32--80 Сборник детективов про Ника Картера

Глава 14

Одна из лодок на подводных крыльев как раз отплывала от берега, когда я выходил из туннеля. Я выстрелил в лодку из люгера, но было слишком темно, чтобы правильно прицелиться. Мгновение спустя белый корпус исчез в туннеле.

Я услышал позади себя крик, но не обернулся. Видимо, охранники снаружи наконец поняли, что с Де Дублоном что-то не так. Я подбежал к другому судну на подводных крыльях, отвязал его и завел двигатель. При входе в туннель мне пришлось нажать несколько кнопок на панели управления, прежде чем я нашел нужную, и когда я увидел нечеткий силуэт ворот, я ускорился.

Я был слишком быстр; ворота были только на полпути, когда я дошел до них. Я нырнул и услышал, как разбилось стекло и треск металла, когда оторвалось лобовое стекло. Лодка потеряла скорость, затем, казалось, задрожала и понеслась вперед.

Вдалеке я заметил другое судно на подводных крыльях, направляющееся к острову Страшного суда на своих металлических лыжах. Я толкнул дроссельную заслонку как можно дальше вперед, почувствовал, как фюзеляж поднимается из воды и крылья скользят по воде. Лодка неслась по поверхности со скоростью, от которой у меня перехватило дыхание - особенно без лобового стекла. Лодка Ингерсолла зашла в канал между двумя островами, а я следовал за ней.

Я ожидал, что он направится к пристани, но вместо этого он направился прямо к большому бетонному пирсу со стальным каркасом. Его лодка врезалась в причал и отскочила назад; Ингерсолл изо всех сил пытался сохранить контроль, снова приблизил судно на подводных крыльях, отчаянно прыгнул к краю пирса, подтянулся - и почти мгновенно исчез прямо у меня на глазах.

Во время погони я немного догнал его, но ненамного, и когда я замедлился, чтобы попасть на причал, я потерял всё преимущество, которое получил. Я забрался на носовую часть и прыгнул на бетон, ныряя под любопытно сконструированные металлические балки. Я осторожно поднялся с Вильгельминой в руке. Ингерсолла не было видно.

Я не знал, что мне делать, и прислонился к одной из балок. Мне показалось, что он слегка дрожит от ветра, но потом я отчетливо почувствовал, как она движется! Я отступил назад и увидел, как медленно, но безошибочно вращается весь этот странный беспорядок. "Вот оно!" - тихо сказал я, ныряя в стальную массу.

В центре было отверстие, напоминающее желоб. Я помедлил секунду, затем бросился внутрь. Я смог замедлить падение, упершись руками в стену с обеих сторон; внизу я слышал гул мощных машин. После долгого медленного скольжения я увидел мерцание, которое становилось сильнее по мере того, как я спускался. На дне трубки было голое гладкое пятно; Я упал как можно тише и огляделся.

Я оказался посреди запутанной сборки труб и строительных балок, с гидравлической разводкой вокруг. Я осторожно подкрался к источнику света. Грейди Ингерсолл стоял перед панелью, крутил ручки и смотрел на циферблаты, его волосы были распущены во все стороны, а лицо светилось от напряжения. За панелью проходил туннель, и если мое чувство направления не обманывало меня полностью, я знал, что он должен вести в диспетчерскую, которую я разгромил. Это означало, что пульт, которым управляет Ингерсолл, был резервной установкой ...

Я собирался перепрыгнуть через широкую дыру в бетонном полу - и внезапно меня подняло в воздух. Ошеломленный, я вскрикнул и попытался спрыгнуть с огромного круглого предмета между ног. Но он неумолимо толкал меня вверх, прямо к стальной балке надо мной.

Визг машин резко прекратился. И я остановился. Я вскочил со своего места, неуклюже упал на землю и уставился прямо на дуло карабина в руках Ингерсолла.

«Итак, ты нашел это, Картер». Он тяжело дышал, и его грудь тяжело вздымалась. «Кажется, вы нашли все закоулки моей операции».

"Похоже на то".

«Что ж, это ваше последнее открытие. Бросьте пистолет, ладно, я не хочу стрелять здесь. Я сделал то, что он сказал; Мне тоже не нужна была перестрелка, потому что со всем этим металлом и бетоном вокруг нас пропавшая пуля могла рикошетить вечно.

«У вас здесь есть ядерная ракета?» Я посмотрел на то, что толкнуло меня вверх, и увидел под носовым конусом длинный цилиндрический стержень, уходящий в яму в земле.

«Жаль, что ты не обнаружил этого, пока для тебя не стало слишком поздно». Он улыбнулся, его лицо исказилось в тусклом свете. «Это ничто по сравнению с вашими сложными ракетами, но она справится со своей задачей. Твердотопливный, простой, но эффективный механизм, ориентированный на вашу столицу ».

«Это ведь и твоя столица», - напомнил я ему.

'О нет. Моя столица - это то место, где я оказался, Картер. Что я должен Соединенным Штатам, или, если уж на то пошло, какой то любой стране? Все, что им нужно, это мои деньги с их грязными налогами…

- Ой, хватит, - отрезал я. «Вы забываете, кто вы».

'О нет.' Он хитро мне улыбнулся. «Я Грейди Ингерсолл, настоящий Грейди Ингерсолл - и только ты можешь сказать иначе».

«Вроде еще живы несколько парней».

- Тогда я разберусь с ними, если понадобится, но я не думаю, что в их интересах болтать, Картер. Только ты опасен.' Он поднял карабин.

Я отскочил и бросился на землю. Как идиот, Ингерсолл дал очередь, и свинец разлетелся во все стороны. Меня задело пятку, и вторая пуля прошла так близко, что мои волосы загорелись.

Когда я взглянул на Ингерсолла, мне показалось, что ему не так повезло. Он сидел на бетонном полу, его глаза расширились от недоумения и страха. «Картер», - проговорил он. «Не позволяй ей забрать это у меня сейчас. . Он упал на бок и лег неподвижно.

Я встал рядом с ним на колени и приподнял одно веко. Он не двигался, и не было никаких признаков дыхания. Убрав карабин, я проверил большое мягкое тело на предмет повреждений, но ничего не увидел. Я со вздохом встал. «Сердце», - пробормотал я в тишине. «Или что-то в этом роде». Как бы то ни было, у меня осталось тело, и я не хотел оставлять его здесь.

Это был долгий резкий подъем по желобу - который, конечно же, был пусковой трубой ракеты - тащил за собой тело Ингерсолла. Наконец, когда я добрался до пирса, я полежал на холодном бетоне несколько минут, чтобы отдышаться. Было нереально смотреть на канал и видеть праздничные огни на больших лодках у пристани, как будто на Дубле-Кей можно было только развлечься.

Наконец я встал и посмотрел на остров Страшного суда. Мы были достаточно далеко вглубь суши, чтобы нас не заметили патрульные стражи. Мне было любопытно, сколько времени им потребуется, чтобы найти четыре тела в подземной диспетчерской, но я решил не беспокоиться об этом; это была их проблема.

Одно из судов на подводных крыльях - «Ингерсолла» с неповрежденным ветровым стеклом - прибило к пирсу течением канала, и я поднял мертвого человека в кабину. Когда я был посреди канала, я подумал, что делать с остывающей горой плоти у моих ног. Я не хотел бросать его в воду; было бы лучше, если бы его никогда не нашли.

Я в последний раз направился к пустынному участку острова Страшного суда. Песок был мягким, и с помощью сломанной ветки я вырыл могилу, которую, скорее всего, не удастся найти годами - если вообще когда-нибудь. Затем я отправился на остров Воскресения, обдумывая все возможные дальнейшие шаги.

Когда я прибыл в гавань, я принял решение. Было слишком рискованно оставаться на Дубле-Кей хоть на минуту дольше, чем это необходимо, не только из-за выживших членов организации «Интимная шестерка» - если они хотели меня убить, - но и из-за местных властей; они, вероятно, не проявили бы милосердия к резне, которую я устроил сегодня вечером, какой бы оправданной она не была.

Я плыл на лодке и обдумал свой следующий шаг. Мне пришлось уехать из Багамских островов, что означало Флориду. Я понятия не имел, сможет ли судно на подводных крыльях доплыть туда с имеющимся топливом на борту ... Я взглянул на холм, на котором стоял Херридж этим утром, и подумал о Лир Джете, припаркованном на другой стороне взлетно-посадочной полосы.

Он стоял там, темный и неподвижный в лунном свете. Я подошел, снял противооткатные упоры с колес и ослабил стропы. У меня не было времени прогреть машину и как следует проделать остальную часть процедуры всплытия; нужно было прогреть двигатели, чтобы я поднялся…

- Вы собирались куда-нибудь полететь, мистер Уолтон? Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Херридж был позади меня. «Я просто восхищаюсь устройством».

«И ты хотел бы его попробовать».

Я повернулся и усмехнулся, размышляя, как его обезвредить. Пистолета не было видно, но рука его была в кармане пиджака. «Я верю, что вы меня поймали», - сказал я.

'Действительно. Может быть, вы хотите уехать так внезапно после всех волнений на Дабл-Кей?

"Что за волнения?" - невинно спросил я.

«О, я много чего вижу из своего окна. Много происшествий в стенах Де Дублон, много криков. И те суда на подводных крыльях, которые вылетали в море, всего три. Я видел, как одно садится на мель позади отеля, и я вижу, как вы прибываете в гавань на другой лодке. Где третье судно, мистер Уолтон?

«Откуда мне это знать?»

Херридж мягко усмехнулся. - А зачем ты мне тоже рассказываешь? Хорошо, может, мистеру Нику Уолтону следует навсегда исчезнуть с Дубле-Кей. Залезай.' Он указал на самолет свободной рукой.

Я сел на место второго пилота и решил подождать, пока мы поднимемся в воздух, прежде чем обезвредить его; тогда было бы легче. Но прежде, чем мы вырулили на взлетно-посадочную полосу, Херридж вытащил из куртки тупой револьвер и протянул мне.

«Если вы сомневаетесь в моих мотивах, мистер Уолтон. Я работаю в подразделении британского правительства по борьбе с наркотиками, предоставленном властям Багамских островов. Моим заданием было выяснить, занимается ли Грейди Ингерсолл наркотиками. У меня такое чувство, что это больше не имеет значения. Я прав?'

'Думаю, завтра ты сможешь залезть за эту стену и всё проверить ».

'Очень мило с Вашей стороны. Спасибо.'

Я сел и расслабился, чтобы насладиться полетом.

Хоук ждал меня в своем спартанском офисе на Дюпон-Серкл, когда я приехал на следующий день немного позже полудня.

«Ваш самолет из Майами приземлился полтора часа назад», - поприветствовал он меня. "Где ты был?"

«Ну, я плавал в той одежде, которая была на мне, и я подумал, что было бы неплохо переодеться, прежде чем я приеду сюда».

Он мрачно кивнул. 'А также?'

Я подробно остановился на рассказе, который дал ему по телефону в три часа ночи. Он слушал без комментариев, пока я не закончил.

Он спросил. - «Как вы думаете, что произойдет с остальной частью организации?»

«Они наводят порядок и делают вид, что ничего не произошло, или Херридж и его люди нанесут удар, прежде чем они смогут сделать что-нибудь эффективное. В любом случае, полагаю, вы уже уведомили власти Багамских Островов о ракетной базе на острове Страшного суда.

«Это было передано им по косвенным каналам. Все будет рассмотрено незаметно ».

'Конечно.'

«Но есть одна вещь, которая меня беспокоит. Тот человек, которого вы похоронили: можем ли мы быть уверены, что это был не настоящий Грейди Ингерсолл? Что то тело в контейнере была не просто манекеном?

«Зачем им это делать?»

«Я ничего об этом не знаю. Наша задача - просто полностью убедиться в этом ».

Я порылся в боковом кармане пиджака и швырнул завернутый в ткань предмет на его стол. «Это для проверки». Медленно, настойчиво он развернул объект, пока перед ним не оказался палец. Выражение его лица не изменилось, когда он посмотрел на меня. 'Ну?'

'Проверьте отпечаток пальца; Готов поспорить, он не будет соответствовать отпечатку пальца настоящего Грейди Ингерсолла.

'Превосходно.' Хоук встал. «И последнее. Вы уверены, что эта девушка, танцовщица, которая вас так взволновала, не станет болтать?

«Что она может сказать? Между прочим, я попросил Херриджа пойти в мой номер в отеле и отпустить ее, когда он вернется на Дабл-Кей, и он сказал, что будет за ней присматривать.

- Судя по твоему рассказу, видимо, задача выполнена. Я так понимаю, ты снова хочешь в отпуск?

Я покачал головой. 'Нет, спасибо. Каждый раз, когда я уезжаю в отпуск, ты придумываешь что-нибудь хитрое, чтобы занять меня, пока я должен отдыхать. Но вы можете сделать для меня одно ».

Как всегда, Хоук был на много впереди меня. «Она также упоминала вас несколько раз. Думаю, сегодня днем ​​вы сможете найти Веронику на стрельбище. Он покачал головой и ледяным тоном улыбнулся. «Я не понимаю, что такая молодая девушка видит в таком старике, как ты».

* * *

О книге:

Где-то на Багамах эксцентричный миллиардер устраивает дикие оргии с участием хиппи, секса и гашиша. Но в свободное время богач развлекается с ракетным комплексом общего уничтожения. Пора "Мастеру убийце" Нику Картеру отправиться в путь. Опасный тур смерти. Потому что нужно остановить безжалостного богатого сумасшедшего. Несмотря ни на что. Непростая работа даже для Ника Картера. Особенно, когда выясняется, что такие хиппи, как Анжела, более опасны обнаженными, чем самые крутые гангстеры.

Картер Ник

Ночь Мстителя

Ник Картер

Ночь Мстителя

перевел Лев Шкловский в память о погибшем сыне Антоне

Оригинальное название: Night Of The Avenger

Первая глава

Я повернулся и увидел монаха в желтой рясе, идущего мимо, склонив голову и сложив руки в молитве. Его хрупкое тело только что наткнулось на меня. Он пришел в себя и пошел дальше, не поднимая глаз, не видя ни меня, ни нищих, сидевших на тротуаре.

Впереди меня бежал темнокожий мальчик. Он бежал с обнаженной тощей грудью и энергично двигал узловатыми коленями. Он выглядел таким жалким, таким голодным, что моя рука автоматически потянулась к карману. Но он пролетел мимо моего локтя и исчез прежде, чем я успел отдать ему монеты.

Через секунду мое внимание привлекла элегантно одетая женщина, грациозно выходящая из «роллс-ройса». За цену ее одежды сотни голодных людей на улице можно было накормить в течение месяца.

Я только привыкал к умопомрачительным контрастам Калькутты, когда в семи метрах от здания прозвучал взрыв. Окна выпирали и лопались, как перекачанные воздушные шары.

Я видел, как осколки врезались в полуобнаженные тела нищих и разорвали парижское платье женщины из «Роллса». Я услышал крики и стоны боли, затем невидимый кулак давления воздуха ударил меня в грудь и сбил с ног.

Дым клубился за камнями, летевшими по улице и врезавшимися в автомобили, припаркованные напротив. Прежде чем я потерял сознание, я увидел, как обрушились верхние этажи здания. Медленно, как тающий воск, конструкция теряла свою форму, когда стальные балки прогибались, а доски треснули и рассыпались. Вокруг меня посыпался сильный град камней и цементных блоков.

Когда твердый предмет ударялся мне в затылок, боль была невыносимой. Я помню, как очень ясно подумал: «Я умру». А я еще даже не приступал к заданию.

Потом все почернело, и я больше не чувствовал боли.

Меня разбудил звук сирен, тех странных английских гудков, которые больше подходили для маленьких европейских полицейских машин, чем для большого кадиллака скорой помощи, остановившегося в нескольких дюймах от моей головы на тротуаре.

Я почувствовал, как кто-то вытаскивает осколки из моих ног, и услышал знакомый голос, говорящий со мной издалека.

'Ник? Это ты?'

Вопрос показался мне глупым. Но голос продолжал повторять вопрос, и я не мог ответить. Мой рот был полон пыли и кусочков цемента.

— Ты еще жив, Ник? Ты меня слышишь?'

Мне под руки подхватили и крепкие мужчины осторожно подняли меня на носилки. Я лежал плашмя, пока меня не поместили в машину скорой помощи, но я сел, когда старый «кадиллак» остановился на Чоуринги-роуд.

Человека, который разговаривал со мной на улице, там не было; со мной ехали только худые медбратья-индийцы, и я им не доверял.

Не то чтобы у меня было с собой много денег. Меня больше беспокоило оружие, вшитое в мой костюм.

В окно я видел собравшуюся на улице толпу перед дымящимися руинами взорванного здания. Несколько человек снимали камни с раненых на тротуаре, а другие забрасывали камнями полицейскую машину. Полиция уже стреляла в толпу баллончиками со слезоточивым газом, и казалось, что небольшой бунт неизбежен.

Через минуту «кадиллак» оставил толпу позади, и, если не считать боли в голове и грязи во рту, я чувствовал себя туристом на экскурсии.

Честный гид должен был бы описать Калькутту как «самый грязный, самый грязный, самый больной, гнилой город в мире».

Но на несколько кварталов Чоуринги-роуд была раем для Торговой палаты. Музеи, правительственные учреждения, небольшие отели и просторные частные дома выстроились по обеим сторонам, но за их пределами находились вещи, от которых западному человеку стало бы дурно.

Калькутта, как и большинство душных, переполненных городов, — один из крупнейших в мире. Только трущобы разные. Миллион жителей города вообще не имеют жилья. Они живут на улице, на тротуаре, в парках и общественных зданиях. Днем они попрошайничают и воруют, чтобы остаться в живых. Целые семьи рождаются, живут и умирают, не имея даже самой примитивной крыши над головой, не в лучшем положении, чем крысы, с которыми они дерутся из-за мусора.

Ночью ряды спящих напоминают трупы, выложенные для сожжения после эпидемии. Более удачливые живут в трущобах или буэсти, крыша которых возвышается на полтора метра над землей. Единственная вода — это илистая и невыразимо загрязненная вода реки Хугли.

Я вспомнил, когда в последний раз был в Калькутте. Был сезон дождей, и по улицам текла открытая канализация.

Так что я не был бы особенно заинтересован в этой поездке. Я отправился туда по заданию, зная, что город представляет собой выгребную яму болезней и грязи.

Когда-то была надежда на лучшие времена. В 1947 году, когда англичане предоставили стране независимость, новая партия Конгресса раздавала безумные обещания лучшего будущего благодаря демократии, но с тех пор Калькутта только еще больше увязла в болоте.

В 1971 году жители города в отчаянии проголосовали за коммунистов. Но эта надежда не оправдалась. Коммунисты также не могли контролировать город, поэтому вмешалось федеральное правительство и объявило военное положение.

В общем Калькутта не казалось подходящим городом для агента АХ . Но я должен был подчиниться приказу, и сообщение, дошедшее до меня в Ницце, было очень ясным.

«Отправляйтесь в Калькутту как можно скорее», — прозвучало оно. Поэтому я вытолкнул из постели привлекательную французскую графиню и сел на первый самолет, направлявшийся на восток. Теперь, через час после приземления в Калькутте, я был в машине скорой помощи, зализывал раны и поздравлял себя с тем, что жив.

Перед больницей я на дрожащих ногах выбрался из машины и отказался от предложения медбратьев отвезти меня в «Скорую помощь». Вместо этого я последовал за молодой медсестрой с мягкой коричневой кожей и красивой попкой по оживленному коридору. После того, как мы заполнили обычные формы, она отвела меня в отдельную палату и велела дождаться врача.

Через час пришел Хоук.

Я посмотрел на него с открытым ртом. Я подумал, что это был его голос, который я слышал полузасыпанный на улице, но приписал его бреду. Насколько мне известно, он находился в своем личном кабинете в здании Объединенной прессы и телеграфных служб на Дюпон-Серкл в Вашингтоне.

Он даже не сказал «привет». Он только нахмурился, вынул одну из своих дешевых сигар и откусил кончик. Он зажег ее с явным удовольствием.

Для Хоука зажигание сигары — ритуал, и то, как он держит ее во рту, выдает, что у него на уме. В этот момент он либо был обеспокоен, либо оценил новую ситуацию.

Когда он поднял глаза после того, как погасил спичку, он, казалось, впервые увидел меня.

'Как ты себя чувствуешь?'

Я выкашлял еще немного пыли из горла и сказал: «Да, сэр. Мне хорошо.'

Он кивнул, явно довольный.

— Вы не говорили, что поедете в Калькутту, — сказал я.

"Изменение в планах", сказал он. «Я возвращался со встречи в Пекине. Вышел ненадолго. Я поеду домой через час.

Хоук посмотрел прямо на меня и снова нахмурился.

— Ты становишься небрежным, — сказал он вдруг. «Я следовал за тобой всю дорогу от аэропорта. Я не был даже в одном квартале позади тебя, когда взорвалась бомба.

Я посмотрел на него. Хоук был опытным агентом и не забыл этого, но я должен был понять, что за мной кто-то следит. В моей работе долго не протянешь, если не заметишь, что за тобой следят.

— Бомба предназначалась мне?

Он сказал нет. Возможно нет. Это было русское здание, штаб-квартира торгового представительства. И это часть проблемы».

Мой босс открыл небольшой пакет, который он принес.

То, что он держал, было похоже на ржавую банку с мусорной свалки. Этикетки не было, а с одной стороны торчал предохранитель. Он выглядел не более опасным, чем игрушечная бомба.

«Это то, ради чего ты в Калькутте», — сказал Хоук. «Самодельные бомбы».

Я рассмеялся. Это не могло быть серьезным. Вещь не казалась реальной угрозой. — Нитрат калия, — сказал он. — Старая банка и взрыватель. Стоимость - две рупии.

«Два четвертака», — подсчитал я вслух.

'Именно так. Довольно дешево, даже в такой стране, как Индия. Но эта штука достаточно мощная, чтобы оторвать ногу или взорвать здание. Возможно, более мощная, чем водородная бомба, если вы сделаете их достаточно и используете в качестве политического рычага.

На этот раз была моя очередь нахмуриться. Он удивил меня. Хоук не был человеком склонным к преувеливанию, но он говорил о самодельной бомбе так, как если бы это была атомная бомба. «За последние сутки три русских здания в Калькутте были разрушены этими дешевыми бомбами. Торговое представительство и две российские фирмы.

Я спросил. - "Ну и что. С каких это пор АХ беспокоится, что русские на это разозлятся?

«Наши красные друзья кричат о кровавых убийствах. Полиция обнаружила, что консервные банки произведены американской компанией National Can Company.

«Но они продаются по всему миру».

'Не имеет значения. На нас оказывают давление. Речь идет о возмездии. И об этом ходят слухи.

— Слухи?

«Говорят о крупном восстании».

— В результате каких-то дешевых бомб?

Хоук жевал погасшую сигару. Его лицо было мрачным. «Да, если взорвать их достаточно в нужных местах…» Он пожал плечами.

Он протянул мне тонкую папку с извиняющимся выражением лица. «Это пока все, что у нас есть. Это проблема министерства иностранных дел, поэтому мы решаем ее через наше консульство. Я думаю, у них есть зацепка для тебя. Пожалуйста, свяжитесь с Рэнди Миром. Он является контролирующим агентом АХ . Контактная информация есть в деле. Он вздохнул и выглядел неуверенно. Это было не похоже на него. «Мы хотим пресечь это в зародыше. У этого дела есть запах, который нам не нравится.

Он снова замолчал, словно сожалея о том, что сказал. «Узнай, кто производит бомбы, и положи этому конец. Действуй без ограничений.'

В деле было два сообщения от Рэнди Мира, больше ничего. Я мог бы получить больше информации из газет. Я должен был слепо следовать этой информации, и мне это не нравилось.

Я посмотрел на Хоука, ожидая от него большего.

— Ты знаешь столько же, сколько и мы сейчас, Ник. Мы не могли узнать ничего про это», — сказал он. «С этим надо разобраться быстро. У нас нет времени ни на тщательную разведку, ни даже на тщательный анализ. Так что будьте осторожны. Мы понятия не имеем, во что ввязываемся.

— Милое дело, — сказал я.

«Хотелось бы, чтобы мы могли рассказать тебе больше. Рэнди Мир говорит, что у него есть собака, которая может помочь. В течение года он обучал немецкую овчарку обнаружению взрывчатых веществ. Это почти нереально, но попробуйте. В этом случае нам нужно все, что мы можем получить.

Он стряхнул пепел с сигары и втер его ботинком в пол. «Мы мало знаем о передвижениях русских в этом районе. У них тут как минимум один человек, а может и больше. И китайцы тоже могут быть активны».

"Мой камуфляж?"

Хоук дал мне портфель, паспорт и половину билета на самолет.

— Вы Говард Мэтсон. Последний месяц вы искали дешевую селитру на Дальнем Востоке. Вы производитель фейерверков.

Я взял паспорт и посмотрел в него, чтобы запомнить, где я якобы родился и жил и где находилась моя фиктивная компания.

Сумка была полна бумаг, связанных с фейерверками, формулами, договорами купли-продажи, ручками и блокнотами. Достаточно чтобы пройти беглый осмотр. Хоук порылся в кармане и вытащил ключ от отеля. Он дал это мне.

— В комнате есть одежда. Все личные вещи, которые вам нужны. Удачи.'

Он подошел к двери и вышел, не оглядываясь. Я снова оказался один. Побитый камнями и израненый, незнакомец в грязном городе, на миссии, которая чуть не убила меня еще до того, как я начал действовать.

Врач, который посетил меня, говорил на оксфордском английском и тщательно меня осмотрел.

«Кости не сломаны», — сказал он. «Внутренних повреждений нет».

Он сразу потерял ко мне интерес. Он выписал рецепт на обезболивающее и исчез. Через час я вышел из больницы и стал искать такси.

Снова стоя снаружи на жаре, я думал об одежде, которую Хоук приготовил для меня в отеле, и надеялся, что он выбрал легкий и крутой костюм. Но не только жара заставила меня вспотеть, когда я сел в кабину. Это было задание. Я шел на него вслепую и без единой надлежащей наводки или улики. Мне это не понравилось.