Алистер: Крысиные бега

Глава 29. Мрак

Мы шли в сторону Мрака, каждый был на своей волне. Аммон и Джиллиан о чём-то переговаривались, летя впереди, а вот Тарас шёл в моём темпе, больше напоминая мне этим человека, то есть вампира, а не призрака.

Я не знал, что ещё мог сказать после своей феерической истории, но и Тарас ничего не говорил, пока первым не спросил.

— И давно ты в этом мире? — спрашивает он, а я вздрагиваю легко, от чего тело начинает побаливать.

— С рождения, — признаюсь я в своей первой осечке. Этот призрак слишком много видел, и я знал, что мне не удастся его обмануть.

Тарас кивает, глубоко размышляя, и тихо говорит.

— Я тоже видел многое в своей жизни. Мир меняется, но проблемы остаются те же. Вот только этот убийца, который бродит по Огненному, вызывает у меня недоумение. Я знаю, что существуют люди, которые убивают ради удовольствия или из-за денег, но здесь… Здесь что-то другое. Как будто за всем этим стоит большой план, но я не знаю, в чём он заключается.

Я внимательно слушаю Тараса, чувствуя, что он говорит правду. Может быть, я смогу узнать что-то новое и раскрыть этот загадочный случай.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — говорю я, пытаясь утешить. — Но у нас есть информация о символах, которые были найдены на месте убийств. Может быть, они нам что-то скажут.

— Да, я слышал об этом, — отвечает Тарас. — Но, к сожалению, я не знаю, что они означают. Хотелось бы верить, что узнаем ответы, когда найдём этого мерзавца.

— Почему ты убивал тех аристократов? — спрашиваю я наконец-то. Пожалуй, я понимал Джиллиана и Аммона в этом плане больше, чем его. Ведь он был адекватным вампиром, хоть и с проблемами в семье.

Тарас замолчал ненадолго, словно обдумывая свой ответ, а потом сказал.

— Мне нужны были деньги, чтобы оплатить долг. Я не горжусь тем, что сделал, но это было необходимо. Извини, если я тебе кажусь жестоким. Но у простолюдинов их не было. Тебе, наверное, не понять этого, ведь ты родился в семье аристократов.

Я вздохнул, понимая его положение, но все же не мог смириться с мыслью о невинных жертвах.

О, нет, Тарас. Тебя я понимаю, куда лучше, чем ты думаешь. В том мире я родился в бедной семье и лишь своими силами поднялся наверх. Как и ты. Но и меня ждала такая же участь, что и его. Жизнь в бедности накладывает свой отпечаток на сознание существа.

— Но ты же знаешь, что это неправильно, Тарас, — говорю я. — Даже если ты был в тяжёлом положении, твои действия повлекли за собой гибель невинных людей.

Тарас молчал, и я понимал, что его слова искренние. Вампир был не идеальным, но, в отличие от многих других, он осознавал свои ошибки и старался поправить их. Это поражало меня и заставляло верить в его путь.

— Я знаю, что это неправильно, — признался Тарас. — Но, когда ты находишься в таком положении, и тебе кажется, что нет другого выхода, ты готов на все, даже на такое. Я не говорю, что это оправдывает мои действия, но это объясняет их.

Мои мысли взлетели на секунду дальше, думы о том, что у нас, людей, так же многие действия можно объяснить теми же словами. Безысходность и отчаяние не разграничивают мир на правильный и неправильный.

— Что бы ты ни сделал в прошлом, Тарас, — говорю я, взглянув на него пристально. — Ты можешь начать с чистого листа и выбрать правильный путь сейчас. Может быть, поможешь нам поймать убийцу?

Тарас кивнул, и я почувствовал, что мы на правильном пути. Будь то вампир или человек, любой из нас может выбрать хороший путь. Каждый из нас может избавится от тьмы в своей душе и, возможно, в мире станет намного меньше зла. Всё же моя теория о том, что убийц станет меньше, если убить и их жертв шла трещинами. Но может виноват и возраст призрака, который прожил слишком долгую жизнь даже для него.

Мы продолжаем идти в молчании, пока не добираемся до одного из заброшенных зданий на окраине Мрака. Тарас указывает на одну из стен.

— Там внутри и есть ответы, — сказал он. — Но будьте осторожны, этот убийца может быть, где угодно.

Я киваю и вхожу в здание вместе с Аммоном и Джиллианом. Уже на пороге я ощущаю, как в меня ударяет волна смятения, и я понимаю, что Тарас был прав. Чего же мы здесь узнаем?