Аксель, Кри и Белая Маска

ГЛАВА XI. ПЛОСКИЙ БИБЛИОТЕКАРЬ

— Где вы? — не без раздражения спросил Аксель, обшаривая взглядом помещение. — Извините, но за последнее время мы уже порядком устали от сюрпризов!

— Но вы сами выбрали себе такую жизнь, решив сперва остаться на острове, а затем прийти сюда, — возразил голос. Принадлежал он, судя по звучанию, вежливому, немолодому и очень уверенному в себе мужчине. — Не угодно ли вам подойти ко мне поближе?

— Куда? — неловко сказал Аксель, который никак не мог определить, откуда этот голос звучит.

— К столу, — последовал ответ. — Я лежу на столе.

Все устремились вперёд — впрочем, не очень быстро, готовые в любую минуту отступить. На чёрной блестящей столешнице, почти сливаясь с ней на первый взгляд, лежала небольшая тонкая книга в таком же чёрном блестящем переплёте.

— Так вы…вы всё-таки книга? — осторожно спросила Кри, которой явно хотелось потрогать эту диковинку.

— В какой-то мере да…Можете взять меня в руки, уважаемая Его Луна.

После столь почтительного обращения девочка медленно прикоснулась к корешку книги пальцем (он был на ощупь тёплым и живым, как человеческая кожа), а затем положила её себе на ладонь и попыталась открыть.

— Эй, эй! Не рвите меня на части! — довольно весело воскликнула книга, явно забавляясь всем этим. — Ну ладно, пошутили и будет…Как говорят немецкие волшебники: «Умгештальтен!»

И она стремительно начала расти в руках у Кри, которая, ойкнув, тут же уронила её на пол. Встав вертикально, книга выбросила из переплёта вполне человеческие руки в широких тёмных рукавах шёлковой мантии, ноги в квадратных сапожках и даже голову, увенчанную квадратной шапочкой с кисточкой — само собой, шапочка была тоже в виде книги с золотым обрезом. Наконец, достигнув роста взрослого человека, волшебный фолиант остановился в своих превращениях и, подняв шапочку со лба, важно сообщил:

— Таков мой рабочий вид, Ваши Малолетства. Добро пожаловать на Третий Ярус — Ярус Книжных Червей!

На детей смотрело благодушное и даже весёлое лицо пожилого книжника, в котором, однако, было и нечто по-мушкетёрски лихое. Может, последнее ощущение возникало из-за узких и длинных, рысьих, всевидящих глаз цвета крепкого чая, а также чёрных, как смоль, дугообразных бровей, усиков-стрелочек и остроконечной бородки. Пухлые, цепкие ручки с человеческими пальцами и ногтями ничем не напоминали когтистые лапы духа, хотя короткие косолапые ноги в тёмных сапожках вполне могли бы принадлежать какому-нибудь диспетчеру. Аксель теперь припомнил, что о Третьем Ярусе — Ярусе лабораторий и библиотек — ему говорил ещё профессор Фибах, и презрительную кличку его обитателей («Книжные Черви») тоже называл. Но, кажется, с точки зрения самого Фибаха, более интересного места в Подземном Мире не сыскать, как бы ни честили его «эти кровожадные тупицы» — младшие духи. Что же до Старших Диспетчеров, то многие из них отсюда не выходят и общаются с духами-хранителями знаний, как с равными…Да, но почему у этого существа — человеческие конечности и голова, а вместо туловища — книга, на переплёте которой ничего не вытиснено? Такого Акселю и Кри даже в волшебном мире видеть ещё не приходилось. Сон с продолжениями, да и только…Живой сон — стоит и ждёт, ухмыляясь!

— Как это — ваш рабочий вид? — стряхнув оцепенение, спросил наконец Аксель. — И почему вы нас так называете? Дженни просто шутила…Это вам виноградный сфинкс рассказал, да?

— Ну, не то чтобы рассказал…Просто я наложил на него заклятие, позволяющее мне видеть и слышать всё, что видел и слышал он, покуда вёз вас сюда. А вот как вы добирались на лифте, я уже не знаю. Встретили кого-нибудь?

— Да… — с дрожью сказала Кри. — Такие гадкие, с красными глазами!

— Следовало ожидать, — непонятно вздохнул человек-книга, заложив ручки за спину и нахмурясь. — Ну ничего…На всякий случай я загодя создал ваши фантомы…э-э…так сказать, привидения, молодые люди! Они кажутся вами, но на самом деле не существуют…Да, и они спускались на том же лифте, что и вы. А чтобы вы не пугались, для вас ваши живые копии остались невидимы. Я заставил лифт тормозить на всех Ярусах, о чём вы легко можете догадаться. Покинув платформу, первая тройка фантомов сошла на Первом Ярусе, вторая — на Втором. Их, безусловно, тоже встретили шпионы, но, конечно, помчались не в шахту, а прямиком к начальству, которое там же, на первых двух Ярусах, и находится. На Третьем сошли вы сами, и дальше опять спускались очередные ваши двойники — на Четвёртый. На Пятом же никто не живёт, там только казнят да хоронят, и ваше мнимое прибытие туда лишь разоблачило бы нашу хитрость… Здешние лабиринты огромны, и пройдёт добрый месяц, пока охрана разберётся, где вы были на самом деле. А к тому времени мы все уже будем далеко!

— Так, выходит, враги знали о наших планах? — нахмурясь, спросила Дженни, которую (как, впрочем, и её спутников) эта хитроумная речь не успокоила, а встревожила.

— Не исключаю, — уклончиво сказал книгочеловек. — Но, думаю, мне удастся всё уладить. Если только не подоспеют ваши главные противники, то с остальными я как-нибудь управлюсь…А пока можете снять с себя заклятие Невидимости: раз уж объявлена тревога, оно вас не спасёт.

— Фантомы… — пробормотал Аксель, сняв со всех заклятие. — Фантомы… — В памяти его тут же всплыл окровавленный труп Луперсио с кинжалом в спине, за какие-то минуты исчезнувший вместе с кровью бесследно. Не был ли фантомом и он? И не знает ли чего-нибудь о ночном случае странный хозяин этого странного хранилища?

— Что же касается моего вида, — продолжал тот, — на деле я выгляжу несколько иначе — как старший дух, каковым по своему чину и являюсь. (Все вздрогнули). Но, по моему разумению, подобный облик был бы вам неприятен, и я сотворил себе человеческое лицо и руки. А туловище у меня всегда такое, когда я на работе, — гордо добавил он. — Нравится? — вдруг повернулся он к Дженни.

— Да, — неуверенно ответила та.

— Деточка моя, зачем вы лжёте? Судя по вашему лицу, вам это несвойственно…Не надо льстить старику! Говорите мне всегда только правду, ладно? Вам такое чучело, как я, нравится не может, поскольку человеческая эстетика, или учение о прекрасном и безобразном, мне известно…Нечего сказать, хорош кавалер — помесь бабуина с телефонным справочником! — добавил он, заставив всех улыбнуться.

— Что вы, что вы…Мы уже привыкли, — попыталась заверить его Кри.

— Вы НЕ привыкли! — оборвал её «кавалер», взмахнув бородкой. — Это вам ещё предстоит в ходе нашего тесного сотрудничества…А пока просто примите к сведению, что перед вами — Плоский Библиотекарь, то есть носитель почти самого почётного звания среди духов-книгохранителей. Видите золотой обрез? — плавно повернулся он боком. — И на шапочке тоже? Нас, книжных духов — всего девяносто три, и только шестеро из них дослужились до такого обреза. А вот у возглавляющего нас Одинокого Библиотекаря — у того есть ещё магическая Закладка, благодаря чему его и впрямь можно открыть, как книгу…Книгу, которую не стоит читать на ночь, — зловеще хмыкнув, добавил он.

— Да-а-а! — покрутив головой, от всей души сказал Аксель. — Привыкли мы или нет, но узнаем мы от вас многое, я уж чувствую! Что же, — добавил он, — так вас и называть: «господин Плоский Библиотекарь»?

— Иной раз это длинновато, — кивнул старик. — Зовите меня «господин Титир», и будет с вас. Звучит, словно кличка духа, на самом же деле я взял это имя из одной французской повести…а знаете, почему? — в своей «внезапной» манере обратился он к Акселю.

— Нет, — признался тот, предвкушая что-нибудь интересное.

— Жаль…Я думал, оно покажется красивым не только мне одному. Духи не замечают, что я сумасшедший, но вы-то, наверно, сразу заметите…

Дженни и Кри тревожно переглянулись. А вот Акселя это действительно необычное заявление, наоборот, почему-то успокоило и даже расположило к господину Титиру. Он улыбнулся старику и впервые за нынешнюю ночь почувствовал себя в безопасности…чуть ли даже не дома!

— Нам с вами неплохо бы уложиться в три дня, — перешёл к делу Плоский Библиотекарь. — По крайней мере я на это надеюсь…Маленькое недоразумение с дверями показало, что вы, по крайней мере, умеете мыслить логически. (Все тут же посмотрели на Акселя, который, в свою очередь, скромно уставился в пол). Кофе? — Он взмахнул рукой, и на чёрном столе появились четыре дымящихся чашки и блюдо с пирожными. — Я мог бы вам ничего не предлагать, — сварливо сказал Титир. — Не кормить, не поить и не укладывать баиньки, и вы не чувствовали бы ни голода, ни жажды, ни потребности в сне…А наши дела от этого только выиграли бы! Но почему бы нам не предположить, — продолжал старик, приняв из воздуха за ручки хрустальный кувшин со сливками, — что привычный ритм жизни, и в том числе — увы! — привычное чревоугодие поддержат в вас хорошее настроение? А это последнее, в свою очередь, подстегнёт вашу мысль?

Все тут же согласились с этим и уселись за стол. И, судя по тому, как господин Титир смаковал свой напиток и вдумчиво оделял ребят сластями, он и сам был чревоугодником, каких мало…Акселю сразу же показалось, что человеческих привычек в этом существе с годами накопилось не меньше (если не больше), чем потусторонних. Этим Плоский Библиотекарь напомнил ему Штроя. Но Штрой ведь и сам когда-то был человеком! Поэтому мальчик, улучив момент, спросил, не состоит ли Титир в родстве с людьми.

— Ещё чего! — фыркнул тот. — Я чистокровный дух, и если меня, не к столу будь сказано, всё больше тошнит от моих собратьев, то моё происхождение тут ни при чём.

— Тошнит? — поднял брови Аксель.

— А чего это вы на меня так вылупились, юноша? Когда вас от них тошнит, то вам, стало быть, можно, а когда мне хочется вернуть назад из моего грешного пищевода кофе со сливками (Кри, сморщившись, убрала от губ поднесённую было чашку) — то мне, стало быть, нельзя? Кто мы для вас? — с кривой усмешкой спросил Титир. — Недостойные волшебники? Подземные страшилища, так сказать?

— М-м… — неловко заёрзал на стуле Аксель.

— Честный ответ, — признал Плоский Библиотекарь, добродушно улыбнувшись. — И потому он мне по душе, хотя сильно припахивает коровой. Так вот, среди духов, к вашему сведению, можно найти кого угодно: и кровожадных убийц, и мирных философов, и галактических мастеров, и даже поэтов…А, вы не знаете, кто такой галактический мастер!

— Откуда же? — развёл руками мальчик.

— Это, видите ли, такой дух, который летает в космосе без скафандра и водит головушкой туда-сюда… — изобразил Титир чью-то неуклюжую повадку; хотя Аксель видел живого духа всего пару раз, было похоже до жути. — И выбирает галактику покрасивее. Что, сами понимаете, нелегко, выбор огромный! Затем он копирует её, заключив копию в специальный сосуд, размером с вот этот, скажем, кувшинчик. А потом, лет за двести, делает уже копию с копии — из увеличенных и подобранных по цвету светил микромира, чтоб можно было одеть это на шею, как украшение. И каждая планета и звёздочка будет летать и кружиться точно с той же скоростью и по той же орбите, что и настоящая! А через огромный срок, если не принять мер, это украшение разлетится по всей мастерской, поскольку половина вселенных расширяется. Либо изделие съёжится и усохнет: ведь другая половина вселенных, наоборот, сужается…

— Класс! — воскликнула Кри. — Мне бы такое!

— Я думал, только белые гномы так умеют… — пробормотал Аксель.

— Суметь-то они сумели бы, — снисходительно согласился Титир, — но у них нет наших возможностей. Короче говоря, как вы уже слышали сегодня: «и в небе, и в земле сокрыто больше…»

— «…чем снится вашей мудрости», — подхватил Аксель, заработав милостивый кивок. — Но почему же всё-таки, уважаемый господин Титир, вас тошнит от духов, если они такие…разные?

— Потому что конец у них будет не разный, а до отвращения одинаковый, — мрачно ответил старик. — Приди они ко мне сюда, вот в этот зал, и спроси — все хором, со Штроем во главе: «Скажи нам, Карманный Библиотекарь»…

— «Карманный»? — хором воскликнули удивлённые — не духи, а дети.

— Ну да, да, это самое младшее звание Книжного Червя, — отмахнулся Титир. — Карманный, или Кубический, или Толстый, или Тонкий, или Приснившийся-С-Перепугу…шучу, шучу, нет такого чина…Короче, спроси они меня давным-давно, когда мой путь к знанию только начинался, как им всем спастись, я бы ещё тогда сказал! Но они не пришли и не придут. Так какой же толк в этих знаниях, даже если сейчас я уже Плоский — а это вам не Тонкий, хотя, быть может, с виду и похоже…Улавливаете различие? — устремил он пронизывающий взгляд на Кри, словно Аксель раз навсегда сдал ему экзамен на мудрость.

— Нет, — виновато улыбнулась та, отодвигая пирожное, на которое она было нацелилась. — Я не такая умная…Извините.

— Хорошо! Тонкий Библиотекарь должен всегда нащупать самый хитрый путь к победе. Над каким угодно врагом или проблемой. Он должен проявить…

— Тонкость! — сказала Кри. И, получив кивок, всё-таки запустила зубы в пирожное, которое тут же, для её поощрения, увеличилось вчетверо.

— Но Плоский Библиотекарь, деточка, — продолжал Титир, — такими пустяками заниматься уже не должен. Ибо Плоскость — это символ… — Тут он без особой надежды покосился на Дженни, а та, вместо того, чтоб мудро промолчать, не захотела пасовать перед остальными и выпалила:

— Символ Плоского!

— Символ Совпадения Интересов, — сухо сказал господин Титир. — Которого всегда можно достичь. И уже вообще не нужны никакие войны, проблемы и враги…Два тела совпадают плоскостями! Они могут вечно находиться рядом, в покое и пользе друг от друга. «Наши мнения совпали» — как говорят люди или духи, нагромоздив горы трупов и подписывая долгожданный мир, а то воевать уже скоро будет некому. Но пока что ни люди, ни духи не доросли до Великого Совпадения, почему вы и не видите их на этих гобеленах. Прямо говорю: мне милей кабан! — Он повернулся к живым картинам, мерцающим во мраке всеми оттенками зелёного. — Или солидный, мирный диплодок. От них, по крайней мере, не ждёшь очередной дури…

— Так вот почему… — сказал Аксель.

— Да! И не думайте, что я недооцениваю моё племя. Оно на голову выше вашего в очень и очень многом. Духи повидали огромное количество миров. Ими накоплены невероятные сокровища знаний…нет, не глядите на эти стеллажи, это ваши знания, а не наши. Всего один зал, уделённый планете Земля, — один развёрнутый из тысячи свёрнутых…

— Тысячи?! — невольно ахнул Аксель, и глаза его жадно загорелись.

— А что тут удивительного? — пожал плечами Титир, устало опустив веки. — Мы контролируем множество миров с разумной жизнью, да и сами мы, вспомните, сколько существуем…Как я уже сказал, большая часть хранилищ находится в свёрнутом виде, развёрнуто около двухсот важнейших залов, куда ваша драгоценная цивилизация — о счастье! — попала. Вот эти залы мы на Третьем Ярусе и обслуживаем. Но для кого? Читателей становится всё меньше, диспетчеры — даже Старшие — всё тупее, и всё чаще напоминают мне самого последнего младшего духа моей юности…Духи не поняли Великого Совпадения. Они ЗАЖРАЛИСЬ. Даже вы в вашем возрасте, думаю, знаете, что это такое.

— Да, — мрачно сказал Аксель, обменявшись взглядами с Кри и Дженни. — Мы вас очень хорошо понимаем, господин Титир.

— Ну, и отлично…пейте кофе. И пирожные ешьте, не стесняйтесь…Я же не вас ругаю, в конце концов. А он будет! — грозно предупредил Титир, выпрямившись, как древний пророк перед толпой. — Будет Конец Концов! Вашему человечеству простительно зажраться, ведь оно — прости Господи, как вы говорите — ни разу ещё и не ело досыта…но мы-то, мы! С нашим-то опытом! С нашей мощью! Спрашивается, кому и зачем всё это надо? — обвёл он зал презрительным взглядом. — Разве что Смерть объяснит…

— Вот это настоящий человек, — прошептала Дженни сама себе, но так, что Аксель услышал. — Настоящий дух… — поправилась она.

— Но почему вы работаете на Франадема? — осторожно спросила Кри, сочувственно гладя Титира по локтю. — Чем он лучше других?

— Ничем, конечно, — пожал плечами тот, обмякнув в кресле. — Тем паче, что большей частью он всё-таки Меданарф, а что это такое, вы ещё увидите…Но он обещал не трогать Землю (Аксель и Кри опять переглянулись, на сей раз недоверчиво) и другие младшие цивилизации Лотортона, которые не входят в список самых опасных его врагов. Тогда мы сможем заняться тем, чему за столько времени так и не удосужились уделить достаточное внимание — тайнами волшебного поля. И нечего переглядываться, я его обещаниям цену знаю, зато и цену надежды знаю тоже…Всё лучше, чем хоронить себя здесь заживо бесконечное число лет!

Плоский Библиотекарь, казалось, уснул, и последние свои слова бормотал, похоже, уже не детям, а самому себе. Но Аксель не сомневался, что разговор не кончен.

— Среди Библиотекарей есть и другие агенты Меданарфа, или вы один? — полюбопытствовал он.

— Надеюсь, вам нравятся эти сорта пирожных? Я их заказывал в немецкой кондитерской, — озабоченно ответил Титир. — Как только не называет нас всех разное дурачьё… — задумчиво продолжал он. — И трутни-то мы, и путаники, и не давать нам больше волшебной энергии, раз её без того не хватает! Кстати, вы хоть заметили, что в этом зале нет ни одного усилителя? — спросил он брата с сестрой. Те, прекрасно зная, что он имеет в виду, и действительно не видя ни одного карликового деревца в японской вазе (а на деле — волшебной антенны), закивали. — А вот обходимся, даром, что трутни…У нас тут поле посильней, чем в иных местах, где этих усилителей целый лес понатыкан! — рявкнул он, вновь приходя в хорошее настроение. — Но об этом не принято говорить вслух…

— Почему же? — нахмурившись, спросил Аксель. — Ведь это ваша главная проблема — волшебное поле! А Штрой такой деловой…

— Думаешь, только он один? — усмехнулся Титир. — Многие здесь догадываются, как вернуть волшебство — без войн и прочих глупостей. Но для этого нас придётся не поносить как прихлебателей, которые сидят на шее у истинных воинов, а ставить этим воинам в пример! И если младшие духи станут чересчур грамотными… — он осёкся и прикрыл глаза.

— Младшие духи?! — изумилась Кри. Ей явно вспомнилась крокодилья пасть и раболепные ужимки Пралине, его горячие мечты растерзать кого только можно и его ужас перед гневом вышестоящих, которые всегда готовы растерзать его самого. — А разве они способны взбунтоваться?

— Вот что, дорогие люди, — солидно и назидательно сказал Плоский Библиотекарь, открыв сперва один глаз, а затем добавив ему в помощь другой, такой же узкий и хитрый, — я и так наболтал вам тут слишком много. Всё это наши проблемы, а не ваши. И потому…

— Ещё минуточку! — умоляюще перебил его Аксель, чувствуя, что родник бесценных сведений готов иссякнуть. — А волшебное поле? Как же его всё-таки вернуть?

— Не слишком ли много вы от меня хотите? — ответил Титир. — Чтобы я своими собственными когтями…простите, руками… — тут же поправился он, видя замешательство на лицах детей, — помогал людям превзойти духов? Правда, ваше племя так же бесполезно учить некоторым вещам, как и моё…но всё-таки не забудьте, кто я. Да и мне не следует забывать! — добавил он, очищая стол взмахом ладони. — И потому, говорю, давайте-ка, наконец, займёмся тем, для чего вы сюда пришли.

— Белой Маской, стало быть? Хорошо! — согласился Аксель. — Но можно мне спросить хотя бы насчёт нас? Нас троих? Точнее — насчёт нашей безопасности?

— Попробуйте, — осторожно сказал Титир, от чьей благодушной сонливости, похоже, и следа не осталось.

— Вот и отлично! — заторопился Аксель. — Так. Вы тут поминали Смерть…

— Поминал, — признал Титир. — Как не помянуть…

— А вы какую Смерть имели в виду? — всё так же быстро продолжал мальчик, подавшись вперёд.

— Хоть какую! — ещё быстрее ответил Титир. — Дальше что?

— Дальше…Почему за нами на Сан Антонио шпионила Смерть, а не дух? И кто её послал? — Мальчик уже слабо верил, что ответ на этот вопрос будет более содержательным, чем прежние. Но, к его облегчению, Плоский Библиотекарь успокоенно кивнул.

— Это я могу вам сказать…Нет, не благодаря шпионажу, когда речь идёт о Смертях, он бессилен, но кое-какие вещи в волшебном мире знают все, кроме вас. Видите ли, Штрой ведь не знал, какие защитные заклятия вы на себя наложили. Вы вполне могли наколдовать себе такую защиту, чтоб распознать замаскированного духа под каким угодно обличьем…

— Что сам Штрой умеет очень хорошо, — вставил Аксель.

— Конечно же! Ну, а Смерти — дело другое, тут вам никакие заклятия не помогли бы, так как у Смертей своя магия, на голову выше нашей. И если дух-шпион подведёт, то уж Смерть — никак.

— Однако подвела же! — усмехнулся Аксель. — Точнее, её сынок…

— Какой ещё сынок? — теперь уже подался вперёд сам Плоский Библиотекарь. — За Смертями, как я уже сказал, мы следить не можем, так что нельзя ли поподробней?

Аксель колебался. Титир внушал ему доверие, но всё же…

— Слово духа, — сказал тот, заметив его сомнения, и поднял руку. — Об этом не узнает ни одна живая и ни одна мёртвая душа! Да кстати же, — мрачно прибавил он, — лучше совсем не иметь души, чем вмешиваться в ИХ дела…

И Аксель рассказал ему всё.

— Очень интересно, — процедил Титир, который, слушая его, явно пришёл в сильное возбуждение, и теперь с трудом пытался скрыть его. — Но тут нужно многое обдумать, поскольку вопросов сразу же возникает не меньше, чем ответов…Одно могу сказать сразу: то, что сын в данном случае подвёл мать — это вам просто повезло. Самым немыслимым образом! Так что вы не расслабляйтесь, милые мои, второй раз такой удачи не будет. Да, прельстившись австрийской футболкой уважаемого Акселя, Смертёнок снял свой бурнус, который делал его невидимым, и в результате выдал себя. Ну, а его мамашу вы не увидели бы ни в бурнусе, ни без. И, должен сказать, вам оказана немалая честь, ведь услуги дамы такого ранга стоят недёшево, да и не больно-то ею покомандуешь…Что ещё?

— Если мать Смертёнка и он сам — агенты Штроя, почему же тогда он провожал нас к Франадему? — повторил Аксель вопрос, однажды уже безуспешно заданный им самому Франадему. — И почему ещё до этого тот ловил его «тралом»?

— На последний вопрос вы…

— Называйте нас всех на «ты», пожалуйста! — перебил его Аксель. Кри кивнула, а Дженни, хоть и поджала губы для порядка, разумется, не пикнула.

— Хорошо. На последний вопрос ты уже ответил: потому что Смертёнок — агент Штроя. Но так как ты спас его от «трала», он и его мать если не стали тебе друзьями, то, во всяком случае, перестали быть и врагами по Закону Магической Благодарности И Отплаты. А поскольку Старшая Смерть Средиземноморья и Северной Африки духам, мягко говоря, не подчинена, она даже не обязана извещать Штроя о том, что слагает с себя его поручение. Вот Франадем, не теряя времени, и обратился к ней после истории с «тралом», чтобы она помогла свести тебя с ним…

— Стойте! — перебил мальчик. — Если за Смертью не проследишь, как узнал о ней сам Франадем?

— А очень просто, — усмехнулся Титир. — За Смертями не следят в том числе потому, что они — наше начальство. Они и не думают прятаться от таких козявок, как мы…Деталей я не знаю, но, скорее всего, Смерть сама сделала запрос Франадему, как он смеет расставлять космические ловушки в её владениях. Или ещё проще — что его шпионы делают на острове? А он, поняв, что ты находишься под такой могущественной опекой, набрался смелости и обратился с просьбой свести тебя с нами. Ну, Смерть по каким-то ей одной известным причинам сочла это тебе во благо и согласилась. Такие, как она, сотрудничают со звёздной верхушкой не за плату, а на основе взаимных услуг. Видно, она решила, что достаточно отплатила Штрою за старое…Но, сами понимаете, ей не подобало лично вести вас к Франадему — и по своему рангу, и потому, что она ещё вчера работала на его врага. Тем более, что вы со Смертёнком, кажется, неплохо поладили, и, пригласи вас кто другой, ещё вопрос, как бы поступили.

— И всё-таки чудно, — покрутил головой Аксель. — Шпионить за нами, как какому-нибудь младшему духу, ей подобает, а к вам отвести — ни-ни…

— Честно говоря, мне в твоей истории тоже не всё ясно, — признался Титир. — Во-первых, она не должна была соглашаться на столь ничтожное поручение. А во-вторых, и в-главных, как осмелился предложить ей это Штрой? Ведь не сама же она напросилась — подобный бред смешно даже предполагать! Но зачем бы она ни ввязалась в такую чехарду, расспрашивать Смерть — твоя специальность, друг. А у нас, духов, это не принято…

— Что верно, то верно! — закончил Аксель, радуясь, что хоть одна тайна более-менее прояснилась. Дженни, однако, его радость разделять не спешила.

— Но как-то же Штрой узнал, что Акси и Кри были у Франадема! — воскликнула она. — И он явно знает, что мы собрались в Подземный Мир — пусть даже не может проследить за нами с точностью до минуты. Значит, вместо Смерти — а скорее всего, не вместо, а кроме Смерти, — у него есть и другие шпионы? Кто же они? И где прячутся?

— На эти вопросы я отвечать не буду! — отрезал Плоский Библиотекарь. — Не имею права. Дух не может выдавать людям тайны другого духа, даже если этот последний — его враг… Впрочем, знаете что, — добавил он, видя вытянувшиеся лица ребят, — на первый вопрос ответить, пожалуй, можно. В разумных пределах…Само по себе вам это мало что даст, но хоть будете начеку! — Он огляделся, наклонился к Акселю и прошептал: — За вами охотится Кья!

— Кья? А это ещё что за зверь? — пробормотал Аксель, чувствуя, что у него мурашки ползут по коже от такой таинственности.

— Вот именно — зверь… — Титир снял шапочку с совершенно лысой головы (в дополнение к ней, на взгляд Акселя, ему очень не хватало длинного пудреного парика с завитыми локонами), положил перед собой на стол и мрачно уставился на неё, как на живое и опасное существо.

— Вы слышали об этой истории с метеоритом? — спросил он наконец всё так же вполголоса.

— Да, кажется…Про то, как духи вызвали столкновение гигантского метеорита с Землёй, чтоб погибли динозавры и могли появиться люди…верно, Кри? — Мальчик сморщил лоб, припоминая давний рассказ Фибаха.

— И ещё, — нервно сказала Кри, озираясь через плечо на тёмные стеллажи за спиной, — чтоб появились среди людей волшебники, и волшебное поле Земли перестало слабеть! Да? — робко посмотрела она на Титира, который явно внушал ей большое уважение.

— Не совсем, — вздохнул тот. — Память подводит вас, потому что покойный профессор Фибах вам такого явно сказать не мог. В том-то и дело, что волшебному полю Земли тогда ещё ничего не угрожало! Оно было мощнейшим…Кстати, если бы оно и впрямь начало слабеть, то дух, устроивший всю эту авантюру, никогда не смог бы простым заклятием пригнать из дальнего космоса гигантский метеорит-убийцу. Но, допустим, он бы всё-таки сумел это сделать, иначе говоря, предпринял спасательную операцию. Знаете, что бы ему за это было?

— Что? — хором спросили все.

— Ничего! Скорее всего, его простили бы. Но он решил сделать хорошее ещё лучшим — и в результате испортил всё. Хотя в целом я его понимаю. На других планетах подобные вещи чаще всего помогали. Почему Земля вместо этого оказалась на грани волшебной катастрофы, большинство моих сородичей гадает и сегодня…

— Но вы-то знаете, в чём дело? — перебил Аксель.

— Мы опять возвращаемся к тому месту нашего разговора, где я вам кое в чём отказал. — Извините…

— Я — Плоский Библиотекарь! — гордо сказал Титир. — Для меня тоже есть немало загадок и в небе, и на земле. Но всё-таки меньше, чем для стада невежд…Мы опять отвлеклись. Да. Итак, когда последствия катастрофы встали во весь рост, Штрой — он как раз тогда стал новоиспечённым звёздным духом — разжаловал Кья из бессменных Главных Диспетчеров…

— Так это и был Кья? Это из-за него погибли все динозавры?! — не удержавшись, вновь воскликнул Аксель.

— Я попросил бы впредь меня не перебивать. Вот бумага для заметок, а ручки не надо. Стоит тебе что-то подумать — с целью записи, конечно, — и всё на листке появится…Итак, Штрой его разжаловал (а Кья, надо сказать, был блестящим Диспетчером, наверное, лучшим за всю историю Подземного Мира, и никто уже даже не представлял себе на его месте кого-нибудь другого). Официально всё выглядело так, словно его растерзали на Пятом Ярусе. — Титир резко поднял ладонь, видя, что Кри всё же порывается задать вопрос, и во рту у девочки очутился свёрнутый фунтик бумаги для записей. Кри с возгласом отвращения хотела выплюнуть его на стол, но старый библиотекарь предусмотрел и это: зубы жертвы будто приклеились к бумаге, так что она лишь жалобно выпучила глаза на Титира да что-то мычала.

— Ешь! — мирно сказал он. — Бумага сладкая, вроде пастилы. Многие нерадивые дети в школе дорого бы дали за такое наказание. Вместо того, чтоб слушать учителя и мотать на ус, они бы чавкали весь урок. Но ещё пара попыток перебить меня — и бумага станет обыкновенной, что уже, я думаю, невкусно…Так на чём я остановился?

— «Словно его растерзали на Пятом Ярусе», — подсказал Аксель. И, хотя его тоже подмывало спросить, почему «словно», он лишь плотно сжал губы. Титир одобрительно глянул на него, явно видя его немую борьбу насквозь, и продолжал:

— Я принадлежу к тем немногим, которые знают правду. Штрой пощадил Кья. Слишком уж гениальным исполнителем тот был! Больше того, если бы покопаться в Чёрном Кодексе… — тут он опять явно прикусил язык и опасливо глянул на детей, но те, умудрённые опытом, сидели тихо, как мышки, — …если бы вникнуть в волшебные законы, говорю, то можно было бы, пожалуй, доказать, что Кья не заслуживает казни: начальство-то в тот момент всё-таки отсутствовало, и формальные причины бояться такого эксперимента — тоже. Но Штрой не стал церемониться. Тело Кья было сброшено на Пятый Ярус и растерзано духами-палачами, о чём объявили повсеместно — в назидание нижестоящим. Однако мозг его, голос и память не были заключены в один из кристаллов Четвёртого Яруса, где живут Хранители Страха. Не понадобились никакие посмертные пытки — в которых эти Хранители, поверьте, знают толк, — чтобы заставить казнённого помогать нам и после гибели его тела. Штрой тайно заключил мозг, голос и память Кья — или, как мы выражаемся, Посмертную Триаду, — в тело одного из подопытных существ, и он превратился в нечто среднее между духом и животным…Вам это никого не напоминает?

Аксель, Кри и Дженни переглянулись, а затем последняя — хотя она никогда не видела страшной сцены в Главной Диспетчерской, да и многого другого, — тихо ответила:

— Белую Маску…

— Верно. По-видимому, уже тогда мысль Штроя работала в интересующем нас направлении. Но магическая операция, которой подвергся Кья, была, как вы понимаете, куда проще…Молчать! — гаркнул он, и во рту у Дженни тоже очутился фунтик сладкой бумаги, который она, не моргнув ресницей, спокойно съела, продолжая слушать. — Отлично…Вам сильно не хватает дисциплины духов, мне кажется. Ну ничего, старый Титир возьмёт вас под своё крылышко! — И он блаженно возвёл глаза к потолку, словно предвкушая, как он вышколит своих слушателей в ближайшие дни. Но то, что у Фибаха или Штроя вызвало бы в детях лишь раздражение или ненависть, они охотно простили этой странной, чудаковатой помеси духа, книги и человека, и лишь переглянулись с улыбкой.

— Итак! По-настоящему о Белой Маске мы поговорим завтра. Вам надо отдохнуть, прийти в себя, переварить пирожные и впечатления, а я, учёный барсук, удостоверюсь, что вокруг моей норы всё «чисто» и тоже переварю первые мысли о вас. Но закончим всё же по поводу вашей безопасности…Представляете, как теперешний Кья ненавидит людей? Из-за них он потерял всё — власть, привычную жизнь и даже собственную шкуру! А хитрый Штрой ещё подогрел эту ненависть, заставив его посвятить себя этим самым людям…

— Как это? — забывшись, вымолвил Аксель — и тут же один из его листков для записей, оторвавшись от остальных, залепил ему рот сладким кляпом.

— А вот так! — сказал Титир, хлопнув по столу ладонью. — Если прежде Кья возглавлял всю разведку — внутреннюю, внешнюю и дальнего космоса — то сейчас он вообще не имеет права заниматься духами. Официально он мёртв — какие же тут могут быть духи? Он должен работать лишь с низшими существами покорённых миров. Правда, власть его в этой области стала ещё больше, чем была: ни один Главный Диспетчер не смеет возражать Мертвецу (одно из его прозвищ), когда речь идёт, к примеру, о «человечках». Никто не знает людей лучше, чем Кья, — даже мы, Библиотекари. И даже сам Штрой…

— Но Штрой ведь бывший человек! — поразилась Кри, за что тут же была «запечатана».

— Следующая бумажка будет настоящей! — предупредил Титир. — После пирожных-то, а?..Видите ли, Штрой к нам наведывается редко. В списке низших существ «человечки» занимают весьма почётное место, но стратегически ваша планета не стоит ничего. Тихая заводь, захолустье…почему мы и устроили здесь хозяйственные службы. Примерно как задний двор пансиона «Мирамар», чтоб вам было понятнее. Короче, наш господин обычно отсутствует столетиями, а ведь и ваш мир меняется, что ни говори! Зато Кья то и дело здесь. И каждый раз, когда Штрой приезжает, Кья встречает его грудой новостей и очередным проектом уничтожения человечества в течение суток, за что неизменно получает поощрение. Но самая страстная его мечта — увидеть людей мёртвыми — увы, всё откладывается, ибо проекты эти всегда так или иначе угрожают сохранности наземного волшебного поля…Впрочем, вас сейчас касается другое: на Сан Антонио именно ему поручено подобраться к вам поближе. Можете говорить!

Воцарилось гнетущее молчание.

— Так это он сбросил на нас сосну? — мрачно сказал наконец Аксель.

— Очень может быть…Но это-то мелочь, а интересно то, ЗАЧЕМ он так поступил? — глубокомысленно вздохнул Титир.

— Мелочь?! Ну, знаете! — возмутилась Кри. — Видели бы вы сами…

Что-то блеснуло перед её изумлёнными очами, и Плоский Библиотекарь исчез. Вместо него в кресле сидел довольный и жизнерадостный Луперсио, почёсывая небритый подбородок и распространяя вокруг ароматы бензина, лука и дешёвого вина.

— Лук — утром, кофе — днём, вино — вечером! Я бог разумных пропорций. Но могут быть и перестановки, сеньоры, — дыша перегаром, сообщил он. — Я поставил Мадонне и всем апостолам свечки за наше чудесное спасение, и теперь мой «ситроен», как олень, понесётся по горным кручам навстречу жизни и смерти — только позвоните! А эта сосна — забудьте вы её, гнилую стерву, ну что в ней хорошего?

Аксель и Кри молча разглядывали эту самодовольную, лоснящуюся от пота физиономию, а затем, не сговариваясь, дружно зааплодировали. Через секунду к ним присоединилась потрясённая Дженни, и Луперсио с царственным кивком исчез, уступив место Плоскому Библиотекарю.

— Значит, вы везли нас из аэропорта… — восхищённо помотал головой Аксель. — Здорово! Вы… замечательный артист! Скажи, Кри!

— Ну, это, конечно, сильно сказано, но, в общем, ты умеешь подметить суть там, где другие видят второстепенное, — скромно вздохнул Титир. — Я ведь тоже не первый день занимаюсь людьми. А вас изучал специально. В Мюнхен ездил, между прочим, да-да…Помнишь Хайке, приятельницу Шворка, которая тебе звонила? Так это тоже был я. Мне захотелось услышать твой голос. Стариковское любопытство, что поделаешь…Хорошо, что у меня нет спесивого презрения к человеческой технике, столь типичного для среднего духа.

Аксель нервно потёр подбородок, не справляясь с лавиной информации — да какой информации! Кри ошалело хлопала глазами. Тогда инициативу взяла в свои руки Дженни, которая при случае могла сравниться хладнокровием с Отто Хофом:

— Вы и нас с папой везли, спасибо. Но зачем? И вообще, нельзя ли начать с начала? Кто и для чего заманил нас на этот остров — Штрой или Франадем?

— А как вы сами думаете? — ответил Титир, обращаясь ко всем сразу.

— Франадем, — сказала та же Дженни, не колеблясь. — Да, я могла не спрашивать. Штрой же, наоборот, спит и видит, чтоб мы были подальше от Сан Антонио. Вот и роняет сосны на голову…Но вопрос «зачем мы здесь?» остаётся открытым.

— И пусть остаётся! — подхватил Титир. — Я и так сказал вам слишком много…Так что про кресты всякие можете и впрямь не спрашивать — не отвечу. Думайте, работайте, ищите! Ну, а сейчас — на боковую…

— Нет уж, постойте! — взвился Аксель. — Вы не сказали нам, почему вы сперва изучали нас, а потом притворялись таксистом! И ещё — где прячется этот самый Кья. Вы сами задали вопрос, почему он сбросил на нас сосну. Задали, но не ответили!

— Где прячется Кья — об этом не может быть и речи! Это уже прямая помощь. Хватит с вас и того, что вы знаете теперь, где прячусь я. Почему я выдавал себя за Луперсио? Ну, я ведь знал, что мне предстоит с вами работать. А я люблю составить личное впечатление…Мне и самого Луперсио пришлось поизучать для начала, и даже вникнуть в проблемы телефонной связи: к примеру, чтоб звонок настоящему «таксисте», который сделал ваш отец из пансиона, прозвенел не у него, а здесь, у меня. Но, в отличие от противника, мы не ставили задачи круглосуточного наблюдения за вами — сотрудничество должно быть добровольным. Так что, кроме меня, от Франадема на Сан Антонио никого нет. Дарю вам и эту информацию!

— А сосна? Сосна? — не отставал Аксель, решив приучить Титира сознаваться в чём только можно. Старый книжник усмехнулся и пожал квадратными плечами, что выглядело как-то непривычно:

— Тут могут быть разные догадки. Не исключено, что Кья — или кто-то из его подчинённых, если они есть — решил в самом деле напугать вас. Вдруг, несмотря на волшебную защиту, махнёте рукой на такой отдых и уедете? К сожалению, он и впрямь изрядно перепугал бедную Кри…(Та вздохнула). А может, Кья решил поглядеть, не окружены ли вы с первых же шагов на острове агентами Франадема. Если так, то он достиг своей цели!

— Каким образом? — удивился Аксель. — Или это не обычная сосна, а какой-нибудь…детектор духов?

— О нет, сосна вполне натуральная. Хотя я, как полагалось, осыпал её грязной руганью и даже пнул пару раз, она ни в чём не виновата. Видишь ли, Аксель, детекторы духов существуют, но они — редкость, да вдобавок очень сложны. Всякий дух, смотря по рангу, окружён одним видом волшебного поля, всякий земной волшебник — другим, и так далее…И любой старший дух, не пользуясь никакой техникой, безошибочно чувствует, с кем он имеет дело, если только враг, в свою очередь, не пользуется маскировкой. Очень хороший детектор может её разоблачить, но для этого подозреваемый должен иметь с ним прямой контакт — грубо говоря, взять в лапы или получить им по черепу! У меня маскировка, конечно же, была, и Кья мог бы разгадать её, лишь угоди его деревце точно мне на лысину. Он уронил обычную сосну. Но упала эта обычная сосна на необычную машину. С волшебной защитой! И, несмотря на страшное сотрясение — нас ведь «накрыло» очень точно, — на моём такси не появилось ни вмятинки, ни одно стёклышко не треснуло…Тут я недодумал, признаю!

— Ну конечно! — с досадой хлопнул себя по лбу Аксель. — Какой же я дурень! Никак не мог сообразить, что в этой сцене такого странного…А ведь даже если бы Кья промазал, уж стёкла-то должны были точно вылететь! И я теперь понимаю, отчего мне не давал покоя Шворк!

— Шворк? О чём ты? — хором спросили Кри и Титир.

— Ну, мой пёс, вы же знаете, он летает, и…решил проводить нас на каникулы. Увязался за самолётом. И хлопнул его лапой «на счастье», большой отпечаток сделал. Размером с подушку! Вот мне всё это и вспомнилось, когда я смотрел на уцелевший «ситроен» …Там даже от шлепка след остался, а тут такая соснища в крышу врезалась — и ни царапинки! Вспомнить-то я вспомнил, а вот почему вспомнил…не вспомнил.

— Он добрый, — нежно сказала Кри.

— Всё равно неплохо, — одобрил Титир. — Главное, что ты в принципе способен подмечать такие вещи. И с дверью в этот зал, в общем, не оплошал…Кстати, по вашим меркам он весьма велик. «Чужие» двери начались бы только через четырнадцать миль.

— Такого быть не мо-ожет… — насмешливо глядя на Акселя, пропела Дженни. (Цитирует, язва, этого хвастуна-бабочкозавра. Ещё бы — не её похвалили!)

— Да, — кивнул Аксель. — Неплохая была бы прогулка. Ну ладно, у меня — самый последний вопрос, господин Титир! А то и впрямь уже скоро голова лопнет…Кто и для чего вас убил? Это что, тоже был фантом?

— Не понимаю, — нахмурился Плоский Библиотекарь. — Я, как видишь, жив…А ну-ка, выкладывай!

Аксель и Кри наперебой, перекрикивая друг друга, как маленькие, (у них от возбуждения и усталости уже глаза на лоб полезли) описали ему его собственный труп, лужи крови и странный кинжал. Титир слушал, полузакрыв глаза, но теперь уже никто не обманулся бы внешним видом и не принял его за спящего.

— Надо подумать, — заявил он, дослушав. — Спасибо за новость! Приятно быть зарезанным не на личном опыте, и если я что-нибудь пойму, мы вернёмся к этому…Но я вижу, наша Дженни что-то деловито набрасывает на листке бумаги, которая наконец используется по прямому назначению. Попробую угадать…

— Попробуйте! — улыбнулась девочка.

— По старой школьной привычке, о которой я наслышан, ты пытаешься кратко записать всё, узнанное от меня и других, чтоб выстроить события в хронологическом порядке…то есть, в том порядке, в каком они происходили, Кри…и подытожить их общую картину. Я прав?

Дженни была поражена. Но ещё больше был потрясён Аксель. Этот старый подземный дух, — судя по всему, чудак и отшельник, — знает о Дженни Винтер больше, чем он! «Хотя…я знаю только, как она отдыхает. И чут-чуть о её домашней жизни. А про её школьное житьё — ничего. Совсем. Но, кажется, для Кри это тоже новость. И вообще, ну её! Мало ли, что ОНА обо мне не знает?»

Тем временем Дженни пришла в себя и предложила господину Титиру зачитать написанное вслух — для исправления возможных ошибок (и, как тут же предположил один из её критически настроенных слушателей, — чтоб заработать лишний комплимент).

— Ну как? Выдержим ещё и это? — спросил Титир. — Нет, я могу напоить вас волшебным кофе вместо обычного, и всю вашу усталость как рукой снимет. Но мы с Франадемом хотим, чтоб ваши достижения были действительно вашими. Итак?

— Мы слушаем, Дженни, — с достоинством молвила Кри, устраиваясь в кресле поудобней. Аксель невольно улыбнулся ей и кивнул:

— Валяй.

Дженни звучно откашлялась и прочла:

«Франадем (он же Меданарф) заманил меня на Сан Антонио с помощью трёпа про двух королев. Зачем — неизвестно. А я, как последняя дура, заманила туда всех остальных. Франадем сделал нам предложение, которого мы не сможем отклонить, и подослал Плоского Библиотекаря (он же таксист Луперсио)»…

— Стоп, дорогая! — прервал её последний, нахмурясь. — Во-первых, я вовсе не Луперсио — ещё не хватало! А во-вторых, если не ошибаюсь, сотрудничество с Вселенной Хас было для вас исключительно добровольным…

— Не обращайте внимания, — посоветовал Аксель. — Она выпендривается…Просто есть такой гангстерский роман «Крёстный отец», который Дженни вечно цитирует. И там, когда бандиты хотят убить кого-нибудь, то говорят: мы, мол, сделаем ему предложение, которого он не сможет отклонить.

— Да, знаю, — кивнул Титир. — Хорошо, будем считать это шуткой.

— Вы читали Марио Пьюзо? — немного сконфуженно сказала Дженни. — Тогда вы сразу могли понять, что я шучу…

— Я такое не читаю.

— А…откуда же вы знаете это выражение?

— Дженни, отстань! — шикнул Аксель.

— Я прочитал этот роман в ту секунду, когда Аксель назвал его, — объяснил Титир. — Точнее, для этого мне нужно гораздо меньше времени: за секунду я могу прочитать много тысяч романов. Здесь, на стеллажах, — махнул он рукой, — есть все книги, которые когда-либо издавало ваше человечество. Зал пополняется и сейчас, пока мы говорим, и его ещё не скоро придётся сворачивать…Но продолжим.

— Знаешь что, начни-ка сначала, — попросила Кри. И Дженни, уже без прежней охоты, приступила вновь:

«Франадем (он же Меданарф) заманил меня на Сан Антонио с помощью трёпа про двух королев. Зачем — неизвестно. А я, как последняя дура, заманила туда всех остальных. Франадем сделал нам предложение, которого мы не сможем отклонить, и подослал Плоского Библиотекаря… выдающего себя за таксиста Луперсио». (Тут она покосилась на Титира. Последний кивнул). «Штрой ко всему этому отношения явно не имеет. Наоборот, он хочет выжить нас с острова, и подослал духа Кья. Ещё пришли Смерть со Смертёнком — то ли по поручению Штроя, то ли сами. Кья уронил на Лжелуперсио сосну (зачем — неизвестно) и, может быть, зарезал его в лесу красивым кинжалом…»

— Зачем — неизвестно! — хором подсказали Аксель и Кри.

— Вас покормить? — вскинулась Дженни. — Надеюсь, это уже будет обычная бумага!

— Вне всякого сомнения, — заверил Титир. Тогда Дженни молча протянула всем присутствующим, включая и его, по листку бумаги, и все покорно её сжевали с кислыми минами: это был и впрямь большой контраст с пирожными. Зато докладчица продолжала без помех:

«Наверное, Кья не понравилось, что Аксель и Кри виделись с Франадемом, вот он и режет ночью привидения, чтоб мы боялись. А Смерть и Смертёнок благодаря Акселю и „космическому тралу“ Франадема переходят на нашу сторону». (Титир поднял брови, но смолчал, Аксель же почувствовал приятное волнение, что его заслуги не укрылись от Дженни). «Но больше Смерти не появляются, только говорят про крест. Какой — неизвестно, но Штрой не хочет, чтоб мы его нашли. Вместо Смертей прилетел мутант и унёс нас в Подземный Мир к Плоскому Библиотекарю (см. выше). И в небе, и в земле сокрыто, и т. д. Про Кья нам не скажут, а Белую Маску искать самим, имея полный трёхдневный пансион и информационную поддержку». Ну как? — подняла она голову.

— Неплохо, — сказал Титир.

— Круто! — сказал Аксель.

А Кри ничего не сказала, но на лице у неё было написано: «Могла бы и про лучшую подругу написать что-нибудь. Вот и бери таких с собой…».

— срифмовал Титир, заставив Дженни смутиться от таких похвал. — Как видите, и меня порой посещают музы…убеждаясь при этом, что не туда попали. Ну-с, всем спокойной ночи!