Алекс [СИ]

9

Мистер Паюс прибыл на планету Опцион около полудня. Шатл мягко доставил его на территорию космопорта и там министр арендовал реактивный геликоптер. Скоростное атмосферное судно быстро набрало высоту и понесло дорогого пассажира к озеру, что находилось от посадочной площадки в пяти тысячах километрах на север.

Свое странное название — Опцион — планета оправдывала на все сто процентов. Она была самой большой во всем населенном людьми мире торговой площадкой и финансовой точкой. На здешних биржах проводились масштабные торги. Покупали и продавали все, что можно было только продать или купить. Триллионные сделки за каких-то десять минут на фьючерсные контракты были не редки. Акции торговались с еще большей активностью, и это приносило жителям планеты очень и очень хорошие деньги. А ведь биржи играли еще на векселях, опционах, валютах и прочих финансовых инструментах.

В этом плане планета была золотой жилой, и во многом это было предопределено тем, что она находилась почти в самом центре коммуникационных и транспортных путей.

Через три часа полета геликоптер сел на площадку возле озера. Едва Паюс сошел с трапа, как к нему подкатил черный приземистый автомобиль, и из его недр выбрались два карабинера с грозным оружием. Они подошли к министру, козырнули и нейтральным тоном сказали:

— Пожалуйста, проедемте с нами.

— Конечно.

Карабинеры привезли Паюса к охотничьему домику. Завели его внутрь и попросили снять правый ботинок и носок.

Министр беспрекословно подчинился. Находившийся в домике лаборант отщипнул от стопы кусочек плоти и уволок его на анализ. Другой лаборант снял у Паюса отпечатки пальцев и отсканировал радужную оболочку глаза. Все это было стандартной проверкой личности перед встречей с президентом федерации.

Карабинеры тем временем проверили его на предмет оружия, взрывчатых и отравляющих веществ.

Когда результаты проверки оказались положительными и лаборанты подтвердили что это действительно министр оборонной промышленности Паюс, а не его двойник-камикадзе, карабинеры вежливо извинились за устроенную проверку и вернули правый ботинок.

— Ничего-ничего, я же понимаю, — кивнул Паюс. — Надо полагать, что с другими менее значимыми персонами вы обходитесь более жестко.

— Да, — подтвердил старший карабинер, — чтобы взять ДНК на анализ, с некоторых мы снимаем трусы и загибаем раком….

— Да ну? И не возмущаются?

— Не очень. Предпочитают молчать, — ухмыльнулся президентский охранник.

Паюс присел на жесткую лавочку и надел ботинок.

— Понятно. Не подскажете, где я могу найти президента?

— Конечно…. Он на противоположном берегу озера — удит рыбу. Вам надо идти по тропе вдоль берега. Это займет около часа.

— У-у, как далеко. А на вашей машине меня не подбросите?

— Извините, не могу. Туда нет дороги. Но у нас есть надувная весельная лодка, если хотите, можем дать. Только ее грести будет некому.

— Не страшно, я справлюсь.

— Как скажете, но я думаю….

— Что?

— Если вы распугаете президенту всю рыбу, то, я думаю, настроение у него от этого лучше не станет. Скорее наоборот.

Министр ненадолго задумался.

— Да, мне бы этого не хотелось. Так, где говорите эта тропа?

Карабинер охотно показал дорогу вокруг озера и объяснил, как не сбиться с пути. Паюс принял к сведению и бодро потопал на незапланированную встречу с первым человеком Федерации Населенных Миров.

Шел он долго, гораздо больше часа. Несколько раз он сбивался с пути и уходил в сторону от озера, и потому ему приходилось возвращаться, созваниваться с президентской охраной и уточнять свой путь. Несколько раз на его пути из ниоткуда возникали странные личности в спортивных костюмах цвета хаки и требовали предъявить документы. Паюс лез во внутренний карман пиджака, доставал свои корочки и тыкал ими в нос этим личностям, после чего те без единого звука исчезали в редкой зелени леса.

Наконец, изрядно вымотавшись и безнадежно испортив дорогую обувь, министр вышел к месту, где должен был находиться президент Охо Рабзол.

Глава федерации сидел на складном походном стульчике на самом краю пятиметрового обрыва. В недорогой одежде свободного покроя и в кепке с длинным козырьком от солнца он расслабленно вглядывался в водную рябь — не дернется ли поплавок? Длинная легкая удочка уверенно покоилась у него на руках.

Услышав тяжелые шаги, президент оторвался от созерцания и полуобернулся.

— А, это вы, — с разочарованием сказал он после паузы. — Зачем вы пришли, у меня выходной.

Паюс виновато улыбнулся и развел руками.

— Увы, господин президент, дела. У войны выходных нет.

— Это точно. С чем пришли, что-то срочное? — недовольно вопросил президент.

— Не очень, но откладывать нельзя, — признался министр.

— Понятно. Тогда сидите и ждите, когда я наловлю на уху. Потом будем разговаривать. Кстати, вам удочку дать?

— Н-нет, не надо. Я не умею ловить рыбу.

— А чего тут уметь? — изумился президент Рабзол. — Насаживаешь червя на крючок, закидываешь конец в воду и ждешь когда клюнет. Нет, многоуважаемый Паюс, — решил подковырнуть он министра, — в воду закидывается не тот конец, на который вы посмотрели. Хотя, я думаю, наживкой он будет замечательной. По крайне мере русалки должны будут клюнуть.

Министр засмущался, сделал вид что покраснел и как настоящий футболист перед пенальти соединил ладони над интимным местом — мол, я туда и не смотрел.

Охо Рабзол по-доброму улыбнулся и вернулся к рыбалке.

Министру подали раскладной стульчик, и он уселся рядом с президентом.

Сколько времени они так сидели над обрывом, Паюс не знал — он специально, чтобы не напоминать президенту о времени, не смотрел на часы. Но, похоже, что долго — от неподвижного сидения у министра затекла спина и онемела филейная часть тела. Поплавок, кстати, за все время ни разу так и не дернулся, но президента это, видимо, совсем не волновало. Для него был важен не результат, а сам процесс. Несколько раз Рабзол вытаскивал из воды снасть, менял наживку и снова закидывал на глубину. Поклевка, правда, от этого не появлялась.

— Может, здесь рыбы нет? — вполголоса высказался Паюс.

Президент оторвался от созерцания и также вполголоса ответил:

— Нет, рыбы здесь много — посмотрите, как она играет у поверхности. Меня губернатор Опциона специально отправил на это озеро — говорил, что здешнюю рыбалку я никогда не забуду. Что ж, он прав. Такого клева у меня еще ни разу не было.

— Тогда, может, не стоит мучиться?

— Нет уж, будем сидеть до победного. Или пока день не закончится. В ваших интересах взять вторую удочку и присоединиться. Может, чего и поймаем.

Паюсу выделили запасное удилище, такое же длинное и гибкое как и у Рабзола. Президент помог ему нацепить скользкого червя и забросить леску в воду.

Через десять минут стало ясно, что и на вторую удочку никто ловиться не хочет. Рыба плескалась по всему озеру и в том месте, где сидели рыбаки, ее было особенно много. Но, то ли она была слишком умная, то ли ее что-то пугало — брать приманку она не желала, и президент с министром потеряли еще целый час.

Где-то вдали пролетел реактивный геликоптер. Рабзол поднял голову и, прищурившись, посмотрел в ту сторону, откуда доносился низкий рокот.

— Разлетались тут, всю рыбу распугали, — проворчал он, и Паюс высказал предположение.

— Наверное, кто-то к вам на встречу летит.

— Да уж. Разлетались тут всякие, выходной нарушают. А меня их, между прочим, всего два в месяц, так что имею полное право всех гнать в шею. До завтра подождать, что ли нельзя? Как прилетят, так и улетят!

Министр прикусил язык и, не дожидаясь, когда эмоциональная речь президента коснется его лично, уставился на свой поплавок. И вдруг он заметил, что поплавок президента мелко дернулся.

— Клюет? — не поверил своему счастью Паюс.

Поплавок еще раз дернулся.

— Клюет!

— Что орешь…?! Что?

— Клюет, господин Рабзол. У вас клюет!

Президент моментально прекратил свою чувственную речь и схватил в руки удочку.

— Действительно, клюет, — произнес он с огромным удивлением и сплюнул в сторону. — Не поверите, это первая поклевка за четыре часа. Ну, блин, уж ее-то я не упущу.

И президент принялся за охоту на первую жертву. Он встал с раскладного стульчика и, пригнувшись чтобы лучше видеть поплавок, перехватил удилище двумя руками.

Поплавок еще несколько раз дернулся.

— Подсекайте!

— Рано еще. Она червя обкусывает.

Поплавок еще раз качнулся вниз, а затем вдруг ушел на полную глубину. И только тогда Рабзол резко подсек и из воды вылетела серебристая рыбешка не больше детской ладошки.

— У-у, какая шмакодявочка. Такую мелочь есть даже жалко.

Рабзол вытянул бьющуюся рыбку на обрыв и накрыл ладонью.

— Ну, надо же, мистер Паюс. Вы только посмотрите — она почти всего червя съела, но крючок так и не заглотила. Паразитка….

Он показал министру как поймалась рыбка. Оказывается, она просто обхватила наживку своими мягкими губами, так и не дотронувшись до крючка, и ни за что не желала ее отпускать. Даже лежа в ладони человека, она пыталась оторвать от своей добычи кусочек.

Президент вырвал крючок и выбросил рыбешку обратно в озеро.

— Обидно, я этих червей сам в донном иле собирал. Не понимаю, почему рыбы их брать не хотят?

— А вы делали прикормку? — участливо спросил Паюс и с большим сожалением проводил взглядом блестнувшую в толщу воды тельце рыбки.

— Конечно, — огрызнулся Робзол, — не первый год замужем.

— А может, они тогда чувствуют металл крючка? И боятся его брать?

Президент задумался.

— Гм, может быть…. Это надо проверить.

Ящичек со всеми рыбацкими причиндалами стоял неподалеку и Охо Рабзол, не вставая, пододвинул его к себе. Открыл, на секунду задумался, что ему выбрать, и, наконец, выудил из ящичка странного вида загогулину.

— Вот! — продемонстрировал он предмет Паюсу. — Коготь с мизинца древесной клопообразной крысы. Подарок одного губернатора, который как и я разделял страсть к рыбалке. К сожалению, он недавно скончался. Скоропостижно….

Президент срезал с лески стальной крючок и споро привязал на его место коготь крысы. По размерам коготь был чуть крупнее обычного крючка и потому Охо Рабзол выбрал для насадки самого крупного ильного червя.

— Так-с, сейчас посмотрим, — сказал он и, поплевав на наживку, забросил удочку.

К великой радости Паюса новая наживка на когте крысы не осталась не замеченной рыбой. Практически без предварительных ласк и ухаживаний поплавок ушел под воду и президент азартно подсек. На этот раз поймалась волне приличная рыба, на вид тянула не менее чем на пятьсот грамм.

Рабзол вытащил ее на берег, отцепил от крючка и бросил ее в ведро с водой.

— Ну, все, мистер министр, — довольный уловом, хохотнуло президент. — Если поклевка так и дальше пойдет, то ждать вам осталось не долго. Быстро на уху наловим.

Следующая поклевка тоже не заставила себя долго ждать, и вторая отъевшаяся рыбешка нашла приют в ведре.

Через полчаса ведро было полно и президент Рабзол, решив, что на сегодня достаточно, смотал удочки.

— Лючи! — неожиданно громко позвал он.

Из-за деревьев появился седовласый поджарый мужчина.

— Да, господин президент?

— Вот, возьми, — Рабзол протянул ему ведро с рыбой. — Надеюсь, на тройную уху хватит.

— Конечно, хватит. Даже еще останется. Готовить как всегда без костей и с большим количеством лука?

Президент полуобернулся к министру.

— Вы как относитесь к вареному луку, мистер Паюс? — спросил он.

— В целом положительно.

— Тогда, Лючи, готовь как всегда. Лодка знаешь где, так что направляйся к охотничьему домику. А мы туда через часок подойдем.

Лючи с рыбой скрылся в неизвестном направлении, и президент предложил Паюсу:

— Ну, что, прогуляемся? О делах ваших поговорим.

И они вдвоем вышли на тропу, ведущую вокруг озера. Незаметно им за спину пристроилась четверка карабинеров во всеоружии. Паюс обернулся и посмотрел на охранников в зловещей форме черного цвета.

— Как хорошо вас охраняют, господин президент, — сказал он с легкой завистью. Во время официальных визитов его карабинеры охраняли с меньшим энтузиазмом. Для него они просто качественно делали свою работу, тогда как Охо Рабзола карабинеры охраняли с малопонятным ему рвением.

— Да, неплохо, — кивнул Рабзол. — Усиленная охрана, понимаете ли. Вынужденная мера.

— Что-то произошло? — догадался Паюс.

— Да. Об этом мало кто знает, всего лишь около десятка человек, но на меня три недели назад было покушение.

— Да вы что! — ужаснулся министр.

— Угу. Причем покушались таким способом, что не будь это так грустно, то я бы от души посмеялся….

Президент смолк и погрузился в собственные мысли. Министру стало очень любопытно, каким же образом покушались на первого человека, но благоразумно промолчал. Через несколько десятков шагов президент заговорил снова.

— Во-от…. Даже и не подумаешь, что до этого додумались комиксы — не ожидал я от них такого изощрения. Почти искусство в теории покушений. Значит, покушались на меня необычным способом. Ко мне на личный прием напросился крупный промышленник, хотел выпросить какие-то льготы для своей компании. Я его, конечно, принял, всегда ведь интересны новые предложения, тем более обоюдовыгодные. И вот где-то на десятой минуте встречи он пернул у меня в кабинете ядовитым газом. Сам он скончался в жутких мучениях, а меня спасло лишь то, что я сидел возле окна и вовремя заметил странности на последних минутах его жизни. Повезло мне, в общем, крупно.

— Как же так может быть? — удивился министр. — Я имею в виду способ.

— Мне специалисты сказали, что ничего сложного в этом нет. Этого промышленника за десять-двенадцать часов до приема накормили определенной смесью продуктов, и непосредственно перед встречей ему в задний проход ввели две свечи, одну с реактивом, а другую с катализатором. В определенное время свечи раскрылись, и в прямой кишке пошла бурная реакция реактива с дерьмом по выработке ядовитого газа. Посетителю оставалось только лишь расслабиться в нужный момент. Удивительно, что до этого простого способа убийства не додумались раньше.

— Какой кошмар. Но кому надо вас убивать? Это же себе дороже!

Рабзол грустно улыбнулся.

— Это так. Любому из людей проблем от моей смерти будет больше чем выгоды. Надо полагать, это были не люди….

— А кто? — не понял Паюс.

— Вы невнимательно слушаете, господин министр. Я же сказал, что это были комиксы…, команиксы, то есть, — немедленно поправился президент. — Их агентурная сеть активно развивается, так что спецслужбы не успевают ее выявлять. Бои с каждым месяцем становятся все более ожесточенными и это уже мало похоже на их победоносное шествие на первых месяцах войны. За первый год мы умудрились потерять три планетарные системы, на следующий год еще две. Теперь же, слава богу, мы учли свои ошибки, провели необходимые реорганизации и как результат на третий год войны мы не отдали им не единой планеты. Медленно, но верно мы выравниваем силы. Комиксам это, конечно, не нравится, вот они и предприняли попытку решить будущие проблемы сейчас.

Некоторое время они шли молча, думая каждый о своем. Карабинеры неслышно вышагивали сзади и абсолютно не мешали своим присутствием.

Через несколько минут молчания президент напомнил:

— Так что у вас за дело ко мне, мистер Паюс?

Министр встрепенулся, карабинеры понимающе приотстали на десяток шагов.

— Дело пустяковое, нужна лишь ваша подпись на разрешение, только и всего.

— На разрешение чего? Говорите четко, внятно и конкретно, не запутывайте меня недомолвками.

Министр Паюс раскрыл диплома, что таскал все время с собой, достал из него папку с бумагами и уже из папки выудил тисненый лист с текстом.

— Вот. Прошение к вашей избранности от губернатора планеты Затизанд на поставку пяти тысяч подводных ферм и двух перерабатывающих фабрик.

— Так много? — удивился Охо Рабзол. Он взял прошение и внимательно прочитал. — Ага, понятно. На Затизанде вроде бы находятся верфи?

— Да, господин президент четверть всех судов строиться там.

— Солидное предприятие…. Выкладки и экономические расчеты, надеюсь у вас с собой?

— Конечно, — министр достал из папки несколько десятков листков бумаги скрепленных скоросшивателем, но глава федерации отмахнулся от них.

— Своими словами….

— Дело выгодное со всех сторон, — охотно стал рассказывать Паюс, засовывая бумаги с расчетами обратно в папку. — Во-первых, планета на сто процентов сможет обеспечить себя продуктами питания и тем самым станет, защищена от перебоев в наших поставках. Во-вторых, пища, которую мы сейчас поставляем туда, идет почти на пятнадцать процентов дороже, чем в остальных мирах. И эти пятнадцать процентов мы вынуждены дотировать из нашего бюджета. То есть выходит, что когда фермы заработают на полную мощность, казна будет экономить почти десять миллиардов марок в год. А это фактически стоимость малого крейсера.

Рабзол пораженно закивал, найдя эту цифру значительной.

— Внушительная сумма, — сказал он и министр продолжил:

— В-третьих, создается почти сто тысяч рабочих мест и увеличивается сбор налогов ежемесячно на двадцать миллионов. И это только подоходный налог с заработков новых рабочих мест. А есть еще и в-четвертых и в-пятых, и в-шестых. Как ни крути, а установка на Затизанде подводных ферм является делом чрезвычайно выгодным и экономящим для бюджета федерации колоссальные суммы.

Возле дверей охотничьего домика их встретили старший карабинер и Лючи. Повар скромно улыбнулся и сообщил:

— Все готово. Осталось только сесть за стол.

Президент распорядился поставить стол под открытым небом, что и было быстро выполнено двумя охранниками. Поставили стулья и Рабзол с Паюсом сели ужинать. Лючи принес на подносе две глубокие дымящиеся тарелки и поставил их перед высоким начальством.

Президент взял ложку, зачерпнул густой горячий бульон и попробовал.

— Эх, хороша ушица, Лючи, — восхитился он вкусом. — Молодец.

— Да, вкусно, — поддакнул Паюс. — Вот это настоящая еда и никакой ресторан подобное никогда не сделает.

Лючи улыбнулся, отошел в сторонку и стал оттуда наблюдать, как господа уплетают творение его рук. Ему это зрелище было приятно.

Когда с ухой было покончено, Лючи подал на стол небольшую бутылочку джина и легкую закуску под нее. Президент с министром, не раздумывая, дернули по первой и расслабленно откинулись на спинки стульев.

Рабзол довольно почесал себя по животу, потянулся и неожиданно решил:

— Вот что, мистер Паюс, давайте сюда вашу бумагу. Не вижу смысла тормозить такое выгодное дело, я подпишу ее. Прямо сейчас.

Министр поспешно достал из дипломата необходимый документ и подсунул на подпись. Рабзол в свою очередь выудил из глубины одежд специальную ручку для подписей и поставил на бумаге свою размашистую закорючку.

— Вот, держите, — вернул он документ. — Если кто будет возмущаться или препятствовать, то тыкайте этим документом ему в харю и ссылайтесь на меня. Я разрешаю.

— Хорошо, господин президент.

— Угу…. Ну, что, по второй?