Академия

Глава 17

Глава 17

Столица Тардинского королевства

город Яль

День. Немногочисленный народ лениво прогуливался по широкой улице, и еще более лениво посматривал на торговцев, громко рекламировавших свой товар, расставленный на узких прилавках вдоль каменных домов. По центру улицы, где полностью отсутствовали пешеходы, в обе стороны сновали всевозможные телеги, повозки и фургоны, и временами неторопливо проезжали богато украшенные кареты.

По обыкновению, никто никуда особо не спешил. Поэтому вид кареты, которую с невероятной скоростью, а также с неимоверным шумом и грохотом, несла за собой пара великолепных коней, вызвал у всех легкое недоумение. А у некоторых, как, например, у извозчиков других экипажей, и самое настоящее раздражение, поскольку им в спешном порядке пришлось посторониться, дабы избежать столкновения.

Карета пронеслась по улице, свернула на вторую, где произвела тот же ажиотаж, и остановилась около серого монументального здания, имеющего целых пять этажей. Это здание, в сравнении со всеми другими, смотрелось по-настоящему грозно и устрашающе. Особый колорит ему придавали четыре колонны при входе, две из которых завершались в районе третьего этажа широким навесом, а две другие украшали страшные горгульи, сидевшие на капителях под самой крышей,

У входных дверей дежурили четверо стражников выдающихся габаритов, которые при виде кареты встали по стойке смирно. Выскочивший из кареты мужчина опрометью пронесся мимо них, никак не отреагировав на воинские приветствия, и скрылся в здании. Там он стремительно поднялся на второй этаж и ворвался в кабинет, не обратив внимания на секретаршу, вскочившую из-за стола в приемной.

— Айзека ко мне! Живо! — уже закрывая за собой дверь, бросил он ей.

— Да, господин Кадс! Сейчас позову!

В кабинете Эмилий де Кадс, а это был именно он, несколько раз обошел вокруг широкого стола, затем схватил стоявшую на нем чернильницу, и со злостью метнул ее в стену.

— Проклятье!

Раздался стук в дверь.

— Да?

Дверь приоткрылась, и в кабинет вошел тщедушный мужчина, ростом едва доходивший Эмилию до плеча. Поправив висевшие на носу очки, он шепелявым тонким голоском произнес:

— Добрый день. Вызывали, Ваша светлость?

— Да, Айзек, вызвал, — Эмилий указал на один из стульев. Сам прошел за стол и опустился в свое рабочее кресло. — Провал. Тайгера отчисляют!

В глазах Айзека промелькнуло недоумение.

— Как отчисляют?

— Вот так! Берут и отчисляют! — громыхнул герцог. — Сын сегодня связался со мной, и сказал, что один из доносчиков Граса пронюхал про схему завоза артефактов в Академию. Он сам полез в самое пекло, пытаясь добыть доказательства, и его обвинили в воровстве! Гниды!

Айзек вскинул руки.

— Ваша светлость! Я ничего не понял! Можно подробнее, что произошло? О каких артефактах идет речь и при чем здесь Грас и Тайгер?

Эмилий глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь установить душевное равновесие. Как жаль, что он изначально не посвятил во все детали своего главу аналитического отдела, Айзека Флиппа Грангария, советами которого не пренебрегал никогда. Поторопился, спеша по делам в загородную резиденцию, отдал указания тупице Грасу, попросил Тайгера помочь ему, и вот тебе, дорогой Эмилий, на! Получай результат!

Нужно было плюнуть на все дела, вызвать Айзека из командировки, посоветоваться с ним, и уже потом принимать решения! Успокоившись, Эмилий рассказал Айзеку о своем разговоре с королем, из которого он узнал о торговле артефактами в Академии магии Восточной провинции, и об отданных им после того разговора указаниях.

Айзек внимательно его выслушал, затем снял очки, достал из нагрудного кармана тряпочку и принялся усиленно протирать линзы. Плохой знак. Очень плохой!

— Удастся восстановить Тайгера? — обреченно спросил Эмилий, уже сам зная ответ, который он услышит из уст Айзека.

— Ваша светлость, — вздохнул тот. — Боюсь, это уже невозможно. Нам чудом удалось урегулировать тот случай, когда из-за его шутки в отхожем месте утонул студиоз. Повезло, что удалось большую часть вины спихнуть на другого студиоза, состоявшего на тот момент в дружеских отношениях с Тайгером, и присутствовавшего …

— Тайгер не дружил с ним, — поморщился герцог. — Просто ходили вместе!

— Пусть будет так, — согласился Айзек. — Кроме того, удача сопутствовала еще и в том, что родственники погибшего принадлежали к весьма бедному и малоизвестному роду, и согласились взять деньги, отказавшись от претензий. Это уже не говоря про короля, который тогда поддержал вас. В текущей же ситуации мы имеем фактическое воровство у одного из членов преподавательского состава, о котором стало известно всем, вплоть до ректора.

Герцог поморщился.

— Да какое там! Перед тем, как поехать сюда, я заскочил в Гильдию, где попросил Занга прояснить ситуацию. Знаешь, что он мне сказал?

Айзек вопросительно качнул головой. Если сейчас герцог скажет, что его родственник, маг шестого круга Занг де Кадс, в курсе происходящего, то на дальнейшей судьбе Тайгера в качестве мага можно будет смело ставить жирный крест. Ибо это означало, что все высшее руководство Гильдии в курсе скандала, и на сей раз точно не даст даже малейшего шанса замять его.

— Он сказал мне, что уже тоже знает об очередной выходке Тайгера! Вся Гильдия знает, и активно ее обсуждает.

Айзек поджал губы, и развел руками.

— Сожалею, Ваша светлость. Магом Тайгеру не быть. Уже точно.

— Может, в Академию магии другого королевства? В Варлен, например, — с надеждой вскинул голову Эмилий.

Айзек печально улыбнулся.

— Ваша светлость, вы же сами знаете, сколь щепетильны маги при приеме студиозов, получивших черные метки в других Академиях. Я в прошлый раз уже просчитывал этот вариант.

— Да, да, я помню, — поник Эмилий.

Чем он только думал, прося своего любимого и единственного сына помочь Грасу? Лишь подставил… Но ничего, этот дурак, по недоразумению возглавлявший отделение в Восточной провинции, еще ответит за это.

— Сейчас, Ваша светлость, я бы сосредоточился на изначальной цели, — вкрадчивым тоном напомнил о себе Айзек. — С ваших слов мне стало ясно, что Тайгеру удалось выйти на канал, через который маги получают артефакты. Хотя для меня не очень ясно, почему два студиоза, некие Содер и Гарет, переправив артефакт из Варлена с помощью одного из преподавателей, скрыли от того данный факт. Якобы, решили выкрасть артефакт потом. Спрашивается, зачем? Ведь они в любом случае продавали его Флору. Поверьте, они могли это сделать через этого же мага, обратившись с соответствующей просьбой к ректору.

— Что ты хочешь сказать? — насторожился Эмилий.

— Учитывая то, что Тайгер, сломав символ веры пополам, ничего не нашел, то… — Айзек сверкнул очками. — Мне нужно подумать, Ваша светлость. Могу я поговорить с Тайгером и Грасом?

— Да, — кивнул герцог. — Оба будут в Яле через пять дней. Айзек, а сейчас-то что нам делать? Я не могу оставить отчисление моего сына без ответа!

— Умоляю вас, Ваша светлость, пока не надо ничего делать! — вскинулся Айзек. — Давайте до конца осознаем, что все-таки произошло в Гардаграде! И уж затем подумаем, что нам делать.

Эмилий де Кадс скрипнул зубами.

— Хорошо, Айзек. Пусть будет так. Только вот я подумал, что можно и не ждать, пока Тайгер и Грас приедут в Яль. Поговоришь с ними через разговорный амулет, — герцог полез во внутренний корман.

Гарет

Каникулы для нас Содером начались! Вздохнув всей грудью ароматы свежего утреннего воздуха, я направился к Синей яме, держа в руках листки с зарисовками. Все-таки приятно осознавать, что всем остальным студиозам предстоят две напряженные недели, в течение которых они должны будут сдать несколько экзаменов, а ты уже все, отстрелялся. Тебе автоматом выставили отличные оценки.

В Синюю яму я шел один, поскольку Содер пошагал в другую сторону. Ему предстоял второй день баталий с крючкотворами из «Эдвард и Ко», из которых, к моему уважению, он постепенно выходил победителем, сумев отстоять наши интересы практически по всем основным пунктам. И десятку второстепенных тоже!

Данный факт произвел впечатление не только на меня, но и на самого владельца стряпчий конторы, господина Эдварда де Сиригауса, который предложил Содеру работу в своей конторе. Разумеется, в случае, если того по какой-нибудь причине отчислят из Академии.

Больно его впечатлила манера ведения переговоров американцем, когда тот каждый аргумент стряпчих разбивал в пух и прах цитированием норм и правил, приведенных в королевских указах. Те пробовали возражать, приводя в качестве контраргументов другие законы и указы, противоречащие тем, что приводил Содер, но тот тут же начинал уходить в такие дебри казуистики, уровень которой для местных крючкотворцев просто зашкаливал. Для того, чтобы к нему хотя бы приблизиться, им надо было поучиться и поработать у нас, на Земле в 21 веке.

Ох, признаю, что не зря Содер по часу в день уделял изучению местных законов. Не зря! Надеюсь, мой час, который я посвящал изучению тамошних технологий, мне тоже когда-нибудь пригодится.

— Привет, Гарет! — как обычно встретил меня у входа в трактир Сиплый. — Отпустили на выходные?

— Нет, не на выходные, — ответил я, заходя внутрь. — В отпуск отпустили!

— В отпуск? — Сиплый последовал за мной. — Поздравляю!

— Спасибо. А где Хромой?

Сиплый замялся.

— Тут это… У нас одна небольшая проблемка нарисовалась. Хромой с ребятами ушли ее решать.

Этого еще не хватало.

— Что за проблемка? — Сиплый мялся, пришлось прикрикнуть. — Сиплый! Давай, рассказывай!

— Ну, это… Парни с Шестого участка и Конюшен бросили нам претензию. Пришлось идти, разруливать.

Шестым участком и Конюшнями называли два крупных городских района, криминальный мир в которых контролировали авторитетные бандиты, известные под кличками Боцман и Василек. Оба значительно уступали Хромому по весу и влиянию в криминальном мире, однако не столь значительно, чтобы он попытался от них избавиться, не развязав попутно полноценную войну.

В свою очередь, Боцман и Василек не рисковали вступать в конфликты с Хромым, всегда предпочитая переговоры. Что сейчас-то у них изменилось? Черт, как не вовремя!

— А ты почему не со всеми?

— Меня старшим на хозяйстве оставили.

— Где Кольд и Лука? С Хромым?

— Да.

— Как не вовремя, — сквозь зубы прошипел я. — Из-за чего хоть?

— Парни с Шестого участка засекли, что Дилек и Фабриций Грас вышли из парадной одного и того же дома. С разницей в десять минут. Быстро пробили, что там всего восемь комнат. В семи живут бабульки, которые живо крикнули народу, что Грас и Дилек вместе периодически навещают восьмую. Дальше рассказывать?

— Нет, — вздохнул я. — Дальше мне ясно. Боцман и Василек прислали гонца с требованием казнить Дилека. Типа, он зашкварился.

— Да. Теперь вот, базарят за это дело.

Я прикрыл глаза и задумался. Хромой Дилека не сдаст. Получается, грядет бандитская война? Проклятье! Если бандиты схлестнутся между собой, о нашей экспедиции в Проклятые земли придется забыть. На неопределенное время, поскольку можно было быть уверенным, что всех, кому удастся выжить, закрутят жернова последующей бойни — бандиты будут преследовать и бить друг друга, пока в живых будет хоть один из лидеров. Часть из них схватит стража и надолго упрячет за решетку.

Это, в свою очередь, означало, что у нас не будет денег с продажи артефактов, которые мы уже с Содером распланировали…. Плохо, товарищи! Хуже не придумаешь!

Сиплый правильно истолковал мой вопросительный взгляд, и тоскливо сплюнул на пол. Видно, уже не рассчитывал на возвращение Хромого и планировал самостоятельные боевые действия.

— Давно ушли?

— Полчаса как.

Я порадовался. Не зря пошел в Синюю яму в такую рань. Изначально планировал вечером, после переговоров с родными Синти и Саманты.

— Где?

— За городом. Тут недалеко. Сразу на выезде из нашего района.

— В трущобах что ли?

— Да.

— Веди меня туда!

Сиплый выглядел удивленным.

— А оно тебе надо? Если вмешаешься, то придется использовать магию. Убьешь кого-нибудь, и проблемы с начальством из Академии у тебя будут однозначно. Отчислят!

Я зло усмехнулся. Кроме денег в этой ситуации был еще один важный аспект — Дилек! Именно благодаря этому кадру нам удалось избавиться от Тайгера. Вдобавок, как выяснилось, он же обеспечил нам бесплатный эротический 4D фильм с участием Тиллианы и Урсуллы. Бросать его после этого мне решительно не хотелось. Нужно постараться выручить из беды. Причем, сделать это так, чтобы не отчислили.

— Веди, я сказал!

Сиплый смерил меня задумчивым взглядом и уважительно склонил голову.

— Идем! — произнес он и быстрым стелющимся шагом направился к выходу.

Я поспешил следом.

— Сколько людей у Боцмана и Василька?

— Порядка сотни бойцов, и в два раза больше всякой шушеры, — ответ Сиплого меня не обнадежил.

У Хромого было больше людей, но бойцов из них было тоже не больше сотни. Следующей мыслью, посетившей мою голову, был вопрос — а что я буду делать, когда мы добежим до места стрелки? Убивать никого нельзя, поскольку это сразу приведет к моему отчислению. Нет, не совсем так. Убивать мне разрешалось, но исключительно в том случае, если на меня нападали первыми, и при этом создавали реальную угрозу моей жизни. Однако, что бы я там ни думал о своей крутизне, мои возможности ограничивались знаниями и опытом первокурсника, у которого, согласно программе, до сих пор не было ни одного занятия по боевой магии.

Разумеется, в преддверии похода я интересовался полноценными боевыми заклинаниями, но они все, как на подбор, требовали более развитой энергетики, нежели той, что мог похвастаться я. Даже облако праха, которое я смог сотворить, в моем исполнении смотрелось жалко, и способно было убить разве что кошку. Или кого-то помельче. Некромантия мне тоже не очень поможет по той же причине.

Получалось, в моем арсенале были действенными только сканирующие заклинания, скрыт, много вспомогательных плетений, служивших надстройками к другим, более мощным, ряд бытовых заклинаний из общей магии, слабосильные проклятия…

Проклятия — вот то, что мне нужно! Я же могу применить то самое проклятие, созданием которого я блеснул на Весенних соревнованиях! Подумав, с огромным сожалением отказался от этой затеи. Если выпущу сие творение тут, то вся южная часть города захлебнется в собственных нечистотах прежде, чем маги из городской стражи успеют среагировать. Что, в свою очередь, тоже самым печальным образом скажется на моей карьере мага.

Рысцой войдя в очередной поворот, ведущий в узкий переулок, мы случайно сбили с ног пьяного мужика, который тут же, лежа на земле, отправил нам вслед замысловатую речь, состоявшую из отборных матов. Из переулка выскочили на большую улицу, ведущую к центру города, и с разбегу едва не налетели на группу людей, одетых в разноцветные мантии студиозов Академии.

— Гарет! — писклявый голос Косого я узнал бы из тысячи. — Мы так и думали, что ты в Синюю яму убежал!

Рядом с Тином маячили знакомые рожи Моэля, Насри, Хантердея и Тикта. Последний был одним из тех трех студиозов-второкурсников, за которых мы с Содером тогда вступились перед Тайгером.

— Парни, я тороплюсь! — видя, что Сиплый обежал студиозов и устремился дальше, я без промедления сделал то же самое.

— Куда?

— Небольшие проблемы! — крикнул я, не оборачиваясь. — Когда решу их, встретимся.

Мимо бодро пробежали еще несколько перекрестков и улочек, и мы с Сиплым очутились на большом поле, размером в половину футбольного поля. Оно со всех всех сторон было зажато хлипкими деревянными сараями, в которых на постоянной основе проживали беднейшие жители Гардаграда.

Вот он, район гетто. Единственное место, в котором за год обучения в Академии я так ни разу и не побывал.

Все поле было заполнено людьми, разделенных на две большие группы четкой границей, представлявшей собой свободную полосу шириной метров в пять. Мы с Сиплым выскочили как раз около нее. Ровно по центру, между двумя группами, стояли шесть человек, среди которых я опознал Хромого, Корявого и Дилека. Вместе со своими собеседниками они улыбались, о чем-то мирно беседовали, и лениво жестикулировали.

Казалось бы, идиллия. Совершенно спокойные переговоры, которые просто обязаны были завершиться мирно. Если бы я не знал повадки и манеру поведения Хромого и Корявого, то так бы и подумал. И расслабился бы. Однако, я их знал, а потому мог с уверенностью сказать, что разговор проходил хреново. Дело шло к драке.

Я без удивления разглядел в руках застывшей в напряжении толпы всевозможное холодное оружие. Здесь было все, начиная от простых заостренных палок и кончая самыми настоящими алебардами.

— Ну, что? — прошептал Сиплый. — Сможешь что-нибудь сделать? Только без этого своего… Трах-дох-дох, которым ты Зурилия в прошлый раз испугать пытался.

— Помнишь, — одними губами улыбнулся я, начав спешно готовить сразу десяток простеньких проклятий, способных отправить человека в глубокий нокаут.

На большее количество я был неспособен из-за малых объемов ауры. На всякий случай перешел на магическое зрение, и сразу тихо выругался, изрядно насторожив Сиплого.

— Не получается?

— В толпе имеется порядка двадцати амулетов, защищающих их владельцев от несильных заклинаний.

Сиплый махнул рукой.

— Забей! Если ты проредишь остальных, то с этими двадцатью мы как-нибудь справимся.

В этот момент нас заметили. Гробовая тишина, царившая тут до сих пор, была тотчас нарушена шепотом, что шелестом пронесся над толпой.

Противоборствующая сторона явно насторожилась. От наших ребят, наоборот, повеяло воодушевлением. Коренастый лысый тип, беседовавший с Хромым, ткнул в мою сторону пальцем и о чем-то спросил. Хромой что-то ответил, и с явным презрением плюнул тому под ноги. Тип свирепо оскалился, и что-то через плечо сказал другому типу, стоявшему у него за спиной в первой шеренге. Тот кивнул головой, и вместе с несколькими подельниками устремился в мою сторону, чуть ли не силой разбрасывая по сторонам людей, попадавшихся им на пути. Магическим зрением я увидел у них защитные амулеты. У одного был даже зачарованный клинок. Судя по слабому, уходящему в фиолетовые тона сиянию, он был способен пробить слабенький защитный кокон.

Как раз такой, который я буквально на днях научился создавать, озадачившись этой проблемой после неудачного испытания собственного проклятия на Весенних соревнованиях.

То есть, по мою душу направили ребят. Почувствовав холодок страха между лопатками, я судорожно начал создавать то самое проклятие. Да, пара районов до туалета не добегут, зато у меня жизнь цела будет! Хотя, почему это цела? У них есть защитные амулеты, которые уберегут их от моего «подарка». Что теперь? Бежать, бросив всех на произвол судьбы, и наплевав на экспедицию, к которой мы так долго и столь тщательно готовились?

— Сиплый, видишь во-о-он ту группу в полосатых купальниках? — тронул я за плечо своего спутника.

— В чем? — не дошло до того.

— Вон, мужики в нашу сторону рвутся! Видишь?

— Да. Тот, что впереди, главный боец Боцмана. Харольд. Будет просто шикарно, если сможешь его завалить! Сразу избавишь нас от кучи геморроя!

— Я бы с радостью, но у него защитный амулет, — я, на всякий случай, накачал свое проклятие энергией, и подготовил к активации, — который я не смогу пробить.

Внезапно меня осенила еще одна печальная мысль. Хромой и его люди защитных амулетов при себе не имели! Выходит, если я выпущу свое массовое проклятие, они будут нейтрализованы, и враги легко с ними разберутся.

— Дерьмово, — поморщился Сиплый. — Нужно прикрытие.

Он дернулся вперед, но было уже слишком поздно — Харольд и его люди вынырнули из толпы и с хмурыми рожами встали перед нами. В тот же миг за спиной послышался топот, и знакомый писклявый голосок крикнул:

— А-а-а! Вот ты где! А мы-то боялись, что уже потеряли! Гарет, вы куда так спешили? Быстрее, чем кони моего отца…

На этом фраза оборвалась. Топот тоже затих. Обернувшись, я обнаружил Тина и всех остальных ребят.

— Мы вот к ним спешили, — я кивнул головой в сторону Харольда. — У нас здесь сегодня танцы намечаются.

— Ага! — подтвердил тот, цепким взглядом изучая студиозов за моей спиной. — Сейчас пытаемся разобраться, кто у нас будет мужиком, а кто девочкой!

Прибытие на сцену новых действующих лиц не обошлось без всеобщего внимания. Физиономии всех присутствующих, включая главарей банд, повернулись в нашу сторону. На лице Хмурого появилась довольная улыбка. Наверное, считает, что это ко мне пришла подмога. В какой-то мере он был прав, поскольку вместе с ребятами я мог уже гораздо больше.

— Гарет, — послышался над ухом тихий шепот Тикта. — Я не могу опознать, что ты там накрутил в своем проклятии, но лучше добавь к блоку деления контрольный узел. Оборвешь, когда будет нужно.

Мое удивление от того факта, что студиоз-стихийник смог вообще опознать проклятие, быстро переросло в восторг. Конечно же! Контрольный узел позволит мне остановить деление в любой нужный мне момент, мгновенно остановив распространение заклинания!

— Так лучше, — прошептал Тикт, когда я совершил нужную манипуляцию.

Сам он тоже время не терял, конструируя в своей ауре несложное заклинание. Учитывая, что ему были доступны знания двух курсов, а аура была заметно больше моей, его творение теоретически могло пробить слабенькую амулетную защиту бандитов.

Только Боцман, Василек, Харольд и еще один здоровенный бугай имели более серьезную защиту, с которой мог справится, пожалуй, лишь студиоз пятого курса.

Другие ребята не отставали, и спешно готовили свои плетения. Однако их потуги вызвали у меня лишь печальную усмешку. Вот если бы вместо Тина и остальных ребят тут была бы Кирза, Содер, и тот прыщавый паренек из Такерта, который взял на Весенних четвертое место, это был бы совершенно другой разговор. А так…

— Вввввввво-о-о-от! — торжественно вскинул руку Тин и активировал свое плетение.

Порыв свежего воздуха поднял волосы на наших головах, и заставил трепетать их в причудливом ритме.

Ребята Харальда вскинули клинки и попятились. Сам Харальд чуть согнул ноги в коленях, обнажил зачарованный клинок и приготовился к прыжку. Наверное, он бы уже прыгнул, но на его пути встал Сиплый, играя двумя длинными кинжалами.

— Идиот! — послышалось шипение Тикта. — Нужно же было не на нас заклинание направлять!

— Я пока этому не научился, — огрызнулся Тин.

— Оу-оу-оу, парни, — я повернул голову. — Не ссорьтесь. Тин, этот ураган, который сейчас испортил мою укладку, и есть твое самое эффективное боевое заклинание?

— Да.

Ответ меня расстроил. Кирза! Знала бы ты, как я мечтаю, чтобы ты очутилась в этот миг рядом со мной!

— Сиплый, доставай папиросу. Сейчас ее тебе Хантердей прикурит.

— Вряд ли, — послышался ответ Хантердея. — Я пока тоже не умею точно направлять заклинания.

— Ох, неучи!

В следующий миг события понеслись галопом. Хромой дернул рукой, и блеснувший на солнце нож впился в Боцмана. Одновременно из-за его спины выскочили Кольд и Лука, попытавшись атаковать Василька и третьего главаря, но те моментально отступили и на их месте появились более подготовленные бойцы. Две свары с ревом кинулись друг на друга, образовав огромную свалку.

Дальше мне уже было не до созерцаний — выпустив проклятие в тыл банды Боцмана и Василька, я что было сил прыгнул назад, спасаясь от ринувшегося на нас Харальда, которого встретил Сиплый. От остальных четверых бойцов нас спас Тикт, заклинание которого образовало на их пути болото, в которое они благополучно рухнули по самое горло. Я, слыша бешенный стук собственного сердца, начал готовить следующее проклятие, не сводя глаз с сошедшихся в жестокой схватке Харальда и Сиплого.

Дикие визги, яростный рев, крики раненых и истошные боевые кличи, раздававшиеся над полем битвы, с трудом доходили до моего сознания. В висках билась одна мысль — успеть! Успеть завершить проклятие до того момента, как Сиплый замертво упадет на землю.

Это уже должно было скоро случиться, ибо Харальд оказался куда более опытным бойцом. Зачарованный клинок в его руках сверкал, рисуя перед ним замысловатую вязь, сквозь которую Сиплому, с его длинными кинжалами, было не прорваться.

Наоборот, он пропускал удары. Вот, по его ноге из глубокого пореза струйкой потекла кровь. Вот и на руке появилась колотая рана. Однако, Сиплый продолжал яростно драться, тигром метаясь перед Харальдом, и не давая ему прорваться к нам. Хотя тот пытался, раз за разом предпринимая попытки обогнуть Сиплого то слева, то справа.

Сиплый, дружище, потерпи еще немного! Не умирай!

— Все! — выдохнул я, и мощное проклятие, в которое я вложил все свои силы, без остатка, устремилось к Харальду.

Амулет на его шее засветился, но выдержал-таки удар. Чуда не произошло…

— Бежим! — тонко закричал Тин, и устремился вдоль по улочке прочь.

За ним побежали остальные парни, включая Тикта, который еще мог помочь. Тварь! Почему ты бежишь? Почему не сделал следующий удар, опрокинув в болота Харальда? Мы же с Содером не бежали, когда из-за тебя на нас напал один из дружков Тайгера! Но вслух крикнуть я уже не смог. Из горла вырвался лишь жалкий хрип. От вдруг навалившейся слабости я опустился на колени. Перед глазами поплыли круги, сквозь которые я с трудом видел две мечущиеся фигуры.

Еще через миг зрение прояснилось, шум из ушей исчез, а мысли стали кристально четкими. Хотя слабость из тела никуда не исчезла. Увидев, как Сиплый получил очередную рану, и осознав, что он уже из последних сил сдерживает противника, и вот-вот падет, я задумался — стоило ли мне лезть в эту передрягу?

Прежде, чем Харольд покончил с Сиплым, один из бойцов, попавшихся в болота Тикта, с трудом выбрался на твердую землю и шагнул ко мне. Перехватил поудобнее клинок. Даже не задумывается, что потом ему не жить. Маги покарают его за убийство студиоза. Других тоже. Только вот мне от этого уже будет ни жарко, ни холодно.

Боец занес меч, и я зажмурился. Все. Конец.

Прошла секунда, вторая, третья, а удара все не было. Вместо этого в лицо ударил нестерпимый жар, продолжавшийся лишь краткий миг. Затем еще…

Я приоткрыл глаза и увидел на месте атаковавшего меня бойца лишь кучку пепла. Харальда тоже нигде не было. Драка остановилась, и все бандиты, наши и не наши, с открытыми ртами и испуганными глазами смотрели куда-то мне за спину. И Сиплый, между прочим, тоже!

Кто-то был за моей спиной. Кто-то, кто с легкостью сжег Харальда и его подчиненного, невзирая на защитные амулеты. Кто-то, кого все бандиты испугались настолько сильно, что мгновенно прекратили смертоносную драку. Даже дышать стараются через раз.

Если мыслить дидактически, то можно было предположить, что этот кто-то владеет Стихией Огня. Учитывая, что единственным магом этого направления, с кем я общался … Точнее, магессой, была…

Мое сердце в груди екнуло, и в ужасе сжалось. Я ме-е-е-едленно повернул голову, и узрел ту, которую до конца летних каникул надеялся не узреть. Клафелинщица! Собственной персоной. В кроваво красной мантии, с символом веры богини Чареции в руках, и презрительно-злыми глазами, взглядом которых она буквально загипнотизировала всех присутствующих на поле.

— Гарет, я пришла к тебе, — сказала она. — Знаешь, что я сейчас сделаю?

Вроде негромко, но при этом каждое ее слово разнеслось даже в самые дальние уголки поля. Я скосил взгляд в сторону символа веры в ее руках, и сердце мое екнуло столь сильно, что мне на секунду показалось — вот он, спасительный инфаркт!

— Я… я… — перевернувшись на живот, я пополз к Сиплому. — Сиплый! Ты зачем Харальда от меня отгонял? Теперь сам добей! Вон нож!

Глаза Сиплого от удивления полезли на лоб. Сволочь. Добивать не собирается…

— Госпожа Клафелимиди! — развернулся я к ангелу мщения. — Я не хотел! Честно! Все вышло случайно!

— Помолчи, — приказала магесса, и я поспешно захлопнул рот. Клафелинщица же вновь устремила свой взгляд туда, в сторону толпы. Мое сердце слегка отпустило. — Господа, тут, на этом месте, только что хотели убить студиоза. Кто руководил тем человеком, который пытался это сделать?

— Вот! Вот они! — взревел Хромой, указывая на Боцмана, Василька и третьего, имени которого я не знал.

Они стояли чуть в сторонке от своей банды, окруженные десятком бойцов.

— Да, это те самые, — поспешно подтвердил я.

Боцман и Василек стояли молча, опустив клинки, и хмуро, исподлобья разглядывали магессу.

— Вы обвиняетесь в преднамеренной попытке лишить жизни студиоза Академии магии! — вскинув голову, громко продекламировала Клафелинщица. — Вам известно, какое наказание за это следует?

Бандиты промолчали. В следующую секунду они, вместе с окружающими их бойцами, вспыхнули ярким пламенем и через мгновение на их месте лежал лишь пепел.

— Теперь ты, — взгляд изумрудно-зеленых глаз, которые, клянусь, ранее казались мне голубыми, обратился на меня. — Я все хотела с тобой встретиться, поговорить. Отдать кое-что.

Клафелинщица сделал два шага, и остановилась рядом с моей головой. Правой рукой покачивала символом веры. Не обращая внимания на уличную грязь, присела на коленки, и склонилась ко мне.

— Знаешь, какая у меня была первая мысль, когда мне показали эту мерзость, неведомым образом оказавшуюся в моих вещах? — тихо, чтобы слышал только я, спросила она.

Я старался не смотреть деканше в глаза. Тихо ответил ей:

— Сказать тем, кто ее вам подсунул, что так делать больше нельзя. Выслушать их, почему они так сделали. Понять их… Простить.

— Да? — по змеиному улыбнулась Клафелинщица. — Интересные у тебя представления о мыслях в моей голове, когда я по чьей-то вине вынуждена испытать минуту позора. А если серьезно?

— Наверное, хотели убить этих негодяев.

Клафелинщица согласно прикрыла глаза.

— Именно! Надо признать, тебе с Содером повезло, что вы успели убежать. Так вот, дорогой мой Гарет, если вы со своим болваном-дружком еще раз что-то сделаете или скажете из того, за что мне придется краснеть, то я вас поджарю на медленном огне! Ты меня понял?

Я яростно замотал головой. Кажется, пронесло!

— Я все понял, госпожа Клафелимиди! Пусть я провалюсь в Инферно, если еще хоть раз мы поставим вас в неудобное положение!

Фраза мне показалась двусмысленной, и я поспешно пояснил:

— Нет, я не то хотел сказать! Мы будем вас ставить только в удобное положение! Для вас удобное!

Глаза деканши опасно сузились, ясно говоря мне о том, что пояснение вышло еще более неудачным.

— Нет, нет, нет! Не то! Все не то! — с трудом сев, и при этом умудрившись отодвинуться от деканши на несколько сантиметров исключительно при помощи ягодичных мышц, я замахал руками. — Никуда мы вас ставить не будем!

— Ссссспасссибо! — прошипела Клафелинщица. — Ты меня прямо обнадежил!

С размаху поставив рядом со мной символ веры, она встала, отряхнула мантию, гордо вскинула голову и уплыла в полутьму переулка.

— Гарет! — сразу подскочил ко мне Сиплый, не обращая на собственные многочисленные раны.

Я схватился за грудь заметно трясущимися руками и громко выдохнул.

— Фу-у-ух!!! Жив!

— Это та самая жесткая тетка, от которой вы в Синей яме яме спасались? — спросил Сиплый.

— Она самая. А вот та самая контрабанда для Герды, — кивнул я на символ веры.

Сиплый не обратил на предмет никакого внимания.

— Красивая, — взгляд его переместился в сторону переулка, в котором исчезла Клафелинщица. — Я ее несколько раз в городе видел.

Я собрался с силами, и помахал рукой перед его носом.

— Эй! Ты чего? Харальд по башке ударил? Она тебя сожжет, не успеешь и на десять метров подойти, а ты нам еще живой нужен!

Сиплый встряхнулся.

— Да я так… просто…

Дальнейшие объяснения были прерваны появлением Хромого. Его лицо светилось от счастья.

— Гарет! Я сегодня же пойду в храм Валеса и пожертвую золотой, чтобы поблагодарить за тот день, когда я тебя встретил! Боцман, Василек, Харальд и Дисиус! Их больше нет! Теперь я спокойно смогу забрать их районы.

— Будешь контролировать две трети города. Поздравляю! — я потянул носом. — Фу-у-у-у!!! Чем это так несет?

Хромой зло усмехнулся.

— Когда началась драка, у них половина кодлы от страха обосралась! Представляешь?

Я внезапно покрылся холодным потом. Мое проклятие! Я его выпустил, и с тех пор не развеял! Странно, что оно поразило только половину отряда противника. Незамедлительно перейдя на Истинное зрение, я с содроганием увидел причину — в панике я придал своему творению направление, и оно распространялось строго на восток. По пути зацепило крупный городской район, и теперь серая копошащаяся масса размножившегося проклятия медленно летела в сторону ближайших деревень.

Судорожно дернув нить, соединявшую мою ауру с контрольной точкой, я разрушил изначальное проклятие, и следом за ним развеялись мириады его клонов.

— Я всегда знал, что на Шестом и Конюшнях одни ссыкуны живут! — презрительно плюнул на землю подошедший к нам Корявый.

— Здесь обделалось человек пятьдесят, — не вслушиваясь в их комментарии, рассуждал я в попытке прикинуть масштабы бедствия, за которое мне предстояло ответить. — Там тысяч восемь… Или десять.

Настроение, которое приподнялось после чудесного спасения, вновь начало падать.

— Какие десять тысяч? — насторожился Хромой.

— Обычные десять тысяч человек, которые проживают там, — махнул я рукой на восточную часть города. — Орать будут, возмущаться. Лаять на власть за бездействие… Требовать наказать виновных… И всем же будет плевать на меня и мои причины! Или поймут? Все-таки, не весь же город зацепило! Всего один район… Не самый большой, между прочим.

— Гарет, ты о чем??? — взмолился Хромой.

— Понимаешь, Хромой, я маленько накосячил…

Кабинет Наблюдающих

В течение нескольких минут дверь кабинета открывалась несколько раз, пропуская одного Наблюдающего за другим. Последним, как и подобало его статусу, в помещение вошел уважаемый ректор, формально не входивший в числе Наблюдающих, но, тем не менее, периодически присутствующий на собраниях группы.

Он счел нужным прийти и на текущий сбор, поскольку на нем предстояло обсудить сложившуюся напряженную ситуацию вокруг резонансного происшествия, случившегося не далее, как нынешним утром. Это происшествие обсуждалось на уровне властей города, и, к сожалению, напрямую касалось Академии, поскольку непосредственное участие в нем принял один из ее студиозов. Если быть точнее, то именно действия данного студиоза и явились причиной скандала.

— Добрый день, коллеги, — поприветствовал собравшихся Грасий Децимус Флор. — Присаживайтесь.

Выждав, когда стихнет шум задвигаемых стульев, ректор уселся сам, после чего обозначил вопрос, из-за которого они все собрались:

— Итак, вы все уже знаете о претензии, которую выдвинул в нашу сторону всеми уважаемый и почитаемый наместник, — подумав, ректор тихо, но так, чтобы все слышали, добавил. — Когда, наконец, король избавит провинцию от его присутствия.

Собравшиеся маги заулыбались.

— Полагаю, еще пара выходок со стороны наших студиозов, и горожане сами выпроводят его в Яль, — предположил Аврелий Драгомир, на что Паула де Лорен не преминула добавить:

— Причем вместе со всем личным составом Академии, дорогой Аврелий. Или, в лучшем случае, с Темным факультетом, в котором числятся те балагуры, чьи усилия периодически приносят страдания не только жителям города, но даже преподавателям!

Глаза Драгомира пораженно расширились.

— Позвольте! Участь вверенного мне факультета могла коснуться любого другого, если бы у этих, как вы говорите, балагуров выявились способности в других направлениях!

Ректор похлопал в ладоши, привлекая внимание к себе и, тем самым, прерывая зарождающийся спор.

— Коллеги! Предлагаю обсудить, что нам ответить наместнику Диброу! Есть у кого-то мысли по этому поводу?

— Позвольте, господин ректор, — чуть приподнял руку Гораций де Бурус, неудобно дернув широким рукавом синей мантии подлокотник кресла.

Послышался характерный треск, и Гораций печально вздохнул. Придется менять мантию.

— Да, Гораций?

— Считаю, что суть претензии надумана. Имело место быть покушение на студиоза, который предпринимал все меры для своей защиты! Поскольку Гарет представляет первый курс, в его арсенале отсутствуют боевые заклинания, применив которые он мог справиться с угрозой. Поэтому ему пришлось использовать проклятия. Да, оно нанесло массовый урон жителям одного из районов, но тут надо отметить, что этот урон не представлял совершенно никакой опасности! Ни для кого! Пусть кто-то не добежал до отхожего места, испачкав собственные штаны, но ничего страшного. Всякое в жизни бывает. Печальный опыт, тоже опыт.

Лицо ректора излучало скепсис.

— Послушать вас, так горожане сами виноваты, что не столь крепко сжимали ягодицы, как того требовала ситуация.

— А я согласна с Горацием, — решила высказаться Тифани Клафелимиди. — Если бы не Око, мы бы не узнали о грозящей Гарету опасности, и я бы не пришла ему на помощь. Его бы убили. А теперь давайте подумаем, кто распустил в городе преступность до такой степени, что криминальные элементы, не стесняясь, покушаются на студиозов Академии. Если так пойдет и дальше, то скоро на нас, магов, начнут нападать!

— То есть, вы предлагаете направить наместнику встречную претензию? — Грасий погладил седую бороду.

— Да, господин ректор. Указав, что у Гарета Плевакуса не было иного выхода, поскольку его жизни угрожали, — предложил Аврелий. — Не забыть также упомянуть про небывалый разгул преступности, который допустил наместник.

— Преступность, — проворчал Констанций Альгиус, устало проведя рукой по пустым глазницам. — Как была она в городе еще сто лет назад, так и осталась на том же уровне. Только личности главарей поменялись. Теперь, может быть, даже лучше будет. Спокойнее. Этот Хромой, с которым дружат наши студиозы, сейчас подомнет под себя почти весь город. Порядок наведет.

— Это так, — не стал возражать Аврелий, — но в письме об этом говорить не стоит. Иначе наместник отправит всех пострадавших к нам. Я, например, не знаю, что мы скажем парню с девушкой, о которых наместник упомянул в официальной претензии.

— Что за парень с девушкой? — хмуро каркнул Слепец.

— Вы ее не читали? Так вот, там сказано о двух аристократах, парне и девушке, которые решили устроить романтическое сведение на крыше одного из зданий. Оно было в самом разгаре, когда туда прилетело проклятие Гарета.

Слепец скривился.

— Я знаю, что им сказать! Не хрен по утрам романтику устраивать! Если бы делали как у всех, вечером, то и проблем бы не было!

Все, глядя на раздражение Констанция, вновь сдержанно улыбнулись.

— Все, как всегда. Новаторство наказуемо, — пробормотал Аврелий.

— Аврелий, — обратился к нему ректор. — Твое предложение о структуре ответного письма наместнику мне нравится. Займись его подготовкой. Завтра с утра передашь мне проект письма.

— Инициатива тоже наказуема, — под нос прошептал декан Темного факультета.

Ректор обвел взглядом присутствующих.

— С этим разобрались. По срокам экспедиции в Проклятые земли изменений не было?

— Нет, не было, — ответила Грасию Паула. — Они готовятся выступить через две декады. Хромой и его люди сегодня в основном заняты подчинением криминального мира на Шестом участке и на Конюшнях, однако так называемый Сиплый от этого освобожден, продолжая бурную деятельность по подготовке к походу. С ним несколько наемников, в том числе Кольд и Лука.

Озвучив два последних имени, магесса многозначительно глянула на коллег.

— Этого хорошо, — не сдержавшись, довольно потер руки Грасий. — А наши ребята? Готовы?

— В целом, да, — взял слово Драгомир. — Книгу Зула они изучили, все законспектировали. Другие источники, касающиеся Проклятых земель, тоже прочли самым внимательным образом. В магическом плане и упоминать не стоит. Сами знаете, оба фактически заняли первые места на Весенних соревнованиях, показав выдающиеся результаты. Пару часов назад у них состоялись деловые переговоры с главами и финансовыми руководителями кланов Флор и де Лорен, на которых они заключили договор о…

— Это можно отпустить! — в один голос прервали Аврелия ректор и Паула де Лорен.

— Да, да, — смутился Аврелий. — Извините. Сейчас оба студиоза находятся в таверне «Синяя яма». Вот…

С этими словами он активировал Око, и над столом вспыхнула проекция, показавшая магам тех, о ком шла речь. Содер и Гарет сидели в уже знакомой всем по многочисленным наблюдениям комнате, и молча смотрели на стол.

— Что они так уставились на эту гадость? — озадачилась Паула.

Действительно, оба студиоза смотрели на символ веры, который с утра им вручила Тифани.

— Не знаю, — пожал плечами Гораций. — Может, что-то увидели?

— Мы не увидели, а они увидели? — фыркнула Паула. — Крайне сомнительно!

Наконец, Гарет встал, подошел к столу, и склонился над символом веры. Нахмурился. Маги затаили дыхание. Что он скажет? Что они обнаружили?

— Даже склеила его слабо! Как мы теперь вручим его Герде?

Маги переглянулись. Гарет и Содер обнаружили разлом, сделанный Тайгером де Кадсом.

— Да ладно тебе! — ответил Содер. — Лучше подумай, КАК она его сломала?

Гарет задумчиво хмыкнул.

— Может, все-таки от злости? Через колено?

— А вдруг нет? Вдруг она его использовала несколько иначе? Женщина она незамужняя, одинокая. Вот и…

Гарет занял свое место, вновь уставившись на символ веры. Маги, старательно пряча улыбки, покосились на Клафелимиди. Та сидела мрачнее тучи, не моргая созерцая изображение.

— Да, согласен, — после непродолжительного молчания выдал Гарет. — Клафелинщице мужик нужен. Тогда она не будет такой злой.

— По жизни она не злая, — возразил Содер. — Просто нервная. Разгоняется от красивой куколки до разъяренной бестии за пару секунд.

— Это и есть главные последствия того, что у нее никого нет. Представляешь, до какой жизни нужно дойти, чтобы сломать вот это? — Гарет кивнул на символ веры.

Маги посматривали на Клафелимиди с нарастающим беспокойством. Та сидела бледная, поджав губы, и сверкала глазами.

— Может, не будем смотреть? — робко предложил Гораций.

— Досмотрим! — сквозь зубы прошипела Тифани. — Мне уже интересно, что они еще скажут!

В это время с кровати встал уже Содер, и тоже прошелся вокруг стола с символом веры.

— Может, организовать так, чтобы к ней кто-то подошел? — предложил он. — Например, Хромой. Серьезный мужик!

— Ты в своем уме? Декан Академии магии и воровской авторитет? Она не глянет в его сторону. Сожжет его раньше, чем он подойдет. Знаешь, мне в голову пришла любопытная мысль. Вдруг у нее раньше уже кто-то был? В порыве злости она этого кого-то сожгла!

Содер отмахнулся.

— Сам же говорил, что она злая от того, что у нее никого нет. Значит, если бы кто-то был, она была бы спокойная. Так?

— Так, — согласился Гарет. — Давай из преподавательского состава кого-нибудь подсунем. Намекнем какому-нибудь магу, что Клафелинщица на него посматривает. Записку от нее организуем. Фальшивую, естественно. Они ее, конечно, потом распознают, но к тому моменту уже начнут общаться. Как на такое смотришь?

Маги смотрели на студиозов затаив дыхание. Тифани сидела, сжав кулаки, и всерьез раздумывала, когда у нее не выдержат нервы, и она прикончит обоих придурков, решивших запустить свои лапы в ЕЕ ЛИЧНУЮ жизнь!

— Нет, — к всеобщему разочарованию, отрезал Содер. — Достойных кандидатур нет.

Гарет почесал шевелюру на затылочной части.

— Ну… Да. На факультетах из нормальных мужиков только Драгомир и еще парочка. И все они женаты. Остальных лучше не предлагать. Хотя я ее частенько видел в обществе пузана из Яля. Может, его попробовать?

Взгляды магов скользнули по нахмурившемуся Горацию.

— Ты с ума сошел? Он жирный, как последняя свинья! Если поставить на четвереньки и измазать в грязи, можно смело выходить на конкурс самого толстого хряка. Первое место обеспечено! К тому же, представь с ним постельную сцену. Он же помрет через минуту от сердечной недостаточности!

— Или раздавит Клафелинщицу, — усмехнулся Гарет.

Маги с беспокойством посматривали уже на Горация. Только Тифани едва заметно улыбалась. Наконец-то она дождалась того светлого момента, когда Содер и Гарет начали обсуждать кого-то еще!

— Может, не будем дальше смотреть? — предложила уже Паула.

— Досмотрим! — твердо заявил Гораций, покрасневший от негодования и обиды.

Между тем, студиозы продолжали обсуждение.

— Мне на ум больше никто не приходит, — заявил Гарет. — Разве что, ректор!

— Кто? — фыркнул Содер. — Ректор? Ты хоть знаешь, сколько ему лет? Он такой древний, что уже не помнит, с какой стороны вообще к женщине подходить! — Грасий Децимус Флор поперхнулся и закашлялся. — Ты еще самого красивого мужчину этой планеты предложил бы! Нашего Красавчика!

Гарет хохотнул, явно догадавшись, о чем говорил Содер.

— Нет! Слепца давай оставим в покое! Ему и так в жизни не повезло.

Изображение вдруг погасло, лишив присутствующих возможности посмотреть дальнейшее обсуждение. Некоторое время маги сидели в абсолютной тишине.

— Паула, ты зачем развеяла Око? — первым нарушил молчание Альгиус. — Мне уже стало интересно, на ком они остановятся.

— У меня другой вопрос, — вскинула голову Тифани. — У кого-то еще, кроме меня, появилось желание их прибить?