Алистер: Крысиные бега

Глава 17. Подвал...

— Так, что ты говорил про это дело? — спрашивает весело Аммон, а я медленно перевожу взгляд на него, отвлекаясь от разглядывания жуткого подвала.

— Вторая жертва, — я поморщился от визга Джиллиана, который продолжал верещать, как резанная свинья, и летать по комнате, тыкая в маски и другие предметы уютного интерьера, — также была изнасилована и задушена. Это произошло спустя почти месяц после поимки преступника-демона, так что мы и не могли подумать, что будет ещё один похожий случай.

Я помнил удивление всех в участке, когда к нам заявился ещё один демон с признанием, что убил Рину Канли в этом самом доме. Хоть меня и не было там лично, но ребята в красках рассказали мне эту занимательную историю за кружкой эля в Подкове, когда я вернулся.

— И они ничего не заметили? — поднимает бровь Аммон и проводит рукой по помещению, показывая и намекая: «Как это можно не заметить?»

Я сам не понимаю, как можно было этого не заметить. Да и тот подозрительный запах явно намекал о том, что что-то было неладно. Но дело быстро закрыли, не найдя ничего подозрительного. Рина была убита на первом этаже в гостиной, а признание облегчило работу стражам. Все закрыли глаза, а Вальтер, не препятствовал этому.

Но я чувствовал тогда, что это не конец истории. И сейчас воочию убедился в этом.

— Сученыш-ш-ш, — шипит неподалёку Джиллиан, а я прикрыл глаза, чтобы не смотреть на колышущиеся телеса толстяка.

Голова раскалывалась.

— И что теперь? — спрашивает Аммон, сверкая зелёными глазами. Всё же он меня чаще бесит, чем помогает, но я всё ещё благодарен ему за то, что он помог мне в поединке с Ником. Но сейчас мы стояли в подвале, больше походящем на фильм ужасов, а Аммон издевался надо мной. Подходящее время и место он выбрал.

Я посмотрел на призраков. Аммон стоял возле меня, а Джиллиан всё пытался, или же нет, унять свою вспышку безумия…

— Что теперь? — спросил я риторически. — Мы должны найти ещё зацепку, чтобы понять, что было общего между этим местом и убийством девушек.

«И смертью Таиры», — морщусь я.

Она была права, когда когда-то говорила, что я на многое закрываю глаза. Но сейчас я был готов последовать её словам и раскрыть глаза на всю правду.

Самое время исправить это.

— Ты прав, малыш-страж, — говорит призрак, а потом приближается медленно к маскам, висящим на стенах. Я двигался вместе с ним, но тут он сказал. — Как удивительно изображены эмоции на их лицах. Кажется, я даже вижу следы косметики.

Я взглянул со смесью отвращения и брезгливости, но тут же отбросил их и постарался без эмоций взглянуть на лица женщин, ставших украшением на стенах этого подвала.

Мне было страшно, но ощущение гнева и желания наказания того, кто здесь находился, перевешивало мои страхи. Я был готов использовать любые средства, чтобы найти этого убийцу и заставить его ответить за свои преступления.

— Ты прав, — задумчиво говорю я и удивлённо поднимаю брови. — Семь женщин… Что-то знакомое.

— Да вроде, ничего такого, — говорит Аммон, чуть ли не вплотную приближая своё лицо к каждой. Я видел краем глаза Джиллиана, что всё ещё метался по комнате, не приближаясь к нам. Интересно, когда он уже успокоится?

«Семь, семь… Что же это было?» — именно эта деталь насторожила меня больше, чем остальное, заставив вспомнить всё, что связано с цифрами. И тут я вздрогнул, когда в голове мелькнуло уже полностью забытое воспоминание из прошлой жизни, связанное с моей бывшей девушкой увлекающейся нумерологией.

— Боже, ну ты и дурак, — смеялась красивая рыжеволосая девушка, придвигая ко мне карты, которые с недавнего времени постоянно носила с собой. И нет, это не были игральные карты, а карты таро… — Ты ведь родился седьмого числа, поэтому люди и испытывают к тебе такую симпатию.

— С чего ты это взяла? Я вообще-то человек хороший, — ухмыльнулся я, но девушка покачала головой.

— Нет, глупыш, — смеётся она. — Ты знал, что с древности люди испытывали симпатию к этой цифре. Семь чудес света. В Ветхом Завете мир был сотворён за шесть дней, а бог почил на седьмой, создав основу недели, которую мы используем и по сей день. А в Новом Завете число семь используется, как символ четырёх сторон света и Святой Троицы.

— И всё? — хохочу я громко, привлекая внимание других посетителей кафе, где мы расположились с моей девушкой.

— Да нет же! — гневно хмурит брови она. — Семёрка фигурирует и в Книге Откровений. Семь Церквей. Семь ангелов, семь печатей, семь труб и семь звёзд. Да во всех религиях используется семёрка.

— Ну, я и знал, что у тебя есть на то объяснение, — усмехнулся я, и девушка ударила меня ладонью по плечу.

— Ты должен больше уважать символику этого числа, особенно, когда оно связано с тобой. А вот посмотри, что говорят карты таро о тебе, — она разложила карты передо мной на столе, и я принялся изучать их значения.

Но я не поверил ни единому её слову.

— Фигня, — говорю я, порождая новую порцию негодования.

— Да ты задолбал!

Она взмахивает стопкой карт, а из неё прямо перед моим носом падает карта с изображением света.

— Видишь? Даже карты говорят правду, — задирает она нос, а я лишь фыркаю на подобное, — Магия этой цифры необъяснима.

— Хорошо, дорогая, но тогда, пусть мне скажут карты, почему существует симпатична-а-ая, — тяну я, — семёрка, что влечёт меня больше. Особенно сейчас.

— О чём ты? — спросила она, но карты начала мешать ещё в начале моей просьбы. Резко из её рук вылетает карта, падая рядом с первой. — Боже… Дьявол.

— Теперь я верю твоим картам, — смотрю я на изображение дьявола. — Семь смертных грехов тоже несут симпатию? Тогда сейчас я симпатично испытываю уныние…

Я вынырнул резко из воспоминаний и внимательнее вгляделся в лица женщин. Эмоции. Действительно. Они все были разными.

Я увидел чванливую даму, которая чуть ли даже в посмертной маске не закатила бы глаза.

Лицо следующей было с открытым ртом, как будто она хотела что-то здесь и сейчас, а брови были подняты с широко раскрытыми глазами.

У третьей мышцы, которых уже и не было в помине, лба были сдвинуты, придавая выражению лица угрозу. Ноздри расширены, а губы плотно сжаты, придавая форме лица прямоугольную форму.

Четвертая улыбалась, но это была настолько натянутая улыбка, которую видно было ещё при входе. Существа чувствуют искренность, а тут ей и не пахло. Улыбка даже сейчас не касалась глаз. Губы были слишком напряжены, а уголки рта неестественно сильно растянуты.

Когда я перевёл взгляд на пятую, то в голове возникло совсем забытое слово, но так подходящее здесь. Ахегао. Кажется, я услышал его когда-то от любителя мулат-сериалов. Он ясно мне показал картинками, что это означает. Сдвинутые и поднятые края в центр брови, высунутый язык, и округлившиеся глаза. Похоть в чистом виде.

Но стоило мне обратить внимание на шестую маску, как я стрельнул глазами в Джиллиана, что почти успокоился и не верещал, как свинья. Да и женщина на шестой маске была похожа на свинью, как будто они с Джилом были родственниками.

Последняя… Внутренние уголки бровей сведены так же, как у шестой, но вот верхние веки слегка опущены вниз. Уголки губ женщины опущены вниз, как будто вот-вот начнут подрагивать. Это была настоящая печаль, даже морщины на лбу были сделаны так, что я поверил в уныние женщины.

Семь масок. Семь грехов. Семь эмоций.

Я отвернулся от стенного ряда с масками и понял, что время назад не вернуть. Но эти маски запомнятся мне на долгое время. Как бывало раньше, подобные метафоры мне приходилось расшифровывать для клиентов-жертв мистических суеверий, но на этот раз это был мой личный квест, и я думаю, я с ним справился. Число семь, грехов и эмоций, здесь все было предельно чётко.

И что было самым странным… В этом мире нет и упоминания семи смертных грехов. А значит, это был кто-то, кому я рассказал об этом. Хотя это и было невозможно. Ведь я никогда и не рассказывал о своей прошлой жизни.

Тогда остаётся другой вариант, что ублюдок, которого я ищу был либо попаданцем, либо таким же, как я.

— Блять, — выдохнул я, а Аммон, стоявший и внимательно наблюдавший за мной, встрепенулся.

— Новое слово? Что оно означает? — его интересовало только это, а я указал на маски рукой и спросил его.

— Что ты видишь? — я следил внимательно за его реакцией, но он лишь со скукой взглянул на женские лица. По нему было видно, что он уже пресытился ими, пока я ушёл в свои воспоминания.

— Искусно сделано. Они, как живые. Поработал мастер, — бесчувственно говорит он, но тут же резко разворачивается и смотрит на меня. — Так что за новое слово?

Я выплёвываю новое ругательство и вижу, как возбуждённо внимает каждому моему слову Аммон.

— Это ругательство. У него нет определённого смысла. Говоришь его, когда случается казус, — поворачиваюсь я от него и прохожу к стопкам книг, которые лежат на полу. Я вижу запёкшиеся следы крови на них, но меня не останавливает это.

— Блять… — выдохнул он и передёрнул плечами. — Восхитительно, Алистер! Это того стоило. Знания заряжают… А теперь, скажи мне, что тебя напугало?

— Ничего такого, — говорю я спокойно. — Кое-что не сходится. Вот я и испугался.

Аммон подлетает ко мне и смотрит на меня скептически. Всё же оказывается, его трудно обманывать.

— Как скажешь.

Теперь у нас у каждого была своя тайна, которую мы не рассказывали друг другу. И я надеюсь, что свою я не поведаю до самого конца. Если я начну объяснять про семь грехов, то внезапно станет интересно, откуда я вообще это узнал. А потом может вскрыться правда, что в теле Алистера ли Артана иномирная душа от рождения. Боюсь, что после этого меня не оставит никто в Трандинасе. Ни стражи, ни Тайная Канцелярия, ни Его Величество. Все будут против меня.

И тогда мне лучше будет просто подохнуть, как крысе.

— О, Алистер, смотри, — тычет своим пальцем Аммон в книгу, что я в раздумьях схватил с пола. — Ты понимаешь этот язык? Да ты все удивительнее и удивительнее…

Я опускаю глаза и всматриваюсь в символы в книге. И тут я понимаю, что мне этот язык незнаком. Резко хватаю ещё одну. Всё, то же самое.

Все книги, что находились в этом подвале, имели одну особенность.

Их невозможно было прочесть.

Взяв ещё одну в руки, я начинаю листать, пока не останавливаюсь на подозрительно знакомой схеме.

Я поднимаю глаза и смотрю на своего спутника, пытаясь разгадать эту загадку. Он выглядел настолько удивлённым моим поведением, насколько это было возможно.

Но то, что я увидел было ещё удивительнее. Пентаграмма. Пентаграмма, коих и не было в этом мире, как и понятия о семи грехах.

— Какое-то заклинание? — склоняет голову набок Аммон. — Что это?

Из книги выпадает стопка листов, которая была спрятана внутри.

Я стиснул зубы и поднял бумагу с пола подвала, когда подошёл в самый угол. Знакомый почерк режет глаза.

— Что это? — ожидаемо оказывается Аммон рядом, а я сминаю в руках лист.

— Нам нужно в морг, — говорю я, понимая, что давно я не навещал Маркуса, а тут и повод есть. Его почерк я узнаю из множества других.

— Зачем нам в морг? — спрашивает Джиллиан, наконец очнувшись от своей вспышки. — Там мы найдём подражателя?

Толстяк фыркает, натягивая безумную улыбочку, а я вздыхаю.

— О, да, найдём путь к нему, — сжимаю я руки.

Я киваю головой и начинаю двигаться дальше, чувствуя, что здесь находятся ответы на многие вопросы. Но я также чувствую, что эти ответы могут оказаться опасными для нашей жизни и здравомыслия. Я хожу по комнате, а потом случайно задеваю какую-то стопку, которая падает на пол.

Внезапно вся комната окрашивается в красный свет, а я узнаю знакомую магию по лёгкому запаху жжения. Магия возгорания большой площади. Боги этого мира, да этот подонок всё же подстраховался.

— Бежим! — кричу я, увидев, как стены начинают гореть.

Мы бросаемся к двери, но она не поддаётся. Я понимаю, что заклинание запертого замка тоже было подготовлено коварным ублюдком. Но всё же он не на того попал. Я смогу выбраться даже из этого подвала, а призракам это вообще, не принесёт никаких проблем. Джиллиан и Аммон начинают проходить сквозь стены, но что-то блокирует их.

— Мы не можем пробиться, — сумасшедше смеётся Аммон. — Блять! Вновь это!

Кажется, Аммон научился в полной мере использовать новое слово по назначению. Я размышляю быстро: как найти путь наружу?

Магия возгорания была слишком сильной, чтобы мы могли её преодолеть. Нужно найти другой выход. Я начинаю оглядывать комнату, и мой взгляд падает на вентиляционную решётку, которую я не заметил изначально. А ведь этот ублюдок работал здесь и дышал, а значит, есть шанс выбраться.

— Там! — кричу я, указывая на неё. — Нам нужно пробраться через вентиляцию!

Джиллиан и Аммон моментально соображают, что я имею в виду, и начинают взлетать к потолку, чтобы дотянуться до решётки. Я поспешно следую за ними и вскоре мы уже ползём в узком туннеле.

— Это же превосходно! — восклицает Аммон. — Какой замечательный приключенческий тур!

Я усмехаюсь слабо. Некоторые люди любят адреналин, и даже призраки, а другие просто пытаются спастись в сложных ситуациях. Я отношу себя к последней категории. Мы все ещё находимся в здании, которое может вот-вот обрушиться на нас, и нам нужно, как можно быстрее выбраться наружу.

Сквозь туннель мы выходим наружу, оказываясь на заднем дворе здания. Я чувствую запах гниющей плоти и старых костей, но теперь у меня уже нет времени на отвращение. С этим будут разбираться уже стражи, которым станет известно, что действительно происходило здесь. И даже сняв слепки с пепелища и поняв, что я был здесь, они узнают и о человеческих аксессуарах, похороненных здесь. Думается мне, что они найдут ещё и кучу всего, закопанного в земле, если меня не подводит моя интуиция.

Мы мчимся к забору, который с размышлениями собираюсь преодолеть.

— Быстрее, поднимайтесь! — кричу я машинально, подпрыгивая, чтобы залезть на забор выше. Я понимал, что не нужно говорить это призракам, но всё равно слова слетают с моих губ.

Наконец-то мы выбираемся из двора и начинаем бежать. В конце концов, мы выбрались наружу из подвала похожего на морг, и я почувствовал, как наши лёгкие наполняются свежим воздухом. Мы остановились на заднем дворе, постаравшись держаться скрытно, чтобы не попасть в поле зрения людей. Через несколько минут мы услышали звук магсирен, которые наверняка объявляли об убийстве и пожаре. Мы выжили, но я знал, что наша миссия ещё далека от завершения. Мы должны найти следующую ловушку, оставленную тем, кто идёт нам навстречу.

Я бегу, наблюдая, как жители быстро выбираются из своих домов, чтобы в случае опасности убежать подальше от пожара. А мне же стоит убраться в сторону, чтобы стражи, которые прибудут вскоре, не заметили меня.

Мы продолжаем бежать по грязным улицам Огненного района, не останавливаясь ни на секунду. Наконец, я замечаю старую заброшенную таверну и указываю на неё. Она все ещё была заброшена, как и в моих воспоминаниях, когда я учился в Академии Стражей.

— Туда! — кричу я. — Там мы найдём убежище!

Мы бросаемся внутрь, поднимаемся по лестнице на второй этаж и находим комнату, в которой можно спрятаться. Я закрываю дверь и сажусь на пол, чувствуя, как моё сердце бьётся так сильно, что я боюсь, что оно выпрыгнет из груди.

— Я думаю, мы выбрались, — говорю я, сводя дыхание. — Но этот ублюдок все ещё свободен. Нам нужно найти его и покончить с этим.

Джиллиан и Аммон улыбаются сумасшедше, понимая, что у нас все ещё много работы. Однако я знаю, что это только начало. Мы должны найти того, кто стоит за этим всем, и наказать его за все преступления, совершенные им. И я не остановлюсь, пока не достигну своей цели.