А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 3)

Глава 24. Плохая примета

Как только мы скрылись за ближайшими палатками, юный ассенизатор перестал поднимать вонь из бадьи и приступил, наконец, к работе — стал вычерпывать в неё содержимое выгребной ямы.

— Погоди-ка... — Я осторожно задержал Киру и пригнулся за углом натянутого тента. — Давай-ка посмотрим, что будет дальше.

— Блин, Пафнутий, ну ты нашел чем любоваться, ёлы-палы... — Девчонка, тем не менее, присела рядом, вглядываясь в происходящее возле уличного туалета.

— Я не особо ему доверяю... Думаю, как и ты.... Тихо...

Стражники возвратились на свой пост только тогда, когда пацан в маске плотно закрыл зловонную ёмкость и достал из наплечной котомки пыльный пакет с каким-то белым порошком. Вернувшись вместе с ним в туалет, он вскоре вышел оттуда с наполовину пустым пакетом.

— Смотри-ка, Весенний Мор научила этих ребят профилактике... Может у них тут и не было никакого мора...

— А чё это такое белое?

— Хлорная известь, скорее всего. Самое дешёвое и распространенное по нынешним временам средство для дезинфекции. Насыпал там, чтобы мух в этом сортире не плодить. Если это и правда местный агент сопротивления, то конспирацию соблюдает по полной, не халтурит. Но если провокатор — то тоже.

Встретив пацана на выходе, один из стражников отпихнул его тупой стороной копья к бадье:

— Давай быстрей тащи отсюда свою парашу! Развонялся на весь город, поносник сраный!

— Да как будто я сам туда нагадил... — Угрюмо буркнул пацан в ответ.

— Ты мне, блядь, побазарь тут, шваль чумазая! — Палка снова ткнула золотаря в спину — на этот раз явно чувствительнее.

— Чё-то не похоже, что он с этими заодно... — Прошептала Кира.

— Согласен. Уходим...

— Погоди! — На сей раз уже девчонка задержала меня. — Пошли всё-таки до коровника дойдём! А то стража расскажет кому-нибудь, что мы туда ходили — а мы даже не будем знать, как он выглядит!

— Твоя правда. Помнишь дорогу?

— А ты чё, забыл уже, старикан? — Её хищная улыбка всегда поднимала мне настоение.

Последовав по подсказанному маршруту уже в открытую, впереди мы увидели нескольких сонных ребят, выбиравшихся из палаток. Протерев глаза, она похватали сложенные у их жилищ инструменты и, взвалив их на плечи, понуро побрели туда же, куда нужно было идти нам.

— Чё-то они совсем не выглядят так, словно сами согласились тут жить... — Кира с сомнением прокомментировала внешний вид худощавых пацанов, одетых в какие-то потёртые робы.

Оглянувшись на её голос, пеоны опасливо ускорили шаг и быстренько скрылись за углом ближайшего здания.

— Цепей на них, тем не менее, нет. И надсмотрщиков тоже не видно. Только вон — стража в нескольких местах стоит. Чисто так — за порядком следят, похоже...

— Ну мало ли! — Пожала плечами девчонка. — Может, тоже верят в эти сказки о всяких проклятиях. Заморочили людям голову... А может их тут ловят, если сбегут... И потом наказывают!

— Ты сама-то не думаешь о побеге? После такого предупреждения...

— Ещё чего! — Кира раздражённо отмахнулась. — Я вот думаю о том — чё этот говночерпий там нам ещё нагородил. Кто такой Кир? Он же явно не меня имел в виду, да?

— Я не верю, что у тебя у самой нет версии. Рассказывай.

— Ну... Кир — это четвёртый субъект из тех документов? — Кажется, она сама удивилась своей дерзкой гипотезе. — Чёрный жора, что ли?

Я кивнул:

— А Дмитрий — это, наверное, настоящее имя Че. А старик, который где-то там у короля...

— Это Хайзенберг. — Кира закончила фразу, когда я сделал паузу. — Выжил, сволочь такая. Вас всех четверых, походу, фиг просто так замочишь...

Задумавшись, она потёрла подбородок и тут же вскинула палец, придя к очередному выводу:

— Этот пацан типа знает, как на самом деле зовут Чёрного Жору... Да ещё и так говорил о нём так, как будто прям лично знаком... Значит он точно не местный! Раз у них ещё и газета точно такая же с собой была!

Я снова с ней согласился:

— Я не удивлюсь, если он на самом деле один из тех, кто входит в этот самый «Альянс», который выпускает газету.

— Кадет из Саратова?

— Не обязательно именно кадет. И не обязательно из Саратова. Там же в статье ещё город Балаково упоминался. Но машина, которую нашли байкеры — похоже, его бывший транспорт. Или, точнее, их...

— А какого фига он тогда тут с дерьмом возится... Ни фига себе! — Когда мы повернули на улочку, ведущую к коровнику, между домами открылся далёкий горизонт. Замерев на месте, Кира протёрла заспанные глаза и указала вдаль. — Ты это тоже видишь?!

— Никогда не была раньше в этом районе?

— Не-а... Это чё... Вулкан какой-то что ли? Там снег наверху? Или меня глючит? Это какой-то мираж, может быть? Рано с утра...

— На все твои вопросы ответ — нет. Это всего лишь отходы местного производства.

— Дай бинокль! — Не отрывая удивлённый взгляд от плоской белой вершины, возвышающейся над горизонтом, девчонка потянулась к моему рюкзаку. — Это чё ж там за высота...

— Да не много, метров сто всего. — Я передал ей прибор. — Тут просто местность плоская как тарелка. Вот и кажется, что это словно какой-то Килиманджаро. Но это не снег. Это гипс.

— Офигеть... — Покрутив фокус, Кира прильнула к окулярам, внимательно разглядывая белую гору. — Ну вообще да, так вот заметно, что там не особо высоко... Деревья вон... А что, разве гипс просто так выбрасывают прямо горами? Он же нужен для всякого... Лепить там всякие статуи или на сломанные руки-ноги накладывать...

— Если быть точным, то это фосфогипс. Побочный продукт производства форсфорной кислоты. Он немного радиоактивен.

— Радиоактивен?! — Девчонка убрала бинокль и перевела на меня недоверчивый взгляд. — Хочешь сказать, что тут прямо рядом с городом целая гора радиоактивных отходов?

— Излучение от них очень слабое. И гипсовая пыль тяжёлая, далеко ветром не разносится, задерживается в посадках. На таком расстоянии угрозы не представляет. Но делать из этого гипса штукатурку ил статуи, сама понимаешь, не следует.

Покрытый осыпающейся красной краской хлев обнаружился за следующим поворотом. И к нему уже со всех сторон спешили заспанные малолетние крестьяне. Кто с метлой, кто с деревянной лопатой, кто с вёдрами или мешками, полными не то сена, не то соломы. Тут были как пацаны, так и девчонки. Некоторые даже шли парами.

У входа на скотный двор стояла четвёрка сине-жёлтых стражников с вилами, копьями и длинными топорами. Было похоже на то, что один караул сменял другой. Но освободившаяся пара пока не спешила покидать пределы этого поста. Подхватив стоящие у входа большие щиты, они наоборот, будто бы подготовились к чьему-то нападению.

— Уж не нас ли ждут... — Кира с сомнением замедлила темп ходьбы.

Изнутри помещения для скотины послышался мерный звук жестяного ведра, звенящего под тонкими струями.

— Нет, не нас. Слышишь звук?

— Что это?

— Дойка началась. Наверное, на запах парного молока может прибежать какой-нибудь случайный жора.

— А-а-а... То-то они все с пустыми вёдрами. — Кира указала на пару юных доярок, которые уже подошли ко входу в коровник. — А то говорят, плохая примета.

— Ты вроде недавно рассуждала о том, как глупо быть суеверным.

— Да чё ты нудишь... Я ж так — разговор поддержать. Пошли, посмотрим, как доят! Я ж тоже ни разу не видела!

Похоже, что обжитый посёлок давно был зачищен от заражённых. И стражники оставались довольно расслаблены, не смотря на то, что к вжиканью и плеску изнутри большого сарая добавлялись всё новые звуки. А может парной запах тёплого молока весьма хорошо маскировался свежим коровьим и лошадиным навозом, который, судя по следам на деревянных лопатах, пацанам в робах предстояло выгребать в качестве утренней трудовой вахты.

— Маришка! А, Маришка! Опять на меня не смотришь совсем... — Один из стражников — самый крупный из четвёрки — даже не преминул возможностью пофлиртовать с подошедшей к входу дояркой. — Не любит она меня, пацаны...

Приторно улыбнувшись из-за решётки шлема, пехотинец смерил фигуру девчонки плотоядным взглядом. Даже под её бесформенным комбинезоном угадывались весьма соблазнительные формы.

Однако юная доярка оставалась равнодушна к его знакам внимания. Скорее наоборот — она явно не желала продолжения этого подката. Немного ссутулившись, она перехватила ведро двумя руками перед собой, словно защищаясь. И, опустив взгляд, пошла дальше ко входу вдоль стены, стараясь обойти ухажёра на как можно большем расстоянии.

— Брезгуешь, да? — Пацан неожиданно преградил ей вход копьём. — Может уже рыцаря себе какого-то нашла, а? Хочешь прямо вот так сразу, из грязи в князи? Не-е-ет, милая моя... Сначала надо мне понравиться как следует...

Замерев, девчонка испуганно поджала пухлые губки. И осторожно отступила на шаг. Её спутница, которая не могла похвастать такой же привлекательностью, оглянулась, потупила взгляд и молча проскользнула ко входу. Копейщик не обратил на неё никакого внимания. И сделал шаг к испуганной доярке:

— Ну ты что напугалась-то... Я ж не обижу... Я ж любя... Мы вас тут наоборот вон защищаем всё время, да пацаны?

Пацаны не отозвались.

— Я говорю, да, пацаны?! — Рявкнул на них копейщик, развернувшись в полоборота.

— Ага... — Ответил ему нестройный хор голосов.

Поворачиваясь обратно к доярке, здоровяк поймал ещё пару взглядов со стороны — от остальных парней в рабочей одежде, которые тоже шли по направлению к коровнику. Но теперь нерешительно замерли на дороге, став невольным свидетелем этой сцены, как и мы с Кирой.

— Хуль уставились, быдло?! Чё бля, работы нет?! Вперёд, нах! Говно само себя не уберёт!

Стушевавшись, щуплые подростки опустили взгляд в пол и безропотно проскочили мимо охранников внутрь коровника.

— Во-о-от... — Командир караула снова расплылся в приторной улыбочке и шагнул к девчонке ещё ближе, заставив ту упереться спиной в стену. — Видишь, сами себя не жалеем. И день и ночь... А от тебя — совсем никакой благодарности... Как же так, а, Мариш? Я думал, ты хорошая, а ты вон какая...

Подойдя к испуганной доярке вплотную, стражник пресёк её неловкую попытку отползти подальше вдоль стенки, уперев острие копья в доски слева от её головы. И медленно приблизив острый металл к побледневшей щеке, он снова медленно заворковал, пододвинувшись к дрожащей девчонке вплотную:

— Чё-то я проголодался, Мариш... — Сбросив щит с левой руки на землю, пехотинец тут же схватил освободившейся пятернёй девчонку между ног. — Может, угостишь своего защитника сладеньким, а?

— На те сладенького, ёпт! — Прежде чем я успел среагировать, Кира подскочила к небольшому коровьему кизяку, размокшему от утренней росы, и метким пинком отправила его в спину похотливому стражнику.

Шмат навоза шлёпнулся пацану прямо в затылок. И, оставив на шлеме жирную бурую кляксу, часть кизяка свалилась пацану под ноги. А другая часть скользнула за шиворот пластиковой «черепахи».

— Чё, кому здесь!!! — Резко обернувшись, пехотинец угрожающе вскинул копьё и шагнул к девчонке.

Кира тут же схватилась за рукоятку меча и отпрянула на шаг назад. Чуть присев, она напряглась как стальная пружинка, готовая в любой момент распрямиться в смертельном выпаде.

Но пыл оскорблённого ловеласа немного поугас, когда на её фоне он разглядел мой силуэт. Чуть склонив голову набок, я испытующе уставился на него своими нарисованными крестами. И слегка покачал головой, словно отвечая на не заданный вопрос.

— Дрюха, это не пленники Феникса... — Пробормотал в повисшей тишине наиболее осведомлённый стражник.

— И чё бля?! — Дрюха буквально выплюнул этот вопрос, брызнув слюнями сквозь решётку шлема.

— Это типо... Пленники короля... — Судя по реакции, это не означало для пылающего гневом копейщика ничего хорошего. — Мы с Саньком их вчера конвоировали и сами слышали...

Стоявший левее Санёк еле заметно кивнул.

На покрасневшем лице Дрюхи проскочил целый спектр эмоций — от ярости к раздражению, а затем до испуга и обратно к раздражению. Подвигав плечами он, очевидно, почувствовал, как мерзкий кусок навоза скользит дальше вниз по его спине, покалывая кожу прилипшей соломой.

— С-с-сука... — Сипло выдохнул стражник сквозь зубы. Сорвав с себя перемазанный дерьмом шлем, он брезгливо бросил его на землю и развернулся обратно к доярке. — А ты хуль ржёшь, блядина!

И с размаху влепил съёжившейся девчушке пощёчину. Настолько сильную, что она, взвизгнув от боли, отлетела вдоль стенки на землю. Пустое ведро задребезжало по земле нам под ноги.

Кира атаковала стремительно и бесшумно. Подпрыгнув к спине охранника, она с размаху толкнула его вперёд, и пацан с глухим стуком врезался носом в шершавые доски.

— Ы-Ы-А-А-А-А!!! — Упираясь коленом ему в поясницу, девчонка обеими руками схватила его свободную руку и, прежде чем стражник опомнился, заломила её за спину. Но не остановила движение в той точке, в которой обычно прекращают залом работники правоохранительных органов. А, продолжив яростно реветь, она со всей силой толкнула локоть дальше вверх, пока плечевой сустав пацана не выскочил из положенного места. И истеричный визг пехотинца перекрыл все остальные звуки.

Ближайший к ней стражник спохватился и попытался приблизиться на расстояние, достаточное для тычка своими боевыми вилами. Но за миг до того, как он смог ударить девчонке в спину, в решётку его шлема полетела горсть дорожной пыли. Которую я зачерпнул, когда тоже сокращал дистанцию. И, сократив, перехватил и выкрутил оружие из его руки, развернув вилы зубцами под подбородок хоккейного шлема:

— Стоять!!!

Остальные пехотинцы присели в боевые стойки, выставив острие своих ковырял в мою сторону. Но благоразумно не приближались. А замерший с вилами у шеи пацан мог лишь испуганно отплёвываться, вытаращив на меня покрасневшие глаза сквозь забрало.

За своей спиной, сквозь сдавленные матюки пострадавшего стражника, я услышал характерный звон, с которым кровожадная Викуля обычно покидала ножны. И Кира присела с ней в стойку чуть правее. Очевидно, шокированный от боли Дрюха где-то там даже не помышлял о каком-либо продолжении сопротивления.

На несколько секунд вокруг нас повисла почти полная тишина. Заслышав звуки драки, доярки остановили работу и выглядывали наружу из темноты хлева. Все те пеоны, что ещё не успели приступить к работе, тоже замерли на месте, не решаясь на какие либо действия или слова.

Тишина была неполной лишь из-за нытья перемазанного в дерьме Дрюхи, который где-то позади нас перебирал ногами в пыли, баюкая вывихнутую руку. Ту самую, которой он столь бесцеремонно вторгся в личное пространство перепуганной Маришки.

А где-то вдалеке нарастал глухой топот. И ещё до того, как он стал достаточно хорошо различим, пространство взорвалось противным гудением множества пластиковых вувузел.

И когда жужжание и гудёж прекратились, где-то у себя за спиной среди бряцанья конной упряжи и множественного лошадиного фырканья, я услышал звонкий, хорошо поставленный голос, прозвучавший с лёгкой ноткой иронии:

— Нападение на солдата короля!

Обернувшись, я увидел над собой гордый взгляд холодных светло-серых глаз из-под приоткрытого забрала самого настоящего стального рыцарского шлема. А позади, в пыли, поднявшейся из-под гарцующих копыт, угадывались силуэты десятка других всадников. Все они, в отличие от тех, что я видел раньше, тоже были одеты в самые настоящие средневековые доспехи.

Тот же самый звонкий голос, доносившийся из-за блестящего перфорированного металла, закончил мысль:

— Это ведь нападение на самого короля! — Светло-серые глаза слегка сузились. Парень в стальном шлеме, похоже, легко улыбнулся. — Приветствую тебя, Митинский Призрак! Давно хотел познакомиться...