Афины: история города

Правом считаться столицей современного европейского государства Афины обязаны трем общественным зданиям: университету, академии и Национальной библиотеке, выходящим фасадами на улицу Панепистимиу (Университетскую), а обратной стороной — на улицу Академиас (Академическую). Среди других общественных зданий такого же значения — здание старого парламента на улице Стадиу, новый парламент, он же бывший Королевский дворец на углу площади Конституции, и собор.

Афины стали столицей, политическим центром национального государства, основанного на западных идеалах, и помимо этого город считался наследником Древней Греции. Акрополь выражал эту преемственность в мраморе, новый греческий язык — в слове, а афинские здания — в архитектурных формах.

Большинство жителей Афин — приезжие. В начале 1830-х годов население города насчитывало около 10 000 человек. Каждые 20 лет оно удваивалось и в середине 1890-х достигло более 120 000, так что коренные афиняне и их дети составляли в нем лишь третью или четвертую часть.

Население делилось на группы. Были коренные афиняне. Была небольшая, но влиятельная группа баварцев, приехавших с королем, включавшая на какое-то время армию баварских наемников. Был целый класс влиятельных греков из провинции, которых привел в Афины политический или деловой интерес или которые приезжали служить при дворе. Была интеллектуальная греческая диаспора, привлеченная идеей нового королевства, пытавшаяся найти себе в нем место — так называемые гетерохтонные, ставшие объектом возмущенных нападок со стороны автохтонных, коренных греков. Была небольшая колония иностранцев, поначалу состоявшая из ветеранов войны, Финлей, Черч и другие, итальянец — хозяин гостиницы, датские архитекторы и немецкие академики, например Росс. Позже к ним присоединились ученые из различных иностранных археологических школ. Еще были греки, приехавшие в столицу учиться и искать работу. Каждая из этих групп вносила в общество новой столицы свой вклад. Должно быть, все это выглядело как приграничный город с большими претензиями на цивилизованность.

Университет

Все три здания на улице Панепистимиу воплощали национальную идеологию и представляли новую столицу как центр просвещения и образования. Древние Афины были школой Эллады. Новым Афинам, чтобы вернуть прежние позиции, нужны были школы и соответствующие учреждения. Баварцы стали посредниками между греками и остальной Европой, они же утвердили афиноцентрическую национальную идеологию.

Великий триптих закончили только к концу XIX века. Первым построили и первым начал функционировать университет. Известный вначале как Национальный Каподистрийский университет, он был основан в 1837 году и сначала (1837-1841) находился в Плаке, на северном склоне Акрополя, в здании Венецианского дома, расширенного Клеантисом. Сейчас там музей, в основном посвященный истории самого здания, а также коллекция старинного врачебного оборудования, собранная медицинским факультетом. Современные корпуса университета, построенные датчанином Кристианом Хансеном, были завершены в 1842 году.

Кого же выпускал университет, его четыре факультета — теологический, философский, юридический и медицинский? Образованных безработных. Источники об Афинах XIX века пестрят упоминаниями о толпах студентов и бывших студентов юридического факультета, кичившихся тем, что они станут политиками. Анонимный автор книжки «Военная жизнь в Афинах» (1870), приехавший из турецких земель, чтобы вступить в славную греческую армию (и дать крайне искаженное описание действительности), в 1850-х годах проводил время в компании афинских студентов. По его утверждению, их было от 3,5 до 4 тысяч, около десятой части всего населения. Автор описывает студенческую жизнь, большая часть которой проходила на раскопках, повествуя о том, как студентов из разных краев Греции объединяли Афины и университет.

В 1855 году французский автор Эдмон Абу язвительно замечал: «В первые годы после основания университета вся молодежь учила законы. Когда суды были полностью укомплектованы, они взялись за медицину. Теперь страна, помимо армии офицеров, располагает армией судей и юристов, а также целой армией врачей». В конце XIX столетия французский монархист Шарль Моррас упоминал о двух тысячах студентов философии, юриспруденции и медицины, каждый из которых надеялся поступить на государственную службу или стать депутатом парламента, так что «адвокатов, священников и врачей было столько, что на всем Востоке не сыскать им такого количества нуждающихся в причащении, юридической или врачебной помощи». Он опасался, что, если государство всех их примет на работу и будет платить, играя роль воспитателя и няньки, это приведет к катастрофе. Но и в конце XX века государство все еще кормит с ложечки своих граждан.

Легко смеяться над жаждой знаний. Однако университет и институты позволили сформировать чувство собственного достоинства у афинян и по всей Греции, заставили окружающий мир уважать молодое государство. За границу ехали работать афинские учителя, посланные в области, не охваченные эллинистическим влиянием, в том числе в удаленные территории Малой Азии.

Чем же занимались эти люди в то время? Ответ пытается дать автор «Военной жизни в Греции». Герой, от чьего имени ведется повествование, привлеченный красивыми обещаниями независимого греческого королевства, приезжает в Афины, чтобы записаться в кавалерию. После нескольких неудач он, в ожидании назначения, решает получше узнать столицу. Его постоянный защитник и советчик Барба Николос советует ему:

В середине прошлого столетия в Афинах не было недостатка ни в кафе, ни в газетах.

Государственные символы

Вскоре после основания университета появилась академия, устроенная по западноевропейским моделям, в основе которых, в свою очередь, лежит Академия Платона. Здание построил датчанин Теофиль Хансен, брат Христиана. Строительство было завершено в 1859 году, позднее его перестроил Эрнст Циллер. Триптих дополнила Национальная библиотека, еще одно творение Теофиля Хансена, построенная в 1887—1891 годах. Инициатива ее создания принадлежит «народному благодетелю», кефалонцу Панагису Валлианису. Памятник ему стоит перед библиотекой, между двумя изогнутыми мраморными лестницами, ведущими к парадному входу. Из-за переполненности и недостаточного финансирования Национальная библиотека получила скандальную репутацию, хотя в последнее время появились планы по ее реконструкции.

Три этих здания с неоклассическими фасадами являют собой превосходный вид, даже несмотря на оживленное движение на улице Панепистимиу. Этот архитектурный ансамбль символизирует принадлежность нового греческого государства к европейской цивилизации. Фасады домов украшены фризами, внешние дворы — скульптурами. Перед академией стоят памятники Платону и Сократу. Здесь же, перед университетом, — памятники Коресу, ученому-просветителю, и Каподистрии, первому президенту греческого государства. А монумент Григорию V, патриарху, лишенному власти и убитому в разгар войны греков за независимость, олицетворяет всех жертв, пострадавших за народ и православную веру. (Не будем иронизировать по поводу призывов церковных иерархов оставить кесарю кесарево, революция этого не одобряла.)

Иностранные просветители представлены здесь статуей Гладстона работы Георгоса Виталиса, она была установлена в 1886 году. В Афинах много упоминаний об иностранцах: статуи Байрона и Каннинга, сотни названных в честь иноземцев улиц. На университетской территории площадью в несколько ярдов можно отыскать улицу Гам-бетты, улицу Гладстона, площадь Каннинга и улицу Эдварда Лоу. (Эдвард Лоу — прогреческий англо-ирландский дипломат, который занимал должность председателя Международного финансового комитета, регулировавшего финансовые вопросы Греции в конце XIX века. Он женился на гречанке, сестре злополучного генерала Хадзианестиса, командовавшего греческими силами в Малой Азии в 1922 году, верившего, что его ноги стеклянные, и казненного вместе с пятью политиками как виновного в поражении в Малой Азии.) Две из трех параллельных улиц, соединяющих площадь Конституции с площадью Согласия, носили имена Рузвельта и Черчилля, но позже были переименованы в Академиас (Академическую) и Стадиу (Стадионную), так же как и сама Панепистимиу (Университетская) — улица, прежде названная в честь Элефтерия Венизелоса. Но Гладстон оказался единственным иностранцем, памятник которому стоит перед университетом. Причиной тому — его огромные заслуги перед греческой культурой. Он был верным почитателем Гомера и его страстным исследователем. Гладстон активно поддерживал православную церковь и был спешно отправлен домой, на родину, за целование руки греческого епископа во время службы на Ионических островах в 1850-х годах. Он осуждал вмешательство в дела другой страны, когда Пальмерстон запугивал Грецию после инцидента с доном Пасифико. В 1881 году Гладстон помог сохранить для Греции плодородные земли Фессалии. Он писал памфлеты о положении в Греции, о Гомере и православии под заголовками от «Эллинский фактор в восточном вопросе» до «Препарируя Гектора». Резко критиковал османские власти, обвиняя турок в истреблении болгар в 1880-х годах («Мешок и обоз»). Он сочувствовал проблемам молодого, еще не сформировавшегося государства, которое европейские державы приговорили к нейтралитету. По его мнению, «эта относительная свобода — лишь подготовка к освобождению настолько абсолютному, насколько это вообще возможно».

Если немного отойти от этого архитектурного триптиха, быть может с книгой Дэвида Раппа «Прогулки по Афинам» в руках, можно увидеть многие из тех зданий XIX века, без которых невозможно представить Афины современной столицей. В какой-нибудь сотне ярдов от академии, на углу улицы Гомера находится главное здание Археологического общества, снискавшего славу тем, что поставило археологию на службу государственной идее и народу. На площади Клафмонос, напротив университета, стоит дом 1830-х годов. Это одна из первых резиденций короля Отгона, теперь здесь находится Музей Афин, где выставлены картины и мебель периода баварского правления. С южной стороны площади, вдоль улицы Стадиу, между площадями Клафмонос и Конституции, находится старое здание парламента, ныне Национальный исторический музей.

Здание старого парламента — наглядный пример негативных результатов поспешных решений в Афинах. В 1843 году, когда Оттон был вынужден принять конституцию, только что образованное национальное собрание, ожидая, пока для его нужд построят подходящее здание, работало сначала в каком-то доме, потом в университете. Здание парламента было заложено в 1858 году, а завершено только в 1871-м. Его план был разработан французским архитектором Франсуа Буланже, который эффектно ввел в проект две палаты для сената и законодательного собрания. Однако после смены власти на престол взошел Георг, конституцию пересмотрели, сенат распустили, а план здания пришлось менять.

В результате построили тяжелое, непропорциональное здание. Перед ним — причудливая конная статуя Феодора Колокотрониса, героя войны за независимость. У восточной стены стоит стройная бронзовая фигура Харилая Трикуписа, который занимал пост премьер-министра Греции в 80-х и начале 90-х годов XIX века, в переломный период истории модернизации и европеизации страны. В вопросах политики, экономики, литературы и философии Трикупис был гладстонианцем, но твердости ему не хватало. Служа своей стране изо всех сил, он потерял здоровье и в 1895 году после поражения на выборах покинул Грецию. Большая его заслуга в том, что с помощью особенно жестких полицейских мер он навел порядок в Псирри, районе иммигрантов, мелких мастерских, бандитов и рэкетиров.

Трикупис умер в Южной Франции, во время Олимпийских игр 1896 года, которые, как он считал, было рискованно проводить, когда страна так нуждалась в деньгах. А вот памятник его удачливому оппоненту, политику-популисту Теодору Делияннису. Он установлен с другой стороны здания старого парламента. Хоть Делияннис и был старше Трикуписа, он пережил его почти на десять лет. В 1904 году его заколол картежник, недовольный тем, что правительство Делиянниса закрыло игровые салоны.

Формой правления нового государства оставалась монархия (когда приняли конституцию, форму правления назвали «королевской демократией»), а центром власти стал новый массивный Королевский дворец. Многие считали, что его построили гораздо более просторным, чем следовало, а денег на строительство потрачено гораздо больше, чем страна могла себе позволить. Финансовую систему олицетворял Национальный банк Греции, наиболее важное банковское учреждение XIX века и самый крупный коммерческий банк страны сегодня. В 1850-х и в 1860-х годах банк приобрел для своих нужд два неоклассических здания: особняк Домназу и отель «Англия» — выше по склону на площади Кодзияс. Там находились главные конторы. На противоположной стороне этой площади в 1870 году возвели ратушу. Самое интересное, что там есть, — это коллекция кукол, изображающих всех мэров Афин.

Соборы и церкви

Новой столице нужен был, кроме всего прочего, кафедральный собор. Один из первых законов греческого государства провозглашал прекращение зависимости греческой православной церкви от экуменического патриархата Константинополя и основание автокефальной церкви Греции. (В 2003 году оба института все еще продолжали бороться за сферу влияния.) Новой греческой церкви требовался собор, соответствующий статусу национального храма, достойный архиепископа Афинского и всея Греции. Как мы уже знаем, те многочисленные византийские церкви, которые сохранились в Афинах, первоначально строились для небольших приходов и размеры имели скромные. Ни одна из них в соборы не годилась. К 1840 году, когда уже была построена новая протестантская церковь, люди забеспокоились. Генерал Макрияннис назвал церковь Святой Ирины, которая временно использовалась в качестве собора, хижиной и раскритиковал короля Отгона, мол, тот занимался своим дворцом, а храм для народа не построил.

Это было несколько несправедливо. Нужно было еще подобрать подходящее место для строительства и разработать проект оформления собора. Городской совет убедительно настаивал на строительстве в пределах старого города, другим вариантом было более отдаленное и уединенное место возле университета. Первый камень был официально заложен королем на Рождество 1842 года. Путь от начала до завершения был долгим. Первоначальный план был выполнен Теофилем Хансеном. В 1846 году Отто объявил о конкурсе на изменение и доработку проекта исходя из греко-византийских архитектурных традиций. Победил проект Зезоса, но к моменту его смерти в 1857 году строительство закончено не было. Наконец в 1862 году собор Благовещения по проекту Буланже был официально закончен. Эклектический храм оказался больше похож на искаженные очертания Вестминстера, чем на Святую Софию. Но, как отмечает Елени Бастеа, не так важны отличия от византийских образцов, как значение и вместительность. Это большой, удобный собор, символизирующий духовное единство народа и греческую независимость.

Для иностранцев тоже требовалось построить храмы. Еще в 1836 году британский резидент Брейсбридж сообщал, что возле реки Илисс устроено протестантское кладбище — на месте часовни Святого Георгия (Тесейона), где протестантов хоронили при турках. Его основали совместно британское, датское, голландское, баварское, прусское и шведское правительства. Кладбище оставалось на этом месте вплоть до начала XX века, потом его перенесли к афинскому Первому кладбищу, подальше от центра города. Английская диаспора купила землю под протестантскую церковь. Британский министр Эдмунд Лайонс, Джордж Финлей и новоприбывший капеллан Генри Ливс, представляющий Британское и международное библейское общество, образовали комитет по управлению и стали собирать пожертвования с британского правительства и частных лиц. Первый камень был заложен в 1838 году, церковь построили там, где сейчас проходит улица Филэллинон. Архитектор Генри Экланд оформил ее в готическом стиле, проект правили археолог Кокерелл и архитектор Христиан Хансен. (Надо заметить, что в Афинах мало зданий, спроектированных одним человеком.)

Англиканская епископальная церковь Святого Павла, оставаясь живым сердцем миссии, радует слушателей музыкой одного из немногих в Афинах органов. (Можно еще упомянуть о чудесном новом инструменте в концертном зале «Мегарон».) Церковь стала музеем истории взаимодействия британцев и других протестантов с Афинами. Ее цветные витражи напоминают об убийцах Дилесси; есть табличка, отмечающая место, где замуровано в стену сердце Фрэнка Гастингса, друга греков, и недавно установлена табличка в память о бригадире Стивене Сондерсе. Упомянуты и менее известные имена: сын Генри Ливса со своей женой, убитые в Эвбее крестьянами в 1854 году, малоизвестный композитор Клемент Харрис, ученик Брамса, вступивший добровольцем в греческое ополчение во время войны против Турции в 1897 году и погибший у Пяти Ключей (Пенте Пигадия), в Эпире.

Римская католическая община была другой. Если греческих протестантов почти не было (и старания протестантских миссионеров в Греции были обречены на провал), то сообщество греческих католиков было весьма внушительным и концентрировалось на Кикладах, главным образом на Наксосе и Сиросе, где был католический архиепископ. Афинские католики молились вначале в церкви, устроенной в пределах турецкого теке, у Римской Агоры. В начале 1850-х годов это было запрещено, потому что на этом месте планировались раскопки, и тогда приход решил построить свой собственный собор. Они выбрали то место на улице Панепистимиу, где предполагалось строить православный собор. Был учрежден комитет, включавший французского, австрийского и баварского послов, и эта организация начала сбор средств. Дело продвигалось медленно. Заложили собор в 1853 году, а завершили строительство только в 1887-м в соответствии с проектом Лисандра Кафтанзоглу, который упростил и унифицировал изначальный план, выполненный Кленце.

Архитекторы и спонсоры

Превращение Афин в столицу хорошо описано в книге Бастеа «Создание современных Афин», вышедшей в 2000 году. Наряду со строительством общественных зданий быстро увеличивалось количество частных домов, как монументальных, так и скромных, в соответствии с запросами растущего европейского города, с потребностями его населения, как греков, так и иностранцев. Город развивался, непрерывно шел диалог между правительством и людьми, финансирующими строительство, архитекторами и инженерами, которые разрабатывали и воплощали проекты, и обществом. В этом процессе роль спонсоров была не менее важна, чем роль проектировщиков и архитекторов, определяющих облик города и зданий.

Архитекторы и проектировщики, как мы уже знаем, учились в Западной Европе, преимущественно в Германии и Скандинавии. Не было школы, традициям которой они могли бы следовать, когда греческое общество потребовало подобающих форм в архитектуре. Именно поэтому греческие архитекторы первого поколения не могли набираться опыта, получая образование в родной стране. Клеантис был македонским греком, но они с Шаубертом, прежде чем создать первый план города, учились в Берлине — постигали неоклассицизм у Шинкеля. Братья Христиан и Теофиль Хансены, спроектировавшие здания университета и академии, были датчанами и учились в Королевской академии изящных искусств в Копенгагене. Гертнер (Королевский дворец) и Циллер (дом Шлимана, Илионский Мелафрон, Кадетская школа, Немецкий археологический институт и множество общественных и частных домов) были немцами. Буланже (собор и здание старого парламента) был французом, Кафтанзоглу (Политехнический университет) был греком, но учился в Италии, Калкос (ратуша) родился в Греции, но учился в Мюнхене. Множество людей создавали десятки зданий, чтобы сделать Афины великим городом. Эти люди закладывали традиции и методы проектирования и строительства, которые используются и поныне такими мастерами, как Пикионис и Константин Доксиадес, создатель течения под названием ойкистика, или экистика.

Список домов, воздвигнутых благодаря пожертвованиям, включает почти все известные общественные здания Афин: университет, Национальная библиотека (братья Валлианос), академия (барон Симон Синае), больница Евангелисмос (Андреас Сингрос), Национальный политехникум Метсовии (Георгос Аверов), Евельпидонская кадетская школа (Аверов), Заппейон (Евангелий Заппас), Панафинейский стадион (Аверов) и многие другие. Обычно крупными спонсорами были греки, рожденные где-нибудь в отдаленных греческих провинциях, попытавшие счастья в крупных городах Средиземноморья, заработавшие больше денег, чем могли потратить, и решившие помочь родной стране. Аверов был родом из деревни Метсово, в красивейших Влашских горах, в Эпире. В Египте он стал хлопковым королем. Барон Синае был очень богатым банкиром из Вены. Андреас Сингрос — из Константинополя. Заппас, проведя полную приключений юность и поучаствовав в войне за независимость, сделал капитал в Румынии. Они были состоятельными людьми, и один из них, Сингрос, оставил мемуары, описывающие его отношения с деятелями, принимавшими участие в политической жизни Греции. К 1870-м годам, когда Афины уже утвердились в роли столицы и центра эллинизма, состоятельные греки-патриоты охотно вкладывали деньги в афинские проекты, в то же время поддерживая греческие общины в Египте, Турции, Румынии и по всему свету. Афины не стали бы Афинами без помощи этих людей, готовых более, чем правительство, довести до конца широкомасштабные проекты. Традиция жива до сих пор в форме благотворительных пожертвований таких крупных воротил финансового мира, как Онассис, Ниахрос и Фонд Левентиса.

От Оттона до Георга I

Афины приобрели столичный вид во время правления короля Оттона. Отречение Оттона и коронация Георга I не были отмечены перерывом в развитии города. Однако Георгу суждено было править полвека, а за это время с Афинами произошло многое. Он был более искушенным политиком, чем его преемник. К советам греческих политиков он прислушивался внимательнее и избежал ошибок баварца, не оставившего наследника. Георг имел связи с множеством европейских монархий. В начале своего правления он съездил в Россию и вернулся оттуда с невестой Ольгой, дочерью великого князя Константина. Их брак подарил наследников. Родились Константин, кронпринц и князь Спартанский, Георг, неудачно женившийся на принцессе Марии Бонапарт, ставший высочайшим посланником великих держав на Крите, и Андрей, женившийся на очаровательной, но эксцентричной Элис и ставший отцом герцога Эдинбургского. Королевских детей крестили по православному обряду. Будущее династии было обеспечено.

В правление Георга Афины утвердили свой статус идеологического и политического центра греческого государства, политической доминанты Греции. Здесь работало правительство и находился двор. В Афинах разместились дипломатический корпус, пресса, банки, армейское командование, центр патриаршества и развивающиеся общественные институты, все это обеспечивало занятость населения. Однако положение этого центра было непрочно, а контроль над остальной территорией страны периодически ослабевал из-за действий местных правителей и бандитов. Хотя в распоряжении правительства была армия и гренадеры, силовые методы воздействия не приносили успеха. Постепенно централизованную власть удалось укрепить, сочетая силовые методы и патронаж. Удачным решением оказалось вовлечение местных влиятельных лиц в афинское привилегированное общество. Это было достигнуто, и великие фамилии прославленных борцов за независимость во втором и третьем поколении стали звучать среди имен министров, послов и судей.

Статус столицы способствовал также и экономическому превосходству. Сразу после установления независимости Афины еще не были естественным центром коммерции, перекрестком торговых путей. Греция — страна побережий и островов, связанных морем друг с другом и с великими портами Средиземноморья, а также горных городков и поселений, многие из которых являются практически анклавами. Афины производили довольно мало продукции. Порт Пирей, от которого война за независимость оставила только горстку лачуг, начал было восстанавливаться в качестве афинской базы импорта товаров, но его на десятилетия опередил остров Сирое в Кикладах, который в середине XIX века стал центром греческого судоходства и торговли. Пирей догнал его только в конце XX века.

Усилиями правительства была проложена сеть дорог, и Афины смогли стать метрополией, концентрируя у себя товары не только из Аттики, но практически со всей Греции. Модернизация схемы Трикуписа включала постройку железных дорог, гаваней и Коринфского канала, который открылся в 1893 году. Это был переломный момент в развитии современной греческой экономики — несмотря даже на то, что эксперимент Трикуписа окончился национальным банкротством и дефолтом Греции.

В конце XIX века проводимая Трикуписом волна изменений совпала с культурным расцветом. Символом «поколения 1880-х» стал молодой человек по имени Костис Паламас — талантливый поэт, слуга народа (он много лет служил секретарем Афинского университета), он сумел затронуть струну греческого самосознания выбором волновавших его тем и мощью таланта. Как и многие писатели того времени, избравшие активную гражданскую позицию, он приветствовал демотическое движение. В ответ на засилье архаизмов официально утвержденного языка в сфере бизнеса и образования он вместе со своими друзьями призывал сделать греческий язык ближе к повседневной жизни людей, доказывая, что основное предназначение языка — выражать чувства в стихах и прозе. Памятник ему возвышается перед Культурным центром города Афины на улице Академиас. Лицо поэта украшают внушительные усы, он задумчиво подпирает рукой голову.

Великие литераторы рождаются в Греции, похоже, с периодичностью в пятьдесят лет. Следующее поколение пришло в 1930-е годы: Теотокас, Сеферис и модернисты. Почти все, кто внес свой вклад в литературу Афин в 1880-х годах, восхищались Трикуписом. Группа молодых людей, обсуждающих проблемы развития Греции и вопросы национальной самобытности, собралась вокруг профессора Николаоса Полициса, отца науки о греческом фольклоре. Фольклор занимал важное место в обсуждениях, так как являлся свидетельством культурных корней народа, связующим звеном между античностью и современностью.

Не все выдающиеся деятели культуры и литературы были афинянами. Янис Психарис, крайний приверженец димотического языка и автор путевых записок «Мое путешествие» (1888), был профессором во Франции, а Александр Паллис, переводчик Евангелия на димотику — членом торговой диаспоры в Великобритании. Но Афины являлись ареной литературных и культурных дебатов, городом литературных кафе, малотиражных журналов и издательств. В это открытое общество попасть со стороны было несложно как бизнесменам и финансистам, таким как Сингрос, который приехал поселиться в Афины, так и интеллектуалам, таким как Эммануил Роидис, автор сатирического романа «Папесса Иоанна», или Димитрий Викелас, автор бестселлера о войне за независимость «Лукис Ларас». Оба они родились в Сиросе.

Сердце эллинизма

Нужно отметить, что в начале правления Георга Афины были не просто столицей маленького европейского государства, но фактически политическим и культурным сердцем эллинизма, грезившем занять место Константинополя. Афины были политической колыбелью «великой идеи» об объединении греческого населения Османской империи. Эта концепция, впервые озвученная в 1844 году премьер-министром Колеттисом, стала генеральной линией греческой политики с того момента и до начала 1920-х годов. Из этого логически вытекала мысль о присоединении некоторых областей к греческому государству. Центром для этого объединения должны были стать Афины.

Об Афинах как о сердце эллинизма начинают говорить только с 1860-х годов. Историки упоминают различные события, подтвердившие этот статус. Самым существенным была репатриация останков патриарха Григория V в 1871 году, через пятьдесят лет после его смерти в разгар греческой революции. После повешения изувеченное тело патриарха было брошено в Босфор. Его нашли и в конце концов вывезли для захоронения в Эдессу. В 1871 году греческое государство чувствовало себя уже настолько уверенно, что потребовало выдать останки. Переговоры с Портой были долгими и трудными. Турки, опасаясь вспышек возмущения среди греческого населения, были вынуждены позволить перевезти тело мертвого патриарха через Босфор, оговорив все условия.

Во время возвращения останков патриарха в Афины прибыл посол США Чарльз Такерман. Он рассказал о торжественной процессии, на протяжении двух часов двигавшейся от железнодорожной станции до собора. Гроб сопровождали король и королева. Останки были с должным почтением захоронены. Теперь могилу Григория V можно увидеть в соборе напротив раки, где хранятся кости афинского святого XVI века Филофея. Собор Благовещения стал достойным местом упокоения «этнарха», оставшегося в памяти греков народным вождем.

В светской жизни Афины укрепили свой статус в результате учреждения Олимпийских игр в 1896 году. При подготовке к играм кронпринц Константин во время торжественной речи со слезами на глазах назвал Афины «столицей свободной части греческого мира». Несомненно, Константин имел в виду, что когда-нибудь этот город станет столицей всех эллинов, включая греков, порабощенных в османских владениях. Это заявление отождествило королевскую власть с «великой идеей» и утвердило роль Афин. Но между надеждами греков и суровой реальностью была огромная пропасть.

Культурный туризм

Афины короля Георга привлекали огромное число туристов, в большинстве своем людей состоятельных. Об этом можно судить по большому спросу на «Справочники для путешествующих по Греции» Бедекера и Мюррея. В этом путеводителе, рассчитанном на западных туристов, были перечислены достопримечательности и давались ценные сведения, как лучше путешествовать по стране и откуда лучше всего любоваться видами Афин и Аттики. Ясно, что в основном туристов интересовали древности, но помимо этого справочники давали информацию о различных видах охоты на птиц и прочих развлечениях для богатых путешественников.

В 1870-х годах чаще всего путешествовали в одиночку или семьями. Групповой туризм только начинал развиваться и в 1880—1890 годах был связан с именем Томаса Кука. Путешествовать на кораблях придумали французы в 1890-х годах. Их croisiures des savants (познавательные круизы) предусматривали остановки в Дельфах, Делосе и Афинах и посещение лекций известных ученых, таких как директор Французской школы в Афинах. Они стали предтечами Британского эллинского клуба путешествий, который, в свою очередь, был предшественником американских круизов «Суон Хелленик».

Хотя, как упоминал Байрон, иностранцы относились к грекам пренебрежительно, целой группе специалистов были необходимы поездки в Афины и Грецию. Это археологи и исследователи эллинизма. Греция и Афины для них были непаханым полем. Когда греческое государство утвердилось в праве распоряжаться своей землей, иностранцы вроде Элгина, Шатобриана и многих других больше не могли с легкостью присваивать древности, хотя и продолжали этим заниматься, незаконно приобретая их у «черных» археологов и антикваров. Развитие археологии и научного подхода к изучению древнегреческой культуры па основе материальных объектов повлекло желание научной общественности обосноваться в Афинах. Интересно, что первыми в этой области стали французы, открывшие II 1846 году Французскую школу. За ними последовали немцы, основавшие Археологический институт, и американцы с их Школой классических наук, а также британцы, открывшие свою школу в 1886 году. Прочие пришли позже.

Открытие этих школ свидетельствует о наступлении перемен. Дни путешественников-любителей и похитителей древностей закончились. Теперь археологам нужно было получать разрешение на проведение работ у правительства. Первое соглашение о раскопках древней Олимпии между Грецией и немцами, достигнутое в 1870-х годах, содержало запрет на вывоз найденных произведений искусства и других предметов.

Эти школы стали важной составляющей интеллектуальной жизни Афин и продолжают оставаться таковыми и сейчас. Потенциально они являются мощной силой для отстаивания интересов Греции и эллинизма во внешнем мире. Они также спасли от застройки центральную часть города. Британская и Американская школы — островки зелени и спокойствия, Немецкий институт — изящное неоклассическое здание работы Циллера.

В конце XIX века Афины уже принимали туристов в комфортабельных гостиницах, таких как «Гран Бретань». Путеводитель Бедекера и Мюррея свидетельствует, что путешествие в то время еще было частной инициативой и туристы самостоятельно договаривались с переводчиком или гидом, которого можно было отыскать при крупных гостиницах. Позднее, в начале XX века, просвещенные путешественники будут просить короля туризма, владельца многих туристических агентств господина Джолмана составить для них индивидуальный маршрут. Джолман, похоже, умел предугадывать непредсказуемые желания своих клиентов, поэтому Вирджиния Вулф, Г. Д. Ф. Китто и многие другие очень его хвалили.

Из окрестностей столицы гостей больше всего привлекал Марафон, экскурсии отправлялись туда каждый день. Путешественники, проезжая по сельской местности, оглядывали поле знаменитой битвы с томиком Геродота в руках, посещали мемориал афинских воинов. Туристам показывали Суний, Дафнийский монастырь и Элевсин. Но даже во время таких экскурсий жизнь путешественников на дороге подвергалась опасности, и в неспокойные времена к греческим властям, как правило, обращались с просьбами выделить жандармов для сопровождения экскурсии. Катастрофа произошла в 1870 году, когда группа британских и итальянских туристов отправилась на экскурсию в Марафон. На обратном пути им повстречалась банда разбойников, которая захватила их в плен в надежде на выкуп. Несколько дней, пока шли переговоры, их перевозили по Аттике, а затем возле деревни Дилесси убили. Этот случаи вызвал скандал. Он показал всю слабость греческой власти, выставив на публичное обозрение те стороны жизни, которые греки предпочитали скрывать.

Но ко времени Олимпийских игр 1896 года в Афинах и Аттике царили мир и порядок — основы цивилизованной жизни. Игры подтвердили значение Афин не только в окружающем мире, но прежде всего в глазах самих греков, которые обрели наконец уверенность в том, что Греция достигла уровня европейской цивилизации.