Алекс [СИ]

14

Собственно говоря, Алексу и Ксиу повезло что «Могучий» уже через две недели вышел из ремонтных доков и спешно направился к планете Туапси. На этой планете находился один из центров распределения военнослужащих, так что линкор на ней должен был забрать свой персонал, вынужденный на время ремонта служить на других судах, и взять новичков на место выбывших из строя. Это дело было не одного дня, так что у Алекса и его друга, было полно времени, чтобы изучить путаные коридоры линкора и познакомиться со всеми пилотами прикрытия и обслуживающими техниками.

Почти все свободное время курсантов опять гоняли на тренажерах. Леви и Боппарт выступили в качестве учителей и доказали, что новички, хоть и были у себя в академии отличниками, но на самом деле летали и вели бой явно ниже посредственного. Даже самый молодой и неопытный из всех пилотов прикрытия, за считанные минуты в одиночку разбивал их пару и затем с легкостью уничтожал. Так что Алекс и Ксиу все дни только и делали, что летали и летали на тренажерах и заново переучивались до седьмого пота.

Когда линкор «Могучий» прибыл на Туапси, на борту появился капитан-лейтенант Джек Андерсон — непосредственный командир всех пилотов прикрытия «Могучего». Вернувшись из длительного отпуска, он первым делом осмотрел новенькие машины. Пощупал их, постучал, посидел внутри и остался доволен. Потом он вызвал судового капеллана и освятил все машины. Без освящения нельзя — доказано практикой, да и против традиций не попрешь. Считалось, что неосвященные машины сбивают гораздо быстрее и чаще. Да и сбоев в системе бывает больше. В чем тут дело и какова причина, никто не знает, но факт оставался фактом и потому капитан-лейтенант Андерсон всегда и везде освящал новые машины, а своим пилотам настоятельно рекомендовал всегда молиться перед боевым вылетом и почаще исповедоваться. Не удивительно, что судовой капеллан и капитан-лейтенант были самыми лучшими друзьями.

Когда Алекс случайно попал Андерсону на глаза, тот, определив по шарфу, что это его подчиненный, зычно позвал:

— Пилот, подойдите ко мне.

Алекс моментально подлетел к капитан-лейтенанту и козырнул.

— Новенький? — спросил Андерсон, оценивая выправку.

— Так точно, сэр. Курсант. Прибыл на борт для прохождения практики две недели назад! — доложил Алекс.

— Почему с погонами и шарфом?

— Отмечен выпускной комиссией за отличную учебу и победу в турнире академии, сэр!

— Ага, значит отличник. Еще кто ни будь из курсантов на борту присутствует? — спросил Андерсон.

— Да, сэр. Мы прибыли на линкор вдвоем, я — Алексей Дронин и мой друг Ксиу Тапиока. Он тоже отличник и победитель минитурнира.

— Понятно, — сделал пометку Андерсон у себя в блокноте. — За кем закреплены?

— За Леви Стохардоном и Боппарт Соном, сэр. Так решил капитан третьего ранга Дейв Дочити.

— Что ж, пилоты они не из самых последних — научить вас кой чему смогут, — согласился с выбором капитана третьего ранга Андерсон. — Главное, учась у них, не забывать что это всего лишь подготовка к финальному бою своей жизни. Как ты его проведешь, так о тебе и будут вспоминать. Ты верующий?

— Да, сэр, — несколько удивился такой смене тему Алекс. — Но я не крещеный.

— Не страшно. Главное что веришь — окрестить всегда успеем, — огорошил Андерсон. И заметив удивленно-ошеломленное состояние курсанта, поинтересовался. — Или ты не в Христа веришь, а, например, в Аллаха и пророка его Магомета? Или в иудаизм? Тоже не плохо — обрезание сделаем, как полагается.

Алекс мотнул головой.

— Нет, сэр, я православный. Ортодокс. Не надо обрезания.

Андерсон, удовлетворившись ответом, впервые улыбнулся.

— Ладно, курсант, не обращай внимания. Это я так серьезно шутил. Никто насильно заставлять не будет, потому что таинство должно быть с настоящим, искренним желанием. Иначе все впустую.

После этих слов Андерсон дал понять, что разговор закончен и, развернувшись, ушел по своим делам.

Когда Алекс нашел Ксиу со своим наставником и рассказал о встрече с Андерсеном, Боппарт пожал плечами и сказал:

— Ну и что? У нас все пилоты исповедуют какую-нибудь религию. Я, например, католик. А Леви еврей — он посещает синагогу. Атеистов у нас нет.

— Почему? — поинтересовался Ксиу.

— Потому что, курсант, когда на душе лежит что-то светлое жить легче. По крайней мере, можешь утешать себя, что твой друг не погиб, а просто перешел в мир иной, более лучший, — пояснил Боппарт и замолчал, погрузившись в собственные мысли.

Алекс и Ксиу переглянулись, но ничего друг другу не сказали. Оба поняли, почему Боппарт Сон стал вдруг угрюмым.

Ксиу и его наставник сидели за широким столом и прямо перед ними были разложены какие-то листы со схемами. Заинтересовавшись, Алекс сел напротив них и взял один из листов. И с удивлением обнаружил, что это была подробнейшая схема среднего истребителя команиксов «Пило». На схеме были приведены общие характеристики судна — его размеры, масса, скорость, вооружение, прочность брони и энергоемкость защитных полей. Ниже, под схемой сухим языком были напечатаны несколько рекомендаций по тактике уничтожения вражеского истребителя. Рекомендации не отличались друг от друга оригинальностью и сходились в одном — сначала следовало снять защитные поля ЭМИ-ракетой, а потом добивать судно тем, чем останется. Ракетой — так ракетой, пушкой — так пушкой. В самом углу листа кто-то красным маркером приписал, что данная сволочь, после попадания в нее ЭМИ-ракетой из-за сбоев в синхронизации работы двигателей часто срывается в крутые виражи.

— Нам про такое судно в академии не рассказывали, — вполголоса заметил Алекс.

Боппарт бросил взгляд на схему и пояснил:

— Они появились всего пару месяцев назад. Страшная машина — рвет наши «мотыги» играючи. За все время их сбили всего несколько штук и ни одной не захватили.

— А как же тогда выяснили характеристики? — резонно заметил Ксиу.

— Это всего лишь общие и весьма поверхностные характеристики, для этого захватывать судно не надо. К тому же и по обломкам многое можно выяснить.

Алекс неторопливо перебрал на столе листы со схемами и выудил из них еще один интересный.

— А это что? — спросил он у Боппарта.

Наставник Ксиу посмотрел на лист.

— Так это же «мотыга»! Не узнал?

Алекс критично взглянул на рисунок и с сомнением произнес:

— Что-то не похоже…. Углы одни.

— А ты мысленно эти углы оближи, убери лишние детали и поставь нужные движки. Ну, как, теперь похоже?

Алекс вынужденно согласился.

— Это самая ранняя «мотыга» — первой модификации. Такие остались только в глубоком тылу — на них, наверное, ваши двоечники практику проходят. А мы здесь летаем уже на третьей-четвертой модификации, вот так.

— Четвертая это «Анод», — с ходу определил Алекс. — А «Скво» пятая?

— Нет, «Скво» сама по себе. У нее предков нет. Но только она более или менее может противостоять «Пило». Хотя все равно команиксовый истребитель на порядок лучше.

Место, где они находились, было что-то вроде небольшого спортзала. Вокруг стояли тренажеры, и свободные от дежурства люди поддерживали здесь свою спортивную форму. Вдоль стены стояло несколько автоматов с напитками, и рядом с ними находились столы со стульями. За одним из таких столов они втроем и устроились. В зале было тихо, народа почти не было и это было удобно. Боппарт здесь часто проводил для Ксиу что-то вроде лекции и сейчас, когда у Алекса закончились вопросы, лейтенант продолжил свои объяснения. Алекс не стал уходить. Напротив, он поудобнее устроился и стал внимательно слушать.

Через какое-то время в помещение вошел Леви Стохордон. В ближайшем автомате он взял себе бутылку с водой и сделал большой глоток. Затем подошел к их троице и риторически спросил у Боппарта:

— Обучаешь?

— Угу, — отозвался лейтенант. — Пока время есть надо его использовать.

— Завязывай — шеф прибыл. Нас к себе вызывает.

— Кого нас?

— Всех четверых — тебя, меня и молодых. Говорить есть дело.

Лекция была немедленно прекращена. Боппарт собрал со стола все схемы, свернул их в рулон и Ксиу быстро убежал, отнеся бумаги на место. Так что через четверть часа они вчетвером находились перед дверью рабочей каюты Андерсона. Перед тем как постучать Леви критично осмотрел курсантов и приказал им застегнуть верхние пуговицы рубашек и перецепить по уставу подтяжки. Сам же при этом остался быть одетым совсем не по уставу. Впрочем, как и Боппарт.

Затем Леви Стохордон тихонько постучал по стальной двери каюты и тут же раздался командный голос Андерсона:

— Войдите.

Они вчетвером вошли. Первым в каюту просочился Леви, следом Боппарт, а уж за ним скромно вошли и Алекс с Ксиу.

— Здравия желаю, господин капитан-лейтенант, — весело поздоровался Боппарт. — С прибытием на борт.

— Спасибо, Боп. Рад тебя видеть.

Андерсон подошел к нему и по-свойски пожал ладонь. Затем потрепал по плечу и сказал:

— Проходите, рассаживайтесь, где удобно.

Пилоты охотно уступили предложению и развалились на мягком диване. Курсанты же остались стоять, понимая, что приглашение к ним не относилось.

Андерсон сел за свой рабочий стол с мощным командным терминалом и только сейчас пристально рассмотрел незнакомого курсанта.

— Так это и есть Ксиу Тапиока?

— Да, он самый, — кивнул Боппарт.

— Отличник академии, один из победителей турнира и все такое…? Это так курсант?

— Так точно, сэр, — охотно подтвердил Ксиу.

— Сам изъявил желание проходить практику на нашем корабле или направили?

— Сам, господин капитан-лейтенант. За другом потянулся.

— Да? — спросил у Алекса Андерсон. — И ты сам напросился?

— Так точно, сэр.

Андерсон на время удовлетворился ответами и жестом пригласил курсантов сесть на жесткие металлические стулья. Алекс с Ксиу подчинились и сели.

— Ну, и как у нас сегодня готовят нашу смену? Все также хреново?

— Все так же…, - покачал головой Леви. — Чему их там учат непонятно, приходят к нам, зная только азы. Так что нам их приходиться обучать практически всему.

— А эти двое как?

— Да так же. Кой-чего, конечно, умеют, но в бой пускать нельзя. Хоть и отличники, но летают как курицы. Чувствуется академичность. Хотя, за те две недели, что они здесь находятся, мы смогли натаскать их до среднего уровня. Летать теперь они могут, но надо ставить их кому-то в пару. А лучше всего в тройку хвостом. Тогда можно будет рискнуть их выпустить в небольшую заварушку.

— Вот! — утвердительно кивнул Андерсон. — Ты, Леви, словно знаешь все наперед. Я потому вас и позвал, что необходимо решить к кому поставить новичков в пару. Тройку, к сожалению, мы сделать не можем — машин и так мало. Мы же не авианосец чтобы позволить себе дробить силы. Какие у вас по этому поводу есть идеи?

Идей у Леви и Боппарта, конечно, не было. Они понимали, к чему клонит Андерсон.

— Ну, раз у вас сказать нечего, то скажу я, — капитан-лейтенант выдержал легкую паузу. — Вот, скажи мне, Леви, сколько вы с Боппартом уже летаете в паре?

— Около года, — осторожно ответил Леви. — Даже чуть меньше, а что?

Андерсон понимающе усмехнулся, но, тем не менее, безжалостно пригвоздил:

— Год и четыре месяца! День в день. Я тут удосужился поднять ваши дела и уточнил срок.

— Неужели? — удивились пилоты. — А вроде и года не прошло…. Ну и что?!

— А то, что хватит вам вариться в собственном соку. Пора передавать опыт следующему поколению.

— Так мы и так передаем, в чем проблема-то? — эмоционально всплеснул руками Боппарт. — Мы их, можно сказать, сутками гоняем на тренажерах, учим, исправляем ошибки…. этого мало?!

— Мало, Боп, очень мало. И сядь, не маши у меня перед носом своими руками, а то заденешь еще…. Сядь, я сказал! Сядь!

Когда подчинившийся, но не успокоившийся Боппарт сел на свое место, Андерсон продолжил.

— Так вот…, то, что обучение курсантов ведется практически без перерывов — очень хорошо. Но этого катастрофически недостаточно. Им нужен настоящий, боевой опыт, и дать им его сможете только вы.

— Не понял, — опять возмутился Боппарт, — а чой-то сразу мы? Других что ли нету?

— Кого, других? — вздохнув, спросил Андерсон. — Дать их тем же недавним курсантам? Или отдать их Безумному Максу и в первом же бою они погибнут? Не-ет! Они должны летать с вами и только с вами. Других вариантов нет, а если и есть, то они крайне неверные.

— По живому режешь, начальник. Не разбивай нашу пару, сукой будешь.

— Боп, перестань давить на меня своими уголовными штучками. Я так решил и вам остается только со мной согласиться. А если вы не согласны, то я могу издать письменный приказ с подшивкой в личное дело. Вам это надо?

Боппарт угрюмо промолчал и Леви отрицательно мотнул головой.

— Вот и хорошо, с этим вопросом разобрались. В-общем, все остается, как вы решили до моего прибытия. Курсант Дронин будет летать ведомым у Леви, а Тапиока у тебя, Боп. Вы уже вроде слегка привыкли друг к другу, так что особых проблем быть не должно. И не надо делать такое недовольное лицо — это не смертельно.

— Это, смотря с какой стороны посмотреть…,- заметил Леви.

— Елы-палы, ну ты-то хоть не начинай все с начала! Не навечно же это, только на несколько месяцев, пока практика не закончится. И потом, я не сказал самое главное. Хоть я и разбил вашу пару, но порознь работать в космосе категорически запрещаю. То есть фактически я сделал из вас боевой квадрат. Надеюсь, это вас устраивает?

Леви и Боппарт переглянулись и решили согласиться.

— Вполне….

— Рад слышать, — без особых эмоций произнес Андерсон. — К этому вопросу мы больше возвращаться не будем. Сейчас надо решить другой — на чем ваш квадрат будет летать? На новых машинах или на старых?

— То есть на «Скво» или на «МТ»? — уточнил Леви.

— Да. «Скво» они конечно лучше «мотыг» и я бы их всем выдал, он не могу. На склад я должен отправить восемь машин, так что часть пилотов будет летать, как и раньше на «МТ». Вот я и думаю, кого же на старушках оставить? Вы как считаете?

Боппарт, перед тем как высказаться, зачем-то прочистил горло:

— Я не знаю кому что, но вот Безумному Максу я бы «Скво» не давал. Все равно раздолбает как обычно. Не умеет он летать по-человечески.

— Про Безумного Макса разговор вообще отдельный, — согласился капитан-лейтенант. Я для него хочу «Ишак» выписать, как раз под его манер ведения боя подходит. Да он и сам его давно просит.

— Тогда для него сразу несколько штук заказывать, а то не хватит, — грустно пошутил Леви.

— Это уж как обычно. Любит он вражеские снаряды задницей собирать, — улыбнулся командир пилотов прикрытия.

Боппарт медленно расползся в улыбке. Улыбнулись и курсанты, напряжение несколько спало.

Андерсон откинулся на спинку кресла и взял в руки одно из личных дел курсантов, небрежно пролистал распечатки и вдруг обратился к новичкам:

— А вообще, на чем вас в академии учили летать? Я имею в виду, на каких конкретно моделях?

— На «МТ», «Ишаках» и «Скво», сэр, — доложили Алекс и Ксиу в один голос.

— И все?

— Еще немного учили управлять барками.

— Как долго вы обучались на «Скво»?

— Все последние недели, сэр.

Андерсон помолчал, подумал, потрепал бумаги в руках и решил:

— Значит так, ваш квадрат будет летать на новых машинах.

Леви и Боппарт облегченно выдохнули. Именно такого ответа они и желали.

Андерсон бросил бумаги на стол.

— Для ваших машин отдаю боксы пятнадцатый, шестнадцатый и двадцатый с двадцать первым. Сами разберетесь кому какой достанется, а потом мне сообщите. Своих техников можете забрать с собой.

Пилоты оживились.

— Во-от, это здорово. Вот за это, тебе, начальник, огромное спасибо. Васко с собой заберу и Вашингтона. Парни обрадуются, что в новый бокс переезжают, а то в старом новых баб уже как целый месяц вешать некуда.

Андерсон махнул рукой.

— Всё, свободны. Больше задерживать мне вас незачем.

Пилоты поднялись с дивана. Курсанты встали следом за ними. И тут Боппарт неожиданно спросил:

— Начальник, а как ты смотришь насчет «обмыть» и «спрыснуть»? Разрешаешь?

— Разрешаю, — улыбнулся капитан-лейтенант. — Но не слишком усердствуйте, завтра чтобы были как огурчики.

— Да рази можно иначе-то? Мы всегда только с разрешения и не больше своей нормы.

— Угу, я за вами это давно заметил. Особенно вашу норму по три литра на рыло.

Боппарт возмущенно хватанул ртом воздух.

— Какие три литра, начальник? По двести грамм, ни больше. И то только для улучшения пищеварения и поднятия общего тонуса.

— Я на тебя через час посмотрю, в каком ты будешь тонусе.

— Ну а что, тонус как тонус, — потупился Боппарт. — Чего там смотреть-то?… Разрешите идти?

— Разрешаю, идите. Все, кроме Дронина, свободны.

Оба пилота и Ксиу дружно козырнули и направились к выходу. Возле самой двери лейтенант притянул к себе Ксиу за ворот кителя и шепнул на ухо:

— Ты у нас самый молодой, тебе и бегать. Вот тебе ключ от тысяча сто двадцатой каюты. Это склад бара. Тащи из него в мой старый бокс два ящика пива и четыре бутылки шампанского. Понял?

— Да, — также шепотом ответил Ксиу. — А деньги?

— Какие деньги? — удивился Боппарт Сон. — Не знаешь, как надо воровать? Знаешь? Ну, тогда — бегом!

Когда дверь за ушедшими захлопнулась, Алекс остался наедине с Андерсоном. Он встал по стойке смирно и задышал через раз, лихорадочно соображая, зачем же ему приказали остаться. Тем более что капитан-лейтенант стал пристально вглядываться в его лицо, словно что-то выискивая, и это сильно нервировало.

Наконец, через некоторое время, Андерсон сказал:

— Присаживайся, чего торчишь? — и показал на мягкий стул, стоявший напротив его рабочего стола.

Алекс осторожно присел.

Опять установилась небольшая пауза. Андерсон нервно побарабанил по столу пальцами.

— Даже не знаю с чего начать, — сказал он, скорее сам себе, чем курсанту. Затем кашлянул в кулак и попросил, — Скажи, пожалуйста, свое полное имя.

— Алекс Дронин Марка-Марии, сэр, — без запинки быстро ответил курсант.

— Это псевдоним?

— Нет, сэр. Это мое настоящее имя.

— Значит, настоящее…, - вполголоса повторил Андерсон. Кажется, он был слегка ошеломлен. — Скажи, тебе знакомо имя Марк Дронин Антуана-Людмилы?

— Да, сэр. Это имя моего отца, — почему-то моментально севшим голосом ответил Алекс. Сердце в его груди заколотилось с отчаянной скоростью. — Вы…, вы его знали, сэр?

— Знал, — сокрушенно опустил голову Андерсон. — Очень хорошо знал. Он был моим другом. Черт…! Я так надеялся что ты всего лишь его однофамилец! Хотя я с самого начала знал кто ты, но все же глупо надеялся. Зря….

— Простите, сэр, но я вас не понимаю….

— И не надо. Зато я отлично все понимаю. Твоя семья получила наследство?

— Да, сэр. Но у меня нет теперь семьи, все завещанное досталось мне.

— Это плохо…. Сумма получилась большая?

— Да, сэр. Но…?

— Это еще хуже! Блин, ну зачем ты приперся на наше судно, другого корыта не нашлось? Что ты здесь потерял? Зачем…?

Алекс молчал. Он абсолютно ничего не понимал и был крайне озадачен видом стенающего и вопрошающего к небу офицера.

— Зачем, ну зачем ты решил проходить практику на «Могучем»? Хочешь погибнуть также как и твой отец? Ладно, он хоть был мастером экстра-класса, настоящим асом, но ты-то, сопля зеленая, о чем думаешь! Из первого же боя не вернешься!

Алекс обиделся на «соплю зеленую». Обиделся до такой степени, что резко встал и посмел возразить:

— Извините, сэр, но я считаю, что в академии меня смогли подготовить как следует. По крайней мере, я не планирую погибать в первом же бою. И я не «сопля зеленая», сэр.

— Но очень похож! — почти что выкрикнул Андерсон и замолчал, потому что вдруг понял что сам находиться на взводе. И орать на подчиненного боевому офицеру совсем не пристало. Он сделал несколько глубоких вздохов, чуть-чуть успокоился и взял свои эмоции под железный контроль. Теперь внешне он их ничем не проявлял.

— Хорошо, курсант, — сказал он ровным голосом, — я согласен с твоим возражением. Из этого состояния ты уже вырос, но уверяю тебя, совсем не намного. Теперь поговорим спокойнее.

Андерсон снова жестом приказал сесть.

— Я сейчас тебе все расскажу, и ты поймешь, почему я перешел на такой резкий тон. Хочешь узнать как погиб твой отец?

— Конечно, сэр. Я этого очень хочу.

— Тогда слушай…. Твой отец пришел служить на «Могучий» почти три года назад. До этого он уже успел кое-где повоевать и кое-какой опыт он уже имел. В то время я занимал такую же должность как сейчас, то есть был для него непосредственным начальником. В то время война с комиксами только-только началась, и они теснили нас на всех фронтах. У нас не было достаточно сил, чтобы противостоять им, да опыта для борьбы с ними, если честно, тоже было недостаточно. Никто в то время не знал кто они такие, чем живут, чем дышат. Мы не знали всю их военную мощь. Война развязалась, наши интересы где-то столкнулись, наши корабли по ошибке расстреляли их колониальное судно, в ответ же они, не потребовав никаких извинений и компенсации, просто объявили нам вону. Они ударили внезапно — мы не были готовы. В течении первого года мы теряли одну планетарную систему за другой, сдавали их практически без боя. Защищаться было совсем нечем. Второй год войны не принес особых изменений, мы все также драпали. Но…! Напор комиксов несколько ослаб…. Они оттянули с фронтов часть сил, для того чтобы контролировать захваченные планеты и это дало нам возможность слегка придти в себя. К тому времени было немало новых кораблей, так что к третьему году войны на фронте установился некий паритет сил. Команиксы были заняты новыми планетами и не могли дальше продвигаться вперед, а у нас не хватало сил чтобы отбить эти планеты обратно. Наши самые быстрые корабли часто проникали вглубь территории врага и нападали на их беззащитные транспорты — этим мы старались хоть как-то их ослабить. В общем, в космосе тогда царил полный хаос. Я для того тебе все это рассказываю, чтобы ты понял ситуацию. Наш линкор также принимал участие в таких рейдах и уничтожил не одно боевое вражеское судно, а уж сколько транспортов мы завалили, так это не сосчитать. Очень часто мы умудрялись подбирать в космосе спасботы как людей, так и команиксов. Это делали мы — пилоты прикрытия. Так вот однажды, во время очередного рейда на территорию врага, твой отец подобрал вражеский спасательный бот. По инструкции, подцепив его, пилоту запрещалось самостоятельно проникать на борт капсулы, но эту инструкцию мало кто соблюдал. Ведь там можно было найти много ценного, например, федеральные марки, драгоценности, или, например, дранги команиксов. Это их деньги, если не знаешь. Твой отец тоже наплевал на инструкции и пробрался на спасбот. Там был один член экипажа, да и тот мертвый. Скончался от полученных ранений. При нем Марк обнаружил два герметичных чемодана. В одном были дранги, очень много, а в другом какая-то металлическая узорчатая ерундовина. Он не знал что это такое, но забрал ее к себе на всякий случай. Мало ли, вдруг вещь ценная, да к тому же лежала она в отдельном чемодане, и была несколько раз обернута дорогой тканью. С дешевыми вещами так не поступают. После этого он доставил спасбот на борт линкора. Дранги в последствии он обменял на черном рынке, а ту штуку показал всем пилотом. И мне тоже. Он хотел узнать, что это такое, и думал, может, из других кто-нибудь сможет ему помочь. Но никто не знал. В итоге твой отец решил рискнуть и выложил в сети его изображение. С этого момента с ним стали твориться разные неприятности. То он поскальзывался на луже масла на пролетах между уровнями, то трубу с раскаленными газами срывало прямо над его головой, то вентиляция в его каюте вдруг переставала работать. Однажды в него даже стреляли, но по счастливой случайности он был лишь слегка ранен. Кто-то целенаправленно хотел его убить, и этот кто-то был из своих же. В то время пока он лежал в судовом лазарете его каюту методично и очень тщательно обшманали. Он понял, что искали ту вещь со спасбота, и поэтому он стал осторожен. Марк переехал в общую каюту и стал быть все время на виду. Позже он составил завещание. Не знаю, предчувствовал ли он свою смерть, или сделал это на всякий случай — он мне не говорил. Но на следующий день он погиб. Тогда была жаркая битва. Наше судно напоролось на засаду — умело спланированную и подлую. Нарвались на нее на своей территории. Рубка была страшная…. Мои пилоты работали насмерть, на перезарядку приходили через каждые пятнадцать-двадцать минут. Это очень быстро, поверь мне. В том бою погибло очень много моих парней и в живых осталось только шесть человек. Марка в их числе не оказалось. Его «мотыгу» почти в упор расстреляли зенитные орудия нашего же судна…, - Андерсон сделал глубокую паузу, давая Алексу время, чтобы осознать услышанное. Затем продолжил. — Да, его просто-напросто убили. Не смогли оформить его смерть несчастным случаем, вот и решили избавиться от него примитивным, но надежным средством. В первый раз ему повезло — отделался неделей на больничной койке. Но в тот раз ничто не могло его спасти. Его «мотыгу» порвало на мелкие фрагменты, и было большим чудом, что Марк за доли секунды до этого рванул ручку катапульты и его кокпит отстрелился. Во взрывную волну он все же попал…. Через некоторое время после боя его подобрали…. Я никому не пожелаю такой участи. От взрыва в кокпите пробило кислородный шланг, и от искры вспыхнул пожар. Твой отец был комбинезоне, но его это мало защитило — в чистом кислороде горит даже железо. Врачи даже не знали с какой стороны за него взяться, на нем не было живого места. Комбинезон от высокой температуры прикипел к телу, так что его пришлось снимать вместе с кожей. Его не смогли спасти, он умер на хирургическом столе во время одной из многочисленных операций.

Андерсон замолчал, ожидая реакции Алекса. Но ее не последовало, курсант с трудом переваривал услышанное. Взгляд уставился в невидимую точку в пространстве — он ушел в себя.

Андерсон тем временем вскипятил в чайнике воду. Достал из ящика небольшой пузатый стаканчик с зауженным верхом — колобас, и насыпал в него бледно-зеленую заварку. Потом залил все кипятком.

Через минуту, когда напиток заварился, он воткнул колобас трубочку для коктейлей и подвинул Алексу.

— Выпей.

Алекс вяло взял горячий колобас и сделал небольшой глоток.

— Горько….

— Это смесь матэ и чего-то там еще, — пояснил Андерсон. — Выпей весь — поможет. Это как чай или кофе, только без кофеина.

Алекс послушно опустошил колобас и отдал его обратно. Андерсон вытряхнул из него разбухшие листья, сполоснул водой и положил его на свое место в ящик.

— Хороший напиток — тонизирует. Одна беда, хранится недолго. Быстро теряет свои свойства, да и продается не везде…. М-даа…, - Андерсон на секунду замолчал, склонил голову и продолжил свое повествование. — Вообще, это был последний бой, в котором участвовал наш линкор. После него «Могучий» отбуксировали на Затизанд и поставили на капитальный ремонт. А по поводу смерти Марка приезжала разбираться специальная комиссия — ДУШ называется. Целый месяц она пыталась докопаться да истины, но так и не смогла найти ничего серьезного. Зенитный расчет оказался не виноват, тогда странным образом сработала автоматика, посчитав машину Марка вражеским. Потом ДУШ уехал, забрав с собой с десяток подозрительных лиц, а мы остались. Вот так…, вот и вся история.

Первое впечатление от услышанного у Алекса уже прошло и к нему вернулась возможность слегка соображать. И он сообразил.

— Значит, моего отца убили из-за той вещи из спасбота команиксов?

— Выходит что так, — согласился Андерсон. — Все эти попытки на несчастный случай начались после того как он выложил ее изображения в информационной сети. И смерть его была точно не из-за денег, потому что по небольшому состоянию есть практически у каждого пилота прикрытия. Ну, там, понимаешь, хороший оклад, который здесь не на что тратить, премиальные за сбитый и спецпоручения. Плюс трофеи со спасботов, так что вариант «из-за денег» здесь отпадает. Все из-за того предмета.

— Что же в нем такого особенного? — спросил Алекс.

— На вид ничего особенного. Металлический предмет без драгоценных материалов, слегка напоминает короткую дубинку с узорами. Или жезл…. Я его тебе сейчас покажу.

— Так она у вас?!

— Да, в сейфе лежит. Марк отдал ее мне на хранение, сказал, что держать негде.

Андерсон встал. Он совершенно не скрывал от посторонних местонахождение своего сейфа, потому что об этом можно было и так догадаться. Единственное что он сделал, так это заслонил его своей широкой спиной и набрал шифр. Затем сканер считал рисунок линий с подушечки большого пальца и сейф открылся. Он взял завернутый в ткань инопланетную вещь и положил на стол.

— Вот он, этот предмет окаянный. Это все из-за него, — произнес Андерсон и аккуратно его развернул.

На первый взгляд в ткани лежал вполне заурядный предмет. Обыкновенный металлический стержень диаметром в пять-шесть сантиметров, отполированный до блеска и на поверхности которого были какие-то замысловатые узоры.

Алекс осторожно взял его в руки. Предмет оказался гораздо тяжелее, чем он ожидал. Вес был такой, словно его отливали из чистого золота. Узор на поверхности был выполнен тончайшей гравировкой и под пальцами почти не ощущался. Алекс присмотрелся к рисунку и удивленно вскинул голову.

— Очень странно, не правда ли? — заметил Андерсон. — На предмете команиксов выгравирована Венера Милосская.

— Это Венера?!

— Венера, — подтвердил капитан-лейтенант кивком головы, — только на гравировке она с руками, а не как на нашей скульптуре. Так говорят эксперты, судившие по выложенным снимкам. И я им верю….

Алекс покрутил жезл в руках и снизу обнаружил мельчайшую письменную вязь.

— А это что, буквы? — показал он Андерсону.

— Да, это письменность комиксов. Правда здесь никому неизвестный диалект и расшифровке он не поддается.

Алекс повертел еще немного жезл в руках, но ничего более интересного не нашел и потому аккуратно положил его на стол. Андерсон также с величайшими предосторожностями завернул его в мягкую дорогую ткань и спрятал обратно в сейф. Курсант молчаливо проводил предмет взглядом.

— Я его не отбираю, а всего лишь кладу для сохранности. Теперь эта вещь принадлежит тебе, и потому можешь забрать ее в любой момент, — по-своему понял Андерсон его взгляд.

Алекс мотнул головой.

— Не могу поверить, что из-за этой Венеры и убили моего отца. Чем она может быть ценна?

— Как тебе сказать, — слегка замялся капитан-лейтенант. — Конечно, настоящего предназначения предмета из людей никто не знает, но очень скоро после появления снимков сразу несколько человек предлагали его купить, и минимальная предложенная сумма равнялась ста тысячам марок. При этом заметь, эти покупатели были знакомы с жезлом только по снимкам, заочно так сказать. Кроме Марка и меня предмет тогда в руках никто не держал и экспертная оценка не проводилась. А если ее провести, то, наверное, цена подскочит сразу в несколько раз. Кстати, через некоторое время твоему отцу предлагали уже триста тысяч марок, а сейчас эта сумма, наверное, и того больше. Так что можно представить какое это легкое и беспроблемное обогащение. Ни у одного налогового инспектора не возникнет вопросов, откуда взялось целое состояние. Сечешь?

Честно сказать, Алекс был поражен ценностью вещи.

— За Железную Венеру триста тысяч?! — пораженно выдавил он.

— Как минимум. У тебя появилась прекрасная возможность зажить обеспеченной, мирной жизнью, стоить лишь ее продать. Мой тебе совет, оставь карьеру пилоту и уезжай жить на Гане. Там твой отец купил прекрасный дом. А с продажей я тебе помогу, что скажешь?

— Я…, я…, я не знаю, — растерялся Алекс.

— Я не тороплю и совершенно не настаиваю. Эта вещь теперь твоя, тебе и решать. Продашь ее — хорошо, а нет так нет. Ты подумай.

Алекс не слишком уверенно кивнул головой, пообещав подумать.

— Только не забывай, что из-за этой Венеры убили твоего отца, и охота на нее еще не закончилась. Никому не говори что она теперь у тебя, держи язык за зубами.

— Конечно, я никому не скажу.

— Надеюсь, курсант, иначе ты и меня подставишь, — сказал Андерсон таким тоном, что Алекс понял — разговор заканчивается. Капитан-лейтенант моментально превратился из бывшего друга отца в непосредственного начальника. — Никому не говори про Железную Венеру, даже своему лучшему другу. К сожалению, ты получил большое наследство и об этом скоро станет известно интересующимся людям, так что будь готов к повышенному интересу к своей персоне. Будь осторожен к тем, кто набивается к тебе в приятели, и ни в коем случае не садись играть в карты. Проиграешь — последнюю рубаху с себя снимешь, и наследство за долги отдашь. Здесь своя мафия….