Средь жалких останков Расписного портика отираются овцы.
Где же здесь, среди асфальта и бетона, искать Византию? Где замки франкских герцогов Афинских, виллы флорентийцев, поместья каталонцев, где все те, правившие Афинами в Средние века? Античный город доминирует над Афинами и входит в состав современного мегаполиса. Византийский же лежит ниже в виде уцелевших церквей в центре и монастырей по окраинам. А франки, каталонцы и флорентийцы исчезли, словно бы их и не было вовсе.
Захват афинской Агоры герулами в 267 году ознаменовал пришествие новой угрозы с севера. Аларих, вождь готов, в 396 году захватил город, но пощадил Акрополь. Последний сыграл свою традиционную роль оборонительного укрепления, городского убежища. Как раз в это время, после обращения Константина и основания им на Босфоре столицы — Константинополя, империя раскололась на западную и восточную части и началось обращение Афин от язычества к христианству, которому отчаянно сопротивлялись консервативные силы.
Среди тех, кто обучался в Афинах, были Цицерон, Гораций, Брут. На закате римского права, в период, названный Второй Софистикой, Афины стали центром философской науки, возродив свою былую репутацию. Ученым казалось, будто время вернулось на столетия назад. Среди них были Лонгин, Либаний, святой Григорий Богослов (Назианзин) и два императора: стоик Марк Аврелий и приезжий язычник Юлиан, прозванный Отступником. У Либания, приехавшего учиться из Антиохии, о городе того времени сложилось дурное впечатление. Общественная мораль деградировала, в отношении некоторых учителей софистики допускались хулиганские выходки, ученики соревновались в жестоких выходках в отношении новичков, не стесняясь применять силу. «Пусть сгинет проклятый корабел, привезший меня сюда», — написал один из учеников, сравнивая город с обгорелой шкурой жертвенного животного, по виду которой кто-то пытается понять, как же оно выглядело раньше. Философия умерла, оставив после себя лишь шелуху от таких знаменитых институтов, как Академия и Ликей. «В Афинах кроме имени не осталось ничего возвышенного. Сегодня честь города поддерживают только пасечники». Атмосфера напоминала университетский день розыгрышей.
С победой христианства, которое стало официальной религией римского государства, судьба старых философских школ Афин была решена. Последние искры сопротивления языческих Афин наступающей волне христианства разгорелись в период недолгого и неудачного правления императора Юлиана Отступника (361—363). Он вышел на историческую сцену убежденным христианином, но в афинских школах нашел свою истинную веру и, воссев на престол, вернулся к язычеству. «Vicisti, Galilaee, — произнес он на смертном ложе. — Ты победил, Галилеянин». Может быть, эта история и выдумана, но зато верно отражает произошедшее. Древние боги, герои, духи природы, царившие на просторах Греции, были приспособлены к новой религии, кого-то она поглотила, а некоторые из них живы до сих пор.
В конце IV — начале V века император Феодосии рядом указов постановил снести языческие храмы. Вскоре решили, что Парфенон лучше переделать, чем сносить, так он превратился в собор Пресвятой Афинской Богоматери. Некоторые считали это шагом к открытию в античном святилище храма Божественной Премудрости, а символика и атрибутика Божественной Премудрости ближе к богине Афине, чем Дева Мария. Отделанную золотом и слоновой костью статую Афины работы Фидия перевезли в Константинополь, где она затерялась. Великий храм остался посвященным Деве Марии, пока в 1456 году и католики, и православные не отступили перед османским нашествием.
В 529 году император Юстиниан завершил закрытие философских школ, начатое Феодосием. Это был последний удар по древнему языческому миру олимпийских богов и старой афинской системе обучения. Город превратился в провинциальное захолустье на периферии Византийской империи, управляемой из Константинополя. В VI—VII веках нашествие славянских племен практически отрезало Афины и другие греческие города от сердца империи, Константинополя. Так, Афины стали одним из провинциальных городов той великой страны, что когда-то называлась Элладой. Теперь по своему статусу и размеру Фивы считались более значимым городом. Афины были центром довольно маленького епископата, более крупные располагались в Фессалониках и Коринфе. В VIII веке Ирина, девушка из Афин, была избрана императором Константином V в жены для его сына Льва. В 769 году она прибыла из Афин в Константинополь и оказалась в роли фактической правительницы империи. Тогда Афинам был предоставлен статус метрополии.
Начинать осмотр византийского наследия лучше всего с Соборной площади. На западной стороне площади стоит памятник Дамаскину, который был архиепископом Афинским во время Второй мировой войны и, с согласия Черчилля, регентом Греции в сложный период после ее освобождения. Он служил в возвышающемся здесь соборе в октябре 1944 года благодарственный молебен Святой Деве за освобождение страны от немцев. Сам собор — постройка середины XIX века, большой и вместительный, но без пристроек. За собором, в южной части площади, находится гораздо меньшая по размерам византийская церковь, которую называют Маленький собор, а еще — церковь Горгоэпикоос, или Святого Элефтерия. Соседство с величественным собором подавляет, так что этот храм плохо подходит, чтобы подчеркнуть величие останков патриарха Григория V, покоящихся здесь.
Однако церковь Горгоэпикоос явно выигрывает в изяществе архитектурного решения и изысканности декора. Здание построено в смешанном стиле. Во времена Византийской империи разбирали дохристианские святыни и использовали старые камни. На западном фасаде Маленького собора можно увидеть множество мраморных животных, птиц, знаки зодиака и другие декоративные мотивы.
Церкви — наиболее заметная часть наследия Византийской империи. Все остальное собрано в коллекции Музея Византии: фрагменты скульптур, обработанные камни, прекрасные иконы, одеяния, металлические и расписанные изделия. Все афинские церкви — и старые и новые — выдержаны в византийском духе, за исключением протестантской церкви на улице Филэллинон и римского католического собора Святого Дионисия на Панепистимиу. Таким образом, наследие Византии играет важную роль в архитектуре города, его облике.
Византийские кесари были великими строителями церквей. В империи очень большое место занимала религия, можно сказать, государство держалось на вере. Императоры и их супруги соревновались в величественности возведенных ими церквей. Но Афины после закрытия философских школ превратились в маленький городок в пределах крепостных стен Акрополя. Афины не блистали великими храмами, грандиозные соборы украшали центральные города империи, как, например, собор Святой Софии в Константинополе или церкви в Фессалониках, втором городе империи. В Афинах же множество небольших и самых разнообразных приходских церквей и часовен, их можно найти в старом городе — в основном в районе Плака. В близлежащих деревнях тоже были свои церкви. Много интересных построек находится в монастырях за пределами города — в Дафни по дороге к Элевсину и Кесариани у подножья Гиметта.
В 2003 году монастырь Дафни, окруженный высокой неприступной стеной, наряду со многими афинскими музеями был закрыт для проведения реставрационных работ. К тому времени, как появится эта книга, его уже должны будут открыть. Он удачно расположен в долине между холмами по главной дороге из Афин к Элевсину и на Пелопоннес. Сейчас по этой дороге проходит основной транспортный поток и по выходным здесь пробки. Неподалеку от монастыря со стороны Афин находится прекрасный ботанический сад, в который приезжие обычно не заглядывают. Когда-то поблизости проходил ежегодный Дафнийский фестиваль вина, который очень любили туристы 1950-х и 1960-х годов. Среди дафнийских мозаик на своде главной церкви можно видеть внушающее трепет изображение Христа Пантократора (Вседержителя). Осберт Ланкастер назвал его самым убедительным и внушающим благоговение из всех византийских Вседержителей, а архиепископ Кентерберийский доктор Роуэн Уильяме был так им поражен, что сложил стихи. Здание церкви довольно старое и датируется V или VI веком, тогда как большинство построек относится к концу XI века. Во времена франкского господства в Афинах Отто де ла Рош отдал монастырь цистерцианцам, и здесь похоронены Отто и Вальтер де Бриенны. Православная церковь вернула их останки только в середине XV века.
Монастырь Кесариани представляет собой ансамбль зданий XI века, они гармонично вписались в лесистое ущелье Гиметта. Хотя монастырь и находится в каких-нибудь двадцати минутах пути от центра Афин, он окружен рощами и журчащими ручьями. Здесь, на дворе у колодца, затененного высокими платанами, я когда-то пробовал оливковое масло из тех уголков Греции, где, как считается, оно наилучшее — это Каламата и Мани, гора Пелион, Ам-фисса с ее огромными серебристыми оливковыми рощами, западный Крит и сама Аттика. Гиметт, кроме Кесариани, привлекателен еще и другими монастырями. Все они названы в честь различных святых Иоаннов: здание обители Иоанна Богослова XIII века под Папагосом, постройки монастыря Иоанна Охотника XII века под Айя-Параскеви и высоко на горе в районе Кареас с XI века существует обитель Иоанна Предтечи. В этих местах очень приятно наблюдать контраст между ансамблем монастыря, серыми скалами и черной, будто кит, спиной Гиметта, изрытой каменоломнями и увенчанной радарами. Из трех гор, окружающих город, Гиметт к нему ближе всего, и его присутствие постоянно ощущается в Афинах.
В самом городе византийские церкви сконцентрированы в старой части, и их легко можно обойти пешком во время прогулки по Плаке и окрестностям. Красивее всего удобно расположенная с восточной стороны Агоры церковь Святых Апостолов с ее необычными архитектурными формами, а также церковь Капникарея посреди перекрестка, на улице Гермеса.
Хотя большинство византийских церквей затерялось среди построенных недавно многоэтажек, вид этих храмов будто говорит, что если история почти забыта, то вера все еще жива. В жизни афинян они занимают важное место, хотя это лишь небольшая часть, сохранившаяся в тяжелый период после провозглашения независимости, когда церкви приходили в запустение, разрушались и из их камней возводили другие здания. В церквях сейчас, как правило, есть прихожане. Они зажигают свечи, озаряющие полутемный интерьер, прикладываются к иконам, молятся за недужных родственников. Там можно видеть удобные ящички для заказывающих молебен и листочки бумаги, чтобы вписывать в них имена.
Подавляющее большинство афинян — больше четырех миллионов — православные, и церквей требуется много. В густонаселенных пригородах это обычно просторные, современные постройки. Их возводили главным образом из бетона, нарушая византийский стиль. Им недостает изящества формы и благородства материалов старых византийских церквей с их неровной черепицей на крышах, кладкой с выступами и вкраплениями античных мраморных плит.
Обычно в церквях проводят обряды венчания, крещения (с полным погружением), отпевания по великим церковным праздникам, особенно на Пасху. Всю Святую Седьмицу в церкви много верующих. На Страстную пятницу улицы заполняются похоронной процессией с увитым гирляндами гробом Христа, то же происходит на Страстную субботу, когда кульминационный момент богослужения — слова священника: «Христос воскрес!» Прихожане зажигают свечи одну от другой, выходят на улицу, расходятся по домам, неся огонек свечи, чтобы осенить крестным знамением дверь своего дома, а после разговеться и съесть особый суп с овечьими потрохами, майерицу, перед тем как лечь спать. На следующий день сады тех, кто остался в Афинах, а не вернулся в свои деревни, наполняются дымом и запахом баранины с пряностями, жарящейся на вертелах. Мясо замачивают рано утром так, чтобы к обеду оно промариновалось. Перед Пасхой мясники оживленно торгуют бараньими тушами. За городом, в Фили, у подножья Парнефа, можно увидеть загоны с несчастными овцами, которых мясники, одну за другой, режут к Пасхе.
Святой Павел назвал древних афинян особенно набожными. Почти все греки соблюдают внешние каноны православной веры. Они крестятся, венчаются в церкви (до 1980-х годов это был единственный способ регистрации законного брака) и ходят в церковь на Пасху. Они воспитаны в этой вере, это важная часть их национального сознания. Недавно церковь погрязла в спорах с правительством, будет ли новый вид идентификационной карты оскорблять религиозные чувства человека. Лидеры церкви не видят ничего странного в том, что большинство греков считают себя православными. Даже общественные деятели, занимающие посты в правозащитных организациях и выступающие за свободу прав личности, не скрывают своей приверженности православной вере. Они соблюдают православные обряды и остаются верны православной вере на протяжении всей жизни.
Править Афинами было нелегко. В 915 году афиняне до смерти забили камнями высокопоставленного византийского чиновника на Акрополе. В 1040—1041 годах они приняли участие в грекосербском мятеже, который был вызван действиями излишне прямолинейного чиновника, отвечающего за благотворительные фонды, известного под именем Иоанн Сиротокормилец. Он был братом императора Михаила. Восстание было подавлено властью того самого Харальда Сурового, что расстался с жизнью в бою у Стэмфорд-Бриджа.
Лучшее описание Афин византийского периода вышло из-под пера Михаила Хониата, последнего городского епископа, выходца из Малой Азии, который был назначен епископом в 1180 году. Он писал о своей миссии как о ссылке в край варваров и безбожников, деградация которых составляет такой контраст с былой славой, что может войти в поговорку: «О град Афины, бывший оплотом мудрости, до каких глубин презрения к искусству опустился ты!»
Епископ упрекает свою паству за неудержимую непочтительную болтовню во время молитвы, шарканье ногами по полу собора в Парфеноне («этом прекрасном небесном доме») и блуждание помыслов. Епископ Михаил писал, что за время жизни в Афинах он сам превратился в варвара. Чтобы выучить афинский диалект, ему потребовалось три года. Земля Аттики та же, что и прежде: чарующая, с умеренным климатом, богатая плодами и медом. Акрополь все тот же. Но люди стали грубы и невежественны, удел священника тяжек, равнина Марафона зерна не родит, Элевсин и вся Аттика разоряются эгинскими пиратами, а печальнее всего видеть, как Афины погрязли в дикости и обираются ордами чиновников и сборщиков податей — они ежегодно сваливаются на город, подобно нашествию жаб, насланному Господом на Египет. «Сборщики податей так пристально осматривают нашу скудную землю, что от них не укрывается даже след блохи. Сочтен каждый волос на наших головах, листья в виноградниках и садах». Больше всего критиковал Михаил Хониат имперского наместника Претора, который управлял краем хуже, чем Ксеркс или тридцать тиранов, разоряя город содержанием многочисленной свиты, опустошая городские закрома, изводя запасы зерна.
Теперь в Афинах убого и бедно, в особенности крестьянская утварь. Великий город превратился в великие руины. Замерли мехи — нет среди нас больше кузнецов, нет медников, нет ковщиков ножей.
Нельзя смотреть на Афины без слез. Город не потерял своей древней славы, но у Афин отняли саму форму, сущность и привычный облик. Повсюду видны обнаженные и разбитые стены, дома, разрушенные до основания; места, где они стояли, распаханы. Время и его ужасный союзник, зависть, обошлись с Афинами по-варварски, даже хуже персов… Средь жалких останков Расписного портика пасутся овцы… Умирающие жалеют тех, кто остается жить.
Михаил Хониат ездил в столицу просить о снижении податей и о своей отставке. Главным его утешением было славное, лучащееся святилище Парфенона, переделанное под собор, где перед иконой Девы с Младенцем как звезды горели лампады.
Кто-то, возможно, предпочел бы археологические свидетельства, подтверждающие или опровергающие эту крайне мрачную картину. Как и другим редким разрозненным письменным источникам того времени, свидетельству Хониата придается большое значение. В жалобах епископа присутствует большая доля условности. Если он ездил в Константинополь с просьбами о снижении налогового бремени для своей паствы, он был заинтересован в сгущении мрачных красок. Он использовал контраст между славным прошлым и печальным будущим как выразительный дипломатический прием. В1154 году арабский географ Эдрисси описывал Афины как город с большим населением, окруженный садами и нивами. По размерам город, скорее всего, не слишком изменился с позднеримских времен, только обветшалые древние памятники растащили на мрамор, да новые и не новые византийские церкви тянули ввысь свои черепичные купола.
Это было время враждующих имперских чиновников, провинциальных военачальников и коварных хищников, угрожающих с запада (французов, венецианцев и прочих). Михаил защищал Афины от греческого разбойника, разорителя Аргоса и Навплиона, Леона Згуроса, который в 1203 году вошел в Аттику и разорил нижний город, но Акрополь взять не сумел. Годом позже, во время четвертого крестового похода, Константинополь был захвачен и разграблен французскими и венецианскими католиками. Это преступление православная церковь католикам впоследствии так и не простила. После взятия Константинополя влияние католической церкви распространилось на большую часть Балканского полуострова. Грецию терзали враждующие между собой бароны. В 1205 году Афины и Фивы достались Отто де ла Рошу, бургундскому рыцарю. Епископ Михаил оставил Афины и уехал на остров Кея. Парфенон стал католическим собором. Франки пришли.
Больше двухсот лет находился город под властью этих западных разбойников: герцогов Бургундских, затем каталонцев и наконец герцогов Флорентийских, власть переходила от благородных рыцарей к отряду грубой солдатни, а от них к банкирам.
Герцогство Афинское времен Боккаччо и Шекспира было овеяно романтическим ореолом. Прежде всего, это было время рыцарских подвигов, соколиной охоты, пиров, турниров, состязаний лучников, танцев. В шекспировской пьесе «Сон в летнюю ночь» этот период истории кажется призрачным и фантастичным, будто сотканным из легкой паутинки. Для греков же это было, скорее, нарушением хода их истории. Следов этого времени не осталось, как материальных (за исключением Франкской башни, построенной флорентийцами), так и этнографических — в обычаях и языке. История этого герцогства осталась лишь заметкой на полях книги истории славных завоеваний и великих династий, правивших полуостровом.
Большую часть времени столицей герцогства Афинского оставались Фивы. Отто имел титул «грандсеньор», его преемник Ги стал герцогом. При дворе пользовались французским языком. Законодательная система основывалась на нормах Королевства Иерусалимского, кодексе, учрежденном в Святой Земле первыми крестоносцами. Вопросы, касающиеся исключительно греков, регулировались церковными чинами по византийским законам. Хотя от греков не требовали, чтобы они оставили свои обычаи и традиции, их священники подчинялись католическим, сместившим их с епископств, выгнавших из домов и оспаривавших у них монастырские владения.
От бургундской династии де ла Рошей, под властью которых Афины процветали, герцогство перешло к французскому рыцарю Вальтеру де Бриенну. Правление Бри-енна привело к кровопролитию и закончилось одним из самых жестоких для французского рыцарства поражений, когда тысяча рыцарей была атакована и перебита каталонскими наемниками на болоте, у беотийской реки Кефис. В 1311 году правление перешло к Великой каталонской компании, чьи наемники захватили вдов французских рыцарей вместе с владениями их мужей. Через каких-нибудь 70 лет герцогство от каталонцев перешло к семейству флорентийских банкиров Аччьяджуоли, которых Гиббон описал как «плебеев во Флоренции, могущественных в Неаполе и повелевающих в Греции». Может, и был плебеем Нерио Аччьяджуоли, но у него был свой особенный стиль. Украв с ворот Парфенона серебряные пластины, чтобы оплатить выкуп, на смертном одре он раскаялся и завещал своих племенных лошадей и весь город Афины, собственно, Парфенону, собору Пресвятой Афинской Богоматери.
Путешественник Чириако Анконский в 1436 году составил отчет о пребывании в Афинах, где подробно описал состояние Парфенона, храма Гефеста (которого он называл Марсом), храма Зевса Олимпийского, Башни ветров и акведука Адриана. Конечно, все это было включено в описание его маршрута. К середине XV века энергия флорентийских правителей иссякла, а на подходе была агрессивная, полная сил Османская империя. Афинам снова предстояло сменить хозяев.