32--80 Сборник детективов про Ника Картера

Глава 3

Солнце блестело на пляже. Прошло пять дней с тех пор, как я покинул штаб-квартиру AX, четыре дня с тех пор, как я прибыл в Турцию, и один день с тех пор, как я отправился в Ливан и в курортные отели Бейрута. Изменения в моей внешности с помощью отдела спецэффектов были небольшими, но эффективными. Я был уже не Ник Картер, а Раки Сеневр, житель Турции, тридцать семь лет, предприниматель. Мои темные волосы были подстрижены и завиты близко к черепу, создавая впечатление, что мои скулы были немного шире. Силиконовая переносица делала мое лицо еще более острым, а то, как скривился мой рот, заставило меня подумать, что я не возражаю против пролития небольшого количества крови. Моим единственным удовольствием был повод курить хорошие турецкие сигареты Sobranie, пока я расхаживал по песку в белом халате и сандалиях.

Хорошо оплачиваемые ливанские проститутки играли в пляжные мячи и выглядели вызывающе, когда я проходил мимо. Я позаботился о том, чтобы надеть платиновый «Ролекс» и безвкусное кольцо с бриллиантом, торговую марку преступника и потенциального клиента, но девушки не решались заговорить со мной, поскольку доктор Томпсон действительно одарил меня свирепым взглядом. Либо это, либо переделка моего лица выявила скрытую жестокость.

Девушек, пляжных полотенец и транзисторных радиоприемников стало меньше, когда я добрался до той части пляжа, которая была монополией очень-очень богатых. Красно-белые полосатые пляжные домики стояли на воде. Здесь международный гангстер задремал в одиночестве, чтобы время от времени нырять с разбега в Средиземное море. Две девушки, хорошо накрашенные, топлесс, хотя и с маленькой грудью, остановились, чтобы высокомерно посмотреть на меня, прежде чем побежать обратно в объятия своих бойфрендов, ожидающих в пляжных хижинах. Я был незваным гостем, говорили их глаза, злодеем. «Если вы ищете мистера Де Сантиса, он там», — сказала худая девушка без подсказок, указывая на ближайший коттедж.

'Спасибо.'

Но я не двигался, пока не увидел, как по их плечам поползли мурашки, а девочки прикрыли руками свои твердые маленькие соски. Затем я выбросил сигарету в песок и пошел в том направлении, куда указала мне худая девушка.

Чарльз «Хэппи» Де Сантис был как раз тем человеком, которого я искал: житель Йонкерса, штат Нью-Йорк, президент двух предприятий по переработке мусора, акционер ипподрома, президент благотворительной ассоциации. «Счастливый» Де Сантис, как его называли, также был советником одной из двух крупнейших мафиозных семей Нью-Йорка. Он был в Бейруте в краткосрочном отпуске, но я планировал сделать это командировкой.

Я почувствовал, как двое мужчин приближаются ко мне сзади. Я чувствовал, как они направили оружие мне в спину, так что не было смысла убегать. Я притормозил, закурил еще одну сигарету и стал ждать.

Это были дородные мускулистые телохранители в узких плавках от бикини и ветровках, небрежно положившие руки на пистолеты в карманах. Темные очки и белые зубы.

"Ищешь кого-нибудь?" — спросил с широкой ухмылкой один из двоих.

У меня есть дело для обсуждения.

'С кем?'

С мужчиной в том пляжном домике. Вот моя визитка. Я буду двигать рукой медленно.

Из халата я достал небольшой целлофановый пакетик с белым порошком. Это было не более четырех унций, но все же стоило около 20 000 долларов в качестве визитной карточки.

Говорящий двух телохранителей широко ухмыльнулся. «Если вы думаете, что собираетесь подсадить мужчину в доме, вы сошли с ума. Он просто подкупает каждого копа в Бейруте.

Если бы я этого не знал, я бы не взял свою визитку на пляж. Дайте ему это. Он может заставить это выкинуть, если захочет. Просто скажи ему, чтобы посмотрел на меня. Я хочу, чтобы он узнал меня, когда увидит меня позже».

Телохранители задумались. Мой подход был профессиональным, и я облегчил им задачу. Я был почти уверен в их ответе. Вы сделаете шаг вперед в каждой сделке, если будете следовать правилам.

Как вас зовут?'

Сеневр. Это турецкое имя.

«Ну, мистер Де Сантис не любит, когда его беспокоят, когда он в отпуске, но я посмотрю, что я могу сделать».

Молчаливый телохранитель остался со мной, пока первый отправился на поиски своего босса.

Через пять минут из палатки вышла девушка. Она была пухлой евразийкой в шикарном прозрачном купальном костюме, которая был частью отпуска Де Сантиса. Смеясь, она побежала к воде.

Через минуту вышел Де Сантис: высокий, седой, с телосложением теннисиста. Он небрежно огляделся, словно размышляя, не погасло ли солнце, а затем спустился к воде, чтобы присоединиться к девушке, чтобы безобидно повеселиться на нежном прибое.

Но он видел меня. Я знал это. И он сохранил мое лицо в ячейках памяти своего мозга.

Я ушел. Контакт был установлен.

Я был в укрытии до конца дня. У меня был дешевый номер в одном из больших курортных отелей, в том же, в котором жил Де Сантис. Я знал, что Де Сантису нужно время, чтобы проверить качество героина, который я ему дал. Телевизор в моей комнате принимал станции из Бейрута и Каира, и мой арабский язык был достаточно хорош, чтобы понять, что согласно программе Израиль потерпел якобы еще одно ужасное поражение. Я заснул в одиннадцать часов. В час дня в мою дверь постучали. Я открыл ее, и пистолет был нацелен в моем желудок. Болтливый телохранитель держал этот пистолет, а другой рукой включил свет. Выражение его лица было таким же пустым и деловитым, как и мое. Другой телохранитель открыл ящики стола, обыскал мой багаж и матрац и обыскал все потайные места, которые могли быть в комнате. Конечно, он нашел «Астру» 32-го калибра, которую я приклеил скотчем под прикроватной тумбочкой. Ему показалось бы странным, если бы не было пистолета. Наконец, когда обыск закончился, пистолет от моего живота был убран, и мистер Де Сантис вошел из холла в комнату, закрыв за собой дверь. Он бросил запечатанную пачку героина на кровать.

— Ты сказал, что хочешь поговорить со мной?

Его выступление было кратким, но не вызывало раздражения. Я думал, что знаю, почему. Занятым людям часто трудно ничего не делать, кроме как отдыхать. Вход в мою комнату добавил дополнительный стимул к его отпуску. Ему было весело, и он был проницателен. Его темные глаза смотрели на меня, суля то ли за сделку, то ли гроб. Для него это не имело значения. И он хотел посмотреть, как сильно я вспотел так поздно ночью.

— Думаю, ты тоже хотел поговорить со мной. Мой английский с акцентом был медленным и глубоким, но не слишком насыщенным. Я не хотел, чтобы у них были проблемы с пониманием меня. «Я везу в Соединенные Штаты партию первоклассного турецкого героина».

'Ой?' — спросил Де Сантис с намеком на интерес. 'Для кого?'

Он думал, что я посыльный, может быть, даже играю на двоих с моим посредником. На тумбочке стояла бутылка виски и два стакана. Я налил по двойному в каждый стакан и предложил ему один. Он подождал, пока я выпью, а затем отхлебнул.

— Для себя, мистер Де Сантис. Только для себя.

'Действительно?' Он оглядел дешевую комнату. Это не соответствовало моей визитной карточке за 20 000 долларов.

«И насколько велик тот груз, который вы везете с собой?»

«Сто фунтов, мистер Де Сантис».

Пришлось отдать ему должное: он не пролил ни капли виски. Но зрачки его глаз расширились на несколько сантиметров.

— Сотня?

'Вот так. При первой отгрузке. Около 20 миллионов долларов в розницу».

"Первая отгрузка?" Де Сантис глубоко вздохнул и тихо рассмеялся. — Звучит как хвастовство, мистер Сеневр. Не вини меня за то, что я это сказал, но я не знаю, смогу ли я поверить тебе. Сегодня я сделал несколько телефонных звонков. Никто никогда о вас не слышал.

«Ни один из ваших постоянных поставщиков».

'Именно так.'

— Хорошо, — ответил я. «Тогда так и оставим».

— Нехорошо, — отрезал Де Сантис. «Прежде чем заключать с кем-либо соглашение, нам нужны рекомендации».

«Моя визитная карточка — это образец».

«Кроме того, — продолжил Де Сантис, — невозможно доставить сто фунтов наркоты одной партией. Это просто невозможно».

'Я могу сделать это. Вторая партия может быть в два раза больше первой. Поясню, чтобы мы не поняли друг друга неправильно. Неважно, верите ли вы, что это можно сделать или нет. Я везу этот груз в Нью-Йорк. Я делаю вам первому предложение. Если тебе это не интересно, я просто пойду к другой семье, как только доберусь до Нью-Йорка».

'Я заинтересован. Как тебя зовут?'

" Раки."

«Ну, Раки, мне определенно интересно».

— Но ты думаешь, что все это слишком хорошо. Вы смотрите на меня и говорите себе: «Вот турок со сделкой, которая слишком хороша, чтобы быть правдой». Позвольте мне прояснить реальную проблему. Я могу купить этот опиум; это может сделать любой, кто немного знаком с условиями в Турции. Поставщики, которых вы спрашивали, меня не знают? Это хорошо. Было бы глупо раскрывать свои планы перед конкурсом. Или, — я указал на комнату, — мне надо жить в таком стиле, чтобы это привлекало внимание. Нет, настоящая проблема в том, действительно ли у меня есть система для этой доставки. Признаюсь, было бы глупо верить мне на слово. С другой стороны, было бы безумием рассказывать вам о моей системе заранее. Но у меня есть такая система!

Де Сантис допил свой стакан и поставил его на стол. «У каждого есть своя система, Раки». Он встал и жестом указал на телохранителей у двери. — Ну, как я уже сказал, ты меня интересуешь. Если когда-нибудь доберетесь до Нью-Йорка, загляните ко мне.

'Я так не думаю.' Я прошел с ним до двери. — К тому времени это вряд ли того стоило. Спокойной ночи.'

Я был один.

Мое предупреждение было не просто прихотью, и Де Сантис знал это, потому что его работа как советника заключалась в том, чтобы видеть насквозь конкуренцию. Первый приток крупных денег от продажи наркотиков вызвал землетрясение в американской мафии. Многие могущественные старые семьи, заявившие, что отказывались торговать наркотиками, распались. Многие более мелкие семьи, которые покупали «армии» солдат на свои опиумные деньги, стали могущественными. Любая семья, гарантированно получавшая сто фунтов героина, управляла всей нацией. Де Сантис не мог рисковать потерять состояние, даже по слову незнакомца.

Я сделал фигуру человека под простынями из тюка одежды. Телохранитель, который нашел мой пистолет, разрядил его. Но у меня были с собой запасные патроны, и когда я его перезарядил, то завернул Астру в полотенце. Потом я выключил свет, сел в кресло и стал ждать.

Через два часа дверная ручка начала двигаться. Как я и ожидал, Де Сантис «купил» второй ключ у стойки. В комнату скользнула массивная фигура. В его руке пистолет с дополнительными двенадцатью дюймами глушителя. Он подошел к кровати, направил ствол туда, где должна была быть моя грудь, и выстрелил пять раз. Пять приглушенных выстрелов крупнокалиберных патронов. Удовлетворенный, он повернулся к двери и наткнулся на мой кулак. Возможно, он был не таким быстрым, как пуля, но он был усилен моим завернутым пистолетом.

Я поймал своего «убийцу» прежде, чем он достиг земли, и аккуратно уложил его. Я засунул «Астру» за пояс пижамы, смотал полотенце на шнурок и держал обеими руками. Я снова ждал у двери.

Дверь открылась. — Поторопись, Ал… — начал второй телохранитель. Потом он больше ничего не сказал, потому что мое полотенце было обвилось вокруг его шеи.

Я сильно потянул, затащил его в комнату и со всей силы швырнул к стене. На всякий случай швырнул его и во вторую стену. Его немного потрясло на полу. Но это было не что иное, как короткое замыкание в его нервах. Он был тоже отключен.

Я разрядил оба пистолета. Корзина для белья, в которой они собирались спрятать мое тело, стояла в коридоре. Я принес её в комнату и оделся, набив куртку их пистолетами и ключами. Парни не доставляли мне хлопот, когда я запихивал их в корзину, как близнецов. Грязные простыни их прикрыли.

У Де Сантиса был номер на верхнем этаже. Я поднялся на служебном лифте вместе с официантом с широко раскрытыми глазами, который, казалось, догадывался, почему моя куртка вздулась. Незадолго до того, как он вышел на этаж ниже комнаты Де Сантиса, он схватил меня за руку.

«Я тоже партизан, сражаюсь за освобождение Палестины», — объявил он и, когда двери лифта закрылись между нами, приветствовал меня сжатым кулаком. Это один из примеров разницы между отелем в Бейруте и Билтмором. Официанты в Нью-Йорке никогда не вмешиваются в дела мафии.

Я проверил Астру, пока поднимался на верхний этаж. Испанский пистолет больше соответствовал моей новой личности, чем мой Люгер, и это было неплохое огнестрельное оружие. Заводы Astra имитируют Colts и Walthers, и вы не ошибетесь. 32-й калибр поразит все, что я захочу, в пределах ста ярдов, а гостиничный номер не может быть такой длины.