5000 ночей одержимости

Глава 7

Пия

Я кричала и кричала до тех пор, пока мой голос не охрип. Мир закружился, когда две большие руки схватили меня за плечи и швырнули обратно на матрас. Первая мысль, которая пришла в голову, была о муже, моем защитнике, моем рыцаре в сияющих доспехах. Джей знал бы, что делать в такой ситуации. А я? Я была как рыба, вытащенная из воды.

Это не должно было случиться. Мы заплатили целое состояние, чтобы жить здесь и обеспечить безопасность в доме, чтобы моя дочь могла приезжать в гости.

— Как… как ты… как ты посмел?

Я запнулась от паники и открыла рот, чтобы снова закричать.

Он зажал мне рот рукой.

— Не надо, — было единственным ответом, который я получила, когда моя спина ударилась о твердый матрас. Его обнаженное тело накрыло мое спереди, позволяя ощутить каждый его напряженный мускул. Кожу головы покалывало от страха и мысли о том, как быстро он одолел меня, а внушительная кирпичная стена безмолвно сообщила, что я в его власти.

Пойманная в ловушку весом его тела, я обнаружила, что смотрю в обсидиановые глаза. Тусклый свет обволакивал его тело сзади, как облегающая перчатка, освещая грудные мышцы и бицепсы. Мой Бог. Этот мужчина был крупнее, чем я помнила, и мог переломить меня пополам, как прутик.

Прошла вечность, пока мы смотрели друг на друга, оба все еще прерывисто дыша. Реальность тяжелой ямой осела у меня в животе. Аксель вломился в мой дом и трахнул меня… И заставил меня кончить.

— Не кричи больше, — потребовал он. — Мне бы не хотелось разбудить твоих соседей в такое время.

Пальцы сжались на моих плечах с кристально ясной угрозой: он раздавит меня, если я посмею ослушаться его приказа.

Глядя в его темные омуты небытия, я была уверена, что его волнует не здоровый сон моих соседей, а только то, как это может повлиять на его репутацию. Он не обладал эмпатией, необходимой для заботы о другом человеческом существе. То, что Аксель ворвался в дом замужней женщины и трахнул ее только потому, что ему так захотелось, говорило о том, как мало его волнуют чувства, жизнь и благополучие других людей.

Я кивнула, чтобы показать свою готовность подчиниться.

— Я не собираюсь снова кричать.

В этом не было необходимости. В нашем жилом комплексе посетители обязаны были регистрироваться. Он уже оставил за собой бумажный след, и я могла легко заставить его заплатить законным способом, что и планировала сделать. На кровати со стороны Джея также имелась тревожная кнопка. Она оповещала охрану комплекса о возможных нарушителях. Стоило мне нажать на кнопку, и они были бы здесь менее чем через три минуты. Акселю достаточно было отвести взгляд, чтобы я протянула руку и нажала на нее.

К сожалению, апатичные глаза Акселя не отрывались от моих. Наконец его хватка ослабла. Я быстро перебралась на сторону Джея, но далеко уйти не успела. Аксель инстинктивно двинулся за мной. Мое тело дрожало от страха — или, может быть, мне было холодно после потери тепла от близости другого тела, — и я спустила свою фланелевую ночную рубашку, чтобы прикрыться. Она доходила мне только до середины бедра. Когда его взгляд остановился на моих ногах, я схватила одеяло и прижала его к груди, укутываясь как в кокон.

Не может быть, чтобы это было по-настоящему.

Горячая рука опустилась на мое бедро под одеялом, доказывая обратное своим недостойным присутствием. Я затрясла головой, отчаянно пытаясь проснуться от кошмара. Однако сперма, стекающая по моим бедрам, подтвердила, что это был не сон. Он воспользовался моим затуманенным сознанием во время фазы быстрого сна и вызвал мое возбуждение, надушившись знакомым ароматом. Даже сейчас узнаваемый запах подсознательно приносил мне частичку комфорта.

Каковы были шансы, что он пользовался теми же духами, что и мой муж?

Ответ не имел значения, не так ли? Он не отменил бы фактов. Под воздействием алкоголя и ужасного освещения я нарушила свои брачные обеты.

Мои глаза горели от непролитых слез. Я не позволяла им пролиться, потому что сейчас было не время распадаться на части. Я не могла пока разбираться с последствиями, не сейчас, когда на моей кровати лежал голый мужчина.

— Я же предупреждал, что скоро увидимся.

В его шепоте звучала мрачная угроза.

Я прервала зрительный контакт, чтобы убрать с лица спутанные волосы. Шок, наконец, прошел достаточно, чтобы понять, что опасность еще не миновала.

— Т-ты вломился в мой дом.

Я пыталась сдержать панику. Было ли для него типичным врываться к женщине в дом и насиловать её?

Он задумчиво склонил голову набок.

— Я не вламывался в твой дом, я вошел через незапертые двери, чтобы проверить, жива ли ты. — Он указал на стеклянные двери спальни с видом на океан. — Ты вырубилась как мертвая рядом с огромной бутылкой вина.

Территория за дверью моей спальни примыкала к воде и простиралась на многие мили, превращая каждый жилой дом в этом районе в прибрежную собственность. Хотя у всех был один участок суши, выделенные земли были разделены между домовладельцами.

Я выровняла свой голос и заговорила снова.

— Как ты вообще мог меня видеть…

Мой взгляд метнулся к стеклянным дверям спальни. Они служили точкой входа и выхода на отведенную нам береговую линию. Лунного света было достаточно, чтобы увидеть мою спальню, если бы кто-нибудь решил прогуляться вдоль воды. Однако им пришлось бы проникнуть на нашу территорию, чтобы заглянуть внутрь. Даже если бы ему был предоставлен законный доступ для посещения кого-либо, проживающего в этом комплексе, участок, предназначенный для нашего исключительного использования, был закрыт.

— Ты вторгся на мою территорию, — закричала я.

— Вторгся? Я сообщил тебе, что приеду. Даже попросил охранников у ворот позвонить тебе. Они сказали, что ты предоставила мне доступ на участок.

Я хлопнула по матрасу с такой силой, что у меня защипало в ладони.

— Я не делала этого.

Черт, могло ли это быть правдой? Неужели мне звонили, пока я была в стельку пьяна? Возможно ли, что я сказала им пропустить Акселя?

Нет. Я решительно покачала головой. Аксель лгал. Мне нужно было протрезветь. Иначе я могу купиться на его манипуляции.

— Должно быть, ты каким-то образом проник в этот закрытый квартал.

— Нет, — спокойно возразил он. — Охранники впустили меня по твоей просьбе. Я припарковал свою машину, но заблудился, разыскивая твой дом. В итоге оказался на пляже, когда наткнулся на эту сцену.

— Я тебе не верю, — повторила я.

— Верь во что хочешь. — Он бесстрастно пожал плечами, махнув рукой на пустую бутылку из-под вина. — Я подумал, что ты, возможно, перебрала и побежал внутрь, чтобы убедиться, что ты жива. К счастью, эти двери были не заперты. — Он снова кивнул на стеклянные двери с видом на воду. — К тому времени, как я понял, что с тобой все в порядке, ты начала нести похотливую чушь, умоляя меня трахнуть тебя. Я джентльмен. Я бы никогда не отказал леди.

Я уставилась на невозмутимого мужчину. Единственной неорганизованной вещью в этом роботе были его сексуальные волосы. В остальном он был безучастен и равнодушен к тому, что разрушил весь мой мир одним непристойным действием, и лишь бесстрастно смотрел на меня.

— Вряд ли в этом есть моя вина, — продолжал он с безразличием. — Я просто был добрым самаритянином и пытался спасти тебя от алкогольного отравления.

Мое сердце сжалось от стыда. Я никогда не увлекалась спиртными напитками, но сегодня у меня была тяжелая ночь. Алкоголь все еще не выветрился и я до конца не понимала, была ли начальная часть сном или как вообще всё это началось.

Тем не менее, я не цеплялась за людей в своих снах. Неужели он думал, что я куплюсь на его бредни?

— Если ты действительно считал, что я потеряла сознание от алкогольного отравления, почему не позвонил в 911?

Он цокнул языком.

— У нас не было столько времени в запасе. Я взял твое спасение на себя.

Его пресные ответы действовали мне на нервы. На смену страху пришел гнев.

— Убирайся из моего дома. Убирайся прямо сейчас, или я расскажу всему миру, что их любимый диджей не более, чем насильник. — Прошипела я, понизив голос к концу предложения.

— Как ты скажешь это незнакомцам, когда едва можешь произнести эти слова мне?

— Ты — незнакомец, — проговорила я со сдержанной невозмутимостью.

— Мы знакомы, — парировал он.

Он спорил о семантике?

— Это не спасет твою задницу от тюрьмы!

— За что я должен сесть?

— За взлом, проникновение и изнасилование женщины, находившейся без сознания. — Перечислила я его преступления.

— Изнасилование? Все, что я сделал, — это согласился трахнуть тебя после того, как ты умоляла меня не останавливаться.

Я снова хлопнула ладонью по матрасу.

— Только потому, что я думала, что ты мой муж. Кто еще мог прийти в нашу спальню посреди ночи?

Беззаботность и веселье исчезли с его лица. Хватка на моем бедре усилилась, даже когда я попыталась вырваться из его свирепых пальцев.

— Амбани было плевать, что ты напилась до беспамятства, — отрезал он. —

Я был единственным, кто позаботился о тебе настолько, чтобы проверить, как ты. Так что, как насчет того, чтобы проявить чуть меньше заносчивости и чуть больше благодарности за мои героические усилия?

— Да что, блядь, с тобой такое?

— Много чего. Может, обсудим это за бокалом на ночь? — Его беззаботность вернулась, когда взгляд переместился на пустую бутылку из-под вина. — Или, возможно, тебе подойдет безалкогольный напиток.

— Заткнись! — завизжала я.

— Ты ведешь себя крайне драматично для женщины, чью жизнь я примчался спасать.

— Всё было не так. — заявила я сквозь стиснутые зубы.

— Ты была в отключке из-за употребления алкоголя или нет?

— Технически, да, но…

— Разве ты не поступила бы также, если бы увидела, что кто-то потерял сознание от опьянения?

— Я бы не стала с ними трахаться. И у меня… — я с трудом подбирала слова. — У меня не было алкогольного отравления. Ты что, просто ходишь по округе и ищешь женщин без сознания, чтобы трахнуть их?

— Женщину.

— Что?!

— Женщину, — повторил он. — Я трахнул одну женщину, потерявшую сознание. Единственное число.

Я уставилась на него, не находя слов.

— Итак… — Он сформулировал это слово как вопрос, медленно поднимаясь с кровати. Аксель схватил свою одежду, которая, как я поняла, была перекинута через спинку кресла, и оделся с педантичной аккуратностью. — Как насчет пропустить стаканчик на ночь? — вернулся он к предыдущему предложению, застегивая ремень. Он говорил непринужденно, как будто это было нормально — пойти выпить после того, что произошло между нами.

— Ты не в своем уме.

— Это значит «нет»? Наверное, это к лучшему, если у тебя похмелье.

У меня не было похмелья, я все еще была пьяна. Не то чтобы я призналась ему в этом.

— Большинство мужчин обычно угощают выпивкой до того, как трахнуть. Или, в твоем случае, до того, как принудить женщину.

Он снова цокнул.

— Мы это уже обсуждали. Ты набросилась на меня, и я не стал тебе отказывать. Чтобы избежать путаницы в будущем, я прослежу, чтобы ты полностью проснулась, когда в следующий раз положу тебя лицом на матрас и возьму сзади.

Я загнала свою травму подальше, чтобы разобраться со словами, которые прозвучали у меня в ушах.

— В следующий раз? Следующего раза НИКОГДА не будет, если только ты снова не заставишь меня, — расстроенно закричала я.

— Это тоже можно устроить.

И опять я потеряла дар речи. Всего за одну ночь он перевернул мою жизнь с ног на голову. Почему?

Мои плечи опустились в знак поражения.

— Пожалуйста. Почему ты так поступаешь со мной? — Мои пальцы сжались так сильно, что ногти впились в ладони. Он сделал меня соучастницей своих греховных деяний и не удосужился назвать причину. — Что бы ты ни делал, прекрати. Ты можешь заполучить кого захочешь. Просто выбери другую. Любая женщина умерла бы, чтобы быть с тобой. Ты — Бог.

Он злобно ухмыльнулся.

— Ты думаешь, я Бог?

Я насмешливо хмыкнула.

— Я имела в виду, что женщины в целом считают тебя Богом.

— Меня интересует только одна женщина, — он вытянул букву «а» и улыбнулся, хотя улыбка не коснулась его глаз. Я сглотнула, когда он подошел к кровати и наклонился. — Если тебе от этого станет лучше, я с радостью начну все сначала и сделаю все правильно. Ну знаешь… куплю тебе выпивку, прежде чем трахнуть. Но я забуду о своем великодушии, если ты продолжишь создавать мне трудности.

Ужас сковал мой позвоночник, потому что я без сомнения знала, что он имел в виду именно это.

— Итак, как насчет того, чтобы выпить, принцесса?

— Не называй меня так, — огрызнулась я, не подумав.

Он схватил меня щеки, тем самым надув мои губы.

— Я буду называть тебя так, как, черт возьми, захочу, принцесса, и ты будешь отвечать на это каждый гребаный раз. А теперь. — Он посмотрел мне прямо в глаза, — Я спросил, как насчет того, чтобы выпить, принцесса?

Его хватка усилилась, и я поняла, что он не отпустит меня, пока я не отвечу на его ласковое обращение. Поэтому излила всю ненависть из глаз, но проговорила:

— Нет, спасибо.

— Твоя потеря. — Прежде чем я смогла вырвать лицо из его рук, он крепко поцеловал меня в губы и пробормотал: — До скорого, принцесса.

С этими словами он удалился. Вместо того, чтобы воспользоваться стеклянными дверьми, ведущими на набережную, он вышел через дверь моей спальни, — ту, что вела внутрь дома.

В мгновение ока я вскочила с кровати и побежала запирать дверь изнутри. Затем нажала кнопку экстренного вызова на стороне Джея, после чего рванула к двери, ведущей на пляж.

Она была заперта.

Моему затуманенному, все еще пьяному разуму потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что Аксель не мог войти через эту дверь, поскольку её никогда не открывали. Он уже был внутри, когда нашел меня пьяной в отключке.

У этого мужчины имелся доступ в мой дом.



На глаза навернулись пьяные слезы, когда я, спотыкаясь, стала одеваться, натягивая угги, черную футболку и синие джинсы. Охранники ворвались в мой дом в течение отведенных трех минут. В шокирующем повороте событий они подтвердили историю Акселя. Они позвонили по моему домашнему номеру по просьбе Акселя о входе на территорию, и я дала свое согласие. Черт. Как такое возможно?

Я отказывалась быть легкой добычей в ожидании нового нападения. И я никак не могла оставаться в этом доме, зная, что какой-то сумасшедший имеет к нему доступ. Мне нужно было выбраться на случай, если он вернется.

Я схватила свою огромную сумку Prada Tote Bag. Она служила мне и шоппером, и дорожной сумкой при необходимости. Бросив в неё туалетные принадлежности, упакованный набор косметики для поездок, пару нарядов, а также нижнее белье и бюстгальтеры, я вызвала Uber, так как еще не до конца протрезвела. Я сидела на заднем сиденье, смаргивая слезы, пока водитель вез меня в ближайший отель.

Несмотря на то, что была глубокая ночь, консьерж радостно поприветствовал меня. В баре отеля было всего несколько посетителей. В остальном здесь было пусто. Из-за отсутствия толпы это место казалось величественнее, чем на самом деле. К счастью, просторы элегантного отеля не были покрыты безвкусицей. Яркие светильники подчеркивали современную мебель и шикарный декор.

Сияющая атмосфера и жизнерадостное приветствие мало улучшили мое настроение. Все казалось неправильным, пока я заселялась в угловой номер с двуспальной кроватью.

Мне не потребовалось много времени, чтобы найти номер 1450. Как только дверь за мной закрылась, я промаршировала в ванную, включила воду и разделась. Я вымыла кожу под обжигающе горячей водой, а затем забралась в постель, как последняя трусиха.

Что я должна была сделать вместо этого, так это пойти в полицию и написать заявление на Акселя. Он был виновен по всем статьям и должен был сидеть в тюрьме. Однако несколько препятствий удерживали меня от реализации этой идеи.

Если судить по поиску в Google, Аксель был практически героем для женщин, и ни одна из тех, кто с ним пересекался, не сказала о нем ни одного плохого слова. За десять лет его работы в музыкальной индустрии, ни одна сотрудница не сообщила о чем-либо похожем на сексуальное домогательство или нападение, все отзывались об Акселе как об образцовом боссе.

Я была бы исключением из правил, первой и единственной женщиной, негативно отозвавшейся о неуловимом Акселе Трималхио. Не помогало и то, что я была пьяна, когда всё произошло. Я едва смогла бы вспомнить подробности нашего пьяного траха, и даже сейчас мои воспоминания были в лучшем случае туманными. Это были бы мои нетрезвые показания против любимой знаменитости, который известен максимальным уважением к своим связям с женщинами.

Я провела ладонью по лицу, натягивая одеяло до подбородка.

Обращение в полицию означало также вовлечение Джея, который настаивал бы на том, чтобы затащить задницу Акселя в суд. Учитывая известность компании Джея и статус Акселя, подобное дело вызвало бы ажиотаж в СМИ. Хотела ли я подвергать свою семью такому аду?

Я была бы вынуждена выступить в суде и перечислить все подробности нашего свидания, что еще больше унизило бы Джея. Как я могла рассказать всему миру, что была настолько физически истощена, что реагировала на мужчину во сне, не в силах отличить его прикосновения от прикосновений моего мужа?

Все пошло бы наперекосяк, как только Аксель открыл бы рот и выступил перед общественностью в свою защиту. Он был на прогулке, когда случайно зашел на мою территорию и наткнулся на не очень живописное видение моего бессознательного, опьяненного тела через стеклянные окна. С героическим приливом адреналина он бросился открывать незапертую дверь, чтобы проверить, как я. Вот только я проснулась, чтобы поцеловать его и заманить в постель.

Я не сомневалась, к кому перейдет сочувствие общественности, как только Аксель изложит свою версию истории.

Скучающая домохозяйка заманивает в свою постель знаменитость-самородка Акселя Трималхио, а затем плачет об изнасиловании, чтобы скрыть интрижку.

Шлюха. Слово вырвалось на поверхность, несмотря на все мои усилия.

На Акселя сработал принцип «из грязи в князи», в то время как мы были богаты благодаря старым деньгам. Современная культура ненавидела богатство поколений вроде нашего, и предпочитала тех, кто сделал себя сам, как Аксель. Он был зеленым огоньком в конце причала, направляющим в порт тех, кто надеялся добиться успеха и подняться по социальной лестнице. Если я собиралась указать пальцем на любимую знаменитость, мне нужно было иметь убедительные доказательства. К сожалению, эта история не была надежной и только вываляла бы имя Амбани в грязи.

Хуже всего то, что я боялась, что Джей поверит слову Акселя больше, чем моему. В последнее время наш брак был непростым, и мы оба это знали.

Я отогнала от себя удручающие мысли о недоверии мужа, и уставилась на телефон. Может быть, Джей как-то поймет, что со мной произошло. Он будет в ярости, но, возможно, каким-то образом простит меня. Я схватила мобильник и позвонила ему, прежде чем успела передумать.

— Что? — раздался резкий голос Джея.

Тяжесть на душе потянула меня все глубже вниз. Я не ожидала такой враждебной реакции сходу.

— Привет, — тихо сказала я. — Как дела?

Мог ли он расслышать мое чувство вины или хриплый от слез голос?

— Я приземлился в Чикаго меньше часа назад и только что лег в постель. — Заявил он, в его голосе слышалось невысказанное раздражение из-за нуждающейся жены.

Я съежилась.

— Я думала, ты будешь рад меня услышать.

На другом конце провода повисла долгая пауза. Мне нужен был Джей. Я должна была сказать ему, что он мне небезразличен, прежде чем рассказать остальную часть истории. Но как я могла, когда Джей уже вел себя так, будто я досадная помеха? Неужели он не мог понять по моему голосу, что что-то не так? Или, возможно, ему было всё равно?

Амбани было плевать, что ты напилась до беспамятства. Я был единственным, кто позаботился о тебе настолько, чтобы проверить, как ты.

Я отказывалась покрывать подлый поступок Акселя, играть в его манипуляции или оправдывать его поведение. Однако его слова о Джее звучали правдиво в моих ушах.

Моему мужу было плевать на то, что случилось со мной сегодня ночью. Ярость когтями сжала мое сердце, и я прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать.

— Пия, уже поздно, — сказал Джей с раздраженным вздохом.

— Я… я… — нерешительно начала я.

— Пия, сейчас середина ночи, — терпеливо произнес он, хотя я знала, что он находится на грани гнева. — Давай поговорим позже. Спокойной ночи.

— Я люблю тебя…

Джей повесил трубку. Я крепко сжала телефон и закрыла глаза, задаваясь вопросом, была ли я по-прежнему самой счастливой девушкой на планете.