30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра

Глава 23. Продолжение казахстанской эпопеи

Казалось бы, на X пленуме ЦК КП(б) Казахстана откровенно, по-партийному, по-большевистски поговорили о недостатках, вскрыли причины их появления, наметили пути дальнейшей работы — теперь всё должно идти успешно, как бы само собой, без постоянных понуканий и взысканий.

Действительно, весенний сев 1944 года провели с каким-то подъёмом, «в сжатые сроки и на высоком уровне». На очередном XI пленуме ЦК КП(б) Казахстана в июне 1944 года радостно доложили, что план сева выполнили повсеместно на 103,8-107,2 %. Лучше на полевых работах использовались трактора. Однако отсутствие материальной заинтересованности трудящихся в результатах собственного труда, несмотря на вызванный войной высокий патриотический подъём, вскоре всё вернуло на круги своя. Опять высшему партийному органу пришлось доставать испытанную плётку-погонялку. Голый энтузиазм без товарного наполнения, даже в условиях тяжелейшей для страны обстановки, требовал постоянного взбадривания. Низовые партийные руководители, боясь огорчить своих главных республиканских вождей, давали в отчётах дутые цифры. В связи с этим объективную информацию о действительном состоянии дел оказалось возможным получать лишь по линии НКВД, где нарком Богданов за достоверностью поступавших сведений следил строго. Да ещё всех высших руководителей приходилось посылать на места, чтобы они там ответственно разбирались в обстановке.

В конце июня 1944 года было принято решение об одновременном командировании в области всех членов и кандидатов в члены бюро ЦК, а также других руководящих работников. При поездках особое внимание предлагалось обратить на ход таких основных сельскохозяйственных работ, как прополка посевов, вспашка паров, ремонт комбайнов и других машин, подготовка к уборке урожая, сенокосу и состояние животноводства. Важность намеченной проверки обусловливалась также и тем, что в ряде областей и районов наблюдалось массовое появление саранчи, поставившей под угрозу гибели большие площади посевов и сенокосных угодий.

Согласно составленной разнарядке, Богданов был направлен в Кзыл-Ординскую область. После завершения проверки ряд секретарей обкомов отчитывался на бюро ЦК. Некоторые получили взыскания, а иные поплатились и должностью. Заслушав первого секретаря Кзыл-Ординского обкома, главные партийные руководители, основываясь на сведениях, сообщённых проверявшим это хозяйство наркомом Богдановым, отметили «неудовлетворительное состояние дел в области». На поверку оказалось, что план весеннего сева колхозами был выполнен лишь на 75,5 %, в то время как в рапорте фигурировала цифра, даже превышавшая заданную норму. Кроме того, усмотрели «беспечное отношение к организационной работе», указали на «непринятие необходимых мер для получения высокого урожая». В части выполнения плана по животноводству также отметили серьёзные недоработки. Так что добросовестная проверка позволила выявить и обман, и другие недостатки, хотя в рамках существовавшей системы исправить всё это представлялось весьма трудным делом.

Силы НКВД привлекались при любом срыве какого-либо важного хозяйственного дела. Так, при невыполнении сроков окончания строительно-монтажных работ при возведении гидростанции на реке Большая Алма-Атинка был организован комитет содействия, в состав которого включили наркома Богданова, который, имея в своём распоряжении рабочую силу, мог внести реальный вклад в решение данного вопроса.

Борьбы с табакокурением в те военные годы не велось, а вот с хищением табака и махорки органам НКВД сражаться приходилось. По указанию властей, до выполнения плана обязательных поставок государству запрещалась продажа дымящего зелья «в сыром и крошевом виде» как колхозами, так и единоличниками. За порядком в таком непростом деле следить поручалось прокурору республики и наркому Богданову.

В начале августа 1944 года в южных областях Казахстана зерновые давно созрели, и колхозы и совхозы приступили к уборке урожая. Контроль за этой работой вёлся не только местными властями и уполномоченными, доверие к которым из-за очковтирательства было подорвано, но и органами внутренних дел. На основании спецсообщений НКВД от 3 и 12 августа стало известно, что «в результате безответственного отношения отдельных руководителей районных партийных, советских организаций и председателей колхозов к проведению уборки урожая, уборочные работы и сдача хлеба государству в ряде районов Алма-Атинской области проходят явно неудовлетворительно. На уборочные работы не мобилизованы все материально-технические и людские ресурсы области, вследствие чего уборка урожая затягивается, допускаются потери, хищения хлеба, что создаёт угрозу невыполнения плана хлебозаготовок в 1944 году». Спецсообщение передали в обком для принятия конкретных мер.

И снова руководящие работники в количестве 150 человек разъезжались по областям, теперь в целях проверки и оказания практической помощи. Богданова направили в Ак-тюбинскую область. По результатам этой поездки в обком партии была направлена правительственная телеграмма, в которой обращалось внимание местных руководителей на «серьёзное отставание области с уборкой урожая и выполнением плана хлебозаготовки».

Трудности возникали не только с хлебом, но и с новой для Казахстана культурой — хлопком. Вследствие несоблюдения агротехники, неправильного режима орошения, плохой организации труда хлопководческий совхоз «Пахта-Арал» допустил снижение урожая с 24 до 16 центнеров хлопка-сырца с гектара. Совхоз, в создании которого принимал участие Богданов, имел уже 18 тыс. жителей, из них треть являлась рабочими и служащими этого государственного предприятия. На сельскохозяйственных работах, особенно на уборке хлопка, использовались также и военнопленные, которых поставляло НКВД. По представлению НКВД партийное руководство потребовало от директора совхоза, чтобы он оказывал максимальную помощь управлению лагеря в хозяйственном устройстве военнопленных.

Поскольку бюро ЦК КП(б) Казахстана, в составе которого работал нарком Богданов, сосредоточило в своих руках управление всеми сторонами жизни республики, то чуть ли не ежедневно этим высшим органом от имени ЦК издавались самые разнообразные руководящие указания, носившие либо плановый (кому, что, сколько и в какие сроки нужно сделать), либо разгромный характер, если эти спущенные сверху планы не выполнялись. Приведём в качестве примера лишь некоторые постановления, принятые в пору уборки урожая 1944 года [А. 17].

«О ходе хлебозаготовок в колхозах и совхозах Казахской республики» — вопрос не поставлен в центр внимания, «ряд руководителей обкомов и горкомов оправдываются гнилыми и вредными разговорами, что осенью много сельскохозяйственных работ и все они важны». Строго потребовано выполнять выданные разнарядки.

«О ходе проведения капитального ремонта энергетического оборудования» — проводится неудовлетворительно, сроки ремонта сорваны. Принять необходимые меры для исправления положения.

«О ходе выполнения местной и кооперативной промышленностью плана производства обоза, упряжи и сельскохозяйственного инвентаря» — совершенно неудовлетворительно: по телегам 47 %, по саням 45,7 %, по подковам 35,4 %, по верёвкам хозяйственным 50 %, по бочкотаре 54 % и так далее. Нацелить на безусловное выполнение планов.

«О плане обеспечения Красной Армии, Военно-Морского Флота и войск НКВД свежими овощами, квашеной капустой, солёными огурцами, сушёными овощами, картофелем, фруктами из урожая 1944 года» — утвердить план поставок, считать заготовку в установленные сроки делом большой государственной важности.

«О мероприятиях по заготовке и отгрузке лома цветных металлов» — происходит неудовлетворительно. Обязать соответствующие организации обеспечить установленные показатели.

«О производстве ремонта обуви колхозникам, работникам МТС и совхозов, занятых на уборе урожая и хлебозаготовке» — утвердить план ремонта 150 тыс. пар обуви. Обязать, возложить, осуществить контроль.

«О ходе копки и вывозки сахарной свеклы» — проводится совершенно неудовлетворительно, создаётся угроза выполнению плана в установленные сроки, имеются потери, гибель, хищение и разбазаривание урожая. Необходимо добиться безусловного достижения запланированных показателей.

«О подготовке и проведении осенней случки и искусственного осеменения овец в колхозах и совхозах» — утвердили план метизации овец тонкорунными и каракульскими баранами.

«О плане снабжения населения мукой, картофелем, крупой, макаронами на…» (каждый месяц года): учителя — 500 г в день, иждивенцы — 200 г в день, рабочие на полевых работах — 500 г (человеко-день). Разрешили осуществлять примесь картофеля к хлебу взамен крупы. Распорядились в первую очередь снабжать ведущие предприятия наркоматов угля, чермета, цветмета, детских и закрытых учреждений. Установили персональную ответственность местных руководителей за соблюдением норм.

Тогда наши руководители искренне верили, что стоит ещё немножко организацию работы подправить, повысить ответственность людей, перетерпеть тяжёлые годы войны — и всё наладится, люди станут жить в довольстве, светлое будущее приблизится. Но шли годы, а дух руководящих решений не менялся: после принятия очередных грандиозных планов следовало суровое понукание, требовавшее их неукоснительного выполнения. Иногда это удавалось (как, например, с расширением Карагандинского угольного бассейна), но чаще не достигало желаемых показателей (как, допустим, со сбором урожая). Огромная, проделанная трудом миллионов людей работа, позволяла создавать новые заводы и фабрики, производить массу продукции, но пока всё это шло только на удовлетворение нужд фронта. Что ж, шла война, все согласны были переносить лишения ради грядущей победы, в которую теперь уже, без сомнений, верилось.

Вместе с тем следует отметить, что, кроме взысканий, постоянно обрушивавшихся на головы работников, которым не удавалось успешно решать поставленные задачи, в череде постановлений мелькали пункты, имевшие торжественное звучание. В первую очередь это касалось защитников Родины, проливавших свою кровь на полях сражений. Ещё в 1942 году было принято постановление СНК и ЦК Казахстана «Об увековечивании памяти героев, погибших в борьбе с немецкими оккупантами». Прежде всего, честь была отдана Герою Советского Союза командиру 8-й Гвардейской дивизии генерал-майору И.В. Панфилову и защищавшим под его командованием Москву гвардейцам-панфиловцам, которые в основном были родом из Казахстана. В 1944 году воздали должное погибшей в боях за свободу и независимость Машук Мамедовой — первой женщине-казашке, удостоенной звания Героя Советского Союза.

В глубоком тыловом краю порядка 160 медицинских работников за свой нелёгкий труд в переполненных ранеными и больными госпиталях и больницах получили грамоты Верховного Совета Казахской ССР. Несмотря на все трудности с выращиванием и сбором урожаев, в январе 1944 года к награждению грамотами и орденами представили добросовестных работников сельского хозяйства, пищевой и местной промышленности.

В НКВД Казахстана в связи с различными событиями проводились торжественные награждения. В честь 25-летия органов пожарной охраны НКВД грамоты и ценные подарки от Верховного Совета Казахской ССР вручили 15 лучшим работникам по борьбе с огнём. Поощрение получили также работники архивных органов НКВД. В связи с 20-летием со дня основания наградили офицерский и рядовой состав Высшей школы НКВД. В феврале 1944 года грамоты Верховного Совета Казахской ССР получили 26 офицеров, сержантов и рядовых Засанского погранотряда НКВД. Такое же поощрение заслужили в мае 1944 года 13 сотрудников Окружного госпиталя пограничных войск НКВД Казахского округа. В ноябре 1944 года 26 сотрудников органов НКГБ, НКВД, военнослужащих внутренних войск НКВД и работников партийно-советского актива, «особо отличившихся при выполнении специальных заданий правительства», получили высокие награды. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 ноября 1944 года нарком внутренних дел Казахской ССР Богданов был удостоен ордена Красной Звезды «за выслугу лет».

Однако от радостей вернёмся к неприятностям. 25 октября 1944 года состоялось заседание бюро ЦК КП(б) Казахстана с приглашением секретарей обкомов северо-восточных областей республики. Первый секретарь ЦК партии Н.А. Скворцов сообщил о том, что «темпы хлебозаготовки резко снизились»: за последние две пятидневки вместо планировавшихся по 5 млн пудов зерна сдавали только по 2 млн пудов. Хозяин республики потребовал, чтобы сдача хлеба была увеличена в 3 раза без ссылки на дожди и другие трудности. Поскольку «действительность опрокинула все расчёты», то «у ЦК нет оснований верить» областным партийным руководителям.

В ноябре 1944 года вновь в числе других руководителей Богданова направили в Восточно-Казахстанскую область уполномоченным ЦК по хлебозаготовкам. Там «в результате ослабления руководства создалась серьёзная угроза провала выполнения плана и взятых обязательств». Ответственность за вывоз хлеба из глубинных районов возложили, кроме местных руководителей, на зам. наркома внутренних дел и начальников облуправлений НКВД.

В сложной обстановке тяжёлой битвы за выполнение плана хлебозаготовок многие местные руководители, не имея реальной возможности выполнить жёсткие требования Центра, давали завышенные цифры по достигнутым результатам. На такие нарушения вышестоящие партийные инстанции смотрели сквозь пальцы — задание старались выполнить любым путём.

Нарком Богданов постоянно выступал против нечестных, недобросовестных способов решения государственных вопросов, но не всегда находил понимание в руководящей партийной среде, которую больше всего интересовала проблема не действительного принесения пользы делу, а лишь своевременного представления на верх победного рапорта. В таких случаях Николай Кузьмич по собственной инициативе писал прямо в Москву. Так, он сообщил, что для выполнения плана хлебозаготовок сдавались по сохранным распискам все семена совхозов, например, в Кокчетавской и ряде других областей. Свою позицию, быть честным и делать работу добросовестно, Богданов открыто отстаивал на партийных форумах.

Пока для разрядки напряжённой деловой атмосферы заглянем к нам домой. В общем-то, весь наш большой родственный коллектив продолжал дружно жить, успешно трудиться и настойчиво учиться — кому что было положено. С осени 1943 года мой брат Владимир стал учеником первого класса, и мне тоже ужасно хотелось ходить в школу. Мама пропадала в роддоме, а вечером появлялась с кем-нибудь из врачей, продолжая обсуждать медицинские темы. В характеристике, подписанной профессором А.И. Малининым, указывалось, что «доктор Котова проявила себя как хороший врач-специалист, успешно осваивающий различные методы клинического исследования и терапии в области гинеколого-акушерства». Поскольку творческую мысль остановить невозможно, то, несмотря на тяжёлые годы войны, врач Котова, кроме своей основной работы по родовспоможению, продолжала трудиться над диссертацией.

Что ни говори, а действительно, словно ко Христу за пазуху попали мы перед самой войной в далёкий, солнечный Казахстан. Только отголоски напряжённых боевых действий слышались у нас глубоком тылу.