моё платье, чтобы проверить догадку.

— Да, да, — прошипела и убрала блуждающую по ноге ладонь, — ты прав, я в чулках.

Я смущённо улыбнулась, взглянув в чёрные глаза.

— Я не сомневался, — ответил Алекс, подмигнул мне и распахнул дверь автомобиля.

Какое-то время мы ехали в тишине. Я начала жутко волноваться перед ужином с отцом Алекса, Романов тоже был напряжён, а потом сказал:

— Отличное платье, Маша.

— Правда? — я широко улыбнулась и села полубоком.

— Правда, — пробурчал недовольный Алекс. — За последние пять минут у меня уже три раза встал.

Я рассмеялась. Только Романов может говорить подобное и выглядеть при этом невероятно милым.

— Ты поэтому такой напряжённый? — спросила, поправив локон.

— А ты попробуй расслабиться, когда член стоит.

Алекс поёрзал на водительском кресле, а я опустила взгляд на выпирающий через брюки бугор. Романов не обманул…

— Ты вообще в курсе, что мы едем на ужин с твоим отцом? В первый раз. Я вообще-то волнуюсь…

— Нет, — отрезал парень.

— Что, нет? — удивилась.

— Не волнуешься, — Алекс повернул голову и посмотрел на меня, улыбаясь.

А ведь он прав. Его дурацкая болтовня отвлекает. Всегда. Алекс всегда знает, как успокоить меня.

— Добрый вечер, Александр, — длинноногая хостес улыбнулась Романову, выскакивая из-за стойки администратора с такой скоростью, что Хусейн Болт позавидовал бы. — Ваш отец уже ожидает. Позвольте, я провожу.

— Не нужно, Марго. Я знаю дорогу, — своим тоном Алекс словно окатил девушку ведром ледяной воды.

Она замерла, а Романов взял меня за руку и повёл в зал. Я подозрительно нахмурилась. Марго. Знакомое имя…

Я резко оторвала взгляд от длинных ног девушки-хостес и взглянула в её лицо.

Марго. Чёрт. Именно эта блондинка открыла мне дверь в доме Алекс.

— Блядская Европа, — прошептала, а Романов крепче сжал мою руку.

Плохое начало вечера. Просто ужасное. Говорят, что встретить девицу, с которой у твоего парня был секс, да ещё и втроём, перед встречей с его отцом — плохая примета.

А если не говорят, то пора начинать. Это самая худшая примета.

Отвратительное чувство тревоги закралось в душу, напрочь вытесняя все здравые доводы и старания Алекса отвлечь меня от предстоящего ужина. Я начала жутко волноваться.

К тому моменту, как мы подошли к уединённому столику в дальнем углу зала, где действительно уже сидел широкоплечий Андрей Романов, я была практически в обмороке.

— Отец, — Алекс привлёк внимание, отодвигая для меня стул.

— Добрый вечер, — Романов-старший просканировал меня холодным взглядом. — Хорошо выглядишь, Мария.

Вот ещё одна забытая вариация моего имени. А произнесена таким тоном, что хочется позавидовать Марго. Понятно, от кого Алекс этому научился.

Александр говорил, что его отец отличный мужик. А парень никогда не врёт. Но этот айсберг, Романов-старший, совершенно не кажется нормальным. Или просто я не нравлюсь мужчине. Чёрт. Надо было брать с собой борщ.

— Мария, ты учишься, работаешь?

Допрос начался.

Я почувствовала, что Алекс хочет ответить за меня, поэтому сжала его колено, спрятанное белоснежной скатертью.

Парень смерил меня недовольным взглядом, но промолчал, плотно сжав губы. И перевёл хмурый взгляд на отца. Но тот, казалось, совершенно не замечал его.

— Я учусь и работаю, — ответила без дрожи, что, надо сказать, предало мне сил. — Я выиграла Грант на обучение, и теперь работаю в издательстве…

— Маша писатель, — Алекс всё же не выдержал и перебил меня, вворачивая своё слово.

Меня это немного оскорбило. Что он хочет этим показать? Мою не самостоятельность? Или он боится, что я недостаточно подкована, чтобы соответствовать уровню его отца? А Александр продолжил:

— По её детским рассказам снимают мультфильм.

— Это интересно, — совершенно равнодушным тоном сообщил Романов-старший.

— Андрей Алексеевич, — официант материализовался из ниоткуда. Или просто я не в состоянии замечать всё вокруг себя. Я думала, что буду вертеть головой, разглядывая ресторан, имеющий звезду Мишлен, но встреча с Марго выбила меня из колеи. А тут ещё и ледяная глыба вместо обещанного отличного мужика. — Вы готовы сделать заказ?

Мужчина перевёл взгляд на сына, а Алекс обратился ко мне.

— Позволишь заказать для тебя?

Я смогла лишь кивнуть. Думаю, Романов хорошо меня знает и вполне в состоянии решить, что мне понравится. К тому же, он здесь уже явно бывал. Как минимум один раз. Когда подцепил местную хостес.

Алекс и его отец пробормотали какие-то непонятные слова, озвучивая, видимо, названия блюд, и официант, забрав меню, удалился.

— Хорошо, — Романов-старший возобновил разговор. — И как давно вы встречаетесь?

— Четыре месяца, — ответил Алекс, пытаясь прожечь взглядом дыру на переносице отца.

Я совершенно не понимала, что происходит, но это явно не было похоже на непринуждённую беседу при знакомстве. Напряжение буквально витало в воздухе. Даже Алекс, который ещё каких-то полчаса назад был абсолютно спокоен, выглядел так, словно в любую минуту готов вскочить с места и начать размахивать кулаками. И судя по всему, первому достанется Романову-старшему.

— Сколько тебе лет, Мария? — мужчина обратился напрямую ко мне, изучая взглядом лицо.

Да, я знаю, что выгляжу младше своего возраста.

— Восемнадцать, — на последнем слоге голос сорвался, поэтому я прочистила горло и повторила: — Восемнадцать. В октябре исполнилось.

Не знаю, зачем я добавила последнюю фразу. Наверное, чтобы отец Алекса понял, что мы начали встречаться уже после моего совершеннолетия. Мало ли у них обоих пунктик на возраст. Я так и не спросила Алекса, с чем это связано…

Официант принёс заказы. Передо мной поставили нечто коричневатое в лужице, напоминающей смесь вина кофе, посыпанное стружкой из кого-то и листами чего-то.

Приглядевшись, сделала вывод, что это рыба. Не удивительно. Это же Швеция.

Я люблю рыбу. Особенно если есть Мишлен. Вот только кусок в горло не лезет. Хочется уже поскорее уйти. Оказаться дома, в уютных объятиях Алекса, которые всегда меня успокаивают.

Но сейчас, похоже, надо успокаивать его.

Тишина за столом давила на уши, и меня не переставало грызть чувство, что это из-за меня. Поэтому я решила, что мне и разбавлять.

— Приятного аппетита, — излишне весело и громко сообщила, схватившись за столовые приборы.

Оба мужчины перевели на меня удивлённый взгляд. И если Алекс действительно немного смягчился, улыбнувшись одними глазами, то его отец, казалось, лишь сильнее нахмурился.

Я наколола на вилку кусочек рыбы и сунула в рот. Едва сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия. Не зря расхваливают высокую кухню.

— Что ж, Мария, — снова начал разговор Романов-старший, — я так понял, что ты знаешь цену деньгам и умеешь их зарабатывать.

Я проглотила очередную порцию, но та комом застряла в горле. Поэтому я лишь кивнула.

— Тогда не возражаешь, если мы поговорим о деле?

Я мотнула головой и перевела взгляд на Алекса. Он даже не притронулся к своему блюду, но столовые приборы держал в руках так, словно готов в любой момент перерезать кому-то горлу и воткнуть вилку в глаз.

— Я не сумел решить возникшие проблемы, сын. Наш главный инвестор отказался участвовать в проекте. Оказалось, что он изначально планировал именно это. Юристы, работавшие с ним, уже уволены. Тем не менее, если мы хотим запустить всё в срок, а мы хотим, — отец Алекса сделал ударение на последнем слове и замолчал на несколько секунд.

Я продолжала усердно пережёвывать рыбу, которая и без того таяла во рту, изредка посматривая на Алекса. Он смотрел перед собой, всё ещё сжимая столовые приборы. Я совершенно не понимала, что происходит. Стало ужасно неуютно и страшно. Жуткое предчувствие, зародившееся при виде Марго, лишь усилило свои позиции, окутывая все внутренние органы мерзкими скользкими щупальцами.

Я перестала ощущать вкус еды. Даже обидно за Мишлен.

А Андрей Алексеевич продолжил:

— Чтобы запустить всё в срок, ты должен вылететь в Москву раньше.

Я замерла. Что? Алекс? В Москву?

Опасаясь привлечь внимание, начала пилить рыбу ножом, выпрямившись на стуле.

— Думаю, ты договоришься о досрочной защите диплома. Если что, я помогу. Квартиру для тебя уже подобрал риелтор. По прилёту просто подпишешь договор купли-продажи. Твой билет с двадцатого июня я уже поменял на шестое. Нам жизненно-необходимо найти нового, проверенного инвестора. И надеяться больше не на кого, ни одному юристу я больше не доверюсь. К тому же, сроки поджимают, и требуется присутствие непосредственного руководителя. Ты будешь всё проверять и контролировать сам. Ты же директор филиала, в конце концов.

Я продолжала пилить ножом тарелку, уставившись в стол и оглашая половину ресторана мерзким звуком трения метала о фарфор. Волосы упали на лицо, заслоняя вид на Алекса и даже на несчастную рыбу, но я чувствовала на себе взгляд парня.

Что всё это значит? Алекс улетает в Москву? Он — директор филиала? Разве там есть филиал? Надолго? Почему не сказал? Я ведь тоже могла бы поехать с отцом на лето… Или с ним.

Сердце стучало в груди, в уши словно воды налили. Руки затряслись, и я отложила несчастные приборы в стороны. Схватилась за стакан с водой, когда раздался звонок телефона.

— Простите, надо ответить.

И Андрей Алексеевич удалился, оставляя нас наедине.

Алекс молчал, а я судорожно пыталась придумать красивую картинку в воображении. Как Романов готовит для меня сюрприз… Совместную поездку в Москву. Вручает мне билеты на самолёт со своей очаровательной игривой улыбкой, а потом требует плату в своей извращённой манере. Но что-то не клеилось.

— Когда ты планировал мне сказать? — спросила, не глядя на парня.

— В ближайшее время.

Я буквально физически ощущала, как Алекс прожигает дыру в моём лице своими горящими глазами, но пока не могла понять природы этого взгляда. Поэтому спросила ещё:

— Как давно ты узнал, что улетаешь?

— Почти год назад.

Что ж… У Алекса было много времени, чтобы мне рассказать. Но он почему-то молчал…

— Надолго ты улетаешь?

Романов медлил с ответом. И каждая секунда тишины набатом стучала в моей голове. Сердце билось с бешеной скоростью, а каждый вздох — словно воздушная яма. И, будто гром среди ясного неба, прозвучал честный ответ:

— Навсегда.

Я падаю в пропасть. Все органы чувств разом отключились, оставляя лишь звук разбитого стекла. Я что, уронила бокал?

Нет, всё на столе. Я ведь даже не шевелилась. Что это тогда? Похоже, моё сердце. Я больше не чувствую его ритм. Только нарастающий холод в груди.

Мне больно дышать. Больно даже моргать. Сейчас бы хоть одну слезинку, но в глаза словно песка насыпали. Как и во всё тело — оно стало таким тяжёлым…

— Маша…

— Простите, — Романов-старший вернулся за стол.

Он что-то говорил Алексу, но то слово, что парень произнёс пару минут назад, всё ещё звучало в моей голове, перекрывая все посторонние шумы.

Навсегда. Навсегда. Навсегда.

Алекс навсегда улетает в Москву. А мне учиться ещё три года.

Получается, Романов с самого начала знал, что у нас лишь временная интрижка?

В то время, как я думала, какую комнату в его доме мы переделаем под детскую, Алекс решал, что из вещей забрать с собой в Москву. Навсегда.

Я ведь тоже, окончив университет, собиралась вернуться на Родину. Но в последние месяцы решила, что полюбила Стокгольм. Потому что здесь он. Алекс.

А Алекс решил, что я не достойна знать правду.

— Простите, — сказала, перебив Романова-старшего, — мне надо отойти.

Мужчины поднялись вслед за мной.

— Тебя проводить? — озабоченным голосом поинтересовался Алекс.

Я мотнула головой, так и не взглянув на парня. Я боялась смотреть в его лицо. Кто знает, что я там увижу? А вдруг не выдержу, и позорно разрыдаюсь прямо здесь, в ресторане со звездой Мишлен…

Я взяла в руки чёрный клатч, который всё это время лежал у меня на коленях, и, развернувшись на ватных ногах, направилась в сторону дамской комнаты. Прошла мимо и вышла на улицу. Остановила проезжающее мимо такси и назвала адрес общежития.

Знаю, что Тири у Ильяса. И её не будет как минимум до утра. Поэтому я смогу там спокойно умереть.