Академия

Глава 3

Глава 3

Гарет

Пять дней до вступительных экзаменов пролетели незаметно. Смело могу сказать, нам сказочно повезло, что стечение обстоятельств привело нас под крыло к Хромому. Обычно пути разбойников и магов, пусть даже потенциальных, никогда не пересекались. Первые опасались напрямую подходить к магам, и иногда пытались наладить контакт с кем-то из студиозов Академии, но до сих пор ничего хорошего из этого не выходило. Студиозы моментально сообщали о таких случаях своим наставникам, и незадачливые переговорщики из воровской среды вскоре погибали от неведомых хворей.

В общем, воры боялись не понапрасну. Поэтому Хромой, первоначально планировавший жестко расправиться с «двумя залетными деятелями», едва лишь узнал о том, что мы Одаренные, мгновенно изменил свои планы. Как он сам признался, первой мыслью у него было уйти и не связываться с магическим сообществом, но затем, и это он тоже не скрывал, победило желание все-таки попытаться наладить контакт. И мы с Содером были ему за это благодарны, потому как в ином случае нам грозила голодная смерть.

К тому же, прикинувшись неосведомленными баронетами из вольных баронств, знавших только количество свиней в родных деревнях, и представления не имевших даже о современных реалиях родного Тардинского королевства, не говоря уж о других, мы получили от Хромого и его людей более или менее исчерпывающую информацию о мире, в который нас угораздило попасть.

— Гарет, ты заснул? — голос Содера, сопровождавшийся тычком локтя в бок, вернул меня в реальный мир.

— А? Что? — встрепенулся я.

Быстро глянул по сторонам. Все та же лужайка перед зданием Академии, все та же куча народа вокруг, включающая абитуриентов и их родителей, все те же несколько студиозов старших курсов у входных ворот, следившие за тем, чтобы никто из посторонних не входил на территорию Академии.

— Тебе не кажется, что мы здесь выглядим чужеродными элементами? — тихо прошипел Содер.

В этом он был совершенно прав. Я это тоже подметил. Прежде всего, дело касалось одежды. Почти все абитуриенты были одеты очень хорошо, но даже их одежда меркла по сравнению с одеяниями их родителей, которые, как правило, находились рядом.

Дамы в шикарных платьях демонстративно сверкали многочисленными украшениями, а мужчины, обтянутые в черные камзолы из какого-то явно дорогущего материала, хвастливо держались за клинки в отделанных золотом и драгоценными камнями ножнах. Все они надутыми пингвинами шествовали по дорожкам, изредка приветственно кивали друг другу головами, и бросали по сторонам высокомерные взгляды.

В какой-то момент мне стало смешно, затем все равно, а потом и вовсе неприятно.

— Вон, три семьи около ворот. Видишь? — я кивнул в сторону указанных людей, скромно стоявших у самых ворот и смотревших на шествующих мимо господ снизу-вверх.

Однако, даже они были одеты более добротно, нежели мы с американцем.

— Да, — подтвердил Содер. — Там два парня и одна девушка будут поступать. Надеюсь, поступят. Будем общаться.

— Думаешь, с этими общий язык не найдем? — почти прошептал я и улыбнулся проходившей мимо даме с мужем и долговязым сыном.

Та чуть ли не фыркнула, обдав меня презрительным взглядом, и демонстративно отвернулась. Ясно. Этой даме минет можно не предлагать.

— Я бы попробовал. Особенно вон с той девчонкой, — Содер глазами стрельнул в сторону очередной приближающейся семейки, в которой рядом с родителями шла очень красивая белокурая девушка. — Гарет, как я выгляжу?

Я с сомнением оглядел рядом стоявшего человека, успевшего за последние дни стать мне другом.

— Тебе честно?

— Разумеется!

— Знаешь, что такое опарыш? — недолго думая, спросил я.

— Да. Это личинка мухи, — спокойно ответил Содер, не понимая, к чему я клоню. Святой человек! — Белая такая, неприятная. А что?

— Возьми одного самого жирного и мордатого опарыша, вставь ему в качестве носа картошку, приделай голубые глаза, и получишь ответ на свой вопрос.

— Настолько все плохо? — плечи Содера опустились, а взгляд потух.

— Привык быть на Земле первым красавчиком? — хмыкнул я. — Отвыкай! Как жаль, что в этом мире зеркал нет. Хотел бы я на себя посмотреть.

— Ты похож на опоссума, — отстраненно сказал Содер, продолжая витать где-то в глубинах своих мыслей. Значит, он мне давно природный аналог подобрал. Ни на льва, ни на тигра, а на опоссума. Обидно, Америка… Обидно! — Только волосы черные и подлиннее.

Внезапно он встрепенулся.

— Что такое? — насторожился я.

— Гарет, мне одна интересная мысль в голову пришла. Помнишь, Хромой нам рассказывал про местных аристократов и зажиточных богатеев?

— Помню. Он много чего про них рассказывал.

— Я про их любовь к интригам, — напомнил Содер.

— Клюй ближнего, гадь на нижнего. И что?

— А то, что перед нами почти одни аристократы и богатеи. За редким исключением, конечно.

Я нахмурился, припоминая тот разговор с Хромым. Тогда мы плотно поужинали в воровской таверне и вышли прогуляться к границе элитного района.

— Еще он упоминал, что тех или иных аристократов поддерживают те или иные маги, получая взамен определенные услуги.

— Правильно! — Содер взял меня за руку и отвел в сторону. — Думается мне, что эта поддержка идет не из-за услуг, а скорее из-за того, что те маги приходятся родственниками тем богатеям и аристократам! Посмотри на всех этих абитуриентов с богатыми папашами и мамашами. неужели они забудут о своей родне, когда они станут магами?

— Конечно, нет, — кивнул я. — Я, кстати, подозреваю, почему одаренные рождаются среди аристократов.

— Я тоже, — фыркнул Содер. — Тут и подозревать нечего. Разделение произошло при становлении местного общества. Те рода, в которых рождались маги, стали аристократами, а все остальные… Стали народом, которым они правили. Так вот, я к чему клоню. Если мы не хотим, чтобы нас воспринимали за серьезных соперников, и не попытались избавиться ни сейчас, во время вступительных экзаменов, когда люди бьются за каждое место, ни потом, то надо… — Содер пожевал нижнюю губу, подбирая слова. — Надо притвориться тупыми.

— Тупыми? Во время экзаменов притвориться тупыми?

— Да, ты не ослышался. Пусть они притворяются умными, а мы притворимся тупыми, — подтвердил Содер.

— Но на экзаменах все вскроется, — запротестовал я. — Или мы не поступим.

Содер вздохнул и прикрыл глаза, соображая, как мне донести свою мысль.

— Ты неправильно меня понял, — наконец, начал он. — Вернее, это я неправильно выразился. Мы с тобой должны быть простофилями. Тугодумами. Ты разве не встречал таких? Смотришь на него, в учебе вроде нормальный, зубрит, успевает, а по жизни простой настолько, что эта простота граничит с откровенной глупостью. Понял?

— Кажется, да, — медленно кивнул я головой. — Хм… Давай попробуем, хотя я не уверен, что с преподавателями это сработает. Да и с другими студиозами тоже. Мы же каждый день на виду будем. Каждый час, каждую минуту. По ночам тоже. Если, конечно, в комнате не вдвоем будем.

Содер отмахнулся.

— С общагой потом разберемся. Для начала давай натянем глуповатые улыбки и сделаем восторженные глаза, которыми будем все здесь рассматривать. Не забываем, что по легенде кроме ветхих сараев и проживающих в них свиней мы ничего с тобой не видели. Ни зданий, ни стриженых газонов, ни наряженных дам. Если нам кто-то что-то предлагает, стараемся брать паузу, чтобы вечером вместе все обсудить, и лишь потом даем ответ. Идет?

— Идет, — согласился я. — Главное, не вжиться слишком в роль. А то одна известная личность как-то сказала, если постоянно говорить человеку, что он свинья, то он в конце концов захрюкает.

— Не переживай. Не захрюкаем, — усмехнулся Содер. — Высказывание Геббельса?

— Нет, Максим Горький, — увидев в глазах американца вопрос, пояснил. — Русский писатель.

В эту секунду со стороны парадной лестницы послышался громкий возглас:

— Прошу всех пройти в Зеленый зал!

Толпа вздрогнула и неспешно тронулась к зданию. В Зеленый зал, оказавшийся, как мы с Содером и предполагали, напротив столовой, мы зашли последними, и уселись в широкие комфортные кресла в последнем ряду.

Зал был громадным. С резными стенами, на которых были запечатлены замысловатые узоры, витиеватыми колоннами, и большими окнами по правой стороне, дававших на удивление мало света. Наверное, поэтому зал дополнительно освещали три гигантские люстры, висевшие между высоким потолком и полом. Ровные ряды кресел занимали все пространство от входных дверей до самого подиума на противоположном конце зала. На подиуме во всю его длину стоял монументальный стол, за которым мы увидели десять человек — шестерых мужчин и четыре женщины. Одного из мужчин мы уже знали — им был господин Альгиус, принявший у нас документы.

— Интересно, почему у них разные мантии? — склонился ко мне Содер. — Красные, желтые, синие, черные, белые… Неужели как в книжках, цвет указывает направление магии?

— Думаю, да, — прошептал я в ответ. — Видишь того старика в центре? В белой мантии.

— Да.

— Скорее всего, ректор.

— Угу, — согласился Содер. — Сейчас говорить начнет.

Старик действительно оказался ректором, однако говорить он начал лишь минут через десять, когда слуга, одетый в расшитую цветами Академии ливрею, положил перед ним тонкий свиток.

— Эгхм, эгхм, — прокашлялся старик, привлекая к себе внимание. Гул в зале мгновенно стих, воцарилась гробовая тишина. Старик удовлетворённо обвел зал пронзительным взглядом своих черных глаз, и по-доброму улыбнулся. — Дорогие абитуриенты и их родители, я рад приветствовать вас в стенах нашего учебного заведения. Меня, как многие из вас уже знают, зовут Грасий Децимус Флор, и я вот уже на протяжении семидесяти лет возглавляю Академию магии Восточной провинции. Третьего по значимости учебного заведения из всех существующих на землях десяти королевств.

— Среди всех одиннадцати Академий и Университетов, — громко сказал кто-то из первого ряда.

— Верно, господин Флор, — качнул головой ректор. — Среди одиннадцати учебных заведений мы лишь третьи, а потому…

Содер коснулся моей руки и, склонившись как можно ближе, торжествующе прошептал:

— Слышал? Фамилия отца одной из абитуриенток совпадает с фамилией ректора. Как я и говорил, маги связаны с аристократами кровными узами.

— Молодец. Ты быстро все понял, — похвалил я его. — Интересно, почему одиннадцать Академий, если королевств всего десять? В каком королевстве их две?

— У нас, в Тардинском королевстве, — прошипел Содер. — Хромой же говорил, что Академия в Гардаграде появилась двести лет назад, когда появились Проклятые земли. До этого только в столице была. Не слышал?

— Нет, — седой господин передо мной с недовольной миной обернулся, и мы с Содером моментально примолкли.

Своевременно, поскольку ректор закончил свое выступление и сейчас говорила его соседка, весьма симпатичная женщина лет тридцати пяти — сорок, имевшая красную мантию и того же цвета академический цилиндр, из-под которого струился каскад длинных светлых волос.

— … два экзамена и магическое тестирование, — вещала она. — Сегодня состоится первый. На нем экзаменуемые будут проверены на способность думать логически.

— Как я и предполагал, — послышался шепот Содера.

— Каждый экзаменуемый получит свое задание, состоящее из сорока вопросов. Продолжительность экзамена три часа. Следующий состоится завтра, в десять утра, и предназначен для проверки абстрактного теоретического мышления. По сути, на нем мы в первую очередь проверим ваши математические способности. Экзаменуемые получат по двадцать вопросов, ответить на которые они будут должны в течении четырех часов. В случае, если экзаменуемый не успевает ответить на все вопросы на каком-либо из экзаменов, он исключается из списков абитуриентов, и будет приглашен на вступительные экзамены на следующий год. Если экзаменуемый сдает экзамены уже повторно, и вновь не успевает, то он окончательно лишается права поступления в Академию. Тест на магические способности будет проведен послезавтра. На нем мы не только выявим слабейших абитуриентов, с которыми попрощаемся, но и определим предрасположенность к той или иной магии у оставшихся. Вопросы?

Вопросов не последовало, и женщина предоставила слово следующему оратору — внушительного вида мужчине в темной мантии. Он представился темным магом девятого круга Аврелием Драгомиром, и в течении часа рассказывал нам про имеющиеся в Академии факультеты и специализации.

Его мы с Содером слушали с открытыми ртами, узнав много нового про четыре Стихии, Темную и Светлую магии, а также множество направлений в их рамках. Как оказалось, подавляющее большинство магов представляло как раз стихийную магию. Светлых и темных магов было мало, и составляли они лишь десять процентов от общего количества Стихийников. Каждый год Академия набирала тридцать студиозов, разбитых на шесть классов в среднем по пять человек в каждом — четыре класса стихийников и по одному от Темной и Светлой магии.

Чей-то женский голос задал вопрос, а почему количество студиозов названо в среднем? Аврелий тут же на примере пояснил, что в прошлом году студиозов, имеющих предрасположенность к Стихии Воды, оказалось целых восемь, а тех, кто тяготел к Темной магии, всего двое.

— К сожалению, — грустно вздохнул Аврелий, — Темных магов становится все меньше. Хотя и раньше их было весьма немного.

— А нечего было затевать Войну за Остров, — небрежно бросил кто-то, и лицо Аврелия окаменело.

Его глаза опасно сузились, и даже со своего места я уловил исходившую от него волну нескрываемой злости.

— Надеюсь, вы все знаете, что не все Темные маги поддержали бунтовщиков, — холодным тоном, от которого кровь стыла в жилах, сквозь зубы процедил Аврелий. — Также вы все знаете, что победа над бунтовщиками была достигнута как раз за счет жизней тех Темных, что примкнули к Коалиции.

Со своего места поднялся седовласый ректор. Он метнул грозный взгляд в сторону той части зала, откуда донеслась провокационная реплика. Начавший было шептаться зал тут же притих.

— Эгх, эгх, — ректор постучал костяшками пальцев по столу. — Если я еще раз услышу хоть одно упоминание в негативном ключе о роли Темных магов в той давно отгремевшей войне, то… — ректор хмурым взглядом из-под седых бровей обвел зал. — То я отчислю студиоза, чей родитель допустил это упоминание. Надеюсь, всем ясно? Господин Драгомир, продолжайте.

— Я рассказал все, что планировал, господин ректор, — одними губами улыбнулся темный маг.

Следующей выступила пожилая женщина в голубой мантии, рассказав нам о быте, который ждал абитуриентов на время экзаменов. Поскольку в этом году нас оказалось несколько больше, чем планировалось — двести шесть человек, и места в специально отведенном здании на всех не хватало, то было принято решение лишних пятнадцать человек расселить в комнатах старших курсов. Студиозов пятого и шестого курса за счет отчисленных осталось лишь по четырнадцать и десять человек соответственно, поэтому их уже оперативно потеснили, освободив три комнаты для вновь прибывших.

— Главное, не попасть с старшим, — тут же шепнул я Содеру.

— Почему?

— А ты сам бы как относился к первогодкам, из-за которых тебя на несколько дней выпнули из твоей комнаты?

— Хреново бы относился, — не задумываясь, выдал свое заключение Содер. — Тем более, мы даже не первогодки.

— То-то и оно.

Между тем женщина в голубой мантии завершила свое выступление, и ректор торжественно попросил родителей удалиться за пределы Академии.

— Дорогие абитуриенты, еще раз приветствую вас в стенах Академии! — провозгласил ректор, когда двери за последним из родителей закрылись. — Сейчас госпожа Клафелимиди и наша управляющая хозяйственной частью госпожа Таксона разведут вас по вашим комнатам. Госпожа Клафелимиди, вот список, в котором обозначены комнаты и проживающие в них абитуриенты, — ректор передал тонкий свиток, врученный ему слугой перед началом мероприятия, той самой красивой женщине в красной мантии, что рассказывала нам про экзамены. — После этого…

— Клафелинщица, — шепнул я Содеру. — Я ее так называть буду. Мне так легче запомнить, чем эту Клафелими… тьфу. В общем, Клафелинщица.

— А кто это, клафелинщица?

— Обычно так зовут женщин, подсыпающих мужикам наркотики, но этой сказочно повезло. У нее фамилия созвучная.

— А-а-а… Клафелинщица… клафелинщица, — Содер покатал на языке новое слово. — Звучит неплохо и запоминается легче.

— Да замолчите вы, наконец! — обернулась к нам темноволосая девушка, сидевшая через два ряда впереди нас. — Надоели шептаться!

Сказала она это сдавленным полушепотом, но именно в этот момент ректор умолк и в зале воцарилась абсолютная тишина, так что ее возмущение услышали все. все-таки отличная акустика у этого зала. Даже ректор спокойно говорит без микрофона, а его отлично слышно даже нам с последнего ряда.

— В чем дело? — поинтересовался ректор. — Юная леди, встаньте и расскажите нам, в чем у вас проблемы.

Девушка встала, зарделась под всеобщими взглядами пунцовым цветом, уткнулась глазами в пол и робко пробормотала:

— Прошу прощения. Я не хотела. Просто мне…

— Для начала представьтесь, — потребовал ректор.

— Тиллиана Типполи Талииди, — совсем тихо представилась девушка.

— Талииди? — приподнял правую бровь ректор. — Древний, всеми уважаемый род, в разное время давший королевству, если мне не изменяет память, трех королевских министров. Неужели в роду Тилииди стало настолько плохо, что там перестали обучать правилам хорошего тона? Прежде всего тому, что перебивать старших невежливо.

На Тиллиану страшно было смотреть. Мне на мгновение показалось, что ее сейчас хватит удар.

— Присаживайтесь, — милостиво разрешил ей ректор, и девушка буквально упала в кресло. — Как я уже сказал, после размещения по комнатам и обеда, мы предоставим вам два часа отдыха, а в пять часов начнется первый экзамен. Вопросы ко мне или к кому-то из присутствующих членов приемной комиссии есть? Нет. Тогда прошу всех проследовать за госпожой Таксоной на площадь Академии.

Ректор качнул головой в сторону входных дверей. Я повернул голову и обнаружил в дверном проеме огромную тушу, в которой с содроганием признал человека. Более того, она была женского рода! Чуть ли не черная от загара, с огромным телом, в котором почти не было жира, и маленькой по отношению к нему головой, госпожа Таксона была просто создана для работы вышибалой в ночном баре.

— Тайсон! — выдохнул за спиной Содер. — Эту будем звать Тайсоном.

Я подался в его сторону, чтобы уважаемая госпожа Таксона, не дай бог, меня не слышала.

— Тайсоном? Ты сейчас Тайсону комплимент сделал, сравнив его с этой… девушкой.

Мои последние слова заглохли в общем шуме встававших со своих мест абитуриентов.

Ну, и ладно, черт с ним. Тайсон, так Тайсон.

Из Зеленого зала мы вышли одними из первых, по пути поймав злобный взгляд Тиллианы. Похоже, в полученной от ректора взбучке она винит нас. В ответ я сделал самые невинные глаза и одарил ее своей самой доброжелательной улыбкой, на которую был только способен. Содер последовал моему примеру, сделав в точности то же самое.

— Придурки! — прошипела Тиллиана, и с гордым видом повернулась к своей подружке.

Кстати, это оказалась та самая девушка, с которой желал познакомиться Содер. Не зря говорят, что Земля круглая.

— Молодец, — похвалил меня Содер, когда мы оказались от девушек на приличном расстоянии, стараясь держаться поближе к Тайсону. — Тебе хоть сейчас Оскара давай. Так хорошо сыграть глупого сельского жителя, это нужно постараться.

— Тупой прикол, — фыркнул я. — Мог бы и получше придумать.

Содер нахмурился, сделал пару шагов в сторону, присмотрелся.

— Гарет, улыбнись и посмотри на меня точно так же, как ты смотрел там, в зале.

Скептически смерив его взглядом, я все-таки выполнил его просьбу.

— Хочешь сказать, что ты сейчас просто улыбался? — подойдя ближе, спросил он.

— Нет, не играл. Просто улыбнулся и сделал доброе лицо. Все.

— Теперь глянь на меня, — Содер растянул губы в дебильной улыбке и посмотрел на меня глазами радостного олигофрена. — Как тебе?

Меня аж передернуло.

— Ты это меня передразнил?

— Нет, — мотнул головой Содер. — Я просто улыбнулся и сделал, как ты говоришь, доброе лицо!

— Серьезно? — не поверил я.

— Да. Гарет, ты понимаешь, что как нам повезло с этими рожами? Нам даже играть не придется! Просто улыбаемся и все! Осталось сделать пару фраз невпопад, чтобы нас считали полными болванами.

— Улыбаемся и машем, — автоматически ответил я, размышляя, можно ли признать везением обладание подобными физиономиями.

Да, с одной стороны никто не будет воспринимать нас всерьез, с другой… Не всегда нужно выглядеть глупо!

— Не переживай, — словно прочел мои мысли Содер. — Когда ты над чем-то думаешь, как сейчас, то простофилей тебя назвать нельзя. Есть что-то в глазах такое, эдакое.

— Интеллект называется, — я присмотрелся к американцу.

Сейчас, когда он не улыбался, и не делал «доброе лицо», он имел совершенно другой вид. Лицо страшненькое, чрезвычайно далекое от идеала красоты, но отнюдь ни идиотское. Взгляд умный, проницательный. Даже удивительно, как преобразилось его лицо.

— Сюда! Подходим все сюда! — громогласный рев Тайсона чуть ли не у самого моего уха на пару секунд лишить меня способности слышать. — Подходим!!!

Мы с Содером, наоборот, в стремлении спасти барабанные перепонки поспешили набрать от управляющей хозяйственной частью дистанцию хотя бы в несколько метров. Хорошо, было куда отходить — площадь Академии, расположенная за главным зданием, представляла собой огромный кусок свободного зеленого пространства, которое со всех сторон окружали однотипные трехэтажные здания. Растянувшиеся змейкой абитуриенты начали собираться вокруг Тайсона.

— А вот и Клафелинщица, — тронул я Содера и указал ему на направлявшуюся в нашу сторону магичку в красной мантии. — Сейчас будут показывать наши комнаты. Главное, чтобы нас с тобой в одну заселили.

Подошедшая Клафелинщица о чем-то перебросилась парой слов с Тайсоном, повернулась к нам, и зачитала из списка пятнадцать фамилий. Это были «счастливчики», которым предстояло жить в комнатах старшекурсников. Я почему-то нисколько не удивился, услышав свою фамилию в их числе. Разумеется, Содер тоже там присутствовал. Как и та троица из относительно бедных семей, которую мы заметили еще у ворот.

Ну, а как мы хотели? Маги наверняка отправили к старшим курсам самых худородных абитуриентов, чтобы в случае чего, если старшие вдруг кого обидят, иметь не слишком много проблем от возмущенных родственников. По крайней мере, мне виделось именно так.

— Абитуриенты, чьи фамилии я зачитала, идут вместе с госпожой Таксоной, — величественно заявила магичка. — Остальные следуют за мной.

Пятнадцать человек, девять девушек и шесть юношей, включая нас с Содером, понуро побрели за Тайсоном, шагавшей в сторону самого дальнего здания с видом чемпиона UFC, выходившего в восьмиугольник для защиты титула от притязаний очередного претендента.

— Быстрее идем, а то пообедать не успеете! — через плечо рявкнула она, и мы послушно ускорились.

Через десять минут нам показали нашу комнату, находившуюся на верхнем третьем этаже. Она была очень просторная и одновременно уютная. По сравнению с той конурой, где нам пришлось ночевать последние несколько ночей, это были королевские покои!

— Это моя кровать! — я первым подошел к кровати у окна и бросил на нее свой мешок с немногочисленными пожитками, которые для нас раздобыл Хромой.

— А это моя, — Содер с размаху рухнул на соседнюю. — Мягкая!

— Э-э-э-э… Уважаемые господа, — проблеял плюгавый паренек, слегка косивший на правый глаз, который по пути о чем-то бойко беседовал с коренастым крепышом. У меня даже сложилось впечатление, что они друг друга знали давно.

— Позвольте заметить, что кроватей здесь пять, а нас, между тем, шестеро.

Я вопросительно на него посмотрел. Так и есть, нас шестеро, а кроватей пять. Дело в том, что Тайсон решила, что раз девушек девять, то им положено две комнаты из трех. Шестерым парням отвели одну комнату, и было логично, что сюда надо будет принести кровать из той комнаты, в которую заселились четыре девушки. По моему разумению, этим должен был заняться тот, кому кровати не хватит.

— Он хочет сказать, что нужно кинуть жребий, кому какая кровать достанется, — набычившись, заявил крепыш.

Содер начал было подниматься, но я его жестом остановил.

— Я разве возражаю? — пожав плечами, я кивнул на свободные койки. — Кидайте жребий, распределяйте.

— А-а-а-а… — подвисли парни.

— Мы хотели разыгрывать ВСЕ кровати, — с нажимом произнес крепыш, не собираясь униматься.

— Ты хотел сказать все СВОБОДНЫЕ, — я вальяжно развалился на кровати, всем своим видом показывая, что не собираюсь ее уступать.

Если уж завоевывать авторитет, то с самого начала, с момента первого знакомства. Крепыш нахмурился, собирался сказать что-то еще, но плюгавый друг взял его за руку и отвел в сторону.

— Моэль, не связывайся. Давай разыграем жребий на оставшиеся кровати.

— Хорошо, Тин, — вздохнул крепыш. — Ты прав.

Все четверо отошли к входной двери и начали там с чем-то копошиться.

— Я так не могу, — сел на своей кровати Содер. — Это неправильно.

— Что неправильно? — отозвался я, продолжая следить за движением у дверей.

— Так несправедливо. Мы как какое-то… как ты там говорил про постояльцев бандитской таверны? Быдло!

— Что ты предлагаешь? — я перевел взгляд на американца. — Идти к этим и разыгрывать, достанется ли тебе кровать?

— Пусть так, — тряхнул головой Содер, встал с кровати и с решительным видом пошел к парням. — Так будет правильно. Моя совесть будет спокойна. Парни! Я с вами!

Я глубоко вздохнул и сел. Совесть… И это о ней вспомнил человек, учившийся в американском ВУЗе на адвоката! Спрашивается, как он вообще после выпуска работать собирался?

— Ладно, черт с вами, — я поднялся с кровати и направился к общей тусовке. — Что вы тут бросать собрались?

Парни при моем приближении расступились.

— Монетку, — ответил за всех плюгавый.

Как его там? Тин?

— Засунь себе эту монету обратно в карман, — я открыл дверь и махнул рукой, приглашая следовать за собой. — Пойдем, заберем свободную кровать у девчонок и принесем ее к нам. Ну, что встали? Шевелите палками!

— Мы думали, с кроватью будет разбираться тот, кому она не достанется, — пробормотал Тин, выскакивая за мной в коридор.

— Давай лучше сделаем так, чтобы кровати достались всем, и кое-кого из моих друзей больше не грызла совесть!

Ровно через пять минут в нашей комнате стояло шесть кроватей, и все благополучно разместились как раз к тому моменту, когда в коридоре послышались тяжелые шаги и следом прозвучал могучий рык Тайсона:

— Обед!

К этому моменту все были достаточно голодны, так что повторного приглашения не потребовалось. В сопровождении, а скорее под конвоем, нашей грозной управляющей мы бодро дошагали до столовой, где смогли всем составом нашей комнаты сесть за один столик — он как раз был предназначен для шестерых человек. Все столы, расставленные в причудливом шахматном порядке, к нашему приходу уже были накрыты, так что мы незамедлительно смогли приступить к свирепой и бескомпромиссной войне с голодом.

— Эх, как было бы хорошо, если бы мы все смогли поступить, — опустошив свои тарелки, и довольно утерев губы салфеткой, мечтательно заявил Насри.

Кстати, Насри был одним из тех небогатых парней, что стояли с семьями у ворот. Второго звали Хантердей. Они оба были местными, из Гардаграда. У Насри родители владели двумя кузницами и сейчас готовились открывать третью, а у Хантердея занимались торговлей, и в последнее время смогли заметно подняться, открыв сеть лавок в нескольких городах. Так он, по крайней мере, нам рассказал, пока мы шли до столовой.

— Все двести человек? — уточнил Тин.

— Конечно, нет, — улыбнулся Насри. — Только мы вшестером. Содер, а ты уже решал задания на логические способности?

— Ну… я… это… — сделав круглые глаза, начал блеять Содер, прекрасно разыгрывая недалекого простачка. После той конфликтной ситуации мы с ним, как и договаривались, старались отвечать на все вопросы односложно, незатейливыми фразами, изо всех сил показывая себя физически крепкими, но при этом весьма недалекими. — Вроде решали с Гаретом. У нас один пастух был. Он нам любил всякие загадки задавать. Мы их с Гаретом знаете, как отгадывали? У-у-у!

— Понятно, — дружно улыбнулись парни, начав переглядываться между собой, и при этом бросая на нас сочувственные взгляды.

Честно, я чувствовал себя не в своей тарелке. Я вдруг понял, что не люблю, когда на меня смотрят, словно на ущербного! Более того, ненавижу! Но… Сделал мысленный вздох, натянул на лицо широкую улыбку, и дружелюбно обвел глазами новых знакомых.

— А вы долго готовились?

— Я два года, — с готовностью выпалил Насри.

— А я три! — воскликнул Тин. — Под руководством специально нанятого преподавателя. Сердер Гомери. Слышали о таком?

— Нет, не слышали, — усмехнулся Хантердей. — Небось, это какой-нибудь отчисленный студиоз из торгового училища.

— Что? — вспыхнул Тин. — Он не студиоз! Он…

Между ребятами разгорелся жаркий спор. Они, совершенно забыв про меня и Содера, с пылом рассказывали друг другу, кого из практикующих репетиторов следует считать хорошим, а кого нет. Очень быстро они перешли к описаниям заданий, которые им приходилось решать, и с которыми, по мнению их наставников, они должны были столкнуться на вступительных экзаменах. Мы с Содером обменялись многозначительными взглядами. Невероятно, но наши новые знакомые, увлеченные спором, чуть ли не с пеной у рта оглашали невероятно ценную информацию, которую, спроси их напрямую, отказались бы продать даже за деньги. Зачем давать знания потенциальным конкурентам за желанные места в Академии?

Американец тут проявил себя настоящим талантом ведения разговора, время от времени подкидывая новый вопрос, от которого спор разгорался с новой силой. Мне оставалось только слушать и запоминать.

— Прошлогодние абитуриенты столкнулись с быстрым счетом, — с упоением говорил Хантердей. — Вот такая задача была. В помещении было пятнадцать детей. Взрослых было еще два раза по столько же. Сколько всего людей было в помещении?

За столом повисло молчание.

— Ого, — наконец, произнес Насри. — Это надо на десятки раскладывать. И на полудесятки. Сложно. Мой репетитор решал такие задания быстрее, чем белка разгрызает орешек, но я их так и не освоил. Мне легче черточками на песке считать.

Я благополучно скрыл свое удивление за приклеенной к лицу улыбкой. Тут не изобрели умножение? Получается, да. Иначе абитуриенты обязаны были ее знать.

К сожалению, дальнейшую беседу прервал звонок, призвавший абитуриентов пройти на площадь Академии. Там мы обнаружили двести столов, выставленных в пять ровных рядов. На каждом столе стояла чернильница с пером, и лежали листки желтой бумаги.

Первый экзамен в новом мире. Я был уверен, что без труда решу все задания, но все равно чувствовал дрожь в коленях.

— Сдаем листки последними, — шепотом сказал Содер, и двинулся к ближайшему столу.

Я сделал шаг следом. Ну, что ж… Погнали!

Кабинет приемной комиссии

Летающие над абитуриентами невидимые шары непрерывно передавали информацию о ходе экзамена, преобразуя ее в четкое изображение на столешнице большого черного стола, за которым сидели все члены приемной комиссии. Каждый управлял своим шаром, зорко высматривая возможных нарушителей. Вскоре такой был обнаружен.

— Третий ряд, тридцать четвертая парта, — резким тоном произнесла Тифани Клафелимиди. — Девушка. Шпаргалка в рукаве платья.

В тот же миг в сторону указанной парты направился один из присутствующих на площади магов. Юная леди из рода Васкерсов провалила экзамен.

Следующие пятнадцать минут в кабинете царила тишина, которую нарушил Аврелий Драгомир.

— Коллеги! — удивлённым тоном воскликнул он. — Посмотрите на пятый ряд. Вторая и третья парты.

Восемь шаров незамедлительно проследовали в указанную точку, замерев всего в полутора метрах над головами абитуриентов.

— У меня такое впечатление, что они все задания знают, — через пять минут сказал ректор.

— Это невозможно, — возразила Клафелимиди. — Мы их подготовили только вчера. К ним доступа не было.

— Я знаю. Не подскажите, кто эти молодые люди?

— Юные баронеты из вольных баронств. Гарет Плевакус и Содер Смэлл, — через несколько секунд ответила Сильвия Корнуэлл, магесса девятого круга Стихии Воды.

— Хм… — ректор задумался. Затем принял решение. — Аврелий, во время экзаменов наблюдай за этой парочкой. И вне экзаменов тоже. Только незаметно для них.

— Понял, господин ректор.