5000 ночей одержимости

Глава 8

Свадьба Милана

Пия

— Ты не ответила на мой вопрос. — Диджей следовал за мной, пока я шла к парковке. — Как тебя зовут?

— Мэри.

— Ты лжешь, — автоматически сказал он.

Легкая улыбка тронула мои губы от его интуиции. Я тут же отругала себя. Мне нужно было держаться подальше от этого мужчины.

Учитывая мое прошлое, я привыкла к жестким мужчинам и к тому, что мои кавалеры выглядели как типичные плохие парни. По сравнению с Зейном все мои бывшие выглядели детской забавой. Скорее всего, ему было около двадцати, но, несмотря на подходящее для него обозначение «плохой парень», он был далеко не таким. Аксель был плохим мужчиной. И что-то подсказывало мне, что этот мужчина может сломать меня гораздо сильнее, чем любой из его предшественников.

Его сдержанная оценка еще больше выбила меня из колеи. Я не хотела делиться какой-либо частью себя с таким мужчиной, как он, и уж точно не нуждалась в том, чтобы он знал мое имя. Что, если он кому-нибудь расскажет, что встретил меня? Если до моей семьи и друзей дойдет информация о том, что я была с диджеем, мне конец. Джордан и мои родные поставили мне ультиматум. Они покончат со мной, как только в моей жизни появится такой как Шон. Этот мужчина может быть привлекательным, но он не стоил того, чтобы из-за него терять всё.

Не обращая на него внимания, я потянулась к двери такси, предварительно уточнив имя водителя. Рука Зейна захлопнула дверь прежде, чем я успела забраться внутрь.

— Имя, — нажал он.

Мое сердце сделало сальто, когда его опьяняющий аромат снова окутал меня. Между нами повисло молчание, никто не хотел отступать. Он не убирал руку с двери, отказываясь дать мне уйти.

Тишину нарушил таксист.

— Вы садитесь или нет?

Прежде чем я успела ответить, Зейн залез в карман и достал две двадцатидолларовые купюры. Он протянул деньги водителю через открытое окно.

— В конце концов, ей не нужно такси. Спасибо за беспокойство.

— Какого черта?

Зейн оттащил меня назад как раз в тот момент, когда водитель умчался на полной скорости, довольный тем, что получил прибыль, несмотря на то, что ему не пришлось меня подвозить.

Я вырвалась из его рук, крутанулась на месте и оглушила его своим резким криком.

— Ты спятил? Что с тобой не так? Это была моя поездка!

Могу ли я убить его и похоронить за зданием?

Нет, это не сработает. Тело было слишком большим, чтобы его мог перенести кто-то моего размера.

— Имя? — спросил Зейн со спокойствием здравомыслящего человека.

Что, если я сначала заманю его за здание, а потом убью?

Нет. Это тоже не сработает. Могут быть свидетели.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? У меня ушла целая вечность на то, чтобы поймать такси в эту часть города. — Я ткнула его пальцем в грудь. — Ты должен меня подвезти, — процедила сквозь зубы.

В ответ он кивнул на черный джип, припаркованный в нескольких метрах от нас.

Я захлопнула рот, когда мой взгляд скользнул по его машине. Хотя мне все еще хотелось убить этого мудака, мы находились в отдаленном месте. Если я хотела убраться отсюда к чертовой матери, то в это время ночи мои возможности были ограничены.

— Это твоя машина? — осторожно спросила его, едва сдерживая гнев.

Еще один короткий кивок.

Я переводила взгляд с него на машину и обратно. Может, мы и обменялись несколькими любезностями за бутылкой пива, но это не избавило меня от беспокойства, которое вызывал этот мужчина. Физически он был крупнее всех, кого я знала. Эмоционально он был бесчувственным. Ни тогда, ни сейчас он ни разу не улыбнулся и не сделал ничего, чтобы успокоить меня.

Однако я застряла, так как мой сладкий побег от семьи унесся прочь на полной скорости. Какое из двух зол было большим? Иметь дело с гневом Милана и испортить остаток его особенного уик-энда или сесть в машину к психопату?

Наконец, я протянула ладонь.

— Покажи мне свои права.

Я была удивлена, когда он без возражений полез в задний карман и выудил бумажник.

— Я показываю тебе свои, теперь покажи ты. — Без тени юмора произнес он, протягивая мне карточку.

— У меня украли кошелек. Я еще не получила новое удостоверение личности. — Сказала я, изучая его удостоверение личности.

Двадцать два.

Близнецы.

Донор органов.

Он бесстрастно уставился на меня и, должно быть, решил, что это правда. В отличие от предыдущих случаев, он оставил эту тему.

Я сфотографировала его удостоверение и протянула ему обратно.

— Я отправлю это фото своей лучшей подруге. Если меня найдут мертвой, она будет знать, что это сделал ты.

Я не планировала делать ничего подобного. Лекции были бы бесконечными после того, как Джордан специально попросила меня держаться подальше от этого человека. Хуже того, она могла бы поставить точку на нашей дружбе. Но это не означало, что Зейн был невосприимчив к пустым угрозам.

— Ты не планируешь никому отправлять это фото. Перестань лгать, принцесса.

Я отшатнулась. Как он узнал? Что еще важнее… Принцесса?

— Если ты не хочешь говорить мне имя… — Он указал на мой розовый блестящий наряд. — Как еще мне тебя называть?

— Мы недостаточно хорошо знаем друг друга, чтобы давать прозвища.

— Тогда скажи мне свое имя.

— Кассандра.

— Лгунья, — парировал он.

— Знаешь что? — Я вздернула подбородок. — Принцесса мне подходит.

Он махнул рукой в сторону машины.

— Тогда после тебя, принцесса.

— Звучит неплохо, Аксель.

Я нарочно произнесла это имя вслух, пока следовала за ним к машине. Он никак не отреагировал, и я решила впредь называть его Акселем, устно и мысленно, чтобы дать ему почувствовать вкус его собственного лекарства.

Аксель открыл дверцу машины, его глаза блуждали по моему лицу, пока мы пристегивались.

— Какой ты национальности? — В том, как он требовал ответов, не было ничего цивилизованного. Он спрашивал все, что приходило ему в голову, не обращая внимания на этикет. — Судя по одежде, в которой ты была раньше, я предположил, что ты откуда-то из Южной Азии. Но, с другой стороны, ты могла надеть её, чтобы вписаться в обстановку и пролезть на вечеринку.

— Ты всегда задаешь так много личных вопросов?

— Нет.

— Тогда почему ты задаешь мне так много вопросов?

— Без понятия. — Он пожал плечами. — Какой ты национальности?

Аксель был невозможен.

— Я индианка. Счастлив?

— Твоё происхождение как-то связано с тем, почему ты не хочешь назвать мне свое имя?

Я уставилась на него, потрясенная его резкостью.

— Что? Почему это должно быть связано?

— Если дело не в твоей семье или культуре, то какая еще причина может быть не называть мне своего имени?

При упоминании семьи выражение моего лица застыло. Я почти забыла о них на мгновение, пока ссорилась с Акселем из-за ситуации с поездкой.

— Тебе не разрешается встречаться с кем-то, кто не принадлежит к твоей культуре? — наседал он.

— Мы не встречаемся, — заметила я.

— Пока нет, — парировал он.

Мои щеки пылали.

Прошло несколько мгновений, пока я обдумывала его комментарий. Вопрос не был абсурдным, учитывая мою этническую принадлежность. Действительно, некоторые индийские семьи предпочитали заключать браки в рамках своей культуры. Однако родители не устанавливали таких правил, и моя история знакомств состояла из самых разных людей. Мою семью волновала не столько раса, сколько статус мужчины.

Успешный.

Образованный.

Старые деньги.

Джей Амбани подходил под их критерии, и даже больше. То, что он индиец и индус, было лишь бонусом. По этой же причине Милан и Далия так быстро поладили. Схожие культуры, религии и социальное положение значительно упрощали задачу. На первый взгляд, у нас с Джеем было много общего.

Но все это было слишком сложно объяснить. Поэтому я кратко изложила ему правду.

— Раса для них не играет большой роли.

— Если дело не в семье, то что мешает тебе назвать мне свое имя?

— Потому что я вообще не должна с тобой разговаривать, не говоря уже о том, чтобы давать тебе больше информации о себе, — твердо сказала я, вспомнив о своем обещании Джордан. — Ты смотрел на меня так… — я не знала, как объяснить тревожное описание Джордан внимания Акселя.

Он смотрел на тебя так, как все женщины хотят, чтобы на них смотрел мужчина.

— Я могу сказать, что ты заинтересован во мне, — неубедительно закончила я.

— И что?

В его голосе не было ни намека на стыд или отрицание. Любой другой мужчина был бы смущен или чувствовал себя неловко, если бы объект внимания узнал о таком откровенном разглядывании. Аксель же воспринял это спокойно. Ничто не могло обескуражить этого человека.

— Я… я зареклась ходить на свидания, — не с теми мужчинами, добавила мысленно. — Я… вне игры. Ты мне не подходишь. Если люди, которых я люблю, поймают меня за разговором с тобой… они будут расстроены,

— Значит, дело в семье, — предположил он.

Я отвернулась к окну. Последнее, чего я ожидала, — это паузы с его стороны. Он с самого начала был агрессором. Я чувствовала, как его взгляд скользит по мне во время затишья в нашем разговоре.

Я нарушила молчание.

— Как думаешь, ты сможешь высадить меня здесь?

Я показала ему адрес, который ранее записала в блокноте.

Единственным ответом был рев ожившего двигателя.



— Это стриптиз-клуб.

Я уклончиво хмыкнула, когда мы заехали на парковку захудалого здания в Квинсе. Яркая неоновая вывеска гласила «Boobie Lodge» над входом. Две буквы «о» имели форму сисек с кисточками, торчащими из того места, где должны быть соски.

Умно.

— Спасибо, что подвез. Всего хорошего. Пока.

Я вылезла из машины и услышала, как Аксель сделал то же самое. Две сильные руки схватили меня за локти и потянули назад, прежде чем я успела добраться до здания. Когда моя спина ударилась о твердую стену, я крутанулась на месте и уставилась в безжизненные глаза.

— Куда это ты собралась? — спросил он в своей грубой манере.

Я указала на неоновую вывеску над вышибалами.

— Разве это не очевидно? Список желаний.

Конечно, он прочитал всё, когда заглянул в мой блокнот. Стриптиз-клуб был следующим.

— Если ты хочешь пойти в стрип-клуб, найди тот, который подходит для… — он жестом обвел всю меня, — …кого-то вроде тебя.

Я знала, что он имел в виду: ванильная. Такая как я никогда бы не переступила порог заведения под названием «Boobie Lodge»¹². Внешне я казалась претенциозной, избалованной принцессой. Прозвище, которое он мне дал, было придумано не просто так.

Но сегодня речь шла не о том, чтобы делать то, чего от меня ожидали. Я не хотела, чтобы мое последнее «ура» прозвучало в зале с шампанским в высококлассном салоне, где девушки выглядели дорого. Я стремилась избавиться от защиты и получить новый опыт, который не смогу испытать после того, как осяду с кем-то вроде Джея Амбани.

Я улыбнулась, качая головой.

— Этот клуб — то, что нужно. Не беспокойся. Со мной все будет в порядке. Стриптизерши в основном охотятся на джентльменов с однодолларовыми купюрами. А не на таких, как я.

Я шагнула к клубу. Он снова остановил меня.

— Там повсюду ползают пьяные извращенцы. Они съедят тебя живьем.

То, с какой силой он произнес эти слова, заставило меня отступить назад.

Дверь открылась как по команде. Неуклюжего идиота и его лысого друга вытолкали из заведения. Они приземлились на бетонный тротуар и стали выкрикивать ругательства в адрес вышибалы. Их слова были невнятными и не поддавались расшифровке.

Ладно. Возможно, я была более не в своей тарелке, чем думала вначале.

— Можешь пойти со мной, если это тебя успокоит, — сообщила я Акселю, с опаской поглядывая на двух жутких мужчин.

Аксель понимающе ухмыльнулся, сообразив, что я никогда не была в подобном заведении.

— Просто, чтобы внести ясность, я позволяю тебе сопровождать меня только для того, чтобы облегчить твою совесть, — самоуверенно произнесла я, одновременно сжимая его руку железной хваткой. Я не хотела этого делать и была удивлена, что Аксель не отстранился. Он не казался мне человеком, который держится за руки.

Взгляд Акселя упал на наши переплетенные пальцы, и я задалась вопросом, не пришла ли ему в голову та же мысль. Ведь это было не просто прикосновение, это был опыт. Каждая частичка моего тела вдруг отреагировала непривычным образом. Ладони вспотели, сердце бешено заколотилось, волосы на шее встали дыбом, а по голым рукам побежали мурашки. Часть меня хотела отдернуть руку, чтобы отказаться от опыта, который был слишком пугающим, чтобы делиться им с незнакомцем. Однако я решила этого не делать. Крупное телосложение Акселя обеспечивало комфорт и безопасность, равных которым сейчас не было.

Проблема была в том, что он тоже это знал. Нахально подняв одну бровь, он наблюдал за нашими сцепленными руками.

— Спасибо за возможность облегчить мою совесть.

— Не за что, — легко ответила я. — Иногда я бываю слишком милосердной для своего же блага.

Лысый, сидевший на тротуаре, мельком увидел, как мы направляемся ко входу, и толкнул локтем своего друга. Они прищурили глаза, вероятно, пытаясь понять, привлекательна ли я или это эффект от пива. И, видимо, решили, что первое, потому что внезапно уставились на меня так, словно я была их последним блюдом.

Аксель проследил за моим взглядом и обнаружил, что пьяные идиоты таращатся на меня. Все прежнее веселье внезапно исчезло. Он осмотрел их с самым пугающе отстраненным выражением лица, которое я когда-либо видела. Затем остановился в нескольких метрах от двух мужчин, нарушив их сосредоточенность.

— У вас есть тридцать секунд, чтобы оказаться где угодно, только не здесь, — обратился он к ним самым апатичным тоном.

— Не беспокойся, — прошептала я, не желая, чтобы ситуация обострилась. Вряд ли стоило ссориться из-за этого, когда они ничего не сделали, кроме того, что пялились на меня.

— Двадцать пять секунд, — сказал Аксель мужчинам, не обращая на меня внимания. — После этого я собираюсь вынуть вам глазные яблоки своими ключами, — он говорил информативно, как будто рассказывал им о выборе блюд в бортовом меню.

Спокойная, собранная манера речи Акселя в сочетании с его глазами серийного убийцы стерли улыбки с лиц мужчин. Я тоже сглотнула, размышляя, кого мне бояться больше — Акселя или этих пьяных дураков. От них я могла убежать. От Акселя, — я не была уверена.

Осознав то же самое, мужчины неуклюже поднялись на ноги, держась друг за друга для опоры. Когда Аксель достал ключи из заднего кармана и шагнул вперед, чтобы выполнить свою угрозу, они обрели равновесие и поспешили прочь.

Ошеломленная, я смотрела, как они исчезают за зданием.

— Ты сумасшедший, — пробормотала я.

Вместо ответа он потащил меня к очереди в клуб. Вышибала сидел на барном стуле на возвышении перед входом, играя роль охранника. Когда мы подошли к нему, меня кое-что осенило. Черт. У меня еще не было нового удостоверения личности. Меня все равно пустят?

По всей видимости, да. Грязные стрип-клубы интересовало только одно, и это не удостоверение личности для подтверждения возраста.

— Десять долларов с человека, — проворчал крупный мужчина.

Я вынула руки из петель лямок своего рюкзака, когда Аксель бросил двадцатку. Прежде чем я успела запротестовать, его рука, лежащая на моей пояснице, подтолкнула меня вперед.

— Но я хотела заплатить за нас.

Я подозревала, что в Шато не платили Акселю большой зарплаты. Несмотря на то, что я встала не с той ноги, я не хотела, чтобы он тратил свои с трудом заработанные деньги на мою миссию.

Игнорируя мой протест, Аксель открыл дверь, держа руку над моей головой, чтобы я могла войти первой. Чутье подсказывало мне, что поспешность Акселя зайти внутрь имела скрытый мотив. Он свирепо смотрел на глазеющих мужчин, стоящих в очереди, и у меня сложилось отчетливое впечатление, что он был в нескольких секундах от того, чтобы начать драку с… ну, со всеми.

Гребаный Боже. Я даже не знала этого мужчину. Что за собственничество?

Нервы не выдержали; я двинулась вперед, и он пристроился рядом со мной. Мы молча шли по темному коридору. Стояла комфортная тишина и в нашем темпе был естественный ритм, которого я не ожидала.

Достигнув главного этажа, мы остановились. Полуголые официантки всех форм и размеров расхаживали с подносами для напитков в руках, в то время как две полностью обнаженные женщины танцевали на сцене с испачканным ковровым покрытием. Шесты были на последнем издыхании и казались небезопасными для трюков, которые они выполняли. За гротескными столами, при соприкосновении с которыми, вероятно, можно было подхватить триппер, развалились похотливо глазеющие мужчины. Неяркие красные лампы освещали тусклую комнату. Пол под нашими ногами был липким либо от пролитых напитков, либо от различных жидкостей. От всего этого места несло табаком, алкоголем, мочой и спермой.

Это было великолепно.

— Вау! — взвизгнула я, вне себя от восторга.

— Дай угадаю, — сухо произнес Аксель. — Ты никогда раньше не была в стрип-клубе.

Я закатила глаза, радуясь, что музыка была не такой громкой, чтобы мне приходилось перекрикивать ее.

— Судя по твоему отсутствию волнения, я предполагаю, что ты постоянный клиент.

Он мгновение рассматривал меня, прежде чем признаться:

— Это первый раз.

— Не может быть!

Он пожал плечами.

— Не вижу в этом ничего привлекательного.

— Да ладно тебе, — вырвалось у меня. — Признай, что это веселее, чем скучная свадьба, на которой ты был диджеем.

Когда он ничего не ответил, я потащила его к бару.

— По крайней мере, позволь мне заказать нам выпивку. С алкоголем все становится лучше.

— Значит, не шампанское?

Я не смогла сдержать улыбку. Нет, шампанское не было моим любимым напитком, но это было то, что я пила в кругу семьи.

— Как ты думаешь, что я предпочитаю?

Он наклонил голову.

— Ничего. Ты слишком беспокойная, чтобы любить что-то одно.

Во время поездки на машине я несколько раз переключала станцию, пока Аксель не запретил мне прикасаться к радио. Он легко догадался о моей суетливости. То, как он читал меня на протяжении всей ночи, действовало на нервы. Аксель был первым мужчиной, который стал добиваться от меня ответов и узнавать обо мне что-то новое. Я была уверена, что если бы у меня сохранилось удостоверение личности, он уже давно бы залез в рюкзак, чтобы узнать мое настоящее имя. Никто другой из моего окружения не стал бы заставлять меня делиться информацией, если бы я не желала ее раскрывать. Акселю было плевать на общественные нормы.

И он был прав в своей оценке. У меня не было предпочтительного выбора в напитках, и я отмахивалась всякий раз, когда бармены спрашивали, что бы я хотела. Я была благодарна, когда Аксель повернулся к бармену и заказал для меня.

— Один такой. — Он указал на их коктейль вечера: грязный мартини. — И любое разливное пиво.

На этот раз я была быстрее и шлепнула двадцатку на стойку. Аксель оттолкнул ее и протянул свои деньги бармену. Я заметила, как мужчины разглядывали Акселя с момента нашего прибытия. Они старались держаться подальше от него и его угрожающего присутствия. Бармен ничем не отличался. Он прочел гнев на лице Акселя и взял его деньги вместо моих.

— Ни за что, — возразила я. — Я плачу за этот раунд.

— Прибереги свои деньги для стриптизерш, — проворчал он, хватая напитки и уводя нас в один из углов комнаты.

Я последовала за ним, оставив двадцатку бармену в качестве чаевых. Я заметила нежелание мужчины, хотя Аксель больше не бросал на него убийственных взглядов.

— Ты всегда командуешь людьми? — спросила я позади него.

— Да, — ответил он, не глядя на меня, и ставя наши напитки на круглый столик. Он оказался не таким грязным, как я ожидала, без каких-либо загадочных пятен на красной кожаной обивке. Аксель жестом велел мне забраться первой и устроился рядом со мной. Загнанная в угол кабинки, я вдруг отчетливо осознала, насколько мы уединены. Добыча, попавшая в логово льва.

Я обещала Джордан не только держаться подальше мужчин вроде Акселя, но и конкретно от него. Вместо этого я оказалась в стрип-клубе с этим самым мужчиной. Даже когда я пыталась оправдать свои причины (соображения безопасности и необходимость уехать на машине, чтобы не выводить Милана из себя), я понимала, что Джордан взбесится, если узнает, что я была здесь с диджеем.

Моя нога нервно дернулась, когда в очередной раз его непередаваемый аромат атаковал мои чувства. Черт, что это был за запах? Мускус? Ваниль? Бергамот?

Уф.

— Спасибо за напиток, — пробормотала я. — Но тебе действительно следовало позволить мне заплатить. Этот список желаний — моя идея. Иначе тебя бы здесь не было.

— Поверь мне. Я ничего не делаю, если сам этого не хочу.

— Полагаю, обычно ты делаешь все, что хочешь.

— Я всегда делаю то, что хочу.

— И сегодня ты хотел помочь мне с моим списком. Зачем?

— Чтобы узнать твое имя.

Я покачала головой.

— Этого не случится. Что, если ты кому-нибудь проболтаешься о встрече со мной, и слух дойдет до моей семьи?

— Но твою семью не волнует, что ты ходишь на свидания или встречаешься с кем-то другой расы.

— Мы не встречаемся, — напомнила я ему.

— Я забрал тебя, привез сюда, угостил выпивкой. Это свидание.

У меня отвисла челюсть. Этот мужчина бредил. Мы не встречались и не были друзьями. Мы были никем.

— Я не считаю поход в стрип-клуб свиданием.

— Ты сама выбрала место, — парировал он.

— Даже если бы это было свидание, а это не так, одно свидание не означает встречаться. Последнее — это постоянный термин, обозначающий долгосрочную ситуацию.

— Семантика. — Он отмахнулся, как будто вопрос о статусе наших отношений был решен. Его палец указал между нами, возвращаясь к предыдущему вопросу. — Если дело не в культурных различиях, почему имеет значение, расскажу ли я кому-нибудь о нас?

Он пронзил меня своими темными жидкими омутами, просчитывая возможные причины.

Я придала лицу спокойный вид. Показывать свои эмоции этому мужчине было опасно. Он обращал внимание на каждую деталь, на мельчайшие намеки и делал выводы с непреклонной точностью. Я выругалась, осознав, что его крупная фигура занимает так много места в кабинке, что нет никакой возможности отодвинуться от его сосредоточенного внимания.

Сделав глоток своего грязного мартини, я осторожно отвела взгляд. Джин мог опьянять мои чувства, но слух оставался безупречным.

— Думаю, твоя семья богата и претенциозна, — предположил Аксель. — И не одобрила бы сброд, с которым тебе нравится тусоваться.

То, как проницательно он рассуждал, поразило меня, и мои глаза чуть не округлились от его откровенной, но точной оценки.

Чтобы внести ясность, я считала двух пьяниц с тротуара сбродом. Из всего, что я узнала об Акселе, «сброд» — неверное описание для него. Тем не менее, мои родные и друзья при одном взгляде на его татуировки, нонконформистскую одежду и работу заявили бы, что он представляет опасность.

Я сделала еще один глоток своего напитка, позволяя вермуту и джину успокоить мои вкусовые рецепторы и набираясь жидкой храбрости, прежде чем заговорить.

— Они были бы недовольны моей нынешней компанией, — призналась ему. — Я… я слишком облажалась. Так что единственные мои решения, которым они доверяют, — это те, которые они проверили и одобрили.

Он раскусил мой ровный тон.

— И я не был бы тем, кого они проверили бы и одобрили?

— Тебя бы они даже не рассматривали для проверки. Если уж на то пошло, они наложили бы на тебя вето просто потому, что ты — мой выбор. Если ты не выглядишь и не говоришь точно так же, как они, или они не знают о тебе, у них нет причин доверять моему суждению. — Мой рот скривился в самоуничижительной улыбке. — Я столько раз делала неправильный выбор, что превратилась в того, кто кричал «волк». Даже когда я принимаю правильное решение, они больше не верят в него.

Я поморщилась, когда он никак не отреагировал на мои слова. Любой почувствовал бы себя отвергнутым, услышав такое заявление. То, что мы никогда не увидимся после сегодняшнего вечера, не означало, что я хотела принизить парня.

Мне хотелось как-то смягчить удар. Сказать Акселю, что он достаточно хорош, чтобы встречаться с любыми женщинами, или что моя семья и друзья были напыщенными, раз отвергли его по поверхностным причинам. Как бы мне ни хотелось винить их, я не могла.

Я съежилась, вспомнив швы, которые Джордан наложили из-за меня, и все, что она попросила взамен, — это прекратить заниматься саморазрушением. Они были вправе требовать, чтобы я перестала встречаться с мужчинами вроде Акселя. Ни Джордан, ни Милан не стали бы привносить в мою жизнь подобные беды.

К моему удивлению, Аксель не выглядел обиженным, хотя имел на это полное право. Если не ошибаюсь, он, похоже, не согласился с моей оценкой, и его любопытный тон требовал дополнительной информации.

— Что за предполагаемые ошибки?

О, Боже. Я действительно не хотела разглашать историю моих неудачных отношений.

— Моя неспособность отсеивать дрянных людей в конечном итоге стоила мне уважения моей семьи, — неуверенно сказала я, с трудом подбирая слова. — Я плохо разбираюсь в людях.

Озадаченный взгляд скользнул по моему лицу.

— Как это?

Я вздохнула, сдаваясь.

— Знаешь, как все стараются произвести хорошее первое впечатление? В то время как я покупаюсь на этот фасад, другие, похоже, способны отличить искренних людей от неискренних на этапе первичной проверки. — Я указала на сцену, где Похотливая Мисси в данный момент исполняла на стуле свою рутину под песню Кристины Милиан «Dip it Low». — Видишь эту женщину? Другие в моем окружении, взглянув на нее, сразу же подумают, что она — плохая новость. Тогда как я не вижу проблемы в том, чтобы стать с ней лучшими подругами.

Я покачала головой, подумав о мамином выражении лица, если бы я представила Похотливую Мисси как свою новую подругу. О, фарс.

С другой стороны, мне столько раз доказывали, что я ошибаюсь. Так что, возможно, мама была бы права в своей оценке.

— Ненавижу судить о книге по обложке, но я начинаю думать, что, возможно, мне стоит это делать, — тихо призналась я.

— Нет ничего плохого в том, чтобы давать людям шанс.

Я усмехнулась.

— Нет, если ты слишком оптимистичен. Сколько бы я ни верила в лучшее в людях, они меня подводят.

— И что же это за общий знаменатель?

— Прошу прощения?

— Ты сказала, что люди продолжают тебя подводить. Что обычно становится переломным моментом в таких ситуациях?

Никто раньше не задавал мне такого вопроса, и я на мгновение задумалась.

— Наверное, я щедра на деньги. Если у кого-то, кто мне дорог, их не так много, я рада поделиться. Однако в прошлом это привело к развитию множества вредных привычек. Люди начинают ожидать, что я проложу им путь, и вскоре я уже не могу понять, нравлюсь ли я им или они меня используют.

Я отвела взгляд от болезненного напоминания и застала конец выступления Похотливой Мисси. Идеальная пара сисек оставалась на месте, несмотря на то, что она висела на шесте вниз головой. Это было впечатляюще. Массы разделяли мои чувства и подбадривали ее, бросая на сцену купюры.

Единственные глаза, не обращенные на Похотливую Мисси, принадлежали мужчине рядом со мной. Сердце бешено заколотилось в груди, когда я обнаружила, что он уставился на меня.

— Почему ты смотришь на меня?

Он пожал плечами.

— Мне нравится смотреть на тебя.

Независимо от того, как часто он делал это сегодня, я была ошеломлена его неизменной жестокой честностью. Иногда я не знала, что с этим делать.

— Я завидую твоему отсутствию фильтра, — призналась ему.

— Ты можешь стать такой же, как я, — намекнул он. — Никаких фильтров. Никаких заморочек. Стань открытой книгой, принцесса. И начни с того, что назови мне свое имя.

Я откинула назад голову и искренне рассмеялась. Я не могла в это поверить. Мой невероятно дерьмовый день превратился в более или менее сносный. На самом деле, теперь я смеялась так сильно, что у меня выступили слезы.

— Ты никогда не сдаешься, да? — спросила я, вытирая влагу с уголка глаза.

Мой смех едва ли убедил его отказаться от своей цели.

— Если ты не хочешь называть свое имя, тогда расскажи мне все остальное о себе.

— На это уйдет вся ночь. Я должна закончить этот список к понедельнику.

— Ты умираешь в понедельник?

— Ну, нет…

— Тогда, полагаю, у нас есть время. Говори.

Напористость в его голосе вызывала у меня желание открыться. Что в нем было такого властного и в то же время успокаивающего?

Сделав еще пару глотков, я обнаружила, что принимаюсь за рассказ, начиная со своего детства.

Зайна Миттал хотела только одного ребенка, но случайно у нее оказался запасной. Предполагалось, что она покончит с этой главой своей жизни, поскольку Милан уже вырос. Последнее, на что она рассчитывала, — это заботиться о малыше, пока ее карьера была на подъеме. В результате большую часть детства мною занимались няни.

В наших отношениях с самого начала была трещина. У мамы и Милана уже была устоявшаяся связь, в которую я никогда не могла внедриться. Милан стремился стать финансовым контролером, как и мама. Они взволнованно говорили о колледжах, а позже о том, в какие фирмы он будет подавать документы. Между тем, я рано проявила интерес ко всему, что связано с искусством. Искусство не считалось респектабельной профессией, и мама настаивала на выборе практической карьеры, такой как управление активами или медицина. Ничего не вышло. Мама никогда не видела смысла в поступлении в Джульярд, и даже после того, как престижная степень помогла мне заявить о себе, она часто выражала недовольство моим выбором.

Амит Миттал, в свою очередь, был мужчиной с кроткими манерами. Папа никогда не критиковал меня, что я очень ценила. Он не был заинтересован во вмешательстве в семейные дела и часто следовал маминому примеру в тех случаях, когда меня избегали, а я ненавидела это.

Несмотря на разногласия в отношениях с родителями, мое детство было в целом удовлетворительным, с хорошими и плохими воспоминаниями. Моя привилегированная жизнь не знала настоящих трудностей до тех пор, пока не ушла из жизни моя Dadi. Она была отличным поваром, и я научилась делать то же самое, следуя за ней по кухне. Я питала слабость к Prada и Louis Vuitton, блестящим вещам и всему розовому. У меня не было долгосрочных целей, и когда Аксель спросил о моем пятилетнем плане, единственной мыслью, пришедшей мне в голову, была покупка коллекционной модели пианино, которая привлекла мое внимание.

Аксель не отрывал взгляда, пока я изливала душу. Он слушал с таким напряжением, что у меня внутри все дрожало в разные моменты разговора. Что-то незнакомое усилило страх в моей груди. Эта ночь закончится раньше, чем я успею опомниться, как и безраздельное внимание этого мужчины. Странная печаль охватила меня, я уже оплакивала потерю. Полное внимание Акселя было непохоже ни на что, что я испытывала раньше. Несмотря на полуголых официанток и полностью обнаженных женщин на сцене, его взгляд ни разу не блуждал. Он был сконцентрирован, сосредоточен… почти на грани одержимости. Он хоть раз моргнул?

Я смутно слышала объявление, приветствующее появление на сцене Плюшевой Кэнди. Вокруг нас раздавались одобрительные возгласы, но они казались приглушенными на фоне более важного разговора, происходившего в этой красной угловой кабинке. Аксель все еще не сводил с меня глаз, когда к нашему столику подошла женщина без верха. Ее задница покачивалась в желтых стрингах и таких же туфлях на высоком каблуке. Длинные грязные светлые волосы были уложены на одну сторону и падали на плечо, мерцающие блестки покрывали ее голую грудь.

Как я уже сказала, немного блеска никому не повредит.

Она положила руку на кабинку позади Акселя и, несколько раз хлопнув ресницами, произнесла приторно сладким голосом:

— Привет, ребята, я Толстый Кексик. Как поживают два самых красивых человека в этом клубе сегодня?

Хотя она спрашивала нас обоих, ее внимание было приковано исключительно к Акселю. На самом деле, с момента нашего прибытия внимание всего женского персонала было приковано к Акселю.

— У нас все хорошо, — ответила я, поняв, что Аксель ее не признает. Он действительно делал всё, что, блядь, хотел.

— Кто-нибудь из вас, суперзвезды-красавчики, хочет танец на коленях? — Когда Аксель не отвел от меня взгляда, она лукаво продолжила. — Или, может быть, экскурсию в приватную комнату?

— Хм.

Мне не хотелось ни того, ни другого, но я поняла, что мы плохо справлялись с участием в разврате клуба. Я рассеянно полезла в рюкзак и засунула пару двадцаток в стринги Толстого Кексика, надеясь, что хорошие чаевые станут достаточным вкладом в экономику клуба.

— О, спасибо, милая, — промурлыкала она. Её внимание внезапно переключилось на меня, недолгая страсть к Акселю была почти забыта. — В самый раз для особого обращения. Приготовься.

Не успела я опомниться, как Толстый Кексик забралась внутрь круглой кабинки. Деньги были лишь чаевыми, однако она восприняла их как приглашение исполнить танец на коленях. Но, эй, «лови момент», верно?

Я подбодрила ее, когда она начала извиваться у меня на коленях. Примерно две секунды потребовалось Акселю, чтобы подняться со своего места, оторвать от меня Толстого Кексика и оттолкнуть ее в сторону.

— Прикоснись к ней еще раз, и это будет последнее, что ты сделаешь в своей жалкой жизни, — прорычал он с такой угрозой, что все вокруг замерло.

Ведущий, транслирующий анонсы и играющий песни, а также парень, светящий прожекторами на девушек, прекратили свои занятия одновременно. Музыка резко оборвалась, и все взгляды устремились на нас. Я не сомневалась, что мы находимся в нескольких секундах от того, чтобы быть вышвырнутыми. Единственным благоприятным моментом было отсутствие вышибалы в зале. Всю ночь он ходил туда-сюда между приватными комнатами и главным залом. К счастью для Акселя, вышибала в данный момент находился в приватной комнате.

Толстый Кексик выглядела подавленной, и я в мгновение ока вскочила со своего места.

— Чувак, что ты творишь? — Очевидно, я неправильно поняла структуру чаевых и дала стриптизерше сумму, эквивалентную стоимости приватного танца. Даже если в мои намерения не входило получить танец на коленях, я не стала протестовать, когда она начала танцевать. Вряд ли это была ее вина. — Она подумала, что я хочу приватный танец, и… привет, это стриптиз-клуб. Что, по-твоему, мы собирались делать?

— Очевидно, не позволять случайным женщинам кататься на тебе ради их развлечения.

— О, мой Бог! Ты серьезно ревнуешь? Бедная женщина просто делала свою работу.

Он проигнорировал меня и повернулся к танцовщице, по-видимому, еще больше разозлившись на Толстого Кексика за то, что я защищала ее.

— Лучше бы я тебя больше не видел, — прорычал он.

— Оставь ее в покое. — Я наклонила голову в сторону стриптизерши. — Мне очень жаль, что так вышло.

Я протянула ей еще пару двадцаток, чтобы компенсировать потери бизнеса, которые принесла эта драма. Она вцепилась в мои руки, когда брала деньги, и прижалась ко мне, скорее всего, из страха перед огромным мужчиной, возвышающимся над ней и готовым разорвать её на части.

Большая ошибка.

Аксель стал похожим на маньяка-убийцу.

— Что я тебе говорил насчет прикосновений? Убери от нее свои грязные руки.

Он сделал шаг вперед. Толстому Кексику не нужно было повторять дважды. Она отдернула руки и бросилась наутек.

Я толкнула его в грудь. Временное перемирие, которое мы заключили, пока я рассказывала историю моей жизни, было практически забыто.

— С чего ты взял, что можешь запугивать людей? Она может прикасаться ко мне, если захочет, это не твое гребаное дело.

— Ты так думаешь? — прорычал он в ответ. — Как насчет того, чтобы я доказал, что ты ошибаешься?

Я уставилась на Акселя круглыми глазами.

— Как насчет того, чтобы я бросила твою сумасшедшую задницу? Ты не можешь быть собственником из-за меня, мы не встречаемся.

— Пока. — добавил он.

Мой темперамент угрожал вырваться на волю. Желание уйти от этого маньяка было непреодолимым, но так же велика была и моя решимость защитить новую подругу. Женская солидарность, девочки должны держаться вместе и все такое прочее.

Боль пульсировала в висках от опасности, которую представляла собой его огромная фигура, возвышающаяся надо мной, но я стояла на своем. Мое внимание привлекли ведущий и осветитель, которые выглядели одинаково напуганными Акселем. Они предположили, что Аксель — мой суперревнивый парень, и, если не ошибаюсь, были обеспокоены тем, как я справлюсь с большим хулиганом.

Имея за спиной команду поддержки, я смотрела на него с адской яростью, пульсирующей во мне. Не знаю, что на меня нашло. Возможно, потому, что я физически не могла одолеть его, но хотела врезать за то, что он до смерти напугал Толстого Кексика. Не раздумывая, я запрыгнула на красное сиденье нашей угловой кабинки. Используя его как подставку, я взобралась на стол.

Аксель не двигался, шокированный моим иррациональным поведением. Я воспользовалась его промедлением и начала танцевать под несуществующую музыку. Это было единственное, что я смогла придумать в качестве ответной меры, поскольку Аксель, похоже, был чертовски помешан на своем собственничестве. Одновременно с этим, ведущий словил мой взгляд и с помощью чисто космической силы прочитал мои мысли. Он ухмыльнулся, сообразив, что я ставлю на место своего предполагаемого парня-собственника, и что-то прошептал осветителю. Музыка снова заиграла на полную мощность, и его голос загремел из динамиков как раз в тот момент, когда свет прожекторов упал на меня.

— Дамы и господа, сегодня у нас для вас особый сюрприз. Поприветствуйте мисс Розовую Сирену!

Вежливая отсылка к моей ярко-розовой майке?

Все взгляды в клубе обратились к нашему столику. Я взлохматила волосы, как это делали танцовщицы, и откинула их назад, двигаясь в ритм музыке. Посетители начали подбадривать и свистеть, а я вильнула задницей в одну сторону… Это было все, что я успела сделать.

Аксель, сила природы, бросился ко мне. Он схватил меня за бедра и поднял со стола, перебросив через свое плечо. Гул улюлюканья отскакивал от стен, пока Аксель двигался с пугающей скоростью.

— О, Боже! — Я закричала. — Опусти меня, псих!

От него исходила агрессивная энергия.

— Нет.

Осенняя погода охладила мои разгоряченные плечи, когда мы выходили из клуба.

— Опусти меня! Опусти меня! Опусти меня! — кричала я, царапая его спину.

— Какого хрена я должен это делать, если ты намеренно разозлила меня?

— Потому что ты давишь на мой мочевой пузырь, и я вот-вот описаюсь.

Аксель поставил меня на тротуар, и хотя его глаза оставались бесстрастными, он был так близок к улыбке, как я не видела за весь вечер. Несмотря на наш бурный спор и склонность нажимать на кнопки друг друга, я начала хихикать.

Гнев прошел так же быстро, как и загорелся наш жаркий спор. Я запрокинула голову и открыто расхохоталась, хотя мой мочевой пузырь грозил вот-вот лопнуть. Когда я остановилась, то обнаружила, что он с ухмылкой смотрит на меня.

В голове у меня внезапно стало поразительно пусто. Я не могла понять его мысли по тому, как он смотрел на меня, но незнакомые ощущения вернулись с полной силой. Пугающие чувства были настолько подавляющими и такими двоякими, что я подумала, не потеряю ли себя в этом тумане. Часть меня хотела убежать. Другая часть хотела погрузиться в этот страх, чтобы увидеть, что он откроет.

В итоге, я не сделала ни того, ни другого.

— Как ты относишься к кинотеатрам для взрослых? — поинтересовалась у него. — Я уверена, что у них есть туалет.

Его губы изогнулись в усмешке.

— Полагаю, у тебя есть на примете место.

Я кивнула, мило улыбаясь. Я выбрала «Boobie Lodge», потому что он находился в нескольких минутах ходьбы от моего следующего сомнительного места назначения.

— После тебя, принцесса.

Украсть бутылку спиртного из бара

Залпом выпить пиво

Ворваться на вечеринку

Сходить в стрип-клуб

Станцевать на столе перед кучей незнакомцев