Аксель, Кри и Белая Маска

ГЛАВА XV. ОБЕЛИСК

Аксель в двух словах объяснил Кри и Дженни весь ужас ситуации. Ужас, который он и сам лишь постепенно начал осознавать.

— Что же нам делать? — глухо сказала Дженни, глядя на тёмную воду внизу. — Пустимся вплавь? Ну, до острова мы, конечно, доплывём, а дальше?

— Забудь об острове! — твёрдо ответил Аксель. — Нас может ждать засада, и что угодно… А ближний путь к лифту и подавно отрезан: там химера, да ещё наверняка с подкреплением.

— Мы могли бы найти какую-нибудь книгу с деревянным переплётом, — робко предложила Кри. — И сделать плот… Поплывём окольными протоками в глубь Яруса — где-нибудь, глядишь, и выход отыщется…

— А грести чем? — поднял брови Аксель. — Страничкой? Или, может быть, Дженни одолжит нам Генриетту? Да и заплутаем мы во всех этих лабиринтах в два счёта!

Молчание.

— Ясно одно: здесь оставаться тоже нельзя, — продолжал мальчик. — У нас нет запасов воды и пищи! А когда мы ослабеем, эта камера станет нашей могилой…Надо уходить!

— Уходить? Куда? — в отчаянии сказала Кри.

— На другой Ярус! Вряд ли они отключили поле во всём Подземном Мире. Титир говорил, это очень редкая мера…Но если даже поля нет везде, здесь нас будут искать прежде всего. Видимо, Кья не поверил старику, что мы ушли!

— То есть как это «видимо»? — фыркнула Дженни. — Ты забыл свой собственный рассказ, Акси? Не «видимо», а совершенно точно не поверил! И даже объяснил Титиру, почему. Потому что стоит только сунуться к любому лифту — и нам конец!

— Но это значит — Акси прав! — воскликнула Кри. — На других Ярусах есть поле!

— Есть-то есть, да как туда пробраться?.. — вздохнул Аксель.

Новая пауза.

— Как жаль, что мы больше не невидимы, — пробормотала Кри пару минут спустя. — Хоть крошечный шанс…

— Напоминаю тебе, — сказал Аксель, погладив её по щеке, — что мы были невидимы, и когда впервые пришли сюда. Но это не помешало шпионам сразу же обнаружить нас! И Титир говорил: во время тревоги невидимость не поможет.

— А мне всё-таки кажется, — упрямо мотнула головой Кри, — что если бы мы сейчас стали невидимками, мы бы ушли. По крайней мере, на другой Ярус.

— Почему? — вяло спросил Аксель. «И что толку думать об этом?» — добавил он мысленно.

— Потому что невидимок можно обнаружить лишь с помощью какого-то другого волшебства, — ответила за Кри Дженни. — А на нашем Ярусе никакое волшебство не работает!

— Но это же одни ваши догадки! — раздражённо бросил Аксель, взбесившись вдруг из-за того, что он считал никчёмной потерей времени, и начиная нервно ходить по книжной пещере взад-вперёд. — А ну как на самом деле всё наоборот? Ну как невидимки, попадая в место, где волшебное поле исчезло, наоборот, становятся видимыми? Вот если бы я меньше слушал нашего дорогого Отто, который не подпускал меня к библиотеке Шворка, я бы сейчас, наверное, не гадал, а знал точно! Да и чёртов Франадем переосторожничал — не назвал нам в Подземном Мире никого, кроме Титира! И сам Титир… — Он осёкся, вспомнив, что говорит о мёртвом, и вдобавок о том, кто при жизни стал для него почему-то значить даже больше, чем Отто Хоф. — А теперь мы одни. И нет ни одного живого существа, к которому мы могли бы…могли бы… — Аксель вдруг запнулся и резко остановился в двух шагах от лаза.

Дженни и Кри во все глаза глядели на него, стараясь уловить на его лице хоть проблеск надежды.

Медленно, словно боясь кого-то спугнуть, мальчик нагнулся над лазом и тихонько, глядя на тёмную воду внизу, позвал:

— Дух-Выпрямитель!

И сам себе не поверил, когда перед его лицом затрепетали серебряные ласточкины крылья. Полупрозрачный человечек в трико и остроконечном колпаке висел перед ним в полутьме, глядя на него с торжественно-лукавым выражением — как кондитер, готовящийся показать гостям свой знаменитый торт. Девочки восторженно зааплодировали обоим — вызвавшему и вызванному, но тут же замерли, боясь спугнуть удачу.

— С-спасибо…спасибо, что пришли, — вымолвил Аксель пересохшими губами. Человечек уже знакомым жестом сорвал с лысины колпак и поклонился, чуть заметно шевеля крыльями. — Вас что, можно вызывать без всякого заклинания, да?

Дух развёл крошечными ладошками, словно говоря: «Вообще-то нет, но если мне захочется…»

— Тем более спасибо! — повторил Аксель. И, сам не зная почему, спросил: — Вас уже кто-нибудь когда-нибудь вызывал просто так? Без магии?

Дух уныло покачал головой. «А ведь ему миллионы лет! — с ужасом вспомнил Аксель то, о чём вскользь говорил Титир. — Какое одиночество, господи…И у него такое живое, смышлёное лицо! Любит, наверно, побыть в обществе…»

— Вы разговариваете?

Новое отрицательное движение подбородка и взмах рукой вдаль.

— Что это значит? — нахмурился Аксель.

— Разговаривает, но не с нами, — догадалась Дженни. Человечек кивнул.

— Ладно! Попробуем объясниться знаками, — решил Аксель с таким видом, словно у него была ещё масса других возможностей. — Знаете, кто-то…видно, по недосмотру…отключил у нас на Ярусе…

— Не лги ему! — твёрдо сказала Кри.

— Тем более, он всё знает. Каждое утро помогал следы заметать… — добавила Дженни.

— Ладно, хорошо…В общем, помогите нам, пожалуйста, выбраться отсюда! Нельзя ли, например, перенести нас из Подземного Мира на пик Галаццо? — с замиранием сердца спросил Аксель.

Дух совершенно человеческим жестом почесал переносицу, и на лице у него было написано: «Можно-то можно, но не нужно». О причинах такого решения оставалось только гадать. Затем, глядя на вытянувшиеся лица детей, человечек успокоительно улыбнулся: погодите, мол, отчаиваться. И стал ждать. Чего? Это тоже было непонятно.

— А…если мы захотим незаметно перебраться на другой Ярус? Скажем, на Первый? — Для пущей ясности Аксель ткнул пальцем в потолок — вернее, в переплёт.

Дух кивнул, но собственным пальцем указал не вверх, а вниз. И очень решительно.

— Вы не поняли…Нам нужно наверх…на Сан Антонио! — борясь с отчаянием, умоляюще сказал Аксель.

Тогда человечек движением губ выдул изо рта небольшое облачко, в котором замелькали линии и фигурки. Всё это напоминало самый первый разговор со Шворком, когда тот, ещё не признаваясь, что умеет говорить, объяснялся картинками, не уступавшими иной раз лаконичностью табличкам на дверях общественных туалетов. Кри и Дженни вытянули шеи, вместе с Акселем вглядываясь в то, что, как они надеялись, было планом их спасения.

Перед ними пульсировала и переливалась разными тёмными оттенками — от чернильного до изумрудно-лилового — модель Подземного Мира в вертикальном разрезе. Она напоминала пятиярусный подвал, над которым, как на иллюстрации в учебнике географии, виднелись поверхность земли, морская гладь и знакомые очертания пика Галаццо. Аксель сразу же поймал взглядом три крохотных светящихся силуэта внутри большого книжного прямоугольника, растерянно озирающихся по сторонам. Вот под ногами этих фигурок возник алый пунктир, уводящий, как и следовало ожидать, не к шахте лифта, а вглубь Яруса, к какому-то телу, напоминающему толстый чёрный фломастер, поставленный вертикально. У верхнего его конца мигала цифра «3», а у нижнего — «4», что, конечно же, означало вход в Четвёртый Ярус. Путь в западню…

— Колодец? — без малейшего восторга уточнил мальчик.

Дух кивнул.

— В нём тоже есть лифт?

«Нет».

— Как же мы спустимся?

Дух нетерпеливо воздел руки над головой: ищите, мол, и обрящете! Разглядывая этот ещё более тёмный и совсем не манящий Ярус, Аксель заметил, что он весь усеян какими-то блёстками, напоминающими осколки хрусталя или кристаллики инея. Тем временем светлые фигурки уже спешили мимо этих кристаллов к новому фломастеру, у чьего верхнего конца — слава богу! — горела цифра «2». Рядом с цифрой во мраке, словно на чёрном бархате, мерцало очень знакомое и очень зловещее рубиновое ожерелье…

— Что это? — тихо спросила Дженни, указывая на рубины.

— Главная Диспетчерская, — прошептала над её ухом Кри. И тут же перед ними возник подземный зал со «стеклянной» стеной мигающих экранов, залитый мёртвенно-красным светом. Аксель поискал глазами горбатые тени диспетчеров, но не нашёл их.

— Нас же там схватят… — осторожно сказал он, стараясь не раздражать вспыльчивого, как ему казалось, старичка. — Разве это не самое опасное место для нас во всём Подземном Мире?

Дух решительно скрестил руки на груди.

— Ну хорошо. А дальше?

Никакой реакции.

— Что ж, спасибо! — бодро заявил Аксель, подавляя глухую тоску. — Мы немедленно отправляемся на Четвёртый Ярус через ваш колодец. Но как его найти?

К его радости, дух ткнул себя пальцем в грудь, сообщая, что будет проводником и расправив косые, больше собственного туловища, крылья. Затем он указал в лаз, на поверхность воды: «Спускайтесь». Аксель обвёл взглядом свою маленькую армию, чтобы укрепить её дух, и вместо привычных лиц и фигур увидел прозрачные контуры: все снова стали невидимы.

— Так вы не зависите от волшебного поля? — с облегчением спросил он, берясь хрустальной рукой за край лаза.

Пренебрежительная усмешка.

— Хорошо, что диспетчеры о вас забыли и не помешали к нам явиться, — заметил мальчик, надеясь выведать побольше.

Выпрямитель ухмыльнулся ещё презрительнее. Подобное выражение Аксель видел у Смерти, когда она поминала духов.

— Вы служите Франадему? — напрямик спросил Аксель.

«Нет».

— Тогда кому же? Почему вы нам помогаете?

— Акси, оставь его! — зашипела Кри (совсем как в старые добрые времена). — Нам некогда…Хочешь, чтоб он разозлился и улетел?

— А я бы вот не пожалела лишней минутки на такой вопрос, — заявила Дженни и тоже уставилась на духа. Тот на секунду превратился в полупрозрачную статую крылатой женщины с песочными часами в руке.

— Это Время? — догадался Аксель. — Вы — слуга Времени?

— Может, он и будущее наше знает? — с почтением сказала Кри. Но дух отвернулся.

«Наше будущее я, кажется, и сам знаю», — мрачно подумал Аксель. И соскользнул вниз по лесенке, уверенный, что там ждёт гондола. Но на тёмно-зелёной глади воды ничего не было.

— А как же… — начал было он. Выпрямитель, плавно опустившись на воду, будто речная блоха или жук-плавунец, протянул мальчику руку: «иди сюда!» Тот смело шагнул вперёд; ему показалось при этом, что подошвы скользнули по твёрдому льду. Пытаясь удержаться, Аксель уцепился за руку Кри и стащил её с лесенки, а следом «приводнилась» и Дженни. Теперь все трое, как начинающие конькобежцы, неуверенно балансировали, боясь потерять равновесие и шлёпнуться на свои сумки носом вниз. Тогда Выпрямитель спокойно повернулся лицом к лагуне и быстро заскользил прочь.

— Сто… — начал было Аксель, но тут же почувствовал, что какая-то сила с возрастающей скоростью влечёт его по невидимому льду вслед за духом. При этом он не ощущал ни малейшего движения ветерка или головокружения — к чему, впрочем, успел привыкнуть ещё во время полётов с Фибахом и его птерокурами. На всякий случай, однако, Аксель не отпускал ладонь сестры — и это тоже было вполне обычно. Вихрем промчались мимо острова, и Акселю показалось, что на берегу шевелятся чьи-то тёмные, приземистые силуэты. Разглядеть их он не успел: миг — и дети влетели в узкий канал, и показалось, что сейчас врежутся в угловой стеллаж, и Кри пискнула…В последнюю секунду тела летящих сделали нужный вираж без всякого участия сознания, и глазам открылась новая водная гладь. Правда, лишь через несколько минут сумасшедшей гонки все осознали, как огромна «книжная Венеция», и как безнадёжны были бы все попытки выбраться из неё, если б не крылатый проводник, невозмутимо скользящий впереди. А уж без настоящей Невидимости конец наступил бы очень быстро: несколько раз на тёмных полках и под водой мелькали глаза-угольки затаившихся шпионов. Всё же Аксель на миг представил себе такое путешествие в мирной обстановке и днём: каналы заливает золотистый свет, и корешки тысяч книг сливаются в бесконечные ряды, в глубине зелёных заводей скользят тени рыб…Но даже сейчас, в ночном подземном сумраке, это было прекрасно! «Я понимаю его. Я и сам не хотел бы лучшей могилы», — подумал мальчик, хотя до сих пор мысли о том, что и он когда-нибудь умрёт, редко приходили ему в голову.

Так они и летели втроём, еле успевая замечать переход из одного канала в другой, не думая пока об опасностях, но и не имея ни малейшего понятия, куда мчатся в темноте со скоростью катера на подводных крыльях. Наконец стеллажи расступились, и впереди показался берег, а за ним — стена подземного зала. Она была покрыта такими же гобеленами, как место, где дети познакомились с Плоским Библиотекарем, и, видимо, обозначала границу его владений. Дух-Выпрямитель поднёс палец к губам, требуя полного молчания, затем завис над головами путешественников, явно творя какое-то колдовство, и дети, всё ещё держась за руки, не без сожаления шагнули на твёрдую сушу. Здесь вновь начинался мир, где нужно было думать и двигаться самим — тем более, что у самого берега под водой чуть ли не на каждом метре горела пара злобных глазок.

«НЕУЖТО МЫ ЗА ДЕСЯТЬ МИНУТ ПРОСКОЧИЛИ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ МИЛЬ? — возникла в голове у Акселя мысль сестры. — ПРОСТО НЕ ВЕРИТСЯ, АКСИ…» «И МНЕ. НО, ПОХОЖЕ, НАШ СТАРИЧОК ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАЕТ».

Так и оказалось. Дух уже приземлился под одним из гобеленов, на котором был изображён громадный доисторический папоротник. Поколдовал над чем-то в полу у самых корней этого папоротника — и спокойно сложил серебряные крылышки, кончив свою работу. Подойдя ближе, Аксель, Кри и Дженни увидели то, что ожидали: тёмное жерло колодца. «Он и впрямь недолюбливал своих собратьев, — подумалось Акселю. — Отдалил от себя колодец, как только мог!»

Выпрямитель сделал прощальный жест, сорвав с головы колпак, и все благодарно поклонились ему в ответ. Затем дух ткнул пальцем в колодец: «Прыгайте же!» «Все сразу?» — оттягивая неуютный момент, обвёл рукой себя и друзей Аксель. Старичок пожал плечами: как хотите, мол, — если угодно, давайте поодиночке! И сгинул. И как только он сгинул, всем мучительно захотелось поскорей сделать то же самое. Мало того, что самим нельзя было издать ни звука: тишина вокруг сразу показалась другой. Злобной, хитрой, выжидающей…да такой она и была в действительности! И красные глаза под водой начали придвигаться к берегу всё ближе — а может, это только казалось? Следуя новой привычке (которой Аксель и Кри следовали, впрочем, давно), трое покрепче взялись за руки, и Дженни, явно желая взять реванш за неспособность к колдовству, первой шагнула в пропасть. Падая вслед за ней в кромешную тьму, Аксель, однако, почувствовал, как её пальцы судорожно стиснули его ладонь. Да и тиски невидимой Кри были ничуть не слабее…

Они летели и летели вниз, словно сорвавшись с утёса, и не чувствуя в этом падении никакого волшебства. Но вот словно невидимый ветер подхватил их снизу, как три беспомощных пушинки, и падение сменилось парением. Аксель понял, что они пересекли верхний рубеж Четвёртого Яруса. Затем перед его глазами блеснул свет, и ноги мальчика плавно коснулись твёрдого блестящего пола. Руки Дженни и Кри разжались…

Перед детьми находилось что-то огромное и сверкающее, но сверкающее каким-то унылым, безрадостным блеском. Если бы существовал на свете грустный бриллиант величиной с айсберг, то, вероятно, именно такое впечатление он бы произвёл на троих ребят. Аксель, Кри и Дженни стояли среди подземной равнины, по льдистой поверхности которой скользили неясные отражения облаков. Точнее, облака были серым паром, клубившимся под сводом необъятной пещеры — и именно из них только что канули сюда наши герои. Покрывающий равнину лёд (или стекло?) светился не отражёнными, а собственными огнями, создающими перед глазами мрачное марево. Горизонт терялся в тусклом свечении, и заблудиться в такой обстановке было очень трудно: ведь для этого нужно было сперва куда-то пойти. А здесь никуда идти не хотелось — хотелось сесть, спрятать лицо в ладони и предаться безысходному отчаянию. Ничего общего со светлым, золотистым покоем «книжной Венеции»! И вдобавок дети перестали быть невидимками; все заметили это одновременно, но никто ничего не сказал…

— Мы в Арктике, — усмехнулся Аксель, пытаясь стряхнуть с себя тупую безнадёжность. — Или в гостях у Снежной Королевы. Только снегов не хватает…

— Зато есть льды, — вздохнула Кри.

— Льды? Где?

— Везде, — повела она рукой. — Приглядись…

И Аксель вдруг увидел то, что до этой минуты почему-то не замечал. Тут и там, разбросанные, как деревья в саду — или, точнее, как обелиски на гигантском кладбище, — всю равнину покрывали прямоугольные брикеты льда, поставленные на торец. Брикеты были чуть выше человеческого роста, усиливая зловещее впечатление от места и добавляя к нему новое: мёртвого города. И они почти полностью сливались с поверхностью равнины — как хамелеон с древесным стволом.

— Как же я их сразу не заметил! — сказал мальчик.

— Я тоже. А ведь некоторые из них светятся… — И Кри вновь указала пальцем на отдалённый брикет. Действительно, тот горел ровным и немигающим белым огнём, как слабая настольная лампа. Аксель пристально оглядел окрестности: из сотни обелисков всего пять или шесть выделялись таким свечением.

— Идём, — пробормотал Аксель. — Посмотрим на них поближе…

— Может, не стоит? Вдруг они опасны? — шепнула Кри. — Давайте лучше уйдём поскорее, мне здесь не нравится!

— А на Третьем Ярусе нравилось? — вздохнул Аксель, поражаясь, что ещё может задавать какие-то дурацкие вопросы, когда весь смысл жизни состоит в том, чтоб опуститься на четвереньки и глухо завыть.

— Да! Если б не эти Индексы…

Аксель молча направился к ближайшему светящемуся обелиску метрах в сорока от него. Подойдя к нему почти вплотную, он остановился и закрыл глаза, слегка покачиваясь.

— Акси, что с тобой? — схватила его за руку Кри.

— Голова…раскалывается. Ты не чувствуешь? Фрау Брох… — прибавил он чуть слышно.

— Чувствую, только стараюсь виду не подать. Но при чём тут фрау Брох? Это же твоя учительница!

— Не знаю, — как во сне сказал Аксель. — Я вдруг вспомнил её и даже на секунду подумал, что это ты…

— Я?

— Да. Ей бы здесь понравилось.

— Акси! — взмолилась Кри, в ужасе озираясь. — Ты заболел! Не трогай этот проклятый лёд, и пойдём отсюда…

— Странно, — продолжал Аксель, будто не слыша. — Прежде ты была чувствительней к волшебству, чем я. Может, это из-за стихов?

— Что «из-за стихов»?

— Я их пишу. А ты нет. Вот мы и поменялись…способностями.

— Кри права, — услышал он голос Дженни, которая тоже говорила с некоторым трудом, но твёрдо и решительно. — Это плохое место, здесь опасно! Зато земля тёплая, приляг ненадолго, а потом…

— Да? Мне показалось, от неё несёт стужей…

И Аксель прикоснулся ладонью к матовой поверхности обелиска.

Девочки вскрикнули, глядя на него. По его телу прокатилась цепенящая белая волна, превратив его в ледяную статую. Безысходный ужас, нарушаемый только предчувствием чего-то, ещё более ужасного. Ненависть к движению. Ненависть к покою. И к трём живым существам, которые пришли глумиться над ним. Как они смеют быть живыми? Разглядеть бы их получше…Пусть убьют себя…здесь…сейчас…

Аксель попытался схватить себя за горло, но две руки с разных сторон оттащили его от обелиска, и он упал на колени, хватая ртом воздух. Из молочно-белого тумана перед ним постепенно выплыли два перепуганных лица.

— Не…прикасайтесь, — сказал кто-то рядом — почему-то его хриплым голосом. — Не… — И он закашлялся.

— Что ты, Акси! Приляг…вот так.

Он в самом деле лёг, закрыв глаза и почувствовав под затылком свёрнутый дождевик Дженни. Белое марево под веками постепенно сменилось тёмным. Какой приятный цвет у темноты — раньше он никогда не замечал…Но они ошибаются. Земля — или пол? — вовсе не такая уж тёплая. Сами бы попробовали…

— Всё, — пробормотал Аксель, садясь. — Я в порядке. Хранители Страха…

— Какие Хранители? — тихо спросила Дженни, присев перед ним на корточки. — О чём ты?

— Рассказ Фибаха. Я вспомнил. А ты, Кри, помнишь? Тогда, в Гобеленовой комнате, он рассказывал про Четвёртый Ярус. И я ещё сказал ему: «Профессор, прекратите пугать мою сестру…»

— Да, помню, — грустно сказала Кри. — Разве такое забудешь? Они извлекают из умерших духов…и вообще, из любых существ, которые им больше не нужны…мозг, память…

— И голос, — закончила Дженни. — Посмертная Триада. Так это называется.

— Откуда ты знаешь? — пробормотал Аксель.

— Как откуда? Титир говорил нам. Ещё при первой встрече. А ты, Кри, рассказывала мне про Кладбище Голосов, которое получается в результате всех этих милых дел. И, кажется, Хранители Страха пытают тех, кто и после смерти не хочет им помогать?

— Да, — тихо ответил за сестру Аксель. — Вот такие существа…такие Триады…ну, я не знаю, может, у них только голоса не хватает…и находятся внутри светящихся обелисков. Идёмте отсюда…

Девочек не надо было упрашивать! С ужасом оглядевшись, они под руки повели Акселя в ту сторону, где огоньков было поменьше, стараясь не приближаться в этом ледяном некрополе даже к тем обелискам, которые не светились. С каждым шагом к мальчику возвращалась бодрость, и вскоре он отказался от поддержки. Но, не пройдя и сотни метров, Кри вдруг застыла:

— Смотрите, дух!

— Где, где?

— Вон он…Прячьтесь! — И метнулась за ближайший обелиск. Аксель и Дженни, ничего не успев разглядеть, тут же очутились рядом с ней.

Всё-таки, что ни говори, а у каждого свой дар! Кри, безусловно, была самой глазастой из троих путешественников. Только через минуту остальные тоже заметили тёмную фигурку — далеко, не меньше, чем за милю отсюда. Но в бледно-ледяном пространстве, к которому их глаза уже привыкли, любое инородное тело выделялось издали. Крошечный горбатый силуэт постепенно приближался, хотя двигался вовсе не к детям — и притом как-то странно двигался. В чём именно состояла странность, на таком расстоянии сказать было трудно. Но он явно не шёл, а ехал или летел невысоко над стеклистым полом на приличной скорости. Вдруг силуэтик исчез, затерявшись где-то невдалеке, в зловещем лесу обелисков.

— Ноги в руки! — бросила Дженни, разворачиваясь.

— Нет! Надо узнать, что он здесь делает, — сказал Аксель. — То есть, мне, в общем-то, плевать на это…Но, может, он выведет нас отсюда к другому колодцу.

— Заметит, — боязливо сказала Кри. — Ведь наша Невидимость больше не действует!

— Что ж, тогда мы нападём на него, — спокойно сказал Аксель. — Всё равно терять нам нечего, правда? Он тут один, нас не ждёт, и, если он достаточно спесивый, вполне мог не защититься от нашей атаки заранее. Кто «за»?

Поколебавшись, девочки решились. Двинулись гуськом: первым Аксель, затем Кри, замыкает Дженни — стараясь укрыться за спинами друг друга и перебегая от одного обелиска к другому. «Светлячков» среди ледяных глыб опять стало больше, и самый воздух вокруг них — Аксель физически чувствовал это — был отравлен отчаянием и ненавистью. Мальчик даже старался реже дышать, чтоб не вдыхать миазмы Четвёртого Яруса…

Первые минут десять поиски были безрезультатны. Но вот, выглянув из-за очередной глыбы, Аксель резко отшатнулся:

— Здесь!

Девочки осторожно выглянули из-за его плеча. И оцепенели.

Перед ними высился мутно светящийся обелиск, отличавшийся от остальных тем, что на вершине скрючилось знакомое карликовое деревце-антенна — только без вазы. Ветви его казались тёмными трещинами в белом, безжизненном пространстве ледяной пустыни — и по этим трещинам то и дело пробегали цепочки голубых искр. Но деревце было не единственным тёмным пятном: перед обелиском кружился дух.

Он почти ничем не отличался от чудищ, которых Акселю и Кри уже приходилось видеть раньше: такая же горбатая медвежья туша с двупалыми верхними и нижними лапами и коротким свиным хвостом. Так же горели на морде цвета тёмного асфальта глазки-свечечки, и тупо торчал громадный нос, равный по величине всем остальным частям головы. И всё-таки отличия были. Во-первых, у этого духа вместо торчащих жирафьих ушей, напоминающих рожки, были большие загнутые рога, будто у горного козла. Рога эти не уступали размерами носу, и по ним пробегали такие же голубые искры, как по торчащей над обелиском антенне. А во-вторых, как уже было сказано, дух кружился.

Он описывал круги спиной к обелиску, словно прикреплённый к ножке невидимого циркуля, — запрокинув назад рога и едва касаясь ступнями стеклистого пола. Кончик носа у духа то и дело выворачивался наизнанку розовой слизью и издавал омерзительные скрежещущие звуки — как будто само это зрелище и без того не было мерзким до тошноты! (Впрочем, без единого звука всё это было бы ещё хуже, как в кошмарном сне…) От светящегося обелиска исходили уже знакомые волны отчаяния, но с какой-то новой примесью особенно острой ненависти. Мальчик вдруг почувствовал приступ бешеного гнева — словно кто-то с помощью этой пляски издевался над ним самим.

— Теперь я поняла, — сказала ему на ухо Кри. — Поняла, что было необычного в этой твари, когда я её заметила.

— Ну?

— Она так и и прилетела — спиной вперёд.

— Да, но для чего? — пробормотал Аксель.

— Смотрите, — сказала Дженни, — искры на рогах и на верху обелиска одни и те же — по величине и по ритму. Видимо, рога — это тоже антенны. И чем они ближе к антенне на обелиске, тем лучше связь. Поэтому он и движется рогами вперёд, ловит цель, как радаром…Фу, мерзость!

Приглядевшись, Аксель сразу понял, что Дженни права. Ну и голова у неё! Впрочем, мог бы и сам сообразить — ведь по сравнению с ней чего он только не повидал… «Если двое могут объяснить что-то одинаково, значит, это что-то — не сон», — вздохнув, решил мальчик.

— Ладно. Сейчас попробуем узнать, что этот дух говорит, — прошептал девочкам Аксель. — Вряд ли, конечно, получится…Они тут должны быть защищены от наших заклятий. Но вдруг?.. — Он чуть подумал и выпалил:

И чудо совершилось! Дух тут же «взорвался» скрежещущей скороговоркой:

— Ненавижу-ненавижу-неннннннуйди-уйди-уйддддддддддддддддд…

Пауза. Сноп голубых искр из антенны, и такой же — из рогов.

— Скажжжжжжжжжжжж…Скажжжи им….или я приду опять, и круги начну сужать, и начну тебя пытать… (Фейерверк искр тут и там). Сколько вас-сколько вас-сколько!!! Ты-же-этого-не-хочешь-ты-готов-нам-всё-сказать. Сколько? Меданарррр… — Дух вдруг остановился в своём вращении, глухо завыл и, схватившись за рога, начал раскачиваться. Антенна на обелиске погасла, но спустя минуту выпустила в воздух такую мощную шаровую молнию, что детей даже на расстоянии пробрал озноб. Рогач рухнул мордой вниз и задёргался в конвульсиях, затем плавно взмыл на исходную позицию и, обвиснув тряпкой, начал описывать новый круг. Он пока ещё не возобновил своего бормотания, однако на кончике его хвоста, напоминая пушечный фитиль, тлела большая голубая искра, которая потихоньку взбиралась вверх…Аксель смотрел на неё, как заворожённый. Это бредящее рогатое существо в белой пустыне, висящее на полусогнутых и уставившееся в одну точку, уже одним своим видом могло свести с ума кого угодно!

Но вот искра лопнула, и дух начал сужать круги, как и обещало невидимой жертве его безумное бормотание. Тогда ледяная глыба, до сих пор светившаяся ровным матовым светом, начала судорожно мигать: кто-то в ней сходил с ума от боли.

— Акси… — взмолилась Кри, но тот уже и сам не выдержал. Он прошипел что-то сквозь зубы не хуже духа, и тот, дёрнувшись, замер в воздухе. Мигание прекратилось, рога и антенна погасли.

— Что это? — тяжело дыша, сказала Дженни. — Чего он хотел?

— Того, чего хотят все палачи на всех допросах, — презрительно щурясь, ответил Аксель. — Помучить и вырвать правду! Я только одного не понимаю — откуда рифмы? У них, что ли, ещё один поэт завёлся, кроме моего дедушки?

— Ну, это же нетрудно, — бросила она. — Сегодня, говорят, даже машины могут сочинять стихи. Главное — зачем ему это?

— Мне кажется, — сказала Кри, — они сообразили, что поэзия усиливает любое заклинание. И вот, учатся у нас…Но тот, внутри этой ледышки, всё равно сопротивляется. Не хочет помогать Хранителям Страха!

— Что же они хотят из него вырвать? — спросила Дженни, вглядываясь в матовую поверхность обелиска. — Бедняга! — При этом её слове антенна вдруг выстрелила в зенит снопом искр, обмякший дух дёрнулся и вновь затих — а свечение брикета-темницы стало чуть ярче.

— А ты вспомни «Меданарррр» …Ох ты, глядите-ка — ещё шаровая молния! Не нравится здешнему волшебному полю это имя! Короче, там, внутри — ещё один агент Франадема, — уверенно заключил Аксель. — Как бы ему помочь?

— Никак, Акси. Не забудь, он уже… неживой. Здесь только часть его сознания, без тела. Но я смотрю, бывают случаи, когда и поэзия не помогает! — ядовито заметила она, глядя на рогатого истукана.

— Наверное, это просто НЕ ТА поэзия, — вздохнул Аксель. — Я всё-таки попробую задать умершему существу пару вопросов. Хотя бы узнаем, кто он…

Но всё было тщетно. Сколько заклинаний не перепробовал Аксель — обелиск хранил свою тайну. Только искры сыпались с антенны, освещая окрестности мрачным голубым светом.

— Акси, — наконец сказала Кри, со слезами на глазах глядя на ледяную стену, — если бы это было легко, они давно заставили бы его говорить! Что, если мы просто…выпустим его на волю? Дадим ему уснуть? Давайте разрушим этот колпак!

— Я против! — отрезала Дженни. — Мне тоже жаль его, Кри, но мы можем всполошить весь Ярус. Что, если у них тут везде какая-нибудь волшебная сигнализация? Нас ищут, не забудьте! Нет уж, лучше нам уйти отсюда живыми, а там, как знать…вдруг когда-то отыщется способ уничтожить всё это мерзкое хозяйство одним ударом?

С этим спорить никто не стал. Поэтому маленький отряд повернулся к страшному месту спиной и двинулся прочь. На сей раз в компании: перед ним — и теперь уже не задом наперёд — летел спящий дух-рогач, которому Аксель велел показать путь в верхние Ярусы. Все ли колодцы Подземного Мира одинаковы, или есть среди них Дыры Особого Назначения, было пока неясно. Ясно было одно: пытаться проникнуть в Главную Диспетчерскую через тот самый колодец, который доставил их сюда, не имеет смысла, раз уж Дух-Выпрямитель почему-то не предложил им сразу же сделать это. Аксель даже опасался, что проводник приведёт их как раз к прежнему колодцу (ведь он совсем рядом!) Но, хотя местность выглядела зловеще-мёртвенной и однообразной, чувствовалось: дети всё дальше и дальше уходят от места своего прибытия.

Жаль только, что оцепеневший пленник молчал, не отвечая ни на какие вопросы Акселя. Напрасно мальчик допытывался, где ребят может ждать засада, и кого рогач приходил мучить. Выходит, и заклинания дедушки Гуго не всесильны? В конце концов Аксель махнул рукой: молчит — и пусть молчит. Лишь бы вывел…

Так они шли и шли среди леса льдистых кристаллов — пустых и светящихся, — потеряв счёт времени: серый пар, висящий над равниной, в отличие от Третьего Яруса, не показывал смену дня и ночи. Вдруг Дженни, замыкающая колонну, остановилась как вкопанная, схватила Кри за руку и выдохнула:

— Человек!

Аксель и Кри резко повернулись вправо. На фоне мутно светящегося обелиска, в котором явно кто-то томился, и впрямь виднелась тёмная, стоящая на коленях фигура. Да, не горбатый силуэт духа с тупой мордой и свиным хвостом, а человек — такой же, как Аксель, Кри и Дженни! Забыв об осторожности, дети рванулись вперёд…

Первым к незнакомцу подлетел Аксель. Он уже поднял руку, чтобы дотронуться до плеча неизвестного, но тут подоспела Дженни и повисла на этой руке. Тогда мальчик опомнился и отступил на шаг — тем более, что человек не обращал на ребят никакого внимания. Перед ними покаянно склонил голову высокий, крепкого сложения мужчина средних лет, с волевым лицом и квадратным подбородком, одетый в тёмный комбинезон со многими карманами и молниями. Вся его фигура, уместная где-нибудь на стройплощадке, а не в Подземном Мире, странно противоречила той униженной позе, в которой его застали. Он словно молился вслух: его мускулистые руки с широкими, грубыми ладонями были протянуты к обелиску, над которым голубым огоньком тлел крошечный усилитель. Усилитель этот был куда меньше внушительной антенны, которую духи установили над агентом Франадема. Но всё-таки он был, и в нём что-то пульсировало, вспыхивая и погасая в ломаном ритме, явно совпадавшем с речью мужчины. Акселю на сей раз не понадобилось никаких заклятий — человек говорил по-немецки.

— Усыпите меня! — умолял он, и в его низком, хриплом голосе слышалось рыдание. — Усыпите, умоляю вас, я сделаю всё, всё, что угодно…Всё, что вы захотите, лишь бы кончилась эта боль! Моя память, мой мозг, мои способности… Я отдам их с радостью любимым друзьям и спасителям, великому и мудрому народу духов, гениальному учителю моему — профессору Фибаху…Поганой вонючке! Убирайся!! — неожиданно рявкнул он, прервав рыдание, и Аксель отпрянул, решив в первую секунду, что этот внезапный рык относится к нему. Но незнакомец гипнотизировал взглядом только обелиск, хотя не мог не заметить троих окруживших его детей. — Ты только разжигаешь мою злость, проклятая гиена, такая же тупая, как тот очкастый ублюдок, что тебя послал! — Сноп голубых искр прервал его, и он опять зарыдал: — Научному гению, пророку и провидцу, всё, всё ему и его звёздным вдохновителям…Дайте мне уснуть!!!

— Что-что? — заморгал ресницами бедный Аксель, начиная потихонечку сходить с ума от всех этих путевых впечатлений. — Что всё это значит, чёрт подери? Зачем он кричит «Усыпите», если он на воле? Это тому, в обелиске, кричать надо! То умоляет, то ругается…Ничего не понимаю!

— А вот я, кажется, поняла, — с недобрым смешком ответила Дженни. — Мне даже кажется, тут и понимать нечего…Верно, Кри?

Но Кри не успела выразить своё мнение. Антенна на обелиске выстрелила огнём, как маленькая ракета, и скорчившийся мужчина, по-прежнему не глядя на детей, простонал:

— Люди…Не может быть…Кто вы такие?

— Мы — внуки Гуго Реннера, попали в ловушку духов и пытаемся выбраться отсюда! — решительно сказал Аксель. — А вы кто?

— Приглушите фантом… — заскрежетал зубами мужчина, со страшно искажённым лицом раскачиваясь взад и вперёд, и, к ужасу Акселя, по волосам его поползли голубые змейки. — Заставьте его заткнуться, он высасывает все мои силы! Он, и тот вампир, что его послал!

— Фантом? — пробормотал Аксель, начиная смутно понимать происходящее и пятясь от мужчины. Дженни не дала ему раздумывать.

— Господи, как ты только выжил в этом вашем Потустороннем замке, тупица эдакий! Заткни ему пасть, Акси! — взвизгнула она, тыча пальцем в незнакомца. — Или просто врежь чем-нибудь тяжёлым по черепу!

Но Кри опередила брата, выпалив заклинанием. Мужчина обмяк и замер, тёмные глаза его закатились. Он застыл, уронив руки на колени, такой же безучастный, как дух-рогач. И тогда, в наступившей тишине, из обелиска долетел тихий стон, ударивший по нервам детей, как электрошок! Однако в стоне этом слышалось облегчение…

Сгорая от стыда за то, что и впрямь казалось ему тупостью, Аксель безбоязненно шагнул вперёд и прижался лицом к поверхности обелиска:

— Кто вы? Как вас зовут?

— Штресснер…Рихард Штресснер, доктор биологии, Берлинский университет… — глухо донеслось из светящегося марева. — Не пытайся разглядеть меня, мальчик, у меня нет тела. Они оставили мне только мозг…

— Но они…они обещают усыпить вас? — выдавил из себя Аксель. — А может, даже вернуть вам тело, если вы будете их слушаться? Это оно и есть, да? — кивнул он на коленопреклонённого атлета.

— Нет! Это фантом. Просто они придали ему мой прежний вид, чтобы поиздеваться надо мной… — с горькой усмешкой добавил низкий голос. — Раньше приходили Хранители Страха с тяжёлыми антеннами…как тот, кого вы привели с собой. Пытали меня по-настоящему…Боялись, что я им не всё сказал — и правильно боялись, подонки! (Все с ужасом отпрянули от духа-рогача, по-прежнему находящегося в каталепсии). Как это вы справились с ним? Они ведь очень, очень опасны…Наверное, напали на него во время работы?

— Во время пытки, — угрюмо уточнил Аксель.

— Да, в такой момент они полностью переключаются на свою жертву, — продолжал голос после короткой передышки. — Научная добросовестность… — с горькой иронией добавил он. — А после им надоело, и они стали присылать это чучело… У него вместо волос — щупальца усилителя, который работает синхронно с моей антенной. Видели, искрило?

— Да…У вас, значит, ещё осталось зрение, господин Штресснер? — спросил мальчик, пытаясь представить себе те нечеловеческие страдания, на которые был обречён их собеседник.

— А как же! И зрение, и слух, и болевые центры…Всё, чтобы я мог наслаждаться беседами с самим собой. Они не дождались от меня воплей о пощаде — и в отместку вложили их в уста моего двойника…Одного только им не понять, этим подземным кретинам — что стоит им помянуть мерзавца Фибаха, как мои силы удесятеряются! Он ведь сам составлял для них программу моих будущих пыток — как же было не насладиться местью? Если вы его знали, то легко поймёте…

— Мы его знали! — звенящим голосом сказала Кри.

— Жаль только, что кое-что мы узнали поздно, — добавил Аксель. — Иначе обошлись бы с ним совсем по-другому!

— Он жив?

— Растерзан! — без малейшей жалости ответил Аксель.

— Так я и думал. Иначе он был бы здесь частым гостем. Что ж, я ему это предсказывал… — спокойно заметил голос. — Впрочем, и мне не позавидуешь…

— Но ведь вы не предали людей духам, как он? — дрогнувшим голосом спросила Кри.

— Нет! Хотя он украл меня в надежде на это. Я выстоял, а МакДафф сломался…

— МакДафф? — нахмурился Аксель. — Да, Фибах называл это имя!

— Ещё бы нет, ведь он ненавидел нас обоих! При том, что не уступал нам ничем, Мак Даффа же намного превосходил…Но у вас нет времени болтать, спасайтесь!

— Мы здесь одни, — неуверенно сказал Аксель, озираясь.

— Но с вами Хранитель Страха! Они почувствуют, что контакт с ним прервался…Удивляюсь, как они уже не подоспели. Поглядите на его антенну!

Действительно, на тяжёлых рогах оцепеневшего чудища мерцали тревожные голубые искры, свиваясь в клубки и спирали.

— Сигналы вызова! Наверное, они уже связались с духом, которого пытал этот Хранитель, — выдохнул Штресснер. — А ведь тот всё видел…

— И он поможет им?! — негодующе воскликнула Дженни, сжав кулаки.

— Он дух! Он всё равно ненавидит вас больше, чем своих сородичей…И скажет им, в какую сторону вы пошли. Слушайте, только два слова… — В низком, хриплом голосе появились умоляющие ноты, уже знакомые детям благодаря фантому. — Колодец совсем рядом, он втянет вас сам, и если вы сумеете выбраться отсюда…

Злобный, протяжный вой поплыл над равниной, напомнив замершим от ужаса детям остров посреди лагуны. Вдалеке, среди призрачного леса обелисков, заплясали голубые огни.

— Вы должны сорвать проект «Луна»! — выкрикнул Штресснер, поняв, что времени у него ещё меньше, чем он думал. — Скажите МакДаффу, что Луна — женщина, и он опомнится…А теперь — бегите вправо, и через двести метров…

Поняв, что больше он ничего не успеет узнать, Аксель всё-таки не пожалел драгоценной секунды, чтобы нагнуться и выкрикнуть в светлую глубь кристалла:

— Вы настоящий герой, доктор Штресснер! Мы гордимся вами!

В ту же секунду антенна, мигнув, погасла. Вой донёсся снова — уже значительно ближе. Хорошо, что духи не привыкли подкрадываться к такой мелюзге молча, на удивление спокойно подумал Аксель — и увлёк девочек вправо, мимо двух брошенных тёмных чудовищ. Дети молча неслись между обелисков, тусклых и безмолвных, пока впереди не заклубилась на блестящем полу белая позёмка, словно начиналась метель…Подняв глаза, все увидели, как в серые тучи уходит дрожащий воздушный столб.

Но прежде, чем нырнуть в бесшумный смерч, Аксель снова вспомнил фантомов и любимую уловку Титира. Он пробормотал заклятие, и три новых призрака, выглядящих, как он, Кри и Дженни, сгустились перед ним из воздуха и помчались навстречу преследователям, на бегу забирая влево. Затем, успев различить краем глаза цепочку спешащих к нему голубых огней, Аксель подтолкнул вперёд остальных, и сам шагнул в невидимый вихрь вслед за ними.

«Может, они и не догадаются искать нас под носом у диспетчеров?» — это было последнее, что он успел подумать. Гигантский воздушный насос втянул их, как трёх подхваченных ветром мотыльков, и умчал в серые тучи…