Алекс [СИ]

8

Аня поднялась из-за стола, сделала шаг к сестре и несильно толкнула ее в плечо.

— Не оскорбляя меня! Дура!

Яна в накладе не осталась и толкнула ее в ответ.

— Сучка!

— Ах, так….

Аня, словно тигрица, бросилась на обидчицу, вмазала ей по физиономии и вцепилась в косы.

Помещение столовой наполнилось высокими женскими визгами и все присутствующие мужчины одобрительно загудели. Они были только рады бесплатному зрелищу.

Алекс, как объект, из-за которого разгорелся нешуточный скандал, чувствовал себя не в своей тарелке. Особенно ему не нравилось ловить на себе изучающие женские взгляды курсанток и преподавательниц. Поэтому он бесцеремонно влез в драку и с большим трудом разлепил сестер.

— Ой, отпусти меня, Алекс, я ей сейчас глаза выцарапаю.

— Да-да, отпусти меня, Алекс, я ей трусы на уши натяну.

Пришлось дать каждой по звонкой пощечине, и только тогда они заткнулись. Сестры прижали ладони к ушибленным щекам и пораженно на него уставились.

— Обе за мной, — тихо приказал Алекс и быстро пошел на выход. За ним покорно поплелись и близняшки. Яна при этом вспомнила про литровую канистру с морилкой и захватила ее с собой.

Уже на улице, под иссиня-черным небом и мощными лучами прожекторов, девушки пришли в себя от неожиданных пощечин.

— Алекс, ты ударил нас? — удивленно спросила Аня.

— Он ударил нас, — поддержала Яна. — Скотина! А еще сержант…

— Скотина!

— Да! Подлец! И к этому человеку мы со всей душой. А он…!

О том, что минуту назад сестры были готовы убить друг друга, было благополучно забыто. Теперь у них был общий враг — Алекс, но буквально уже через полчаса они простят его и об этом больше не вспомнят. И все будет как прежде.

Алекс остановился и посмотрел на них, пытаясь понять, всерьез они это обозвали его скотиной или просто издеваются. Но ничего на их физиономиях кроме отпечатка его ладони и следов ногтей, прочесть не смог.

Девушки встали плечом к плечу, чтобы дать новоявленному сержанту достойный отпор и выжидательно замерли.

Они находились недалеко от центрального КПП, и возвращавшиеся из города люди с интересом поглядывали на их троицу, и особо любовались растрепанными девушками.

Совсем некстати из КПП появился Ксиу с двумя приятелями. Все они были в легком подпитии, и настроение у них было приподнятое.

— Ну, ни фига себе! Ты тока глянь! — воскликнул один из приятелей, заметив расцарапанные лица девушек, и локтем толкнул товарища.

На них тут же обратили внимание остальные. Увидав Алекса, хорошее настроение у Ксиу моментально улетучилось. А, оценив состояние близняшек, он правильно понял, что произошло, и настроение у него испортилось окончательно.

— Пошли отсюда, — он потянул за собой обоих друзей, но те без труда освободились.

— Ни фига! Ты посмотри, какие у них рожи, ха-ха, не иначе дрались из-за этой жертвы аборта.

Стремительно нараставшее напряжение почувствовали даже сторонние люди. Ксиу попытался снова утащить своих приятелей, пока не поздно.

— Заткнитесь оба. Пойдем лучше отсюда.

— А что ты нам рот затыкаешь?! Сержанта схватил, так считаешь, что стал выше своих друзей? Да, Руда?

— В натуре, Ксиу, — поддержал Руда, — не зазнавайся. А если не нравиться, то сам иди отсюда.

— Да, вали-вали, мы сами…. Нет, Руда, ты смотри — точно его не поделили.

— Я бы их трахнул, — сказал Руда, хохотнув. — Обеих сразу. А ты Цахик?

— И я….

Сестры вполне могли постоять за себя сами, но они предоставили Алексу возможность реабилитировать себя и защитить их от нападок. Они невинно захлопали ресницами и густо покраснели.

— Ах, Алекс, что они такое говорят? — еле слышно сказала Яна и незаметно толкнула его в спину — иди, мол, разберись с негодяями.

А приятели Ксиу все не унимались, наоборот, они впали в раж, и теперь их можно было остановить разве что бульдозером. Рук, правда, они еще не распускали.

— Пошли с нами девчонки, и мы вам дадим попробовать что-то вкусное, ха-ха, солененькое, — захохотал Руда, и его немедленно поддержал Цахик.

— У нас и выпить еще есть и курнуть. Оставляйте своего гондураса, и пошли с нами. Вставим так, что за ушами затрещит, и щеки лопнут. Не пожалеете.

Теперь уж, после этих слов, другого выхода, кроме как настучать по тыкве всем троим, в том числе и Ксиу, у Алекса не было.

Но как ни странно, Ксиу не был солидарен со своими товарищами. Он резко толкнул Руду и угрожающе прошипел на него:

— Заткнись, придурок! И иди в казарму.

— Да пошел ты, — крикнул в ответ Руда, и так же толкнул Ксиу.

— В казарму я сказал, марш! Оба!

Ксиу снова толкнул обоими руками приятеля, на этот раз уже сильнее и Руда, чтобы не упасть был вынужден сделать несколько шагов назад.

— А я сказал — да пошел Ты! — выкрикнул Руда и неожиданно ударил Ксиу в лицо. Он попал ему в нос и, по-видимому, сломал его, так как по его подбородку обильно побежала кровь.

Теперь Алекс решил во чтобы-то ни стало также разбить нос Руде и Цахику. Видно день у него был такой странный, на события богатый.

— Ну, давай, урод, покажи своим бабам класс, — угрожающе сказал Руда, заметив его решимость, и встал в боевую стойку как учили на занятиях. Цахику стало весело.

Аня с Яной неожиданно переменили свое решение и хотели, было ухватить Алекса за полы одежды и оттащить в сторону, но поздно…. Алекс уже взял резкий старт и словно торпеда сбил с ног Руду и Цахика всей массой своего тела. Покатились втроем по шершавому асфальту и, злобно матерясь, вцепились друг другу в глотки.

Подлетел Ксиу, схватил первую попавшуюся ногу и оттащил ее владельца в сторону. Это был Цахик и ему не повезло. Ксиу сполна отыгрался на нем за свой разбитый нос, так что тот забыл обо всем на свете и кое-как пытался оттолкнуть своего бывшего друга. Рядом с ними прыгала почти счастливая Яна и при удобном случае с отчаянной злобой и весельем била Цахика куда придется канистрой с морилкой. От этого Цахику было больнее и обиднее всего.

Алекс со всех сил боролся с Рудой. Они были примерно одинаковы по силе и весу, так что борьба «в партере» шла с переменным успехом. Они катались по асфальту, молотили друг друга кулаками, душили…. Алексу снова рассекли туже самую бровь, так что кровь стала заливать глаз и это мешало драться. В ответ Алекс сумел разок, как следует поймать противника на болевой прием. Руда закричал от невыносимой боли, но не растерялся и укусил Алекса за плечо. Захват ослаб и снова борьба пошла с переменным успехом.

В какой-то момент ему удалось уложить Руду на обе лопатки, и, сидя сверху, Алекс вцепился ему в горло. Руда сбил захват ударом руки, и сам схватил Алекса за глотку и стал с силой давить на кадык.

Это было больно, даже очень. Приток воздуха в легкие моментально прекратился, и Алекс стал задыхаться. Сорвать хватку никак не удавалось, и после нескольких десятков секунд он почувствовал, что постепенно слабеет. Надо было что-то делать. Алекс бросил тщетные попытки сорвать захват, собрал последние остатки сил и вложил их в один единственный удар. Он метил противнику в голову — только так можно было освободиться, но сквозь наплывавший в сознание туман, увидел, что Руда уклонился и удар пришелся в асфальтовое покрытие плаца. Остро вспыхнувшей боли в руке Алекс почти не почувствовал, было уже не до этого. Сознание покидало его.

Помощь пришла со стороны. Драку заметили и какой-то шкафоподобный лейтенант, подоспевший первым, расцепил смертельный захват и оттащил полуживого Алекса в сторону. Там сестры привели его в чувство.

Из КПП выбежал капитан-сержант. Он подлетел к месту происшествия и раздал всем четверым курсантам весомые подзатыльники. Хотел еще крепче их приложить, но вовремя одумался, парни и так выглядели потрепанными. Все четверо были испачканы своей или чужой кровью. Капитан-сержант на матах отчитал каждого, выяснил их взвода, а после когда слегка успокоился, отправил их в медпункт. Лейтенанту было приказано проследить за их лечением и в случае если выясниться что кто-то был пьян или под кайфом, то того отправить на недельный срок на гауптвахту.

До медпункта все смогли добраться своим ходом — благо тот был не так далеко. Вошедший в приемную врач только всплеснул руками, увидав на людях такое обилие крови. Сделанный им беглый осмотр Руды и Цахика показал, что кроме синяков, ссадин и царапин у них ничего серьезного нет. Анализ крови показал у них в крови наличие алкоголя и легких наркотиков, так что неделя губы им была обеспечена. А когда лейтенант узнал от близняшек всю историю драки, то этим двоим за оскорбление старших по званию и неподчинение приказам, стало светить до двух месяцев заключения. С этим в академии было строго.

Наконец, дошла очередь и до Алекса. Доктор, посмотрев на него, сказал:

— Ты, кажется, был у меня не так давно. Так?

— Да, вы мне бровь зашивали пару часов назад, — ответил Алекс.

— Ах, да, точно…. Ну-ка, давай посмотрим, что у тебя там.

Алекс разделся до пояса и лег на холодную кушетку. Медсестра отерла его лицо от крови и залила бровь чем-то белым, отчего рана моментально очистилась. Доктор внимательно осмотрел ее, пощупал по краям и вынес вердикт:

— Ерунда, шовчик просто разошелся. Обратно зашить — минутное дело и будешь как новенький. Так, что у нас еще?

Он быстро пробежал глазами по голому телу, отмечая легкие ушибы и ссадины, и когда его взгляд упал на правую руку, он нахмурился.

— А ну, покажи.

Алекс показал ему разбитый кулак. Врач осторожно осмотрел его, легко коснулся налившейся опухоли и серьезно спросил:

— Сильно болит?

— Да, — сознался Алекс.

— Пошевели пальцами.

Алекс опробовать пошевелить пальцами, но острая боль не дала ему это сделать.

— Плохо дело, — хмуро высказался доктор. — Похоже, разбиты суставы и возможно треснули или даже сломаны кости. Как же ты теперь будешь летать? Ну, ничего, отправим тебя в госпиталь. Там твою руку отремонтируют.

А пока Алекса не отправили, ему быстренько зашили бровь и сделали анализы крови. Признаков алкоголя и наркотиков обнаружено не было, так что недели заключения ему не грозило.

Врач был уже в курсе как сложилась вся история, и потому негромко, так чтобы никто не услышал, сказал:

— Твоему другу анализ крови я делать не буду. Совсем незачем это.

— Какому другу? — спросил Алекс, едва не пропустив сказанное мимо ушей. Медсестра в этом момент пристраивала на опухоль его руки речных пиявок, и потому он очень внимательно следил за этим. Очень уж предвзято он относился к этим склизким тварям.

— Как какого? Того конечно же, с разбитым носом. Или он тебе не друг?

Алекс вовремя прикусил язык. Он вспомнил, что Ксиу совсем не хотел этой стычки, девушек не оскорблял и в драке был на его стороне. И потому кивнул головой.

— Друг….

— Я так и думал.

Через некоторое время растолстевших пиявок отцепили от разбитой руки — опухоль заметно спала.

Алекса временно, пока за ним не приехала медицинская карета, попросили посидеть в сторонке, и доктор с медсестрой занялись Ксиу. Его пощупали, помяли, осмотрели внимательно смятый нос и решили тоже отправить в госпиталь на операцию.

Карета скорой помощи прибыла в академию через полчаса. К тому времени Алексу успели снять новые швы и отправить широкого лейтенанта за ненадобностью восвояси.

Их загрузили в машину, врач отдал водителю сопроводительные документы и медицинские карты пострадавших, и карета быстро поехала в сторону военного госпиталя.

Водитель был угрюм и немногословен. Работая долгие годы в скорой помощи, он научился с первого взгляда разбираться в травмах и потому он безошибочно определил:

— Дрались, да?

Алекс и Ксиу согласно кивнули. Говорить в присутствии друг друга им не очень-то хотелось.

— Бывает, — снова сказал водитель. — Это не самое страшное, бывает и похуже. Думаю, вами не сразу займутся в госпитале, а оставят на утро.

— Почему? — гнусаво поинтересовался Ксиу.

— Просто у них сегодня напряженка. В одной из близлежащих частей случайно взорвалась учебная граната и пятерых человек как корова языком слизала, да плюс около двух десятков получили осколочные ранения. Ими сейчас в госпитале занимаются.

— Да как может учебная граната взорваться? — удивились вместе Алекс и Ксиу.

— А никак. Просто она оказалась боевой — какая-то гадина подменила.

Как водитель и предсказывал, двух новоиспеченных сержантов оставили на утреннюю смену хирургов, а пока их временно поселили в двуместной палате. Молодая медсестра быстренько сделала им нужные уколы в филейную часть тела и убежала.

На всех трех этажах стоял нервный переполох. По коридорам туда-сюда сновали люди в халатах, кто-то где-то кричал и требовал неизвестно что, звенело стекло и громыхали каталки. Среди этого шума Алекс думал, что не уснет и так и будет лежать и всю ночь слушать эти звуки, но мало-помалу лекарственный препарат заглушил все чувства, и он не заметил, как провалился в глубокий сон без сновидений.

Проснулся Алекс от того, что его легонько толкнули в плечо. Он открыл глаза и увидел прямо над собой строгое женское лицо врача.

— Вставай, — негромко сказала она.

Алекс осторожно свесил ноги с кровати. Острой болью напомнила о себе разбитая рука.

— Сходи в туалет по быстрому и после мы пойдем, отсканируем твою конечность. Скоро дневная смена придет — надо приготовиться.

За окном было уже светло. Яркий солнечный свет пробивался через занавески и падал прямо на лицо Ксиу. Тот улыбался, ворочался под жаркими лучами, но просыпаться категорически отказывался.

Руку отсканировали за десять минут, и тогда стало ясно, что ничего страшного с ней не случилось. Женщина обнадежила Алекса, сказав, что для лечения потребуется легкое хирургическое вмешательство и несколько дней терапии. После этого рука должна стать как новенькая.

Вернувшись в палату, женщина разбудила Ксиу и тоже увела его на сканирование.

Сама операция на руке прошла быстро и безболезненно. Хирург в нескольких места рассек кожу и через эти раны стал восстанавливать разрушенные ткани. У Алекса при этом было такое ощущение, будто у него под кожей копошатся муравьи. Не больно, но неприятно.

После операции его вернули в палату. В гордом одиночестве он завалился на кровать и от нечего делать стал разглядывать фигурную лепнину на потолке.

Спустя какое-то время из операционной вернулся Ксиу, и на его переносице сидела черная металлическая скобка. От тоже упал на кровать и закрыл глаза.

Кроме них в палате больше никого не было, и потому здесь установилась мертвая тишина. Так продолжалась около часа.

Наконец, устав от глупого молчания, Ксиу сдался. Он кашлянул и между прочим сказал.

— Меня завтра выписывать собираются. Жалко, я бы еще повалялся.

Алекс с большим облегчением пошел на контакт и поддержал разговор.

— А меня здесь на несколько дней задержат. Говорят, что проконтролировать заживление надо.

— Везет, — с легкой завистью произнес Ксиу. — Я бы тоже не отказался отдохнуть пару дней, а то надоела эта учеба. Мозги от нее уже пухнут.

— Это точно.

Они снова умолкли на некоторое время, не зная о чем разговаривать.

Зашла санитарка и принесла небольшой телевизор. Ксиу установил его на тумбочку и включил. Из более чем сорока пойманных каналов федерации выбрал один на котором потоком шли документальные и обучающие фильмы, и сделал звук погромче. В данный момент показывали и рассказывали о жизни в птичьей стаи каких-то там фрейдов с планеты Арес. Было интересно, так что больные незаметно досидели до обеда.

Горячий суп и вкусное второе им прикатили прямо в палату. Парень разносчик вежливо пожелал им приятного аппетита и удалился. Обычно обеды в палату развозили не так часто. Простые больные, те, что могли перемещаться самостоятельно, спускались в столовую и там принимали пищу. А лежачим пациентам и офицерам доставляли обеды прямо в палату. Травмированных сержантов по видимому тоже причислили к разряду лежачих офицеров, и потому обед им доставили прямо к постели.

Алекс и Ксиу с большим энтузиазмом набросились на еду. Утренний завтрак по известной причине оказался пропущен и желудок давал о себе знать недовольным урчанием.

С обедом было покончено за считанные минуты. Тарелки Ксиу составил стопкой на подносе и налил из пакета себе и Алексу нектар из здешних фруктов.

Алекс с благодарностью принял стакан. Снова они вдвоем уставились в телевизор, но на этот раз там показывали какую-то скучную ерунду. Алекс щелкнул на другой канал и попал на новости. Перескочил на следующий, где без перерыва крутили музыкальные клипы и оставил его. Все равно напрягать мозги, и загружать себя новостями не было никого желания.

Вот так, попивая сок и тупо смотря на экран, они расслаблялись.

— Алекс — вдруг обратился Ксиу.

— Да?

— Слушай, — немного неуверенно стал говорить Ксиу, — я уже давно хотел, еще со вчерашнего вечера, извиниться…, это самое, за своих друзей. Они были не правы.

Такие речи дорогого стоили, не каждый был способен такое произнести. Алекс поставил пустой стакан на поднос и приподнялся на кровати.

— Понимаешь, — продолжил Ксиу, — они вчера были пьяны и потому повели так себя.

Алекс долго и испытывающее посмотрел прямо в глаза Ксиу и наконец сказал:

— Ладно, извинения приняты. Но вообще-то извиняться должны были они сами и не передо мной.

— Они теперь не скоро смогут это сделать. Губа им обеспечена. И теперь они мне не друзья.

Ксиу встал и убавил громкость поднадоевшей музыки, а затем сел на подоконник.

— Послушай, Ксиу, — обратился Алекс, — меня интересует, а почему ты стал драться на моей стороне? Ведь втроем бы вы мне быстро наставил пендюлей.

— Наставили бы, — согласно кивнул Ксиу, — но я не мог поддержать Цахика и Руду.

— Почему?

Ксиу замялся. Причину говорить он не осмеливался, но после не долгой внутренней борьбы он все же сказал:

— Просто мне нравятся Аня с Яной. Очень сильно и Руда с Цахиком это знали. И когда они стали их оскорблять, то мне это не понравилось. Фактически можно сказать, что они и меня оскорбляли.

— Ты их любишь? — поразился Алекс. — Обеих сразу?

— Да, наверное, это так называется. И что самое странное они обе мне нравятся абсолютно одинаково и это меня смущает.

— Ну, ни фига себе…!

— Угу, — согласился Ксиу. — Но у меня с ними нет никаких шансов, потому что они обе втрескались в тебя по уши.

— Что? — не поверил Алекс. — Это шутка?

— Какая уж шутка, — с неподдельной горечью в голосе ответил Ксиу. — Втрескались так, что других даже не замечают. Все это вокруг знают, и только ты один этого не видишь.

Ксиу умолк и уставился в окно. Алекс же оказался пригвожден к кровати этой новостью. Он действительно не замечал чего-то необычного со стороны близняшек, а если и видел у них странности, то не придавал им значения. Тот час же он вспомнил их красноречивые украдкой брошенные в душе взгляды, тонкие намеки, и робкие попытки раскрутить его на взаимность, когда одна из девушек оставалась с ним наедине. Впрочем, еще ни разу секса с ними у Алекса не было, и потому про их чувства любви он даже и не догадывался. Но, судя по всему, Ксиу был прав, и это действительно было так.

До самого вечера Алекс пребывал в загруженном состоянии.

В промежутке между обедом и ужином больных отправили на интенсивную терапию. В течении двух часов Алекс и Ксиу прошли несколько кабинетов, где им прогрели прооперированные места, затем облучили и натерли несколькими видами мазей. Присутствовавший на финальной процедуре доктор сообщил Ксиу радостную новость — заживление идет хорошо и завтра после обеда его выпишут из госпиталя. Ксиу этому сообщению совсем не обрадовался и только лишь глубоко вздохнул.

После плотного ужина, когда на улице стало темнеть, в палату зашла медсестра, и, глядя на обоих поверх изящных очков, спросила:

— Кто из вас Дронин?

Алекс немедленно отозвался:

— Я, а что?

— На выход. К тебе посетители.

— Кто? — спросил Алекс, хотя и так уже догадался, кто к нему пришел.

— Не знаю, две девушки, — ответила медсестра и вышла из палаты.

Алекс спустился в фойе первого этажа и сразу же увидел Аню с Яной. Девушки тоже заметили его и с радостью бросились в объятья. Алекс даже немного растерялся от такого избытка чувств.

— Привет, Алекс, — одновременно поздоровались сестры, повиснув у него на шее и сладко чмокнув в щеки. — Мы так рады тебя видеть. Как твоя рука?

— Нормально.

Алекс аккуратно отцепил от себя девушек. В фойе было многолюдно. Несколько человек в гражданском окружило главврача госпиталя, и допытывали его на предмет состояния здоровья пострадавших от взрыва гранаты. Это были корреспонденты ведущих изданий и каналов.

Алекс предложил выйти на улицу и погулять по близлежащему саду. Девушки с радостью согласились, тем более что на улице с каждой минутой становилось все темнее, и значит, можно было найти вполне уютный уголок.

Найдя такое местечко, они присели на скамейку. Близняшки примостились с двух сторон Алекса и прижались поплотнее. Робкую попытку Алекса вырваться из этих тисков сестры прервали молниеносно, ухватил его за ворот рубахи и уронив обратно на скамейку.

— У нас сегодня был длительный заплыв в ледяной воде, — пояснили они, — так что не вырывайся, мы об тебя греться будем. Ты такой теплый.

— Э-э, ну хорошо, — согласился Алекс. Он сильно нервничал, ибо с каждой секундой убеждался, что Ксиу был прав. И все бы ничего, и в другое бы время Алекс обязательно пошел бы навстречу, но вот так, меж двух огней он попал впервые. Нет, против любви втроем он против ничего не имел, но вот каждой из сестер он был нужен целиком и полностью, и никак не его половинка.

— Как твоя рука, Алекс, — снова спросила Аня, — не болит?

— Нет, нормально, — ответил он и в качестве доказательства пошевелил пальцами забинтованной руки. — Скоро выгонят отсюда.

— Здорово. Мы так рады. У нас сегодня из-за этой драки целая комиссия устраивалась. Сам начальник академии назначил проверяющих, и те разобрались и наказали виновных со всей строгостью.

— И что?

— Тех двоих придурков наказали как надо — влепили каждому по шесть месяцев заключения. Тебе и Ксиу дали по выговору без занесения в личное дело, а нам просто погрозили пальцем. Ведь мы ни в чем не виноваты.

— Ага, а кто меня в спину подталкивал?

— Не мы! — в голос засмеялись близняшки.

В саду уже заметно стемнело, и Яна неведомо откуда достала знакомую канистру с морилкой. Она взболтнула ее и чуть свинтила пробку. По воздуху разнесся запах алкоголя.

— Мы ведь вчера так и не обмыли твое новое звание, — пояснила Яна. — Будешь?

Аня выудила из бездонных карманов складной стаканчик и пару мясных консервов.

Алекс не хотел пить, но кто ни будь из них, слушал его возражения и доводы? Ему налили и заставили все выпить. Виски среднего качества обжег пищевод и воспламенил желудок. Хмель незамедлительно ударил в голову, и все переживания отошли на задний план. Аня сунула ему в руку пластмассовую ложку и он, подцепив из консервы небольшой кусочек мяса, отправил его в рот.

Потом по очереди выпили близняшки. Закусили и сходу предложили пропустить по второй.

Девушки быстро дошли до кондиции и стали глупо подхихикивать. Потом, с течением времени они опустошили канистру с морилкой, и из НЗ появился концентрированный сухой спирт. Из ближайшего фонтана Алекс набрал в опустевшую тару воды и бросил в нее несколько кубиков огненного концентрата. Подождал пока они не растворяться, взболтнул и сделал несколько пробных глотков. Напиток получился достаточно крепким — градусов под тридцать, так что в качестве легкого догоняющего он вполне годился.

На улице уже окончательно стемнело, и парк залил яркий свет фонарей. Гуляющих больных заметно поубавилось, и это развязало сестрам руки. Они пьяно навалились на Алекса, обняли и жарким шепотом, вперемешку с непрерывным хихиканьем, признались:

— Алекс, а мы тебя любим!

На трезвую голову они вряд ли бы такое сказали, и Алекс ответил им:

— А я знаю.

— А ты нас любишь?

— Да….

Близняшки не стали уточнять, кого он любит сильнее, с алкоголем в крови им стало на это глубоко наплевать. Главное — положительный ответ. Они еще сильнее прижались к нему, расстегнули на его форме все пуговички и в четыре руки нагло облапали мускулистое мужское тело. Быстро добрались до интимных мест и довели Алекса до боевой готовности…. Ну а дальше началась настоящая пьяная оргия с воплями, стонами, криками и матом на всю больничную округу.

Вернулся изнасилованный Алекс в госпиталь на подрагивающих ногах глубоко за полночь. Медсесты и врачи в приемном покое, мимо которого он крался, многозначительно ухмылялись и перемигивались, но выдавать свое присутствие не стали, и Алекс, якобы никем незамеченный, поднялся в свою палату. Зайдя внутрь, он аккуратно притворил за собой дверь, скинул с ног боты и, рухнув на свою койку, моментально захрапел.

Утром он проснулся, оттого что его усердно трясли за плечо. Трясли долго и упорно, пока он окончательно не вырвался из оков Морфея и не открыл глаза. А, открыв, увидел перед собой лицо Ксиу.

— Доброе утро, — сказал он первое пришедшее на ум.

Ксиу покривился от дыхнувшего перегара и сунул в руку больного две быстрорастворимые таблетки.

— На, пей…, - сказал он.

— Что это?

— Догадайся. Сейчас ночная смена заходила посмотреть на героя вчерашнего дня, пожалела тебя и оставила две таблетки от похмелья.

— От похмелья? — со скрипом сообразил Алекс и сполз с койки. Ноги почему-то отказывались держать (он еще не вспомнил почему), голова гудела и трещала подобно перезревшему арбузу, и потому он опустился на карачки и пополз к графину с водой. С большим трудом он добрался до тумбочки, плеснул в стакан и бросил в воду две таблетки. Подождал когда они растворяться и судорожно осушил его.

Очищающий эффект лекарство начало сразу же, попав в желудок.

Алекс также на карачках отполз обратно на кровать и стал ждать исцеления. Вскоре его головная боль и тошнота стали потихоньку исчезать, сознание прояснилось, и он вспомнил вчерашний вечер в мельчайших подробностях.

— Слушай, — обратился он к Ксиу, чувствуя как лицо начинает заливаться краской, — про какого героя ты мне тут говорил?

— Про тебя, — усмехнулся Ксиу.

— А что я?

— Ха! Так ты ж вчера сношался как лошадь — весь госпиталь у открытых окон сидел и слушал ваши мартовские серенады. Ну и концерт ты вчера устроил.

— Да ты что?! И все до единого слушали?

— Угу, даже с соседних отделений врачи прибежали, чтобы послушать ваши художественные вопли. Один даже профессиональную камеру с собой притащил и полез на крышу. Говорил что оттуда парк как на ладони.

От сказанного Алекс схватился за голову.

— Е-мое, не зря же я пить отказывался. Чувствовал, что добром не кончится.

В дверь громко постучали и без разрешения открыли.

— Уже не спите? — спросил средних лет врач. За его спиной стояло несколько улыбчивых персон в белых халатах.

— Нет, не спим, — с готовностью ответил Ксиу, и Алекс почему-то покраснел еще гуще.