Агония обреченных

Глава 3

«Спецслужбы Гватемалы при поддержке ЦРУ инспирируют проведение на территории Кубы операцию по физическому устранению Фиделя, Рауля Кастро, а также Че Гевары. Кодовое название операции – “Кондор”. В операции запланировано использование трех исполнителей. Имена и срок операции – неизвестны.

По линии ЦРУ операцию “Кондор” курирует служба разведки. Я откомандирован на Кубу для осуществления тайного контроля над подготовкой и проведением операции. Моя переброска планируется из Восточного Берлина через Западную Германию, откуда под именем Гюнтера Тауберга, корреспондента газеты “Нойес Дойчланд”, должен отправиться на Кубу не позднее шестнадцатого мая.

С момента моего прибытия на авиабазу США “Рейн-Майн” в Западной Германии и до момента отбытия буду под наблюдением сотрудников западногерманской разведки.

В целях возможной передачи экстренной информации прошу дать мне контакт для связи с Центром на Кубе.

Мангуст».

Первый заместитель начальника советской внешней разведки генерал Мортин повторно пробежался по тексту донесения; информация носила характер чрезвычайной важности, поэтому теперь срочность этого вызова ему стала понятна.

– Та-ак… – рассеянно протянул он, бросил короткий взгляд на сидящего напротив Павлова, начальника Управления «С» (нелегальная разведка), и перевел его на своего шефа, генерал-лейтенанта Сахаровского.

– Ну что, Федор Константинович, ознакомился? – спросил Сахаровский, забирая лист с текстом. – И какие будут мысли?

– Мыслей – ворох, Александр Михайлович, сразу даже и не соображу, – мотнул головой Мортин. – Давно получили? – адресовал этот вопрос он уже Павлову.

– Только что…

Председатель КГБ Шелепин принял Сахаровского ровно в семнадцать ноль-ноль. Заслушивание по темам и ответы на вопросы у начальника Первого главного управления заняло сорок три минуты. Закончив доклад, Сахаровский положил на стол председателя папку. Это было донесение «Мангуста» и план работы по нему.

– Что это? – спросил Шелепин и открыл мягкую с теснением обложку.

Сахаровский не ответил; это было излишне. Погрузившись в чтение документов, председатель Комитета понял все сам, а поняв, с укоризной сказал:

– Александр Михайлович, с этого и надо было начинать. Когда получили шифрограмму?

– Пять часов назад, в двенадцать…

– Почему не доложили сразу?

– Александр Николаевич, вы ведь сразу стали бы задавать вопросы, а пять часов назад к ответам на них я готов не был.

– А сейчас, я смотрю, готовы… – медленно проговорил Шелепин, читая план мероприятий. – Кто у нас работает в Западном Берлине?

– Юрий Дроздов.

– Вы планируете вывести «Мангуста» на контакт с нашим человеком на Кубе… А почему бы нам не подвести к нему Дроздова еще здесь, в Германии? Тем более отправляться на Кубу он будет с восточной территории. Можно сказать из дома… Подключим наших берлинских коллег, блокируем все подходы к «Мангусту»… В конце концов круглосуточно вести его люди Гелена не будут. Не дадим.

– Мы обдумывали этот вариант… – Сахаровский покачал головой. – Нет, Александр Николаевич, берлинских коллег в это дело лучше не посвящать вообще. «Мангуст» – фигура особая, любой, даже незначительный риск в отношении его, должен быть исключен полностью. Пусть Гелен проводит его и доложит в Вашингтон, что все прошло гладко. Мы подключимся на Кубе… Там провести встречу «Мангуста» с нашем человеком будет безопасней.

Шелепин возражать не стал, доводы Сахаровского были убедительными. Он согласно кивнул и стал внимательно перечитывать план.

– Здесь у вас не сказано, кого вы собираетесь подключить. Алексеева?

И вновь Сахаровский возразил:

– Алексеев слишком заметная фигура. Появление его около «Мангуста» крайне нежелательно. С конкретным лицом мы еще не определились. К утру, Александр Николаевич, все эти нюансы доработаем.