1999 № 01

Распахнутые двери в космос

Дворняжки, которые жили у него дома, были настолько знамениты, что их славе завидовали даже звезды Голливуда! А когда Н. С. Хрущев подарил двух щенков Джону Кеннеди, с малышами фотографировались все гости Президента США, а потом вывешивали в золоченых рамках снимки у себя дома. Ведь то были «космические щенята» – дети Белки и Стрелки, которые не только взлетели в космос вслед за Лайкой, но и благополучно вернулись на Землю. А после многочисленных пресс-конференций и исследований дворняжки стали жить дома у будущего генерала и академика Олега Георгиевича Газенко.

Потом полетел Юрий Гагарин…

Академика Газенко мы по праву называем первопроходцем. Он был среди тех, кто не только отправлял в космос первых живых существ, чтобы подготовить полет человека, но и обеспечивал безопасность полетов первых космонавтов, потом длительных экспедиций. Вся история не только отечественной, но и мировой космонавтики связана с его именем, и не случайно он ответственный редактор фундаментальных трудов «Основы космической биологии и медицины» и «Космическая биология и медицина» (их совместно выпускают ученые России и Америки).

Олег Георгиевич закончил 2-й Московский медицинский институт в канун войны. С первого и до последнего дня Великой Отечественной он – в действующей армии. А затем уже новый «фронт» – сначала авиационная медицина, позже и космическая. Двадцать один год возглавлял О. Г. Газенко Институт медико-биологических проблем – крупнейший в мире научный центр этого профиля.

Президиум Российской академии наук. Москва, Ленинский проспект, 14. В этом старинном дворце (ему более двухсот лет) с 1934 года размещалась Академия наук СССР. Прежде дворец назывался Александрийским ( по имени жены Николая I, которой он одно время принадлежал ) или Нескучным, поскольку расположен в Нескучном саду.

Академику О. Г. Газенко в декабре исполнилось 80 лет. А в ноябре «За выдающийся вклад в развитие биологии и медицины» ему была присуждена Демидовская премия. Прекрасное совпадение, не правда ли? И первый вопрос к Олегу Георгиевичу звучал так:

– Вы верили, что полеты в космос так быстро станут обыденными?

– Мне посчастливилось, я оказался в бригаде, которая «принимала роды» космической биологии и медицины. Первые полеты животных на ракетах, потом подготовка старта Юрия Гагарина – это действительно довольно короткий исторический период времени, но тогда, как мне представляется, были заложены основы безопасности для свершения человечеством гигантского шага во Вселенную. До этого в истории подобного не было, и это мне кажется интересным.

– Что именно вы имеете в виду?

– Люди отправлялись открывать новые земли, покорять Северный полюс или вершину Эвереста, опускались в глубины океана, и они не представляли, с чем встретятся, рисковали здоровьем, а то и жизнью. И вот впервые в середине XX века была создана система, которая позволяла человеку чувствовать себя сравнительно безопасно в чуждом и враждебном ему мире. На первом этапе общего запаса знаний было вполне достаточно, чтобы прогнозировать возможность полета человека в космос, но тем не менее мы провели множество исследований на животных во имя безопасности человека. Опыты на культуре тканей человека, различных микроорганизмах, насекомых, собаках и обезьянах – все использовалось для того, чтобы подтвердить правильность выводов ученых. Наконец были разработаны и испытаны различные средства жизнеобеспечения, что дало возможность 12 апреля 1961 года осуществить первый полет человека.

Но тогда трудно было представить – по крайней мере, я не мог! – каким именно путем станет далее развиваться космонавтика. Тогда даже не было времени особенно задумываться о будущем, слишком сильно нас занимало настоящее… Шла напряженная, каждодневная, без выходных и отпусков работа, но она была романтичная, увлекательная и очень интересная… Признаюсь вам: когда мы работали с собачками на ракете, было трудно поверить в то, что скоро полетит человек!

– В науке всегда трудно прогнозировать?

– Особенно в тех случаях, когда находишься в самом центре событий… Космонавтика, космическая биология и медицина прогрессировали стремительно. Кстати, они развиваются точно по тем этапам, которые предвидел К. Э. Циолковский: запуск спутника, выход человека в космос, создание орбитальных станций, люди на Луне, исследование с помощью автоматических аппаратов планет Солнечной системы. Сделано очень много. Предсказать будущее развитие очень трудно, особенно в наших нынешних условиях. Но то, что уже сделано, на мой взгляд, весьма значительно: удалось доказать, что человек способен жить и активно работать в космическом пространстве, которое теперь может подарить землянам все, чем оно богато.

– И что конкретно?

– Прежде всего использование громадной энергии, которая там есть. Трудно даже перечислить то, что уже сегодня космонавтика дает человечеству! Очень и очень многое, и без этих «даров космоса» наша жизнь была бы неполной… И все-таки мы делаем лишь первые шаги в освоении космического пространства, потому что даже в пределах Солнечной системы человек еще не умеет свободно передвигаться…

– А международная орбитальная станция?

– Она ничего принципиально нового не дает – это повторение «Салютов» и «Мира». На мой взгляд, надо создавать корабли, способные посещать разные уголки Солнечной системы: проблем, которые нужно там решать, огромное количество! Повторяю: очень трудно предсказывать будущее. И прогнозы чаще всего бывают оптимистические.

– К примеру, полет на Марс?

– В принципе он возможен уже в настоящее время. Просто сегодня это стоило бы очень дорого и не было бы достаточно надежно. В пределах двух с половиной – трех десятилетий такой полет можно провести и дешево, и надежно. Сейчас стоимость доставки одного килограмма на орбиту составляет примерно 20 тысяч долларов. Считается, что через десять лет эта цифра снизится до пяти тысяч, а к 2025 году – до тысячи долларов, и тогда целесообразно затевать экспедицию на Марс. Одна из проблем, стоящая перед человечеством, – сделать освоение космоса целесообразным и достаточно экономически выгодным, то есть не только исследовать окружающий мир, но и реально получать пользу от наших разнообразных космических мероприятий.

– Перед вами встала острая проблема: как соединить очень разных людей в малом пространстве корабля или станции и буквально заставить их летать долго, но при том, чтобы они не переругались? Или такой проблемы не было?

– Была, и это вам, вероятно, известно: члены некоторых экипажей после возвращения на Землю не общались друг с другом годами… Проблема острая как для космических полетов, так и для земных экспедиций, в частности на Южный полюс. Кстати, первую зимовку там провел летчик и генерал Берг. Он решил так: сам с собой не поссоришься, а потому буду зимовать один! Так и случилось… Перед нами встала принципиально иная задача: сформировать небольшие группы людей, которые надежно функционировали бы длительное время в сложных условиях. Надо было найти некую психологическую конструкцию. При всем разнообразии человеческих типов, характеров, темпераментов и так далее есть три «вектора». Первый – люди, которые хотят или думают, что они могут быть руководителями. У них есть склонность вести за собой других, подчинять их себе. Другая категория людей относится к тем, которые не любят лидерства и готовы к тому, чтобы ими руководили. И третий «вектор» – это посредники, способные улаживать отношения в группе… Если у вас группа из трех человек, то надо, чтобы в ней обязательно были представлены все три «вектора». И тогда не возникнет конфликтов, и в космосе можно будет решать любые задачи, которые могут возникнуть. ..

– Вы не чувствуете себя разочарованным? Я имею в виду следующее: вы занимаетесь науками о жизни и своей работой в этой области лишили себя и человечество великой мечты о братьях по разуму – исследования космоса показали, что жизни вблизи Земли нет. Вам не грустно, что вы пришли именно к такому итогу?

– Джордано Бруно предполагал, что во Вселенной не только множество солнц, но и множество планет, где есть жизнь… В представлении великих титанов Ренессанса Вселенная населена живыми существами…

– Но известно, как Бруно закончил свою жизнь…

– Однако у меня есть возможность отстаивать его точку зрения! Даже в отношении Солнечной системы нет пока определенного ответа, хотя и осуществлены экспедиции на Марс, в частности двух «Викингов», которые вели там обширные исследования. Тем не менее наука еще не может дать однозначного ответа, есть или нет жизни на Марсе. Очевидно, что жизни нет на Луне и на Меркурии, но в отношении остальных планет, если быть строгим, твердого убеждения нет – это дело будущего. Тем более, что исследования некоторых метеоритов показали наличие в них неких организованных органических структур. Во Вселенной непрерывно образуются структуры, способные дать толчок развитию живой материи, и это у ученых не вызывает сомнений.

– Вы – один из организаторов и руководителей Института медико-биологических проблем. Оправдались ли надежды, возложенные на него?

– Я должен уточнить: сегодня он называется Государственным научным центром. В его создании принимали участие академики Лебединский и Парин, а я был третьим его директором. Мы полагали, что этот институт должен заниматься не только космическими проблемами. Даже на Земле человек нередко сталкивается с условиями, враждебными для него: погружение в глубины, высокие давления, подъем в горы, освоение пустынь и многое другое. К этому стоит добавить высокие достижения в спорте, различные стихийные бедствия – все это оказывает сильное воздействие на человека… И институт должен был решать все проблемы, связанные с защитой человека. И именно так институт развивался. Но в последние годы Центр в основном обеспечивает текущие потребности космических полетов и очень мало, к сожалению, работает на перспективу. А в науке можно быть уверенным лишь в том случае, когда есть заделы… Поддерживают нас еще заказы из-за рубежа. Те же американцы, не имея опыта длительных космических полетов, нуждаются в накопленных нами знаниях, и у нас с ними много контрактов. Аналогичная ситуация и в Европейском космическом агентстве, и в Японии. Это позволяет нам не утонуть в рутине и вести новые исследования.

– Как долго сегодняшнее состояние космической медицины позволяет человеку находиться в космосе, если он вдруг не захочет вернуться на Землю?

– Если человек собирается жить бесконечно долго в космическом пространстве, то ему ничего особенного и делать не надо. Он станет человеком космоса, он утратит возможность бороться с силой земного тяготения. Но вся стратегия нашего освоения космоса сводится к тому, чтобы человек не «забыл» о возвращении на Землю. Думаю, что нет ограничения для жизни и работы человека в космосе. И это подтверждает опыт замечательного нашего космонавта Полякова, который год и четыре месяца непрерывно находился в полете и вернулся на Землю в очень хорошем состоянии. Но в полете он настойчиво выполнял все рекомендации врачей, сохраняя свою связь с земной гравитацией. Если бы он не делал этого, то результаты были бы иные… Принципиальных биологических и физиологических ограничений для полетов не существует. Если вдруг эта точка зрения окажется ошибочной, то есть способы поддержать человека: ему надо будет выполнять определенные физические нагрузки на борту корабля – они нами разработаны.

– Я вспоминаю те времена, когда появились желающие лететь на Луну без гарантии вернуться обратно… Интересно, а сейчас нашлись бы люди, готовые навсегда покинуть Землю?

– Даже из мест заключения приходили письма, мол, отправьте на Луну или Венеру… Но в последние годы такие письма и обращения до меня не доходили…

– Вы не жалеете о прошлом? Не кажется ли вам, что сейчас хуже?

– Мы живем в интригующее время, которое несовместимо с разочарованием…

Академик РАН Н. П. ЮШКИН.