Агент полковника Артамонова

Систово — Габрово. 1870. Зима

Тогда, в 1870 году, Чикутин вернулся из Румынии почти ни с чем. Задачу, которую поставил перед ним подполковник Артамонов, он не выполнил — не обнаружил даже след Константина Фаврикодорова.

Вот с Иваном Хаджидимитровым он встретился в Зимнице. Оставаясь перевозчиком контрабандных грузов, он увлекся разведением почтовых голубей. Их у него уже было больше сотни. Соседи осуждающе корили:

— Эх, Иван, Иван, занялся бы полезным делом. Голуби не прокормят. Да и где накупишься для этой птицы корма? Голуби тебя съедят. Надо деньги зарабатывать. Раньше ты был неплохим рыбаком. Может, у тебя что с головой? Обратись к цыганке Мане. Ее вся Валахия знает. Она излечивает даже полоумных.

К цыганке Мане Иван не обращался. Он, как и его друг Костя, продал своих лошадей и на вырученные деньги покупал голубям корм. Для пробы брал за пазуху два-три взрослых почтовика, ночью переплывал Дунай. Приучал голубей летать перед рассветом. В темное время из караулки, что стояла в устье Текир-Дере, не видно, что голуби летают на румынский берег. Турки уже знали секрет, как общаются революционеры, живущие по разным берегам реки. Голубей отстреливали из охотничьих ружей. Случалось, таким способом турецкие полицейские перехватывали почту.

Иван Хаджидимитров учил свою птицу летать ночами. Несколько раз выпускал их во время грозы. Но голуби — острожные птицы. Не стремились они пробить грозовое облако, тут же находили убежище в прибрежных ветвях платанов. Когда кончалась гроза, они улетали домой. Вслед за ними возвращался домой промокший до нитки хозяин. Сердце его радовалось, когда он находил всех своих голубей у своей голубятни.

Он помнил слова русского капитана: «Грядут великие события, и голуби будут ваша связь». Иван догадывался, какие это будут события.

К этим событиям готовился не он один. Готовилась вся Болгария.

В одну из холодных январских ночей заявился к нему гонец из России. Он его знал в лицо — перевозил на лодке.

— Иван, узнаешь? — спросил ночной гость, вынимая руку из меховой варежки.

— Узнаю. Савелий Чикутин.

Хозяин, несмотря на ощутимый мороз, был в нательном белье, босой, держал перед собой массивный фонарь, каким пользуются рыбаки, охотясь на щук.

— Я по поручению Николая Дмитриевича, — начал было с порога Чикутин.

— Заходи и там расскажешь.

Иван раздел гостя, усадил возле печки, налил в стеклянную кружку прозрачной как слеза жидкости.

— На, прогони мороз.

Гость прогнал, от удовольствия крякнул. Через четверть часа убедился, что голова ясная, а ноги не держат.

— Николай Дмитриевич просит прибыть Константина в Одессу.

— Как скоро?

— Чем скорей, тем лучше.

— Тогда еду в Габрово. Там найду человека, который знает, где искать нашего друга. Костя, как и я, продал лошадей. Я деньги вложил в голубков, а он не знаю даже во что. Мне говорил, что отправится в Константинополь искать сына. Но где он его ищет, пожалуй, одному Богу известно.

— А человек, который в Габрово?

— Но его же надо найти. За ним охотится полиция.

Договорились, что Иван в следующую ночь отправляется в Систово, а Савелий остается на попечении огненно-рыжего Антона, семилетнего сынишки Ивана, как и отец, заядлого голубятника.

Спустя неделю Иван Хаджидимитров вернулся из-за Дуная; раньше всегда улыбчивый, в этот раз он, казалось, вернулся с похорон. Обветренное лицо его было темным и угрюмым. Он привез неутешительную новость. Из его печального рассказа Савелий узнал, что он довольно легко с помощью габровских подпольщиков разыскал учителя Атанаса Манолова. Тот на базаре встретил подругу Марьянки. И подруга у Марьянки выпытала, что Костя отправился в Кючук. Там в султанской гвардии служил их сын Гочо. Оттуда он не вернулся.

Но спустя некоторое время габровский мудир получил по телеграфу уведомление о том, что преступник, поджигавший почту, задержан в крепости Кючук. Его опознал гвардеец Абдул, родом из Габрово.

Вернувшись вечером домой, мудир поделился новостью с женой. Он заметил, как Марьяна переменилась в лице. Ее выдали наполненные ужасом глаза.

— А я терялся в догадке, — голосом, пониженным до шепота, не разжимая зубов, произнес мудир, — откуда адрес нашего Абдула узнал этот бандит Фаврикодоров? Ты с ним встречалась, да?

При этих словах он сорвал висевшую на стене плеть и принялся хлестать Марьянку. За мать заступились дети — десятилетние мальчики. Вцепившись, они повисли на руке истязателя. Он детей отшвырнул, как щенков, и, разъяренный, уже не помня себя, принялся избивать их ногами, приговаривая:

— Вот вам, вот вам, псы болгарские!

С той минуты мальчики запомнили, что они вовсе не турки, а — болгары.

…Все это подруга Марьяны — Анна — рассказала Атанасу, а тот, в свою очередь, — Ивану. Иван эту печальную новость привез на дубке в Зимницу. И Савелий Чикутин ближайшим поездом из Журжево доставил эту новость в Одессу.