30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра

Глава 2. Немного истории

Внимательное изучение документальных источников показывает, что Февральская и Октябрьская революции 1917 года (так же, как и революция 1905 года) явились не плодом активной деятельности российских социалистических партий, а были спровоцированы извне.

Непредвзятый анализ событий, проведенный серьёзными учёными, показывает, что вопреки навязываемым нам мифам историческая драма разворачивалась совсем не так, как мы привыкли это себе представлять. При этом причины непонятных нам действий оказались глубоко спрятанными за правдоподобными объяснениями.

Напомним, что к рубежу ΧΙΧ-ΧΧ веков Россия подходила динамически развивавшейся, экономически крепкой страной с населением, достигавшим 160 млн человек, которое быстро росло, причём не за счёт инородцев, а за счёт русских. По прогнозам Д.И. Менделеева, народонаселение державы к середине XX века должно было достигнуть 600 млн человек. После прогрессивных реформ Александра II за несколько десятков лет объём промышленного производства России вырос в 10–12 раз. Высокими темпами увеличивались добыча угля и нефти, химическая переработка сырья, освоение новых месторождений полезных ископаемых. Быстро развивалось машиностроение, причём большая часть оборудования для этой отрасли изготавливалась на отечественных предприятиях. Вся огромная страна покрылась сетью железных дорог. Строились такие гиганты, как Путиловский, Обуховский, Русско-Балтийский заводы, разрастались и модернизировались тульские и уральские предприятия. Сформировались крупные текстильные центры в Подмосковье, Иванове и других городах. Россия полностью обеспечивала себя мануфактурной продукцией, продавала её в Европе, отправляла в Китай и Иран. Сельское хозяйство и пищевая промышленность занимали лидирующее положение в экспорте продовольствия. От продажи за рубеж лишь сливочного масла Россия получала столько же прибыли, сколько от продажи золота. Страна прочно удерживала первое место в мире по производству и вывозу зерна, одно из ведущих мест по выпуску сахара. Половина продуктов, продававшихся в Европе, поступала с русских полей и пастбищ. По темпам роста промышленной продукции (5–8% в год) и производительности труда Россия вышла в тот период на первое место в мире. Уровень образования и грамотности населения вопреки выдумкам зарубежных исследователей был достаточно высоким. Таким образом, на грани ΧΙΧ-ΧΧ веков наша страна по всем показателям была могущественной, а народ здоровым и весьма энергичным.

Вместе с тем стремительный экономический прогресс выявлял и вполне закономерные отрицательные стороны. Точно так же, как прежде это произошло в западных государствах, набирали вес крупные предприниматели и финансисты. Они жирели и усиливались под эгидой самодержавия на развивавшемся производстве и правительственных заказах. А потому, аналогично воротилам Запада, у наших богачей возникло желание самим добраться до власти и переустроить государство таким образом, чтобы оно служило, в первую очередь, их интересам. В результате банкиры и промышленники стали превращаться в противников царской власти, пусть, с одной стороны, обеспечивавшей стабильность в стране, но, с другой стороны, мешавшей бесконтрольно грабить всё, что плохо лежало. При этом отечественные толстосумы слепо перенимали западные теории либерализма, искали своих союзников среди зарубежных коллег и политиков, невзирая на то, что иностранные деловые и политические круги являлись врагами не только русской монархии, но и самой России, представлявшейся им в качестве нежелательного конкурента.

Другим побочным явлением резкого промышленного подъёма стал быстрый рост числа рабочих. Эти люди, вы-нужденно оторванные от крестьянской общины, от привычного уклада жизни, не всегда находили себе достойное место в непривычной городской обстановке. Конечно, в широкой пролетарской среде появлялись и умельцы, и квалифицированные мастеровые, но были и простые чернорабочие. В основном именно из последних формировалась прослойка люмпенов, то есть тех бедолаг, которые не сумели полноценно войти в рабочую когорту. Пропивая случайные заработки, они становились благодатной почвой для лёгкого привлечения их в провокационные ряды смутьянов, крикунов, подстрекателей.

В определённой мере раскачиванию обстановки способствовала и система образования, которая целенаправленно начинялась идеями западничества. При этом обучаемым повседневно прививались стойкие убеждения о неполноценности Российского государства и о необходимости его переделки на западный манер. Поскольку образовывать крестьян было достаточно сложно (они всегда загружены заботами о своём хозяйстве), агитация велась преимущественно среди рабочих. Для этого создавались всевозможные кружки, воскресные и вечерние школы. Наряду с полезными уроками русского языка, литературы, арифметики, просветители вносили в них пропаганду атеизма, бунтарства, ненависти. Получая за счёт этой деятельности свободный доступ к рабочей массе, изучали её, намечали подходящие кандидатуры для формирования из них в дальнейшем своих агентов влияния.

Движущей силой всех преобразований считались революционеры, происходившие, как, в общем-то, и в других странах, в основном из интеллигенции. Не слишком обожая свою немытую Россию, эти интеллектуалы, порой не способные самостоятельно зарабатывать средства даже для собственного существования, рвались в просвещённую Европу, растекаясь по просторам Франции, Германии, Швейцарии и других не менее привлекательных для интересного времяпровождения стран. В Санкт-Петербурге собрались в разные социал-демократические организации многие видные фигуры будущих революций, в сущности, не имея в своём распоряжении серьёзных денег, но занимались они совершенной ерундой: бесконечными дискуссиями, просветительством, рукописным размножением передовых брошюр и т. п. Как только их деятельность выходила за некие допустимые пределы, хорошо работавшее Охранное отделение, имевшее всюду своих агентов, легко пресекало нарушение по-рядка. Проштрафившихся смутьянов арестовывали и отправляли в ссылку в восточные края. Так что эти болтуны-революционеры не представляли для государства особой опасности и постоянно находились под контролем.

В общем, для того чтобы свалить и разгромить могучую Россию, требовались совершенно иные силы и средства. Растущее могущество самой большой по территории страны мира вызывало не только недовольство, но и обусловливало вражду к ней со стороны ведущих держав — Великобритании, Австро-Венгрии, Германии, Японии и набиравших силу Соединённых Штатов Америки. И если в Европе соперничество между континентальными странами было традиционным и велось известными методами, то США включились в эту борьбу, прикрывая своё коварство маской взаимовыгодного сотрудничества. Но задача у всех оппонентов была общая: ослабить Россию и разделить её на части, урвав себе лакомые куски. При этом Англия зарилась на Кавказ, Германия — на Украину, Япония целилась на Дальний Восток и т. д. Америка, будучи гораздо хитрее, хотела влезть в экономику ослабленной страны так, чтобы беспрепятственно выкачивать природные ресурсы.

Основной движущей силой, обеспечивавшей решение всех неприглядных задач по уничтожению России и её титульной нации — русских, явился финансовый интернационал. Этот всемогущий монстр образовался благодаря родственным и деловым связям крупных банковских семей разных стран и их компаньонству в богатых фирмах. Так, в Австро-Венгрии, Франции и Англии делами ворочали различные ветви клана Ротшильдов. Они переженились с британскими Мильнерами и германскими Варбургами, а последние состояли в родстве с российскими банкирами Гинзбургами, и так далее. Финансовые кланы имели огромное влияние на правительства своих стран, хотя порой и сами нуждались в их поддержке. Государство проводило свою политику с помощью банкиров, привлекая их денежные средства для вложения в важные отрасли промышленности и транспорта, а особенно для производства вооружения.

Как ни парадоксально это звучит, но финансовый интернационал был тесно связан с социалистическим движением. Банкиры считали полезным поддерживать политические партии, поскольку видели в их программах выгодные для себя стороны. Через подкупленных партийных лидеров они могли оказывать давление на правительство, регулировать рабочее движение, направляя его в нужную для себя сторону, целенаправленно манипулировать общественным мнением. Партии и их функционеры всегда нуждались в дармовых деньгах для проведения общественной работы, а также для обеспечения собственной безбедной жизни. Посредниками между банковскими и партийными структурами выступали масонские ложи. Таким образом, эта тщательно скрывавшаяся от народа связь оказывалась для мировой за-кулисы взаимовыгодной и весьма эффективной.

Кроме того, теперь доподлинно известно, что у международной социал-демократии существовали контакты со спецслужбами как своих, так и заинтересованных стран. Причём работа этих спецслужб активно нацеливалась против России. Доказательством тому могут служить такие факты. Ни один политик, бежавший из России, не был задержан и привлечён к ответственности за нелегальный переход границы. Никто не был арестован за проживание по поддельным документам. Не было случая, чтобы пропагандистская литература или иные нелегальные грузы, переправлявшиеся из эмиграции в Россию, были выявлены и захвачены иностранными таможенниками и пограничниками. Всё это невозможно было сделать без участия спецслужб.

Вместе с тем первые социал-демократические структуры, возникшие в России, показали свою полную беспомощность и были фактически разгромлены. Мировым антироссийским силам стало ясно, что стихийно складывающемуся революционному движению результата не добиться. Если решено было ослабить динамично развивавшуюся страну, то процессом следовало руководить извне.

Одной из ключевых фигур в тайных операциях против России стал видный деятель австрийской и международной социал-демократии Виктор Адлер, одновременно являвшийся человеком Ротшильдов. В его функции входил вопрос подбора кадров, соответствовавших по своему характеру разрушительным целям.

Другой важной фигурой явился сын крупного одесского торговца Александр Парвус (Израиль Лазаревич Гельфанд), примкнувший к социал-демократии. Эмигрировав за границу, он стал не только революционером, но и успешным бизнесменом, сколотившим приличное состояние. Парвус имел контакты со спецслужбами Германии и Англии, вступил в масонский орден иллюминатов, задачами которого были уничтожение монархий, религий, церкви, института семьи и брака, стирание государственных границ, упразднение национальностей. Словом, уничтожение всей традиционной системы ценностей.

В начале 1900-х годов в русском революционном движении стали происходить значительные перемены. Выискивались и выдвигались новые активисты, пусть недостаточно теоретически подкованные, зато толковые организаторы-практики. Налаживалась система побегов сосланных в Сибирь революционеров. Создавалась тайная служба по обеспечению нелегалов документами.

Одной из важных фигур, на которую обратили внимание кадровики, явился Владимир Ильич Ульянов, отбывавший ссылку в Шушенском вместе со своей женой Надеждой Константиновной Крупской. После завершения срока наказания, поскольку для активного революционера предполагалась и конспиративная жизнь, его обеспечили вторым паспортом, ранее принадлежавшим умершему дворянину Вологодской губернии Николаю Ленину. Далее снабдили деньгами, явками и помогли легально выехать за границу. Оказавшись в Германии, Ульянов-Ленин при посредничестве и деньгах Парвуса организовал издание газеты «Искра», которая должна была стать не только агитатором, но и коллективным организатором.

Как раз в этот период происходит обострение отношений между Россией и Японией, чему в значительной степени способствовала Антанта, являвшаяся сердечным согласием между Англией и Францией. Западная дипломатия старалась настроить Страну восходящего солнца сугубо против русских, выставляя их главной угрозой японским интересам в Северном Китае и Корее. Конечно, Россия была тогда значительно мощнее своего восточного соседа, но тут стали происходить странные события, менявшие соотношение сил. Благодаря политике российского министра финансов (и масона) С.Ю. Витте финансирование русской армии и флота постоянно урезалось якобы из-за недостатка средств, а Китаю, например, выделялись крупные займы для погашения его долгов. В то же время Японии стали активно помогать подготовиться к войне финансовые круги Англии и Америки. Самые ценные услуги в этом отношении оказал Токио Яков Шифф, представлявший в Америке интересы Ротшильдов и яростно ненавидевший Россию. В результате Япония получила 5 займов на общую сумму 535 млн долларов (10 млрд долларов по нынешнему курсу), что покрыло более половины японских военных расходов. В добавление ко всему этому началась подрывная работа внутри России, что активно поддерживалось раскруткой западной прессой антироссийского общественного мнения. Полученные средства Япония частично пустила на диверсионную работу в стане потенциального противника. Причём всё делалось фактически на англо-американские деньги, а курировалось спецслужбами Франции, Германии и Австро-Венгрии. Да и внутри России, несмотря на сигналы разведки, усиление боеготовности на Дальнем Востоке велось крайне вяло.

Считая, что обстановка созрела, 6 февраля 1904 года Япония разорвала дипломатические отношения с Россией и без объявления войны начала боевые действия. В Порт-Артуре были торпедированы два броненосца и крейсер, а в нейтральном корейском порту Чемульпо подверглись нападению российские корабли «Варяг» и «Кореец». Японские десанты захватили практически незащищённый порт Дальний. И тут внезапно наша страна оказалась в международной изоляции. В США группировка Шиффа организовала антироссийские митинги. Франция, хотя и объявила нейтралитет, запретила русским военным кораблям заходить в её порты, а пресса, парламентарии и общественность стали поливать Россию грязью, симпатизируя японцам. Германия объявила нейтралитет, но, пользуясь случаем, навязала России кабальный торговый договор на 10 лет. Так, весь Запад, кто открыто, а кто тайно, выступил против нас.

Однако героизм русских воинов сорвал планы молниеносного разгрома России. Тогда наши противники занялись подрывом тыла. Неожиданно в стране начался революционный подъём, вызванный отнюдь не поражениями, потерями или военными лишениями, а созданный искусственно. Беспорядки поддерживались информационной вакханалией российской либеральной и зарубежной прессы, раздувавшей неудачи нашей армии, позоря бездарность военачальников, многократно преувеличивая потери. Однако на первом этапе успехи оппонентов были невелики. Требовалась серьёзная провокация, и она была подготовлена на американские деньги в Петербурге. Организатором выступления явился поп Гапон. Через этого западного агента в массы была внедрена идея 9 января 1905 года пойти к царю, чтобы изложить ему свои нужды, просить правды и справедливости. Накануне правительству (царя тогда не было в столице) стало известно, что петиция с просьбами рабочих заменена на другую, экстремистскую, требовавшую изменения государственного строя. Кроме того, поступили сведения, что к мероприятию активно готовятся террористы. В связи с этим манифестацию запретили, а центр города оцепили войсками. Однако агитация сделала своё дело, и с утра к центру двинулись огромные толпы с иконами и хоругвями. Заслоны войск манифестантов к Дворцовой площади не пустили. Тогда провокаторы стали подзуживать, призывая прорваться силой. В солдат полетели камни, прячась за спины рабочих, боевики стали палить из револьверов. Солдаты сначала стреляли в воздух, но видя, что будут раздавлены лезущей на них возбуждённой массой народа, начали бить по людям. Возникла паника, толпы манифестантов в ужасе бежали прочь, сминая и топча друг друга.

Всего в ходе Кровавого воскресенья погибло 130 человек, 299 получили ранения. Однако западная пресса и революционная агитация стали кричать о тысячах расстрелянных кровавым царём мирных манифестантах. Сыграв свою провокационную роль, Гапон бежал в Швейцарию, где пользовался большой популярностью и получал огромные гонорары за свои воспоминания.

Обо всех этих событиях мы напомнили для того, чтобы показать: российские социалистические партии ещё ничего толком не сделали в революционном движении, но за них, как сейчас, так и в дальнейшем, всё осуществляли некие иные силы.

В этот период начинается выход на мировую арену одного из злейших разрушителей нашей страны — Лейбы Бронштейна, родившегося в семье очень богатого херсонского зерноторговца и землевладельца. За деятельность в «Южнорусском рабочем союзе» (в котором рабочих почти не было) этот амбициозный подстрекатель был арестован и приговорён к четырём годам ссылки. В тюрьме он женился, но потом бросил эту семью навсегда. В 1902 году пока ещё малоизвестному журналисту-любителю, на потенциальные возможности которого уже обратили внимание таинственные покровители, был устроен хорошо организованный побег. В пути его обеспечили паспортом отставного полковника Николая Троцкого, умершего в городе Екатеринослав-ле. В итоге на территории Австро-Венгрии появился удачливый беглец, известный далее как Лев Давидович Троцкий. Российский революционер тут же попал в сферу внимания теневого кадровика международных социалистов Виктора Адлера, который снабдил нового протеже валютой, документами и направил со всеми удобствами в Лондон к Ленину.

На туманном Альбионе Лев Давидович сразу подружился с Владимиром Ильичом и его женой Надеждой Константиновной и стал сотрудничать в ленинской газете «Искра». В это время Лев Давидович вновь женился, не расторгнув прежний брак.

Однако после II съезда РСДРП, на котором произошёл раскол социал-демократической партии на большевиков во главе с Лениным и меньшевиков, к которым временно примкнул Троцкий, друзья рассорились и превратились во врагов. Не получивший в партийной борьбе удовлетворения своих амбиций к самостоятельному лидерству, Троцкий в итоге остался в одиночестве. Но таинственные покровители, заметившие перспективный кадр, не оставили неудачника в беде, и Троцкий вместе с женой был приглашён в Мюнхен к Парвусу, где встретил самый радушный приём.

После Кровавого воскресенья 1905 года Парвус и Троцкий ринулись в Россию. Однако здесь, несмотря на постоянную опеку, Лев Давидович ничем себя не проявил, а после ареста во время митинга его жены вообще тихо смылся в Финляндию.

В это время в русско-японской войне, которая неудачно началась для России, наметился перелом. В Маньчжурии уже сосредоточились три полнокровные русские армии, а Япония серьёзно поистратила свой человеческий ресурс — в качестве пополнения прибывали необученные совсем юные мальчишки, которые массами сдавались в плен. Готовившееся русское наступление должно было неминуемо закончиться полным разгромом противника.

Но спровоцированная революция уже успела набрать силу. Мятежи и забастовки охватили города, перекинулись в деревню, парализовали пути сообщения, в том числе Транссибирскую магистраль, по которой шло снабжение воюющей русской армии. В дополнение к внутренним проблемам финансовый интернационал, дававший царскому правительству займы под высокие проценты, теперь якобы в связи с революцией вообще отозвал из России свои капиталы. А доброжелатели в окружении царя принялись убеждать монарха, что всё потеряно и надо прекратить войну с японцами. К тому же перспектива безоговорочного поражения Японии не устраивала американцев, поскольку банкиры понесли бы тогда большие убытки на предоставленных японцам займах.

В результате в американском Портсмуте состоялись мирные переговоры, на которые прибыли премьер-министр России Витте, представитель Японии Такахира, а также, помимо дипломатов, подлинные авторы поражения России — банкир Яков Шифф и глава ложи «Бнайт-Брит» Краусе. Наша страна уступила Токио Южный Сахалин, Ляодун и часть ЮжноМаньчжурской железной дороги. При подписании договора Шифф открыто признал, что деньги для революции поступали от него. За свой вклад в победу Японии банкир был удостоен ордена японского императора. В своей благодарственной речи награждённый высказал угрозы в адрес царя и русских — дескать, мы им ещё не то устроим.

После заключения позорного мира, как его стала представлять общественность, в стране продолжился революционный подъём. В октябре 1905 года прошла всеобщая политическая стачка. Под нажимом придворных во главе с Витте царь Николай II издал 17 октября манифест, которым народу даровались «незыблемые основы гражданской свободы», а также объявлялась всеобщая политическая амнистия.

Теперь революционеры могли действовать открыто. В Петербурге появился Парвус, который быстро наладил выпуск «Рабочей газеты», «Начал» и «Известий». К издателю незамедлительно примкнул Троцкий, которого теневые режиссёры начинают очень интенсивно раскручивать, увидев в нём подходящую кандидатуру для выдвижения в лидеры революции. Лев Давидович стал широко печататься в указанных газетах, ярко выступать на массовых митингах, проявляя великолепный дар публициста и оратора. При этом Парвус, Адлер, австрийские спецслужбы и другие закулисные силы держались в тени, осуществляя все свои действия через Троцкого.

В то же время Ленина, по своей политической деятельности претендовавшего на роль лидера, незримо, но ощутимо затирали. В Россию он смог приехать только в ноябре 1905 года, когда в революционном движении все руководящие посты уже были заняты. В отличие от Троцкого свои статьи Владимир Ильич смог публиковать только в газете «Новая жизнь», издававшейся Максимом Горьким.

Однако власть в России в то время была ещё достаточно сильной, а потому после принятия соответствующих мер против разгулявшихся революционеров (которые своим смутьянством и народу-то порядком поднадоели), Троцкий, а за ним и Парвус оказались за решёткой.

И тут в революционном движении наступил резкий перелом, причины которого могут показаться необъяснимыми, если не учитывать международную обстановку.

А в Европе разразился новый политический кризис, спровоцированный германским кайзером Вильгельмом II. Считая, что Россия достаточно ослаблена и не сможет теперь вмешиваться в международные дела, набравшая мощь Германия решила реализовать собственные планы по завладению французскими колониями. Правительство Франции, понимая, что дело идёт к войне, перепугалось, поскольку без помощи России она в одиночку обречена была оказаться просто раздавленной. Обеспокоилась и Англия в связи с тем, что после гибели большей части русского флота главной её соперницей на морях становилась Германия.

И державы, только что дружно валившие Россию, начали быстренько менять отношение к ней. Особенно в этом плане усердствовала Франция, стремившаяся направить в нужное русло перевозбуждённое против русских общественное мнение. Было даже принято специальное соглашение: «Считать мирное развитие мощи России главным залогом нашей национальной независимости». Предотвратив дефолт, иностранные банки дали ослабленной войной и смутой стране необходимые займы.

А в революционном движении, лишенном финансирования из-за рубежа, сразу же начался разнобой. Прогнозы Ленина о новых подъемах массовых выступлений не оправдались. Тогда решено было перейти к террористическим методам, что, помимо расправы с неугодными политическими деятелями, позволяло за счёт грабежей банков обеспечить самофинансирование. И заполыхало по всей стране. За два года от рук боевиков пало 768 высокопоставленных лиц. А мирных граждан, солдат, чиновников, полицейских, казаков было убито и искалечено несколько тысяч.

Государственная Дума, собравшаяся в апреле 1906 года, первым делом потребовала общей амнистии для боевиков и смутьянов. Но царь уже знал, к чему ведут уступки. Он отправил в отставку Витте, назначив премьер-министром решительного Столыпина. Новый глава правительства стал наводить порядок жёсткой рукой: разогнал Думу и ввёл военно-полевые суды, по приговорам которых было казнено 1100 человек. По решению суда Троцкого и Парвуса отправили в дальние края в бессрочную ссылку. Но по дороге они (по подготовленным ранее путям) бежали и оказались в Финляндии, откуда перебрались в Швейцарию. В сложной обстановке Ленин с Крупской покинули Россию, также через Финляндию, а потом через Швецию, Германию, Швейцарию добрались до Парижа. Европа без препятствий принимала российских революционеров, хотя теперь большинство из них финансировалось весьма скудно. Сами же эмигранты переругались и перессорились между собой, так и не сумев создать единого фронта. Значительные усилия всем партийцам приходилось теперь направлять на изыскание денег, которые добывались за счёт экспроприаций или иных сомнительных операций. Кстати, при организации таких эксов выдвинулся ещё один видный революционер — Иосиф Виссарионович Джугашвили.

От ущерба, нанесённого России войной и революцией, страна сумела оправиться очень быстро, поскольку внутренние силы сохранились огромные. Как только правительство восстановило порядок, кризис сменился новым бурным подъёмом.

Когда мы в советское время изучали основы марксистско-ленинской теории, то наши экономические достижения часто сравнивали с данными 1913 года, в котором эти показатели имели наивысшее значение для царской России.

Однако подобный рывок во многом стал неожиданным в понимании зарубежных соперников, и потому западные державы опять озаботились возникшей ситуацией. Для Австро-Венгрии и Германии Россия снова превращалась в серьёзное препятствие в отношении реализации их военных и геополитических планов. Англии и Франции Россия требовалась в качестве союзницы, но союзницы второго сорта, которой можно манипулировать. А для США Россия по-прежнему выглядела самым опасным конкурентом. И закулисные круги западных держав, даже относившиеся к разным лагерям, возобновили беспардонную подрывную деятельность против нашей страны.

Вновь начались различные провокации, причём часто имевшие явную сионистскую направленность. По любому поводу Россию обвиняли в русском антисемитизме. На состоявшемся в 1912 году в США международном сионистском съезде, собравшем 3000 евреев, прозвучал призыв: «освободиться навсегда от имперского деспотизма», для чего собрать деньги и «послать в Россию сотню наёмников-бое-виков», которые заставят покориться её «богоизбранному народу». Газета «Нью-Йорк Сан» резюмировала это решение так: «Евреи всего мира объявили России войну». Был создан специальный фонд, чтобы «поставить Россию на колени». Данное начинание горячо поддержали финансовые тузы Мильнеры, Ротшильды, Ватбурги и другие сверхбогачи. Исполнителем их неприглядных замыслов стал только что избранный президент США Вильсон, при котором появился серый кардинал — неприметный полковник Хауз (Мендель Хус), руководивший всеми действиями высокопоставленной политической марионетки.

Как только финансовый интернационал принял решение о начале негласной войны против России, в стране с 1912 года начался новый подъём революционного движения, оплачивавшийся главным образом зарубежными деньгами. На эти средства часть эмигрантов двинулась обратно в Россию. Западные правительства и общественность вновь принялись помогать российским революционерам.

Троцкого финансово поддерживало родственное ему семейство Животовских, представители которого имелись как в России, так и за рубежом. Вокруг Льва Давидовича доброжелатели попытались сплотить перессорившуюся российскую социал-демократию. Но отсутствие у публициста и оратора организаторского таланта не позволило это сделать. Тогда тайные силы начали усиленно продвигать в качестве организатора пока что не имевшего никаких заслуг Якова Михайловича Свердлова. Несмотря на то что Свердлов находился в ссылке, его вдруг заочно кооптировали в ЦК партии большевиков и в Русское бюро ЦК. Небезынтересно, что младший брат его, Беньямин, переехал тогда в США, где трудился в банковских кругах.

Ленин в это время работал в Кракове, отстаивая в борьбе с различными течениями единство своей большевистской фракции. В рамках этой деятельности он близко сошёлся с замечательным грузином Иосифом Джугашвили. Коба, как он любил себя называть, во многом сформировал свои взгляды под влиянием работ Ленина. Воспринимая Владимира Ильича как единственно верного партийного теоретика, он признал себя его учеником. Ленин лично обеспечил публикацию в журнале «Просвещение» статьи Джугашвили «Марксизм и национальный вопрос», которая впервые была подписана псевдонимом «Сталин».

В поисках путей ослабления России мировая закулиса решила сначала столкнуть её с Германией, чтобы подорвать мощь сразу обеих держав. И развернулось систематическое стравливание. В Германии стали внедряться антироссийские и антиславянские теории, проекты мирового господства, которые, увы, находили благодатную почву. Россия воевать не желала, предпочитая более выгодный ей мирный путь развития. Но нарастание угрозы заставляло страну вооружаться, поскольку просматривалась заинтересованность в войне слишком многих сторон. Крупному капиталу человеческая бойня всегда приносила сверхприбыли. А революционеры надеялись в условиях неустойчивости государств в период военных действий решить свои задачи. В результате Европа всё более явно скатывалась к войне.

1 августа 1914 года после провокации в Сараево мировая война началась. Германии и Австро-Венгрии противостояли страны Антанты, включая Россию. Америка готовилась принять участие в этом деле позднее. Сначала германские армии разбили французские войска и экспедиционные силы англичан. Положение спасла русская армия, одержавшая над немцами и австрийцами ряд блестящих побед. Одновременно на Кавказе наши войска вдребезги разбили турок.

Однако успехи России вызвали новую волну тревоги в закулисных кругах Запада: если русские внесут главный вклад в победу, то они смогут диктовать свои условия при дележе её плодов. Посему было принято решение, что победить должна Антанта, но без России. И западные державы принялись вести подкоп под свою союзницу.

Россия выглядела могучей державой, в которой начало войны вызвало высочайший патриотический подъём. Но имелась и червоточинка — оппозиционные настроения в образованных слоях общества. В кулуарах под влиянием западничества выдвигался лозунг: победа в войне должна стать победой не царизма, а демократии. Опять поднялась информационная шумиха, в которой успехи России замалчивались и принижались, а поражения и потери всячески раздувались. Не дремали и спецслужбы Германии, делавшие свою ставку на российских сепаратистов. Развернулась работа и через радикальных революционеров, считавших свои политические цели выше патриотических. Сначала эта деятельность не имела особых успехов, но нежданно обнаружилась другая беда.

Осенью 1914 года выяснилось, что у всех воюющих государств расход вооружения и боеприпасов оказался гораздо больший, чем предусматривалось. Война же приняла затяжной характер. Европейские державы преодолели кризис по боеприпасам за счёт мобилизации собственных ресурсов. Русское Военное министерство решило, как и прежде, купить необходимое вооружение за границей. Вот тут наши союзники в сердечном согласии и подложили России свинью. В Америке Яков Шифф развернул усиленную агитацию против предоставления русским кредитов. Займы, данные Англии и Франции, запретили использовать в интересах России. За те военные заказы, которые всё-таки удалось разместить за рубежом, союзники потребовали оплату на кабальных условиях. Но и в этом случае Россия не получила ничего под предлогом необходимости вооружения собственных армий. Невыполнение обещанных военных заказов явилось крупнейшей диверсией, подорвавшей боеспособность русской армии. Это ли не исторический урок для нашего нынешнего руководства?

А Германия и Австрия весной и летом 1915 года, перебросив на восток основную часть своих дивизий, нанесли главный удар по русским войскам. Под шквальным артиллерийским огнём началось великое отступление нашей армии, не имевшей снарядов и патронов. В неравных схватках полегли тысячи русских воинов, многие попали в плен. Общественность это поражение не поставила в вину беспардонным союзникам, а свалила всё на страшную отсталость царизма. Однако упрямые факты однозначно говорят о том, что первый серьёзный удар Россия получила не от противников, а от союзников.

После дополнительных переговоров Англия и Франция вместо современного вооружения стали слать в Россию залежавшееся на складах старьё, требуя за поставки оплаты втридорога. Царю пришлось обратиться к собственным промышленникам. Те производство вооружения наладили, но запредельно подняли цены. В результате махинаций зарубежных и отечественных бизнесменов стоимость одного дня войны возросла для российской казны с 9,5 млн руб. до 6065 млн руб. А с получением кредитов продолжались трудности в связи с разгулявшейся кампанией против русского антисемитизма. И это при условии, что к угнетённой еврейской нации принадлежала значительная часть российской адвокатуры, банкиров, владельцев средств массовой информации, тузов торговли. Даже при Государственной Думе была создана «Коллегия еврейских общественных деятелей». Здесь-το и находились корни саботажа, а общественность преднамеренно во всём обвиняла царя, якобы вовремя не пошедшего на реформы.

Тем временем положение на фронтах удалось выправить. Русская армия сохранила боеспособность, снабжение войск постепенно улучшилось. Однако в это время активизировались антироссийские прогерманские силы. Возглавил новый заговор Парвус. Он только что провернул свои аферы в Турции, подтолкнув её к войне и спровоцировав резню местных армян. Теперь же, весной 1915 года, Израиль Лазаревич представил правительству Германии свой меморандум, в котором сообщил, что «русская демократия может реализовать свои цели только посредством полного сокрушения царизма и расчленения России на малые государства». И в то же время Германия «не добьётся успеха, если не сумеет возбудить крупномасштабную революцию в России». И в этом плане «интересы германского правительства совпадают с интересами русских революционеров». К сему Парвус приложил план тайной войны против своей родины. Германское правительство сразу же выделило заговорщику крупную сумму денег.

Теперь Парвус занялся консолидацией и координацией действий всех сил, способных вести раскачку и разрушение России — большевиков, меньшевиков, эсеров, анархистов, сепаратистов и националистов всех мастей. В швейцарском Циммервальде была созвана международная конференция, собравшая в основном российских большевиков и меньшевиков пораженческой ориентации. Поскольку всё мероприятие оплачивалось из кармана Парвуса, оно вынужденно примирило даже таких оппонентов, как Ленин и Троцкий, которые дружно составляли резолюции о «поражении собственного правительства» и «превращении империалистической войны в гражданскую».

Из Германии через Данию и Швецию в российские банки потекли средства для организации беспорядков, проведения стачек, выпуска листовок. Нашлись деньги и для эмиграции. Дела революционеров сразу поднялись на новый уровень. Получив финансирование, резко увеличила свой тираж газета «Социал-демократ», выпускавшаяся Лениным в Швейцарии. А Троцкий в Париже начал издавать «Наше слово». Сотрудничавшие с ним Урицкий, Лозовский, Антонов-Овсеенко, Луначарский, Чичерин и другие дружно поливали грязью свою родину, получая за это неплохие гонорары.

А Россию буквально наводнили шпионы. Посольства стали крышами для заговорщиков, в число которых втягивались придворные, военные, аристократы, даже родственники царя. Либералы вели агитацию рабочих, чтобы обеспечить своим выступлениям массовую поддержку. Страну губила не реакционность самодержавия, а слабость власти, которая не могла справиться с внутренними проблемами. Даже тех заговорщиков из числа банкиров и промышленников, которых удалось арестовать, под давлением общественности пришлось вскоре освободить. Тогда поднялся шум, что царь покрывает изменников и шпионов.

По данным Министерства внутренних дел, агитация шла вовсю, «располагая огромными средствами из каких-то источников». Поступали сообщения, что «настроение рабочих очень скверное. Немцы ведут усиленную пропаганду и заваливают деньгами противоправительственные организации».

Возникает вопрос: а откуда у Германии в разгар войны, потратившей огромные средства на свои армию и флот, могли оказаться такие деньжищи? Ни у одной из воюющих держав лишних средств не бывает. Зато избыточные наличные финансы собрались за океаном. Деньги хлынули в США как оплата военных заказов, промышленных и продовольственных товаров, поставлявшихся в разорённую войной Европу. Имевшая ранее большие долги Америка превратилась в кредитора. Она-то и стала основным источником германского золота. Сложными, но хорошо отработанными путями деньги через банки, во главе которых стояли уже знакомые нам лица, переводились нужным адресатам. Германия была только перевалочным пунктом, чтобы запутать следы, скрыть истинных деятелей мировой закулисы, а при случае — представить немцев в качестве виновников всех бед.

Не представляется возможным здесь описать все хитросплетения закулисных дел, в которые были втянуты спецслужбы западных стран, правительственные органы, банковские воротилы, промышленники всех стран, российские предатели — все спешили использовать войну и революцию в качестве выгодного бизнеса. Причём центром концентрации и координации всех тайных сил являлись Соединённые Штаты Америки. И основная деятельность была направлена против России. Серый кардинал полковник Хауз наставлял президента Вильсона: всем будет хорошо, «если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна — Сибирь, а остальное — поделённая европейская часть страны». За океаном стали скапливаться эмигранты, которые войдут потом в ленинскую гвардию. Среди них — Юрий Александрович Ларин (Михаил Зальманович Лурье), близкий к масонским и сионистским кругам, один из сотрудников Парвуса; его зять, Николай Бухарин, известен нам как главный теоретик партии; агент нескольких разведок Александра Коллонтай, работавшая ранее при штабе Парвуса.

Первое крупное собрание революционеров состоялось 14 февраля 1916 года в Нью-Йорке. На нём обсуждались возможности «совершения революции в России, поскольку момент крайне подходящий». Высказывались сомнения в отношении необходимых для этого средств. Однако со ссылкой на Якова Шиффа заверялось, что «проблем с финансами не будет». Через некоторое время в США оказался и Троцкий, высланный из Европы за провокационные публикации. Здесь он попал под личную опеку бизнесмена, бывшего одессита Джулиуса Хаммера и быстро получил американское гражданство и работу в редакции газеты. Не оставляли без внимания российских революционеров и разведки союзников. Так, британский резидент Вильям Вайсман сформировал целую сеть агентов. Главным консультантом его по нашей стране был Соломон Розенблюм, более известный нам как Сидней Рейли.

А русская армия пока что продолжала успешно сражаться. В марте 1916 года наступление наших войск у озера Нарочь выручило французов, потрёпанных под Верденом. В июне прорыв Брусилова спас разгромленную Италию. К павшим духом французам был направлен русский экспедиционный корпус в 40 тыс. штыков, который встретили с ликованием. Ценой больших жертв и огромных усилий спасли от полного разгрома Румынию. В результате прошедших сражений потери в русской армии были меньше, чем у союзников.

К кампании 1917 года наша армия подготовилась хорошо. Было сформировано 48 новых дивизий, снабжение шло широким потоком. На вооружение поступали изготовленные на отечественных предприятиях тяжёлые орудия, броневики, самолёты, винтовки, пистолеты и боеприпасы к ним. 6 февраля Ставка утвердила планы наступления и намечавшуюся на март-апрель Босфорскую десантную операцию, в соответствии с которыми началось сосредоточение войск. На противника готовы были обрушиться такие удары, которым тот противостоять не смог бы. Предполагалось, что война закончится летом, максимум — осенью 1917 года.

В общем, триумф был близок, и, значит, Россия становилась победившим государством. Но такой результат совершенно не устраивал наших так называемых союзников — ведь тогда пришлось бы делиться трофеями и отдать в распоряжение России проливы Босфор и Дарданеллы, запиравшие наш флот в Чёрном море. Но если России не будет в числе держав-победительниц, тогда никакого дележа с ней не потребуется. Следовательно, самый подходящий вариант для союзников — это не победа, а уничтожение России и Германии как крупных держав, с полной ликвидацией их экономического потенциала. Для этого желательно возникнове-ниє в этих странах хаоса и гражданской войны как факторов окончательного ослабления. Причём в России революцию надо было устраивать не позднее февраля, то есть до начала войсковых операций. И вот умение английской разведки провоцировать смуту и смену неугодных режимов слилось с желанием российской элиты к сокрушению самодержавия в своей стране. Их действия не были вовремя пресечены государем, окружённым предателями, им же самим назначенными на высокие посты.

В это время по стране вдруг прокатились волны забастовок и беспорядков, очевидных причин для которых, вроде бы, не имелось. По распоряжению царя, находившегося в Петрограде, были приняты решительные меры для успокоения ситуации. И Николай II уехал в Ставку, в Могилёв. А на следующий день началось!

Историк Н.В. Стариков [Л.6] буквально по дням и часам проследил развитие событий тех роковых для России лет и пришёл к выводу, что как Февральская, так и Октябрьская «русские» революции 1917 года были спровоцированы нашими союзниками — Великобританией и США, в меньшей мере Францией. Причины февральского выступления рабочих Петрограда вообще не ясны. Вроде бы, голодные люди (вследствие сильных морозов из строя вышли 1400 паровозов, что вызвало нарушение поставок продовольствия) стихийно взбунтовались. Но ни большевики или меньшевики, ни кадеты или октябристы, ни эсеры или социал-демократы революцию не организовывали. Даже Ленин, отдыхавший в Швейцарии, писал, что «революционной ситуации в России нет».

Итак, 23 февраля 1917 года, в тогдашний международный женский день, неожиданно начались непонятные выступления. На предприятиях (причём исключительно оборонного назначения) произошли рабочие стачки, к которым никто не призывал. На улицы вышло много представительниц прекрасного пола с лозунгами «Долой войну!» и «Хлеба!» Говорили, что «на заводах кто-то раздавал деньги и призывал к бунту». Вместо принятия решительных мер против беспорядков в условиях военного времени полиции и войскам запретили применять оружие. Безнаказанность привела к ещё большей смуте, которая теперь очень напоминала хорошо известные нам бархатные, розовые и оранжевые революции. Начались погромы, грабежи магазинов, избиение полицейских, стрельба. Кто же оплачивал тогда простой голодавших рабочих?

А в Ставку царю сообщали успокоительную информацию, потому реальная картина происходившего в столице ему оказалась не известна. 27 февраля был спровоцирован военный бунт, при котором начали убивать офицеров. Разгромили арсенал, истребили полицию, сожгли окружной суд и выпустили арестантов из тюрем. Получилось так, что действенной власти в Петрограде больше не существовало.

2 марта 1917 года путём предательства Николая II заставили отречься от престола, причём в нарушение закона не в пользу своего наследника Алексея, а брата Михаила Романова. Но и последнего принудили не принимать престол, а передать власть Временному правительству. Задумка врагов России о свержении самодержавия была успешно реализована. Но теперь за бескровным и демократическим Февралём вдали просматривался трагический Октябрь. В истории России наступал один из самых трудных её этапов, который был тщательно подготовлен теми, кто пришёл к власти, и их закулисными кукловодами.

Союзники России радостно приветствовали подготовленную на их деньги Февральскую революцию. Первыми марионеточное Временное правительство официально признали, естественно, Соединённые Штаты Америки, затем Франция, Англия и Италия, вскоре к ним присоединились Бельгия, Сербия, Япония, Румыния и Португалия. Никто не ожидал, что буквально за считанные дни операция союзных спецслужб успешно закончится изменением государственного строя России.

Временное правительство при активном участии министра юстиции А.Ф. Керенского для начала дало невиданные ранее свободы и права, провело реформы и преобразования, а затем под аккомпанемент красивых речей уверенно повело Россию к гибели. Развал начался с армии, в которой стал действовать Приказ № 1, изданный Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов (вторая власть в России) ещё до отречения царя и теперь опубликованный в газете «Известия». Вместо единоначалия вводились решавшие все вопросы «комитеты из выборных представителей от нижних чинов». Офицерам оружие ни в коем случае не должно было выдаваться (это в военное-то время!) даже по их требованиям. В строю «солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину», а вовне службы «ни в чём не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане». Выполнять приказ начальника или нет, идти в атаку или отсидеться, решать теперь следовало голосованием.

Следующий удар был нанесён по государственной вертикали власти. Временное правительство разово уволило всех губернаторов и вице-губернатров, не назначив взамен никого. Вопрос о власти предоставили решать местному населению самостоятельно. Это привело к хаосу и анархии. Проблемы в воюющей стране начались сразу во всех областях жизнедеятельности. Всех политических заключённых предписывалось из тюрем освободить и в связи с этим «передать им поздравления от нового правительства». А затем была объявлена всеобщая амнистия. На волю вышли тысячи воров и налётчиков, прозванных птенцами Керенского, а за ними и уголовники, которые скоро примут активное участие в неслыханных зверствах Гражданской войны.

Далее были преобразованы суды и отменена смертная казнь не только за политические, но также за уголовные и воинские преступления. Жандармерию и полицию расформировали. Вместо полиции решили создать народную милицию. Теперь не стало препятствий для возвращения реэмигрантов, поскольку в самой демократичной стране упразднили контрразведку. Да предателям и шпионам, которые стояли у власти, она совершенно была не нужна и даже опасна. Однако после объявленных свобод и амнистий тюрьмы не пустовали. За решётку отправились реакционеры, то есть те, кто пытался противостоять воцарившемуся в стране произволу. Писали, что арестованных масса.

Временное правительство создало конфликтную ситуацию и в самом болезненном — земельном — вопросе. В казну конфисковали земли, принадлежавшие свергнутому монарху и всем остальным Романовым. По аналогии в условиях вседозволенности и произвола начался стихийный захват частных земель. Пошли разгромы помещичьих имений. Вместо работы крестьяне стали бороться друг с другом, следя за тем, кто какой клин урвал. Чёрный передел земли, немедленно подхваченный немецкой пропагандой, сразу же ударил по дисциплине в армии. Солдаты дезертировали, чтобы попытаться в своей деревне получить надел.

Очень продуманно конфликтная ситуация была создана и в промышленности, когда правительство заставило владельцев предприятий ввести 8-часовой рабочий день и поднять зарплату рабочим. Надвигалась и всеобщая стачка железнодорожников. В условиях войны вся Россия перестала работать и принялась бороться за свои права. Как следствие нестабильности, русские капиталы потекли за границу, в основном к союзникам: в Англию и Францию, чуть в меньшей степени — в Швейцарию и США.

В возникшем в течение короткого времени всеобщем хаосе Временное правительство создавало различные комиссии и принимало звучные декларации, делало громкие заявления, не пытаясь достигнуть каких-либо результатов. Именно потому, что так и было предусмотрено разрушение России закулисными силами. Многие члены Временного правительства не соглашались с проводившейся политикой и в знак протеста уходили в отставку. В итоге из первого состава министров к моменту разгона временщиков остался один только премьер — Керенский, который прекрасно знал, чьи задания по переустройству России своими якобы непродуманными действиями он выполняет.

Как только свершилась Февральская революция, находившийся в Швейцарии Ленин срочно засобирался в Россию. Но как попасть на родину? С территории, окружённой воюющими странами, выбраться было не так-то просто. Более естественный путь — через страны союзников Антанты. Но, пишет Ленин казначею партии Я.С. Ганецкому: «Англия никогда меня не пропустит, скорее интернирует». Противник в лице Германии — тем более. И вдруг (опускаем подробности) немцы дали согласие на пропуск через свою территорию пломбированного вагона с российскими эмигрантами. Такой вопрос в очень короткий срок могли решить только закулисные силы. Значит, кому-то Ленин был очень нужен именно в России для того, чтобы взять власть в свои руки, но не для спасения страны, а для окончательного её разрушения. Именно такую задачу решали сейчас англичане, а для маскировки проделывали всё это руками немцев.

Операция была организована спецслужбами столь надёжно, что Ленин даже выставил требования немцам о поездке: «Вагон является экстерриториальным, едут в нём эмигранты без проверки паспортов и багажа». Всего в вагоне находились 29 пассажиров и 2 детей. Вот некоторые знакомые фамилии: Ульянов Владимир Ильич (Ленин), Ульянова Надежда Константиновна (Крупская), Арманд Инесса Фёдоровна, Радомысльский Овсей Гершен Аронович (Зиновьев), Бойцов Н. (Радек К.Б.) (Собельсон), Бриллиант Григорий Яковлевич (Сокольников) и другие из будущей ленинской гвардии. После железной дороги поездка продолжилась морем на пароме в Стокгольм, где в русском генеральном консульстве путешественников радостно встретили и вручили необходимые документы, деньги, а также билеты до места назначения, оплаченные Временным правительством.

И вот 3 апреля 1917 года в Петрограде на Финляндском вокзале прибывших реэмигрантов торжественно встретили, и Ленин, которого вдруг стали представлять вождём революции, произнёс свою знаменитую речь, призывавшую к свержению существующего строя и закачивавшуюся словами: «Да здравствует социалистическая революция!» И никто его за это не арестовал. Значит, так и было задумано.

Однако «Апрельские тезисы» не произвели на однопар-тийцев особого впечатления. Но с помощью интриг прибывшего из ссылки Якова Михайловича Свердлова Ленину удалось одержать убедительную победу над своими оппонентами. При этом сам Свердлов был избран в новый Центральный Комитет и возглавил Секретариат ЦК. В его ведении оказались кадры и финансы — святая святых партии.

А через месяц тем же путём, через Германию-Швецию-Финляндию, двумя поездами в таких же пломбированных вагонах прибыли в Россию ещё две группы общей численностью несколько сот человек меньшевиков, эсеров, бундовцев и других революционеров — кадры для будущей власти.

Засобирался в Россию и Троцкий, пребывавший в Нью-Йорке. Посетив Якова Шиффа, он получил от банкира 20 млн долларов (по нынешнему курсу — почти миллиард) и пароход, нагруженный стрелковым оружием и боеприпасами. С собой взял на борт 270 добровольцев-реэмигрантов, всех еврейского происхождения. Остальные не поместились, поэтому несколько тысяч интернационалистов были отправлены позже с тихоокеанского побережья во Владивосток. После некоторых задержек в пути 4 мая 1917 года Троцкий с соратниками прибыл в Петроград. Здесь, после торжественной встречи, Ленин (по совету Крупской) сразу же принял Льва Давидовича, хотя ранее коллеги находились в ссоре. Какие же силы повлияли на то, что Троцкого, только в июле вступившего в партию, сразу же избрали членом ЦК, председателем Петросовета и председателем Военно-революционного комитета партии большевиков? Просто: если Ленин был организатором партии, то Троцкий оказался её денежным мешком. Здесь же появился и Парвус, который передал Троцкому дополнительные средства якобы от немецкого Генерального штаба, а на самом деле от банкирского дома Ватбургов. Прибывшие из-за океана реэмигранты плохо говорили по-русски, поэтому их представили в качестве прибалтов (латышей, литовцев и эстонцев с соответствующими именами) и направили в разные города и веси для проведения агитации.

Внутри России кипела работа по сколачиванию из прибывших и имевшихся разнородных кадров дееспособных структур. Вокруг трёх лидеров — Ленина, Свердлова и Троцкого — собирались старые соратники: Луначарский, Володарский, Урицкий, Иоффе, Мануильский, Рязанов, Коллон-тай, Ларин, Козловский, Церетели, Скобелев и др. Реальным же костяком организации становились прибывавшие из-за рубежа интернационалисты.

Уже к концу апреля немцы пришли к выводу, что Россия ослабла настолько, что её можно не опасаться. Начали строиться планы по колонизации восточных земель с обозначением на картах мест будущего проживания нерусского населения.

Американцы действовали другим путём. В Россию хлынули широким потоком дельцы и предприниматели, с которыми Временное правительство заключало самые невыгодные для нас сделки. Министерство торговли предлагало американцам в концессию нефть и уголь на Сахалине, золоторудные месторождения на Алтае, медные рудники на Кавказе, железные дороги на Урале. Однако сделки носили лишь краткосрочный, спекулятивный характер — не ясно пока было, что ждало Россию в ближайшем будущем.

Несмотря на то что союзники уже нанесли России очередной удар в спину, помогли нарушить аппарат управления, внедрить свободы, вплоть до анархии, разложить армию, страна продолжала жить и сражаться как бы по инерции. Чтобы разрушить это пока что устойчивое состояние, требовались новые потрясения. И они не заставили себя ждать.

Союзники насели на Россию, требуя выполнить обещание о наступлении на фронтах. Сами англичане и французы уже предприняли несогласованное с нашим командованием наступление и потерпели сокрушительное поражение. Теперь установлено, что начало этой заведемо бесперспективной атаки как раз и явилось немецким условием беспрепятсвенного проезда через Германию пломбированного вагона с Лениным и его спутниками. После такого провала крупная операция на Восточном фронте теряла смысл. Верховный Главнокомандующий Брусилов, командующие фронтами пытались возражать. Но на Временное правительство стали давить дипломаты, в Петроград нагрянули американские миссии и делегации, обещавшие крупные кредиты, размеры которых ставили в зависимость от масштабов наступательной операции. В результате совместного давления Запада было принято решение — наступать, невзирая на неустойчивое положение в тылу. В это время, 3 июня 1917 года, в Петрограде открылся I Всероссийский съезд Советов, и ЦК большевиков постановил использовать его для захвата власти. Предполагалось поднять рабочих, гарнизон, скинуть Временное правительство и передать всю власть съезду. Однако действия большевиков были несогласованными, и потому на экстренном заседании ЦК большинством голосов приняли отмену восстания.

18 июня началось наступление на фронте, которое заведомо было обречено на провал, поскольку солдаты митинговали и не хотели идти в бой. Лишь на Юго-Западном фронте армия под командованием Л.Г. Корнилова прорвала неприятельские позиции. Даже ограниченными силами наши войска наголову разгромили австро-венгерские части. Но из-за пассивности на других участках немцы смогли перебросить свои дивизии для контрудара.

А в это время в Петрограде вспыхнул мятеж, который инициировали троцкисты. 3 июля взбунтовались пулемётный полк и ещё несколько частей, поднялся Кронштадт, забастовали заводы. На начальном этапе путчем распоряжались Троцкий, Свердлов, Луначарский и Подвойский, потом присоединились другие большевики. Через два дня мятеж был подавлен, но беспорядки в тылу оказали своё пагубное влияние на демократизированную армию. Под ударом немецких частей фронт развалился, наши войска в панике бежали.

Такое состояние дел возмутило патриотически настроенную часть общества. Посыпались требования покончить с развалом страны и армии. Во главе Временного правительства встал Керенский, а Верховным Главнокомандующим был назначен Корнилов. Жёсткими мерами Главком восстановил фронт, пресёк бунты. В тылу были закрыты газеты, проводившие разлагающую агитацию. Арестовали Каменева, Иоффе, Антонова-Овсеенко, Коллонтай, потом Троцкого и Луначарского. Но Свердлов как член ЦИК Советов и депутат городской думы остался на свободе. Ленин и Зиновьев скрылись в Разливе, а потом перебрались в Финляндию.

Помимо арестов, главным ударом для революционеров стало вскрытие каналов финансирования. Русская контрразведка ещё раньше располагала информацией о них. Имелись исчерпывающие доказательства шпионской деятельности Коллонтай, Радека, Ганецкого, Раковского. После путча эти обвинения были пущены в ход. Большевикам пришлось прятать концы в воду, обрывая контакты, имевшие немецкий след. Но где тогда брать деньги? Революции — дело дорогостоящее. Поскольку Троцкий был связан с США и Англией, то его финансовые каналы были чистыми. Пришлось большевикам объединяться с троцкистами, называвшимися тогда межрайонцами. Организовал всё Свердлов, подготовивший VI съезд партии. Главный политический доклад на съезде по поручению Ленина сделал Сталин. А Свердлов, являвшийся председательствующим, в своём организационном выступлении горячо приветствовал пришедших к большевикам троцкистов. Съезд принял курс на вооружённое восстание. Дело о немецких деньгах через некоторое время замяли (не без помощи Керенского), зато ЦК партии теперь стал большевистско-троцкистским.

Патриотические силы России продолжали требовать прекращения смуты в стране и дезорганизации в армии. Все надежды были связаны с Корниловым, у которого имелись планы восстановления порядка и укрепления власти. Однако в высших кругах мировой закулисы считали, что Россия должна пасть окончательно и выйти из войны. Страну планировали довести до такого состояния, при котором она никогда больше не сможет быть конкуренткой Запада. Более того, её саму хотели пустить в раздел вместе с побеждёнными странами. Проводником этих идей продолжал оставаться Керенский, который ещё более укрепился во власти, разогнав Кабинет министров и присвоив себе диктаторские полномочия. Связником с американским и английским посольствами, откуда поступали все указания агенту Александру Фёдоровичу Керенскому, был министр финансов Терещенко, неизменно остававшийся при портфеле при всех реформациях Временного правительства. Именно оттуда приказали «объявить Корнилова изменником и арестовать». В это же время все арестованные революционеры, которые, кстати, содержались в тюрьмах в прекрасных условиях, были выпущены на свободу.

В сентябре 1917 года Керенский, хотя и сформировал четвёртый кабинет Временного правительства, всё дело вёл к тому, чтобы сдать власть большевикам. И революционеры готовились к решительному повороту. Троцкий, избранный председателем Петроградского Совета, зажигал толпы, произнося пламенные речи. Усиленно работали практики-организаторы Свердлов, Сталин, Дзержинский, Молотов, Антонов-Овсеенко, Иоффе. Приближение крупных перемен чувствовали многие. Из страны через банки начался отток капитала. Российские и иностранные толстосумы переводили свои деньги за рубеж. Утечка финансов приняла такие размеры, что нечем стало платить жалованье рабочим, служащим, военным. Временное правительство решило печатать ничем не обеспеченные керенки. Финансовая система России начала обваливаться, что привело к закрытию заводов и фабрик, появлению тысяч безработных. А в это время немцы провели войсковую операцию, которой не могли противостоять российские разложившиеся армия и флот, в результате чего противник вышел на дальние подступы к Петрограду.

В этот период подготовка большевиков к захвату власти шла полным ходом. В октябре Ленин вернулся в Петроград. ЦК партии сформировал Военно-революционный комитет, а для руководства им образовал Военно-революционный центр во главе с Троцким. Ленин настаивал на немедленном взятии власти до начала II съезда Советов, который должен был утвердить легитимность нового руководства страны. Прекрасно зная о предстоявшем перевороте, Временное правительство, которое, впрочем, за его разрушительную деятельность уже никто не поддерживал, ничего не предпринимало для своей защиты. Более того, Керенский сделал всё, чтобы революция осуществилась беспрепятственно.

Вечером 24 октября (6 ноября) 1917 года план большевиков по захвату власти был запущен в действие. Красногвардейцы заняли вокзалы, банки, телеграф, типографии, телефонную станцию. Но оказалось, что перевороту вообще никто не противостоял. Власть перешла в руки большевиков практически без сопротивления.

25 октября (7 ноября), когда активные действия были в основном завершены, Керенский, бросив своё правительство, укрылся в посольстве США, откуда на дипломатической машине с американским флагом был вывезен из Петрограда. Теперь понятно, чьи указания добросовестно отрабатывал на своём высоком посту Керенский, ставший впоследствии советником президента США Вильсона по русскому вопросу.

Вечером 25 октября (7 ноября) открылся II съезд Советов, на котором Троцкий зачитал воззвание о низложении Временного правительства. Эсеры, меньшевики и бундовцы, имевшие большую часть мандатов, возмутились и покинули зал заседания. Оставшиеся большевики при стечении солдат, матросов и прочих граждан дружно приняли резолюцию о том, что «съезд берёт власть в свои руки». Затем приняли Декрет о мире, Декрет о земле, утвердили состав правительства и Совет Народных Комиссаров. Председателем СНК стал Ленин. Наркомом иностранных дел по предложению Свердлова назначили Троцкого. В правительство также вошли Сталин, Рыков, Милютин, Луначарский, Ларин и др. А все более мелкие посты в наркоматах и ведомствах заняли в основном люди Троцкого.

Новая власть сразу же занялась… чисткой архивов. Огромное количество улик о связях с противником, собранных следствием после июльских событий, исчезло без следа. Для потомков оставили лишь один документ, наводивший на мысль о том, что всё делалось на немецкие деньги. Но сохранились свидетельства того, что огромные суммы, потраченные на развал России, были не немецкими, а американскими.

На следующий день после переворота нарком иностранных дел Троцкий разослал иностранным дипломатам ноту с предложением «о перемирии и демократическом мире без аннексий и контрибуций». Страны прогерманской коалиции восприняли предложение с удовлетворением, поскольку в мирных условиях русская армия окончательно разложится и не будет представлять серьёзной опасности. Страны Антанты восприняли весть с возмущением, заявив протест, поскольку односторонние поиски мира нарушали союзнические обязательства.

США, нелегально финансировавшие правительство Керенского и русскую революцию, заняли позицию якобы невмешательства в большевистские дела. На самом деле американцы начинали новую крупную игру не только в России, но и на мировой арене. Заокеанские дельцы стремились влезть в европейскую политику, переиначив все международные отношения на собственный лад. А поскольку у большевиков возникли серьёзные финансовые трудности, то в начале декабря через ненационализированный «Нэшнл Сити банк» в Петроград был перечислен 1 млн долларов. Для действий на заднем плане американцы использовали миссию Красного Креста, начинённую разведчиками. Англичане организовали аналогичное представительство под эгидой генконсульства в Москве во главе с дипломатом и разведчиком Брюсом Локкартом. Подобную миссию создали и французы. Нашим союзникам не терпелось, чтобы «Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем».

Таким образом, говорить о дружной ленинской гвардии, осуществившей революцию в интересах «трудящихся и эксплуатируемых народов России», нет никаких оснований. Сам Ленин, действительно, был идейным и убеждённым революционером, искренне уверенным в необходимости построения социализма во всём мире, ради чего можно было идти на любые компромиссы и жертвы. Надеясь сыграть на противоречиях империалистических держав, он считал возможным во имя реализации великой цели воспользоваться временно немецкими или американскими деньгами. Когда революция из России распространится на все другие страны, банковским кредиторам просто некуда будет деваться, как только простить имевшиеся долги. Ленин верил в необходимость насильственного внедрения социалистического способа хозяйствования как наиболее передового и прогрессивного, для чего следовало не только подавить сопротивление эксплуататоров, но и полностью ликвидировать их как класс. Вождь партии был убеждён, что после победы нового общественного строя народ сам осознает правильность избранного пути, и тогда все беды и страдания окупятся общим благом.

Однако подобная перспектива совершенно не устраивала антироссийские закулисные силы, вложившие свои деньги в развал великой страны. Для того чтобы иметь возможность корректировать политику Ленина и большевиков в нужную им сторону, в руководящие органы партии и страны под видом пламенных революционеров усиленно внедрялись оборотни, работавшие на своих зарубежных хозяев. Председатель Совнаркома мог планировать всё, что он считал нужным, но реально управлял советским государством не только он. Так, Свердлов возглавил Секретариат ЦК партии и высший законодательно-исполнительный орган — ВЦИК Советов. Именно через него подготавливалось и контролировалось выполнение всех партийных и правительственных решений. Кроме того, он стал главным распорядителем кадровой политики, через которого осуществлялось назначение в среднем звене руководства своих людей из числа нескольких тысяч хлынувших в страну интернационалистов. При этом все денежные средства находились у Троцкого, в связи с чем все структуры большевистского правительства вынуждены были занимать у Льва Давидовича необходимые им суммы под расписку.

Несмотря на то что 14 (27) ноября 1917 года провозгласили днём окончания гражданской войны и величайшим днём всей революции, кровавые события ещё только начинали разгораться. Жестокость, порой проявлявшаяся в стихийных эксцессах, начала насаждаться искусственно. Так, Свердлов направил своих эмиссаров на Черноморский флот, поставив им задачу, по примеру Кронштадта, организовать массовое убийство офицеров. Задание было выполнено с помощью собранных в банды головорезов. Севастополь, Ялта, Феодосия, Симферополь, Евпатория омылись кровью. Это было только началом геноцида русского народа.

Октябрьский переворот ускорил дезинтеграцию страны. Стали отделяться национальные окраины, образовывая собственные правительства. В тех районах, где существовала социальная и национальная рознь, она усиленно подогревалась. Направлявшаяся для усмирения Красная гвардия состояла отнюдь не из рабочих и крестьян, разбежавшихся по домам, а собрала в свои ряды деклассированные элементы, которые предпочитали побездельничать и пограбить и не возвращаться к повседневному труду. Поэтому «триумфальное шествие Советской власти» оборачивалось волной погромов и жестокости.

К разжиганию гражданской войны приложили руку и иностранные державы. Немцы и австрийцы поддерживали украинских, грузинских и прибалтийских сепаратистов и в то же время силами спецслужб оказывали помощь большевикам. К странам Антанты обратились противники Советской власти — Корнилов, Каледин, Алексеев. Им союзники обещали всякое содействие, но всё ограничилось только небольшими деньгами, которые переводились далеко не всегда. В то же время они выразили готовность признать независимость Финляндии и Украины. Такое двурушничество привело к тому, что русские начали ожесточённо воевать против русских.

А внутреннее положение России продолжало ухудшаться. В ленинских планах построения социалистического общества всё выглядело просто и ясно: захват власти, подавление сопротивления эксплуататоров, уничтожение буржуазии как класса, превращение всех граждан в служащих по найму у государства. Всё общество предполагалось сделать «одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы». Но сделать такую фабрику получилось совсем не просто. Результаты реформ оказались далёкими от ожидаемых. Национализация предприятий разрушила систему их связей и снабжения, поэтому заводы стояли без сырья и топлива. Законы отменили, а так как новых не было, рекомендовали руководствоваться классовым революционным правосознанием. Поскольку крупные банкиры и промышленники благополучно выехали за рубеж, навалились на интеллигенцию, служащих, чиновников, торговцев, приказчиков, отставных военных как на «подлежащий уничтожению класс буржуазии». В то же время американские деляги паслись в России, собирая обильные урожаи, но никто их буржуями не называл и не преследовал. Недовольство Советской властью нарастало.

Все ожидали открытия Учредительного собрания, которое должно было установить конституционный строй России. Но на первом же заседании, состоявшемся 5 января 1918 года, Свердлов зачитал «Декларацию прав трудящихся и эксплуатируемого народа», в которой учредилке предлагалось всего лишь узаконить большевистскую власть. Собрание декларацию категорически отвергло, и потому было разогнано большевиками как контрреволюционное.

Открывшийся 10 января 1918 года съезд Советов объявили высшим органом власти. Делегаты охотно приняли на себя такую функцию и одобрили состав правительства, политику Совнаркома и упомянутую декларацию. В отличие от Учредительного собрания иностранные представители рабочих горячо приветствовали решения съезда.

За помощь в доставке российских революционеров в пломбированных вагонах Германия надеялась на заключение с Россией сепаратного мира. Измочаленная войной Австро-Венгрия готова была на любые условия. Но немцам, вынесшим основные тяготы боёв, хотелось заполучить от России побольше. На проходивших с ноября 1917 года в Брест-Литовске затяжных переговорах, которые на первом раунде возглавлял Адольф Иоффе, а затем его сменил нарком иностранных дел Троцкий, центральные державы выставили жёсткие требования, фактически лишавшие Россию её западных губерний. Принять такие условия большевики не могли, и переговоры зашли в тупик. Однако в январе 1918 года заседания продолжились. Российскую делегацию опять возглавлял Троцкий. Австрийцы надеялись, что их бывший агент, работавший на спецслужбы, пойдёт на уступки. Но Лев Давидович давно сменил прежних хозяев на американцев и потому проявлял упорство. Да и в самом большевистском руководстве не было единого мнения по вопросу войны и мира. На заседании ЦК была предложена компромиссная формула: «Мира не заключаем, но и войны не ведём». Но в это время Германия и Австро-Венгрия подписали с украинской Центральной Радой сепаратный мир, что позволило избавить эти страны от голода и бунтов. В этой обстановке немцы заговорили языком ультиматумов, потребовав от большевиков убраться с территории дружественного Германии государства Украины. В ответ Троцкий сделал неожиданное заявление: «Войну прекращаем, армию распускаем, переговоры разрываем». При этом отдал приказ о полной демобилизации русской армии. На такое действие нарком иностранных дел не имел никакого права, но советское руководство почему-то приняло этот приказ к исполнению. Остатки воинских подразделений потекли в тыл. Немцы не преминули воспользоваться сложившейся ситуацией и двинули свои части вперёд. Хотя силы интервентов были ограничены, никто не оказывал им реального сопротивления. И никто не останавливал немцев в боях под Псковом и Нарвой. Просто германским войскам изначально предписывалось там остановиться, хотя они вполне могли дойти и до Петрограда. Немецкое командование опасалось, что захват столицы вызовет в России патриотический подъём, который стимулирует активизацию боевых действий русских.

Тем не менее 21 февраля 1918 года Совнарком издал декрет «Социалистическое отечество в опасности» и известил Германию по радио, что согласен продолжить переговоры. Теперь немцы предъявили ультиматум с очень тяжёлыми для России условиями. По настоянию Ленина 3 марта советская делегация в Бресте всё-таки подписала мир, который затем был утверждён VII съездом партии. Результатом политики Троцкого на переговорах явилось отделение Украины, Крыма, Белоруссии, Прибалтики, Финляндии и Закавказья.

Однако в связи с сохранением реальной угрозы захвата немцами Петрограда, а также из-за продолжения революционного брожения в городе в начале марта 1918 года советское правительство тайно покинуло город на Неве и переехало в Москву, вернув ей столичный статус. Интересно, что переезд осуществлялся тремя эшелонами. В первом составе ехал Свердлов с ближайшим окружением и техническим персоналом. Яков Михайлович быстро освоил Московский Кремль и стал распоряжаться здесь служебными помещениями и жильём на правах хозяина. Со вторым эшелоном прибыл Ленин с основной частью правительства. А вот Троцкий несколько задержался, и в этот период определённого междувластия некая питерская часть ЦК во главе с Зиновьевым и Иоффе вдруг назначила его наркомом по военным и морским делам, обосновав это решение тем, что оно будет иметь политическое значение особенно для Англии и Франции. И что удивительно, 14 марта это назначение Совнарком утвердил, и Троцкий стал ещё председателем Высшего военного совета республики. В Москву Лев Давидович покатил в одном вагоне с Брюсом Локкартом, Джорджем Хиллом и другими сотрудниками британской миссии.

Таким образом, краткое знакомство с событиями в России показывает, что после Октябрьского переворота к власти в стране пришли в основном не лучшие руководители -большевики, боровшиеся за интересы своего народа. Победившая партия представляла собой отнюдь не дружную когорту единомышленников, а состояла из собравшихся вместе на общем фундаменте марксизма ленинцев, свердловцев, троцкистов, сталинистов, бухаринцев, преследовавших свои интересы. Причём многие \аз российских революционеров были продвинуты и оплачены мировой закулисой, а потому добросовестно выполняли волю этой тёмной силы, стремившейся (и стремящейся) разрушить Россию. В связи с этим в результате русской революции в высшем и среднем эшелонах власти оказались сплошь евреи, латыши, эстонцы, поляки, мадьяры, немцы, кавказцы. К тому же в советском руководстве было очень широко представлено масонство различных лож, к которым принадлежали Троцкий, Чичерин, Луначарский, Середа, Ломоносов, Ларин-Лурье, Скворцов-Степанов, Петровский, Радек, Горький и др. Вот почему подлинная история моей страны была заменена всякими мифами, предназначенными для сокрытия действительного положения дел и имён антигероев.

Но среди этого сброда были и настоящие патриотические силы — те большевики, которые группировались вокруг И.В. Сталина. Трудно себе даже представить, насколько сложно было недоучившемуся грузинскому семинаристу работать в такой обстановке, суметь переиграть всех своих противников вовсе не корысти ради, а для того чтобы сделать разорённую страну могущественной державой.