Академия

Глава 1

Дмитрий Устюгов

Что дернуло меня заговорить с этим американцем? Ведь знал, что ничего хорошего из не выйдет. Отпуск, Греция, Ионическое море, вечер, бар — все было отлично. И этот вечер тоже был должен стать таковым.

Эх… Я перевел взгляд на рослого блондина, вот уже три минуты с победоносным видом сотрясавшего воздух передо мной. Вот он, этот янки.

— …обучаюсь в Гарварде, — блондин смерил меня высокомерным взглядом. — Не станешь же ты отрицать, что старейшее высшее учебное заведение США, давшее миру восемь президентов США, является величайшим учебным заведением в мире? По версии Times Higher Education, надеюсь, тебе что-то говорят эти слова, Гарвард регулярно занимает первые места. В то же время ведущий университет ТВОЕЙ страны болтается в рейтинге знаешь где? Во второй сотне! Это в лучшем случае!

Я чувствовал, что распирающая меня злость вот-вот вырвется наружу. Заносчивый ублюдок! Ну почему я встретил именно тебя? Здесь, в далекой от США Греции! Ты зачем сюда приперся?

— Димон, ты только спокойнее, — попросил меня Леха, которого слова напыщенного янки нисколько не зацепили.

Скорее наоборот, ему было забавно. Вон, как лыбится…

Разумеется. Он же родом из Белоруссии. Чего ему переживать, если не об его страну ноги вытирали?

— Я спокоен, — сквозь зубы прошипел я в ответ.

Ударить наглого янки? Будет драка, нас всех выведут из бара, и… В глазах окружающих я буду проигравшим, поскольку не нашел никаких аргументов на обидные слова.

— Мой Санкт-Петербургский государственный университет в том рейтинге еще ниже, — кажется, я нашел аргументы. — Хотя он основан за пятьдесят лет до того, как ТВОЯ страна перестала быть английской колонией и приобрела независимость. Я даже знаю, почему такая ситуация.

— Почему? — торжествующая улыбка на лице янки померкла.

Чувствует неладное, гад!

— Потому, что рейтинги составляют англосаксонские агентства! Разумеется, они ставят ваши университеты выше наших, — я обвел замерший зал победоносным взглядом. — Но мы все понимаем, что в российских университетах учат лучше! Посмотри на наших политтехнологов и хакеров! Они сделали так, что у вас был выбран Трамп! Трамп! Человек, который положил начало конца вашей восхваляемой американской исключительности!

Американец оскалился. Что, не нравится?

— Спецпрокурор Мюллер не нашел доказательств вмешательства… — начал янки, но я его перебил:

— Конечно, не нашел! Наши хакеры и спецслужбы удалили все следы за собой! В общем, специалисты у вас все посредственные и держатся во всяких рейтингах на первых местах только потому, что эти рейтинги делают их же дружки!

— Да ты…

— Я? А ты…

Слово за слово. Ситуация накалялась. К американцу подошли его дружки, встав по бокам от него. Пять человек. Все как на подбор высокие, с надменными мордами. Холеные, в модных шмотках. Мда… Численный перевес на стороне потенциального противника. Нас двое, их шестеро. При переходе конфликта в горячую фазу нам гарантировано настучат… Проиграем, в общем.

Но! Понимая это, я, тем не менее, пойти на попятную уже не мог. Положение «спас» Леха.

— Парни! — закричал он, и, оттеснив нас в стороны, встал между нами с самым решительным видом. — Я знаю, как разрешить возникший спор!

Американец, не спуская с меня глаз, отступил на шаг. Я тоже.

— Как? — полюбопытствовал один из янки.

— Виски! — Леха подскочил к барной стойке, что-то прошептал бармену и всего через несколько секунд с грохотом поставил две литровых бутылки двенадцатилетнего Macallan на ближайший столик.

Наличие за столиком молодой пары его нисколько не смутило.

— Сегодня тут проходил турнир на скоростное выпивание сего благородного напитка! — громогласно возвестил Леха на весь бар. — Я тоже предлагаю устроить турнир! Но не на скорость, а на количество! Тот, кто выпьет больше виски, тот и победил! Проигравший соглашается со всеми доводами победителя, приносит ему свои извинения и оплачивает счет победителя и его спутников!

Я с сомнением покосился на бутылки с сине-белыми этикетками. Черт… Ну Леха, ну удружил… Американец больше меня килограммов на двадцать, и мне придется очень постараться, чтобы его перепить. Есть сильное подозрение, что я свалюсь под стол в процессе соревнования, не успев выслушать извинения янки. Ну, или принести их янки.

Между тем, у меня были совершенно иные планы на этот вечер. Глянув на американца, я понял, что его одолевают те же самые мысли.

К сожалению, его спутники тоже поддержали Лехину идею мирного урегулирования.

— Давай, Майкл! Сделай его!

— Покажи ему, что Гарвард умеет отдыхать…

— Майкл, ты лучший! Давай залпом! Из горла!

Американец посмотрел на друзей и хищно улыбнулся.

— Не вопрос! — рявкнул он, и повернулся ко мне. — Ты готов на поединок?

— Конечно! — фыркнул я.

В глазах американца на мгновение мелькнуло выражение обреченности. Он не мог сам отказаться от соревнования из-за своих дружков, в глазах которых бы упал ниже плинтуса, а потому до последнего надеялся, что не соглашусь я. Но у меня тоже выбора не было из-за Лехи. Кем он будет меня считать, если я откажусь?

— Красавцы! — потер руки Леха и споро откупорил бутылки. — Сейчас организую стаканчики…

— Не надо! — взмахнул рукой Майкл и высокомерно глянул в мою сторону. — Я буду пить из горла!

Дурак, подумал я. Однако, почувствовав на себе множество взглядов, среди которых было немало женских — посетители бара, внимание которых мы привлекли своими криками, обратили взоры в нашу сторону, вслух сказал совершенно иное:

— Я тоже! Так быстрее!

Обычный для подобных заведений гул усилился многократно. Некоторые посетители даже начали вставать со своих мест и подходить ближе.

— Русский победит! — крикнул кто-то из глубины бара. — Все русские умеют пить!

— Не-е-е-, - не согласился с ним второй голос с другого конца зала. — Американец здоровее! Он выиграет!

Все. Пути назад нет. Уже точно.

— Ну, без стаканчиков, так без стаканчиков. Начинаем?

Я взял бутылку в руки. Американец тоже.

— Пять! Четыре! — под одобрительные возгласы «зрительного зала» начал обратный отсчет Леха. — Три! — я глубоко вдохнул. Выдохнул. — Два! — подношу горлышко к губам. — Один! Начали!!!

Запрокидываю бутылку и начинаю выливать виски в свое горло, стараясь, чтобы оно не задерживалось во рту. Первый десяток судорожных глотков под оглушительные овации, второй… Одновременно кошусь в сторону американца. Не отстает, зараза!

Виски попадает на язык, обжигая его жидким огнем. Терпеть!!! Уже около половины пути пройдено!

— Ди-и-имон! Ди-и-имон! — вместе с Лехой скандировали десяток человек.

— Майкл-Майкл-Майкл… — вторила им группа поддержки янки.

Горло начинает сводить. Ощущения такие, словно по нему катится лава. С трудом делаю последние глотки, и с громким стуком ставлю бутылку на стол. Одновременно с янки.

— Ничья! — провозгласил Леха. — Бармен! Еще две бутылки! Или кто-то из участников хочет отказаться? — вопрос Леха явно адресовал американцу, лицо которого было красным, как перезрелый помидор.

Зараза… Ты бы лучше сказал, что ничья является хорошим поводом, чтобы мирно разойтись! Американец с надеждой глянул на своих друзей, увидел их разинутые в крике рты, исторгавшие:

— Да!!! Майкл, порви его!!! — и, напустив на себя как можно более бравурный вид, выдавил:

— Продолжаем!

Двадцать минут спустя

Собравшиеся на площади зеваки с интересом наблюдали за тем, как к известному бару, завывая сиренами, подъехали две машины скорой помощи. Взвизгнули тормоза, машины остановились, из них выскочили врачи и скрылись в недрах бара. Вскоре подъехали две полицейские машины.

Количество зевак, почувствовавших начало стремительно увеличиваться. К их глубокому сожалению, особых зрелищ не состоялось. Спустя всего десять минут из бара вынесли пару носилок, быстро погрузили в машины и увезли в неизвестном направлении. Скорее всего, в местную больницу, находившуюся в нескольких кварталах. За каретами скорой помощи уехали полицейские, забрав с собой нескольких молодых людей. Явно иностранцев.

Двинувшиеся было в бар зеваки нашли его двери запертыми. Зеваки начали разбредаться. Один из них откололся от общей массы, воровато осмотрелся по сторонам, и тихо нырнул в один из узких закоулков. Там, как он знал, был расположен черный выход из бара. Ему повезло.

— Привет, Кариакос! — воскликнул он при виде пузатого чернявого мужичка, торопливо запиравшего дверь. — Чего бар так рано закрыл?

Кариакос вздрогнул. Но не обернулся, узнав говорившего по голосу.

— И мое приветствие, Агрипий, — вздохнул он, поворачивая ключ на последний оборот.

Лишь после этого он развернулся и направился к выходу из закоулка.

— Кариакос, ты куда? Не хочешь рассказать, что произошло? Все равно об этом завтра будет говорить весь город! Причем будут выдвигать разные версии, включая ту, что это ты отравил гостей заведения своей стряпней! Так что, лучше расскажи мне свою версию и клянусь, завтра ее услышат все!

Кариакос остановился. Подумал. Затем горестно вздохнул.

— Ты прав. Мои гости отравились, — выдал он.

— Что? — воскликнул удивленный Агрипий. — Стряпней?

— Нет. Спиртным. Я взял дорогое виски через своих знакомых по цене вдвое дешевле рыночной, а оно оказалось… Оказалось отравой. Умерло два человека.

С этими словами Кариакос вновь горестно вздохнул.

— Да ну! — покачал головой Агрипий. — Это точно?

— Точно. Ох… Если бы они выпили не так много, то отделались бы плохим самочувствием утром! — Кариакос поджал губы. — Возможно, до больницы дошло бы… С легким отравлением, которое списали бы на что-то другое!

— Так зачем они так много пили? — решил спросить Агрипий.

— Зачем? Скорее, почему! Потому, что встретились русский и американец! У них же соревнование целое, которому уже не один десяток лет! Кто кого, называется! — Кариакос понемногу начал распаляться, виня во всех своих будущих бедах не себя, а потерпевших, оказавшихся, по его разумению, на редкость глупыми. — Кто первым в космос полетит, кто первый на луну высадиться, кто больше нефтяных полей в Сирии захватит, кто кого больше в воздухе перехватит, кто на чьи выборы больше повлияет, или кто газовую трубу длиннее построит! Они между собой грызутся, а все остальные страдают! И эти два студента тоже решили продолжить традицию! Идиоты! В итоге оба, дружно, отправились в небесную канцелярию, а я буду страдать из-за их глупого спора! — грек воздел руки к небу. — Боже, за что ты мне ниспослал такое наказание? Зачем ты их свел именно в моем баре?

Дмитрий Устюгов

Нечем дышать… Тяжело… Болит голова… Воздух! Нужен воздух!!! Судорожно открыв рот, пытаясь вдохнуть, но ничего не выходит. С огромным трудом открываю глаза. Тьма. Вокруг кромешная тьма. И что-то давит сверху. В панике вскидываю руки… и сбрасываю с себя какую-то невероятно тяжёлую шкуру, которой был укрыт чуть ли не весь.

Оглядываюсь по сторонам, и первый же вопрос, посетивший мою голову, был таким — где я? Справа крутые горы, снежные шапки которых прячутся в облаках, слева ровная зеленая долина с лесным массивом не горизонте. Передо мной дорога…

— Ээууу… — раздавшийся за спиной стон заставляет меня обернуться.

Это что за чертовщина? Карета! На грунтовой дороге стояла самая настоящая карета! Со сломанным колесом, с пустой упряжью и тремя телами около распахнутой дверцы.

— Телами? — с ужасом прошептал я.

С трудом поднявшись на ноги, ковыляю к ним. Не доходя несколько шагов чувствую приступ дурноты. Одно из тел обезглавлено! Голова с выпученными глазами валяется в трех шагах. С трудом сдержав рвотный позыв, перевожу взгляд на второе тело. Целое, если не считать двух украшений в виде стрел, пронзивших его насквозь в районе груди. Черт!

— Ээуууу, — вновь раздается стон.

Третий человек жив! Бросаюсь к нему, с усилием приподнимаю обод сломанного колеса, под которым оказались обе ноги пострадавшего, и двигаю его в сторону.

— Парень, ты как? — собственные слова, стоило им вылететь изо рта, заставили меня охнуть.

Это определенно не был русский язык! И не английский! Совершенно не знакомый, но при это я прекрасно его понимал!

— Чертовщина! — пробормотал я и только тут догадался посмотреть на свое одеяние.

Коричневые бесформенные штаны, невнятные сапоги, больше напоминающие кожаные калоши с высоким берцем, грубая серая рубаха и… Руки не мои! Как и все остальное тело! Мелькает мысль о том, что морду лица я в зеркале тоже вряд ли признаю.

Это что же случилось??? Почувствовав в ногах предательскую слабость, я опустился на травку, что росла на обочине. Что я помню? Бар, ссора с американцем, первая бутылка виски, затем начало второй. На этом мои воспоминания закончились.

— Эээуууу… — вновь застонал парень и открыл глаза.

Я продолжая думать о своем, пригляделся к нему. Светловолосый, лет двадцати пяти, с грубыми чертами лица и картофелеобразным носом, он был одет почти точно так же, как я. Стоп! Может, он мне подскажет, что тут происходит? С этой мыслью я бросился к нему и помог присесть.

— Товарищ! Вы знаете, где я нахожусь?

Взгляд парня сфокусировался на мне.

— Ты кто? — облизнув губы, пролепетал он.

— Я Димон! — в глазах парня мелькнуло удивление. Не понимает, что ли? — Ну, это… Имя у меня Димон. Друзья так зовут. Понял? Я из России!

— Понял, понял, — парень как-то странно на меня посмотрел и сделал попытку отодвинуться.

Несмотря на свое состояние «звезда в шоке», я заметил его смятение, однако не стал расспрашивать. Спросил другое:

— А тебя как зовут?

— Майкл, — последовавший ответ заставил меня нахмуриться.

Именно так звали моего соперника-американца. Может, и его в чужое тело забросило?

— Не узнаешь меня, янки?

— Не-е-ет, — американец затравленно огляделся по сторонам, увидел трупы и заметно побледнел. — Мистер! Учтите, если вы меня убьёте, то у вас будут проблемы с самым могущественным государством этого мира! С Америкой!

— Да, да, я знаю, — вздохнул я. — Ты лучше на себя посмотри. На ноги, на руки. Рожу ощупай. Много интересного увидишь.

Американец медленно перевел взгляд с меня на свои ноги, потом на руки. Заметно вздрогнул, и потянулся к лицу. Молодец! Точно следует моим советам!

— Аа-а-а-а-а!!! — взревел Майкл через секунду, рывком поднялся и заметался около кареты, забыв про свои больные ноги. — Помогите-е-е-е!!! Спасите-е-е!!!

Я дождался, пока у Майкла прошел первый приступ истерики, а затем спокойно обратился к нему:

— Ты идиот? Чего орешь? От кого тебя спасать?

Вопрос пришлось повторить еще несколько раз, поскольку янки как будто не слышал меня, продолжая бегать, смотреть на себя и орать, как будто его священные ядра зажало мышеловкой. Наконец, мне удалось-таки докричаться до него. Он остановился, и с нездоровым интересом уставился на меня.

— Ты!!!!

— Я?

— Ты!!!

Мне стало вдруг неуютно.

— Ну? Чего хочешь сказать?

— Это все ты! Ты и твое правительство организовали мое похищение и перенос сознания в чужое тело! Говори, зачем это вам понадобилось?

Американец словно выплевывал свои слова-обвинения, приближаясь ко мне со сжатыми кулаками и вытаращенными глазами.

Нет, этого не может быть. Это сон! Это не может быть правдой! Я отступил к ближайшему трупу, около которого еще несколько минут назад заприметил кинжал. Наклонившись, подобрал его с земли и сделал шаг к Майклу. Тот сразу остановился.

— Эй! Ты чего? — настороженно спросил он.

Истерики и злости как не бывало!

— Майкл, я подозреваю, что я сплю, — пояснил я. — Мы с тобой спим! Рядом, на соседних койках, в больнице. С алкогольной интоксикацией. Давай я тебя ткну этим ножом, ты проснешься и разбудишь меня?

— Не-е-е-е, — не согласился Майкл и попятился. — Не надо меня ножом тыкать! Давай лучше я тебя ткну.

С таким сюжетным поворотом не согласился уже я. Боязно мне как-то. В конце концов, кинжал у меня, значит и тыкать им тоже мне! Эту мысль я высказал вслух. Надо признать, Майкл соображал быстро, мгновенно предложив ущипнуть самого себя. А он себя. Дескать, всегда так проверяют, когда нет уверенности, спишь или нет. На том и сошлись.

— Ай! Больно, — поморщился я, ущипнув себя за ляжку как можно сильнее. Выходит, все-таки не сплю. У Майкла результат был тот же. — Слушай, Майкл. Мы не спим. Уж больно тут все реально.

— Тогда где мы? — американец подошел к обезглавленному трупу и коснулся его ногой. Брезгливо поморщился, подошел ко второму и пощупал у него пульс, вызвав у меня удивление. Зачем он это делает? Ясно же, что мертвые. Следующие слова Майкла объяснили его поведение. — Тела вроде настоящие. Значит это не розыгрыш.

— Естественно не розыгрыш! — фыркнул я. — Мертвых подделать можно, но перенести наши сознания в чужие тела невозможно. Точно тебе говорю!

Майкл, подумав, согласился. Мы уселись на траву, и некоторое время сидели молча.

— Воспоминания… — неожиданно выдал Майкл, и повернул голову в мою сторону. — Кажется, я что-то помню… И это что-то не касается меня!

— В смысле?

— Это не мои воспоминания!

— Да? И чьи же?

— Его! — стукнул кулаком по груди Майкл. — Его! Содера Смэлла, родившегося в захудалой деревеньке, хозяин которой гордо именует себя бароном!

При упоминании имени Содера Смэлла у меня в мозгах словно кольнуло, и перед глазами поплыли непонятные картинки. Через несколько секунд я понял, что это фрагменты из жизни. Причем не из моей.

— Кажется, я что-то тоже припоминаю, — пробормотал я, и погрузился в их изучение.

К величайшему сожалению, воспоминания оказались довольно скудными и разрозненными, касаясь только основных моментов жизни некоего Гарета Плевакуса, и, к счастью, были вполне достаточны, чтобы я понял, кто он вообще такой.

Младший сын вольного барона Груви Плевакуса. Барон имел во владении три деревеньки, общей численностью в сто двадцать дворов, дававших ему столь мизерный доход, что он с трудом сводил концы с концами. Наследовал нищее баронство старший сын — Херус, а другие два сына — Гай и Гарет, по достижению совершеннолетнего возраста должны были уйти из дома и попытаться обустроить свою жизнь самостоятельно. Были у барона еще две дочки, которых он планировал выгодно выдать замуж.

— Что? — резко воскликнул Майкл. — Мы с тобой братья?

— Ты про Содера и Гарета? Да, — не отвлекаясь от изучения памяти Гарета подтвердил я. — Двоюродные. Моя мать родная сестра твоего отца.

— Угу. И живем мы с тобой в соседних баронствах, — проворчал американец. — Оказывается, Гарет и Содер дружили с самого раннего детства.

Я недовольно посмотрел на Майкла.

— Ты можешь заткнуться минут на десять? Изучай своего Содера молча!

Майкл хотел что-то ответить на мое предложение, но в последний момент передумал. Грозно на меня зыркнул и прикрыл глаза. Так — то лучше.

Ну, что там у нас дальше?

На свое восемнадцатилетние Гарет, в сопровождении матери, тети, младшей сестры и двоюродного брата Содера, посетил ежегодную ярмарку в Ширгарде — довольно крупном городе километрах в пятидесяти от баронств. Ну как крупном… С населением в двадцать тысяч человек. Глядя на эту ярмарку, вызвавшую у Гарета неподдельный восторг, я хмыкнул и покачал головой.

Между накрытыми тентами деревянными повозками, стоявшими на главной площади неровными рядами, сновали тысячи людей, прибывших на мероприятие со всей округи. Равномерный гул перекрывал рев торговцев, с упоением рекламировавших примитивные товары и продукты питания; периодически кто-то начинал вопить, что его ограбили и звал стражников; зазывалы предлагали принять участие в какой-то игре и выиграть легкие деньги — в общем, сумасшедший дом, в котором царила анархия и антисанитария.

Однако, главным было совсем другое. В центре площади был расчищен обширный пятак. В центре стоял стол, за которым с кислой миной сидел немолодой мужчина в красной мантии. Гарет знал, что это маг из Академии Магии. Академия ежегодно направляла на ярмарку своего представителя в надежде найти одарённых. Правда, последний раз поиск увенчался успехом лет семь назад, когда повезло какой-то крестьянской семье, десятилетняя дочь которой обладала даром целительницы. С тех пор маг уезжал отсюда с пустыми руками.

— Димон! А мы, оказывается, в Академию едем! — вновь вякнул американец. — Мы с тобой Одаренные!

— Угу, — я спешно досмотрел момент из памяти Гарета, в котором его угораздило подойти к магу. Маг протянул ему какой-то камень, который в руках Гарета засветился зеленым огнем, оповещая всех, что он Одаренный. Потом подошел Содер и показал точно такой же результат. Небывалая удача для вольных баронов. — Ехали учиться, но не доехали. У тебя есть воспоминания, что тут произошло?

— Нет, — развел руками Майкл. — Я уже смотрел. Содер потерял сознание сразу после удара по карете.

— Гарет тоже, — кивнул я. — Видимо, это их и спасло.

— Спасло? Не-е-ет, — не согласился Майкл. — Они умерли, а мы заселились в их тела. Интересно, а кто тогда в наших телах? Сознания Содера и Гарета?

— Может быть.

— Дьявол! — Майкл вскочил на ноги и начал расхаживать взад-вперед по дороге. — Мой отпуск заканчивается через неделю! Начнется учеба и этот троглодит все завалит! Лекции по международному праву, по корпоративному праву… много другое… — схватился за голову. — Он угробит мою жизнь! Надо найти способ быстрее вернуться назад!

Я криво усмехнулся.

— Вернуться? Как? Еще раз напиться до бессознательного состояния? Авось, назад выбросит. А вдруг нет? Вдруг мы там умерли, и судьба нам подарила еще один шанс, переселив в другой мир? Об этом ты не думал?

— Э-э-э… — впал в ступор Майкл.

Определенно, не думал.

— Так, — я поднялся на ноги. — Хватит сидеть. Давай попытаемся осмотреться. Вдруг нам придется провести здесь всю оставшуюся жизнь.

— Здесь?

Мда… Американец до сих пор не вышел из ступора после моих слов.

— Да, здесь! — повышаю голос. — В этом мире! И если мы хотим выжить, а не закончить свои дни как вот эти двое, то надо не только осмотреться, но еще и освоиться? Ферштеен?

— Чего?

— Вижу, с немецким у тебя плохо. Понятно, спрашиваю?

Майкл согласно покачал головой. Понял.

— Нам нужно идти в Академию. Если память Гарета мне не изменяет, через неделю там начало вступительных экзаменов и нужно успеть подать документы. Кстати, где они?

Вдвоем обследовав карету, обнаружили два пустых сундука и вспоротые ножом сумки. В последних нашли сопроводительные письма, выданные нам, как мы оба помнили, магом. Там же обнаружились грамоты, подтверждающие наш статус баронетов. С едой, как это ни печально, дело обстояло туго. Она вся была в одном из сундуков. Деньги, выданные отцами-баронами на дорогу, тоже пропали.

После кареты мы приступили к обыску мертвецов, с трудом перебарывая отвращение и рвотные позывы. К моей радости, янки оказался слабее — его все-таки стошнило. Его скрючившуюся в траве фигуру сотрясли спазмы, сопровождаемые характерными звуками.

— Фууу… Как мерзко! — демонстративно поморщился я. — Как некультурно!

— Извини… уээээээ… — между спазмами пробормотал Майкл. — Туалета тут нет.

— Слабак! — презрительно выпятив нижнюю губу, бросил я через плечо и склонился над трупом без головы.

Та-а-ак. Что тут у нас? Еще один кинжал? Да, так и есть. Зажат телом, правда, но ничего, сейчас вытащим. Я пошевелил тело, в нос оглушительным хуком ударил мерзкий запах разлагающейся плоти и… Через доли секунды я стоял рядом с Майклом, выдавливая из себя то, что Гарет изволил сегодня откушать на завтрак.

— Ну что, культурный, — послышался над ухом голос Майкла. — Природу пачкаешь?

— Это ты пачкаешь… уээээээ…. — делаю вдох, выдох. Вроде полегче, — а я удобряю! — ан нет, не легче. — Уэээээээ….

— Ну, ну, — хмыкнул Майкл и отошел.

В путь мы двинулись через полчаса. У каждого по кинжалу, по грамоте и по сопроводительному письму. Денег не было, но над этим можно было подумать в Гардаграде, где располагалась Академия. гораздо печальнее было отсутствие еды. Учитывая то, что пройти нам предстояло около ста верст, нужно было как-то решать этот вопрос, но как именно, никто из нас не представлял. Можно считать, нам еще повезло, что Гарет и Содер со своими сопровождающими проделали бОльшую часть пути — между Гардаградом и Шригардом было почти триста верст, что примерно соответствовало тремстам километрам.

— Эх… Уже есть хочется, — вздохнул Майкл через двадцать минут. — Судя по солнцу, скоро должен быть обед.

Я указал рукой в сторону лесной кромки, которая лежала у нас на пути и в которой скрывалась дорога.

— В лесу мы что-нибудь раздобудем. Коренья всякие, ягоды.

— Я что тебе, заяц, чтобы коренья жевать? — возмутился Майкл.

Я всплеснул руками и низко склонился.

— О, Светоч демократии! Прости ты меня, дурака грешного! Конечно же мы пойдем в ресторан с тремя звездами Мишлен! Красный гид говорит, что он во-о-он там, по дороге за пятым деревом, седьмая берлога справа! — выпрямившись, я с горящими глазами уставился на смутившегося Майкла. — Я плачу за обед! Ну, что же ты встал? Идем!

Не дожидаясь реакции американца, я пошел по дороге далее.

— Димон, я не то имел ввиду, — попытался оправдаться Майкл, поравнявшись со мной.

— Ладно. Что ты имел ввиду?

— Я предлагаю поохотиться. Сейчас дойдем до леса, изготовим копья, и попытаемся добыть какую-нибудь дичь.

— Дичь это то, что ты предлагаешь, — мгновенно отреагировал я. — Ты с помощью копья способен убить только самого себя. Или меня, если я буду иметь дурость рядом оказаться.

— Почему ты так решил? — нахмурился Майкл.

— Сам подумай. Ты умеешь кидать копье в цель на дальние расстояния?

— Нет.

— Значит, тебе нужно будет подойти к цели на расстояние удара. Какой зверь тебя к себе подпустит так близко? Правильно, никакой. Хотя нет, ошибаюсь. Медведь подпустит. Или тигр какой-нибудь местный. Вот только копье тебе в этом случае понадобиться для ритуального самоубийства, чтобы не чувствовать, как тебя едят заживо.

Майкл начал злиться.

— Хорошо, — заявил он. — Если ты такой умный, предложи что-нибудь сам!

Я пожал плечами.

— Так я уже предложил.

— Корешки и ягоды?

— Да.

Майкл зло плюнул на землю.

— Хорошо! Жри свои корешки и ягоды, а что-нибудь посущественнее поймать попытаюсь. Только сразу говорю, делиться я не собираюсь!

— Делиться? — скривился я. — Даже если тебе удастся чудом подбить какую-нибудь несчастную маленькую птичку, я не собираюсь ее жрать. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому, что она будет сырая! У нас же нет ни спичек, ни зажигалки. Или тебя еще юным сурком научили разводить костер силой трения?

Майкл выругался, и из этого я сделал вывод, что костер разжигать с помощью всяких палочек он не умеет.

— Тогда я рыбу копьем поймаю. Ее можно и сырой есть, — буркнул Майкл.

— А вместе с ней поймаешь и глистов, которых здесь наверняка выводить не умеют, — окончательно добил я его чаяния.

До леса мы добрались в молчании. Каждый размышлял над чем-то своим. Может быть это покажется странным, но я больше думал не над своим положением, не над тем, куда я попал, а о родных — родителях и сестре. Каково сейчас им? Мои предчувствия подсказывали, что мое настоящее тело либо умерло, либо находится в коме и вскоре умрет, и мне уже не попасть домой. Родные больше меня не увидят. Для них это будет страшный удар…

Перед глазами одно за другим проплывали воспоминания о моей жизни. Я вспоминал о том, как мы ссорились с сестрой по разным пустякам; как я обижался на родителей, когда они не пустили меня на дискотеку в пятнадцать лет; о подарке, который они мне сделали на шестнадцатилетние — подарили квадроцикл, о котором я тогда грезил даже во снах…

Этих воспоминаний было много. Сколько же счастливых моментов было в моей жизни! И как я их, дурак, не ценил… Самый настоящий дурак! Недаром говорят, что имеем — не ценим, потерявши — плачем.

Что мне стоило лишний раз посидеть дома с родителями, или сходить с ними и с сестрой куда-нибудь? Вместе поиграть в настолки — они меня звали, и не раз. Но нет… Я стремился быть свободным, считая посиделки с родными безынтересными. Бежал из дома, стремясь больше провести времени с мимолетными знакомыми, имен многих из которых даже не помню.

А теперь родных нет… И я их больше не увижу. Никогда.

От таких мыслей к горлу подступил горький ком, а в глазах появилась предательская влага.

— Димон? — окликнул меня Майкл, возвращая на землю.

— Что? — откликнулся я.

— Отныне называй меня Содер. Забудь о том, что Майкл вообще когда-то существовал.

Просьба Майкла меня удивила.

— Почему?

— Если мы хотим здесь выжить, нам нужно надеть личины Гарета и Содера. Превратиться в них, и никогда не называть друг друга настоящими именами. Естественно, трепаться о том, откуда мы пришли в этот мир, тоже не стоит.

Подумав, я согласился с доводами американца. Тут он совершенно прав. Если когда-нибудь кто-нибудь узнает о том, кто мы такие на самом деле, то нам однозначно не избежать проблем. Те же маги, о которых я узнал из памяти настоящего Гарета, с удовольствием поковыряются в наших мозгах.

— Меня зовут Гарет, — протянул я руку американцу.

Тот протянул свою руку, и мы обменялись крепким рукопожатием.

— А меня — Содер. Рад знакомству, Гарет!

— Я тоже, Содер, — пробежав глазами по гладким стволам хвойных деревьев, составлявших основную часть тамошнего леса, остановился на группе молодых деревцев, росших вдоль дороги. — Пойдем, копья сделаем.

— Копья? — переспросил меня Майкл… Извиняюсь, Содер. В мыслях лучше тоже перейти на новые имена, чтобы в дальнейшем не было проколов. — Ты же не хочешь охотиться.

— Не хочу, — подтвердил я. — Однако, копья могут помочь, если на нас кто-нибудь из зверей захочет напасть. Кроме того, слышишь шум, перекрывающий шум леса?

Содер прислушался.

— Да. Слышу.

— Как есть, это шумит вода. Где-то поблизости есть водопад, а значит есть рыба.

— А глисты?

— Разберемся, — отмахнулся я, не став вдаваться в подробности.

Изготовление копий заняло неожиданно много времени, около часа. Хотя, казалось бы, что тут сложного? Выбрал деревце, срезал его, заострил и все. Однако, все бывает просто лишь на бумаге. На один лишь поиск подходящих деревьев ушло минут пятнадцать. Про то, как мы их срезали тупыми кинжалами, я вообще промолчу.

Между тем, местное солнце достигло зенита и начало припекать весьма сильно. Я скинул рубаху и сапоги, ноги в которых начали неприятно преть, и пошел по дороге босиком. Содер последовал моему примеру. Шум воды усиливался по мере того, как мы шли вперед, и вскоре мы вышли к небольшому озеру. Дорога проходила вдоль его берега.

— Если бы такое место было в Америке, отбоя от туристов тут не было бы, — произнес Содер, указывая на водопад по правую руку от нас.

Именно водопад издавал тот шум, на который мы шли. Он был наполовину скрыт от наших взглядов деревьями, но и того, что было видно оказалось вполне достаточно, чтобы оценить его красоту — низвергающийся десятками потоков с трехметровой высоты, он поднимал в основании тучу белых брызг, над которыми играла разноцветная радуга.

— У нас тоже, — я направился в сторону водопада. — Идем. Посмотрим, есть ли там рыба.

Остановившись метрах в десяти от бурлящей воды, я начал присматриваться к основаниям лежавших в воде валунов.

— Думаешь, там рыба есть? — с сомнением в голосе спросил Содер.

— Надеюсь, что да. Я как-то у бабушки в деревне отдыхал. Там речка мелкая речка была, с множеством камней, и мы ходили на нее с острогами налимов и сомов ловить.

Моя надежда оказалась не напрасной. Сквозь полуметровую толщу воды я разглядел голову большой рыбины, выглядывавшую из-под камня.

— Тссс… — зашипел я, подавая сигнал американцу притихнуть.

Шаг вперед, второй… Протягиваю копье.

— Эй, вы! Двое! — раздался громкий окрик откуда-то из-за спины.

От неожиданности я вздрогнул, оступился и полетел в воду лицом вперед.

— Аааа… — мой крик был недолгим и заглох, едва моя голова исчезла под водой.

Больно ударившись вытянутыми руками о камни, я извернулся и встал на ноги, оказавшись в воде по пояс. Разумеется, весь мокрый. Хорошо, что полез сюда в одних штанах, оставив сапоги и рубаху на берегу.

— Екарный бабай! — выругался я, потирая ушибленные руки.

Со стороны дороги послышался громкий смех.

Я перевел взгляд на шутника, намереваясь высказать ему все, что о нем думаю, но язык тут же прилип к небу, а сердечная мышца в груди нервно дернулась. Отряд всадников! Двое в металлических доспехах и шлемах с поднятыми забралами, остальные одеты попроще — кожаные куртки с металлическими наплечниками. Вооружение у всех было примерно одинаковым — мечи и короткие дротики. Три человека за плечами имели луки.

— Чего замерли? — отсмеявшись, рявкнул один из двух воинов, одетых в металлические доспехи. Наверняка, старший. — Бегом сюда!

Не смея спорить, мы с Содером поспешили выполнить требование.

— Вы кто такие? — смерив нас грозным взглядом, спросил воин.

— Жертвы вероломного нападения, господин! — моментально выпалил Содер, незаметно коснувшись меня рукой и этим сказав, что хочет сам объясниться с вооруженными людьми. — Мы с моим братом направлялись в Гардаград, намереваясь подать прошение на участие во вступительных экзаменах в Академию магии, однако сегодня утром на нас напали. Убили наших сопровождающих, повредили карету и ограбили.

Взгляд воина сразу смягчился.

— Ясно, — кивнул он и многозначительно посмотрел на своего спутника в почти таких же металлических доспехах. — Слышал, Ян?

— Да, — зло скрипнул зубами тот. — Старейшина деревни нам соврал. Тагет и его банда не ушли за перевалы на ничейные земли, а продолжают бесчинствовать на территории королевства.

— Получается, так, — тот, кого звали Роспер, вновь обратил внимание на нас. — Как звать?

— Я баронет Содер Смэлл, а это баронет Гарет Плевакус, — представил нас американец. — Господин Роспер, позвольте обратиться к вам с просьбой. Вы не могли бы…

— Из вольных баронств? — перебил его Роспер.

Наши титулы баронетов его нисколько не впечатлили. Плохо. Я надеялся на обратное.

— Да, — закивал головой Содер. — Вы правы, господин Роспер. Мы из вольных баронств. Позвольте спросить, господин Роспер, а не могли бы вы…

— Где ваша карета и убитые сопровождающие? — вновь не дал ему договорить Роспер.

— Ээээ… — Содер растерялся.

Он провел рукой по грязным, слипшимся волосам. Жест, как я уже разобрался, означающий, что американец нервничает. Честно говоря, я тоже нервничал, поскольку от всадников ощутимо тянуло скрытой угрозой. Но Содер боялся больше, а значит…

— Позволь мне ответить, — шепнул я Содеру и сделал шаг вперед, чем привлек к себе внимание всадников. — Господа, на этот вопрос отвечу я.

— Ты? — пренебрежительно посмотрел на меня Роспер. — Я уж думал, ты молчишь потому, что при нашем виде засунул язык в задницу.

Все всадники весело расхохотались. Я тоже натянул на лицо улыбку. Шутка, стало быть. С одной стороны обидная, с другой стороны хорошо, что шутят, а не хватаются за оружие.

— Мой язык не столь длинный, чтобы я мог дотянуться до своей задницы. Не знаю, достоинство это или недостаток. Жизнь покажет, — выдал в ответ я.

Смех в рядах всадников загремел с новой силой. Улыбнулся даже Роспер.

— Вижу, чувством юмора ты не обделен. Как тебя там?

— Гарет, — подсказал я.

— Гарет… — Роспер пристально ко мне присмотрелся. — Говори, где карета и трупы.

Я махнул рукой в направлении, со стороны которого мы пришли.

— Там. Примерно в восьми верстах, около дороги. Вы увидите карету издалека.

— Ясно. Ладно, больше у меня к вам нет вопросов, — Роспер начал разворачивать коня и уже открыл рот, собираясь что-то сказать своим людям, и я поспешно воскликнул:

— Господин Роспер! Позвольте обратиться к вам с просьбой!

Роспер притормозил.

— Да?

— Вы бы приобрели огромную признательность двух будущих магов, если бы помогли нам добраться до Академии!

Роспер хмыкнул.

— Признательность двух будущих магов? Вы сначала поступите в Академию.

— Не думаю, что это станет для нас проблемой. Камень мага показал, что мы Одаренные.

Кто-то из всадников скептически фыркнул, а на лице Роспера появилась снисходительная улыбка. Это мне очень не понравилось.

— Гарет, теперь я вижу, что вы с братом и вправду из вольных баронств. Только в таких диких местах, оторванных от цивилизации, не знают, что в Академию поступает лишь один из десяти человек, у кого малый камень обнаружил магический дар. Остальные отсеиваются, поскольку этот дар оказывается слишком слабым.

— Да? — мягко говоря, я был обескуражен.

Получается, в случае неудачи мы будем вынуждены вернуться в баронства? Так их тоже скоро надо будет покинуть — отец уже прямо сказал нам с Гаем, чтобы через год убирались налаживать самостоятельную жизнь. Гай собрался пополнить ряды наемников, многие из которых погибают в первый же год. Мне по этому пути идти не хотелось бы.

— Ладно, так уж и быть, бедолаги. Держите, — сжалился над нами второй закованный в доспехи воин по имени Ян. Он отцепил от седла мешок, и бросил мне под ноги. — Здесь еда. Вяленое мясо, хлеб, вода. Если будете экономить, хватит, чтобы дойти до города. До него чуть больше девяноста верст. Если будете идти с утра до вечера, то послезавтра достигнете его стен.

— Спасибо, господин Ян! — я быстро поднял мешок. — Мы не забудем вашу доброту!

— И мою тоже постарайтесь не забыть, — с этими словами Роспер поманил к себе одного из воинов. — Глен, дай ребятам клинки тех разбойников, что мы повесили утром.

Глен подъехал к нам и протянул два коротких меча в ножнах.

— Держи.

— Спасибо! — поблагодарил я его, и, повысив голос, повторил. — Спасибо, господин Роспер! Уверен, мечи нам понадобятся для самообороны!

Роспер кивнул головой, развернул коня, и направил его по дороге. За ним потянулись все остальные всадники, оставив нас с Содером наедине.

— Фуххх! — выдохнул Содер, едва всадники скрылись за деревьями. — Я уж думал, нас сейчас убьют! Ты видел, как он меня перебивал? Варвар! — Содер опустился на траву, и жестом пригласил меня сесть рядом. — Тащи сюда мешок. Время обедать!

В то же время неподалеку

Ян пришпорил коня и догнал Роспера, возглавлявшего их маленький отряд.

— Роспер, меня не оставляет странное ощущение по поводу этих двух парней, — поделился он своими мыслями. — У меня бывает, когда что-то недосмотрел или что-то важное упустил из вида.

Роспер Легрей задумчиво провел пальцами по подбородку. Вот уже восемь лет он являлся капитаном Дальней Стражи, подчинявшейся легату восточной провинции Тардинского королевства. Должность невысокая, и при этом сопряженная с множеством опасностей. Опасностей, избежать которых без наличия хорошо развитого чутья и немалого ума, было бы невозможно.

Чего стоила одна только нейтрализация тварей, ползущих через перевалы из Ничейных земель в граничащую с ними восточную провинцию! Затем разбойники, поголовье которых никак не сокращалось, хотя хватали и вешали их десятками…

— Ты удивишься, Ян, но у меня были те же ощущения, — признался Роспер своему заместителю, лейтенанту Яну Холбрею. — И, кажется, я разобрался, в чем дело.

— В чем же? — полюбопытствовал лейтенант.

— Глаза.

Ян посмотрел на него с явным непониманием.

— Глаза?

— Да, — кивнул Роспер. — Ты видел их рожи? Им бы больше соответствовали глаза, в которых не было бы ни капельки интеллекта.

Ян на секунду задумался.

— Хм… Пожалуй, вы правы, — признал он. — Эта парочка явно не обделена умом. К тому же речь грамотная.

— Угу, — кивнул капитан. — Слишком грамотная. Никаких тебе «ну-у-у-у» или тупых «э-э-э-э».

— Может, мы их зря отпустили? Вернемся?

— Не надо. Сразу видно, они не разбойники. Кстати, ты видел, как он клинки взял? Как палки. Для баронета из вольных баронств это удивительно. Еще один странный факт, — капитан задумался.

— То есть, отпустим их? — решил уточнить Ян.

Роспер ответил лишь через минуту, прервав наступившее молчание.

— Давай поступим так. Когда вернемся в Гардаград, отправь одного из наших бойцов понаблюдать за баронетами. Если не обнаружим ничего противоправного, поможем им.

— Чем?

Роспер глянул на Яна с явным неудовольствием.

— Лейтенант! Ты меня начинаешь разочаровывать в своих умственных способностях!

— Я понял, — мгновенно сориентировался Ян. — Их же ограбили. Оставили без денег. В дни экзаменов их будут кормить, но в остальные они будут вынуждены искать пропитание сами. Жилье тоже.

— Правильно. Сообразил, молодец, — пару раз хлопнул в ладоши Роспер. — Подкинем им денег, приютим, накормим.

— Хотите получить благосклонность двух будущих магов? — Ян с сомнением покачал головой. — Вы же сами сказали, что сомневаетесь в их поступлении.

— В Академии при поступлении много внимания уделяют не только на силу дара, но и на ум. Поэтому мне почему-то кажется, что именно эти двое поступят. И не только поступят, но и доучатся, — Роспер кинул на заместителя многозначительный взгляд, — Сам знаешь, сколь бесценна иногда бывает помощь двух магов.

— Я отправлю присмотреть за ними самого лучшего нашего бойца, — качнул головой Ян.