Алый бант в твоих волосах

Глава 25 Чей это алый бант?

Стоя на стуле во весь рост, я держал в руках коробку с вещами, которую только что достал с самой верхней полки шкафа. Желая найти в ней свой старый любимый термос, я наткнулся на кое-что другое. Такое же старое, но ничуть не ставшее хуже за долгие годы.

Услышав мой вопрос, в спальню примчалась младшая сестра. А следом за ней вошла и Катюха. И, кажется, обе сестры сильно удивились тому, что я полез в их шкаф. И даже разозлились, потому что сделал это без спроса.

— Зачем, зачем… — пробурчал я, отвечая на вопрос Сашки. — Говорю же, термос свой искал! — Ухватив коробку одной рукой, я достал из неё алый бант и спустился со стула на пол. Затем поставил на стул коробку и стал крутить украшение в своих руках. — Я помню этот бант! Это ведь тот самый, да? Что я подарил?

Саша испуганно смотрела на старшую сестру, а та, пока я разглядывал бант, видимо, что-то объясняла ей жестами, явно проявляя своё недовольство.

Да, это тот самый бант! Сколько им тогда было? Двенадцать, кажется? Шесть лет прошло, а он всё как новый!

— Бант только один, — тщательно проверив содержимое коробки, произнёс я. — А где второй? Их же два было. Ну? Вы чего замолчали?

— А что говорить? — первой подала голос Катя. — Ну да. Бант один. И ты тоже один! — не скрывая раздражения, сказала она.

— В каком это смысле, я один?

— Ну не два же тебя? Зачем второй бант?.. — продолжала говорить намёками Катя.

— Ты что-нибудь помнишь? — робко спросила меня Сашка.

Помню ли я? Конечно, помню! Как такое забудешь? В пятницу, когда мы с Сашей сидели в парке у фонтана, она спросила меня об этом же. Помню ли я? Тогда я не сразу понял. Но сейчас, взяв в руки этот бант, вспомнил всё. Я ведь и вправду пообещал, что женюсь на той из сестёр, кто сохранит свой бант до восемнадцатилетия. Но разве тогда я думал о том, что эти слова воспримут всерьёз? Нет, конечно!

И тогда же в парке Катька сказала, что бантов этих уже нет, и моей личной жизни ничто не угрожает. А теперь выясняется, что бант есть. Но всего один. И, как я понимаю, вторая сестра свой не сохранила.

— Ну, и чей это бант? — спросил я и по очереди посмотрел на обеих сестёр.

По едва проскочившей улыбке на лице Сашки, я сразу обо всём догадался. Это её бант! Опустив голову, она стояла около шкафа и пальцами теребила обручальное кольцо на своей руке, покручивая его то в одну, то в другую сторону.

Уходя мыться в душ, Катя тоже не сняла кольцо. Как, впрочем, до сих пор не снял своё и я.

— Эм… Девчат. Полагаю, нам нужно серьёзно поговорить. Не хочу отказываться от своих слов. Обещание есть обещание. Но… Дело даже не в том, что это бант Саши. Я просто не вижу способа выполнить своё обещание! Эх… — Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Я не могу выбрать одну из вас. Во-первых, потому, что это будет нечестно по отношению к другой. А во-вторых, вы мне обе очень нравитесь. Но вы ещё совсем молоды и, связав себя узами брака, можете пожалеть о сделанном выборе. Наверное, в таком случае будет лучше, если я не буду ни с кем из вас…

— Стой! Мы не заставляем тебя жениться! — вдруг заговорила Катерина. — Буду откровенна. Я считаю, что ты не должен выбирать одну из нас! Но я хочу… — Катя засмущалась, её лицо покрылось румянцем, а голос стал тихим и робким. — Хочу тоже быть твоей девушкой.

Сашка протянула руку и медленно забрала у меня свой бант. Однако решила никак не комментировать ни мои, ни Катины слова.

— Но разве ты станешь делить меня с другой девушкой? Пусть даже это и будет твоя сестра…

— Не думаю, что ты откажешь Саше, ведь это её бант. И не отрицай, что ты любишь её! — сказала Катюха. — А значит, я либо тобой поделюсь. Либо останусь в пролёте… — закончила мысль старшая сестра, а потом подняла голову и громко заявила: — Я согласна! Согласна делить тебя с сестрой! И мне плевать, в чьём паспорте будет стоять штамп! Ведь главное, что мы будем вместе!

— Знаете, что я думаю? — произнесла Сашка, крепко прижимая бант к своей груди. — Пусть это и было не по-настоящему. Но я считаю, что сегодня Артём исполнил своё обещание. — Саша вытянула вперёд правую руку, показывая нам обручальное кольцо. — Мы провели церемонию под вальс Мендельсона и обменялись кольцами, и даже отметили это событие в ресторане! Так что я считаю твоё обещание выполненным. А этот бант теперь просто бант. — Саша сделала шаг вперёд и протянула украшение своей сестре. — Мы можем носить его по очереди. Он настолько же твой, насколько и мой. Но ты нравишься Артёму больше, чем я. Это очевидно! И поэтому я тоже согласна!

Катя взяла бант в руки и, чуть не заплакав от нахлынувших на неё чувств, крепко обняла сестру обеими руками.

Ну и дела! Получается, сёстры только что открыто признались, что хотят быть моими девушками! И решили, что согласны делить меня. То есть, у меня теперь две девушки сразу. Две! И мне не нужно скрывать своих чувств к ним. И они не будут ревновать меня друг к другу. Обалдеть!

Однако Саша ничего не сказала про моё желание. То, которое я озвучил позавчера ночью: стать моей женой на один вечер. Но если она сказала, что считает моё обещание исполненным, то, наверное, эта просьба тоже считается выполненной. В любом случае я рад, что всё разрешилось вот так!

Я сделал шаг и молча обнял обеих сестёр.

— Больше никаких обид! — прошептала сестре Катя.

— Никаких обид! — так же шёпотом ответила ей Сашка.

Думая каждый о чём-то своём, мы молча стояли в обнимку. Катя сжимала в объятиях Сашку, а та — её. Я же прижимался грудью к плечам сестёр и обнимал их обеих двумя руками.

— Тём? — семейную идиллию прервал голос младшей сестры. — А ты-то согласен?

Я широко улыбнулся. Уже думал, что и не спросят!

— Да, кстати… — смущённо засмеялась Катюха.

— Согласен, конечно! И рад, что мы всё обсудили! — не выпуская девчонок из рук, сказал я. Покачал сестёр в разные стороны. А потом вспомнил, с чего всё, собственно, началось. — Кхм… Девчули! Так где же мой термос? Кто-нибудь знает?

— Я знаю! — откликнулась Саша, выпуталась из наших объятий и выбежала из спальни.

Я уже было отправился за ней, но Катя поймала мою ладонь и остановила меня.

— А ты мне не поможешь? — сказала она, отпустила мою руку и отошла к шкафу. Выдвинула один из ящиков и, перебирая нижнее бельё, стала кидать в меня трусики. — Может, вот эти?.. Или эти?.. Нет, вот!.. — Пока я разглядывал брошенное в меня нижнее бельё, Катя задвинула ящик обратно и достала что-то ещё из другого. — Ты не будешь стесняться, если я?.. — не договорила она, и её полотенце упало на пол. — Ой…

Вещью, что Катя едва не уронила, пытаясь снять с себя полотенце, оказался короткий топ молочного цвета на пуговичках. Сестра быстро просунула руки в короткие рукава и, спрятав, наконец, свою грудь, застегнула две средние пуговицы.

В дверях комнаты появилась Сашка с кухонным полотенцем и термосом в руках. Она прижалась плечом к косяку, глядя на Катины переодевалки.

— Вот, держи! Я его помыла, — сообщила Саша, вытирая последние капли с блестящего цилиндра.

— Выбрал уже? — спросила Катюха и качнула головой, глядя на бельё в моих руках. — Если нет, я пока похожу так…

— Извини, Саш. Одну секунду… — ответил сестре я и внимательно рассмотрел предложенные варианты. — Вот эти, с котиком! — сделал я выбор и протянул белые трусики Кате.

Взяв их двумя руками, она тут же надела бельё, повернулась к нам задом и слегка наклонилась вперёд, демонстрируя рисунок на попе. Сашка хитро улыбнулась и перекинула полотенце через плечо. А я сам убрал лишнее бельё обратно в тот же ящик шкафа, из которого его достала Катюха, и взял из рук Саши мой термос.

— Спасибо тебе, Саш! Что бы я без тебя делал⁈ — поблагодарил я сестру и направился вон из спальни девчонок. — Так. Ладно. Мне нужно закончить со сборами.

Бросив термос в рюкзак, ещё раз проверил, всё ли я взял. Застегнул молнию и поставил рюкзак на пол рядом с дорожной сумкой. А затем кинул взгляд на всё ещё приставленный к стене новенький матрац.

— Пора тебе, друг, на своё место! — сказал я вслух и потащил этот источник моего будущего комфорта к кровати.

Но едва успел уложить матрац на деревянные ламели, как подоспевшие сёстры начали гладить его ладошками.

— Ух ты! А это мягкая сторона или жёсткая? — спросила Катюха.

— Жёсткая, вроде бы… — неуверенно ответил я.

— Можно нам поваляться? — задала вопрос Саша.

— Ну поваляйтесь… — разрешил я и срочно направился в душ.

Фух… Безумие какое-то! Я уже едва сдерживался, чтобы не выдать своё возбуждение. Катя с этими примерками! И откуда она взяла этот развратный топ? «Пока похожу так», — как к этому вообще относиться? Получается, если бы я не сделал свой выбор, она бы так и ходила по дому в одном только лишь топе?

А Сашка? Тоже сегодня хороша! На ней ведь ничего кроме маечки и трусов! Как вышла из душа, так и ходит по дому! Я не запрещаю, не реагирую. В смысле, ничего не говорю им по этому поводу. А должен?

Забравшись в кабинку, первым делом я снял накопившееся напряжение. А потом, стоя под тёплыми струями воды, постарался отвлечься, думая о предстоящей командировке. Поздно уже, надо бы лечь спать пораньше. Хотя в поезде ещё будет возможность покемарить… Да, но в купе-то я буду не один! А у меня с собой ноут…

Я пытался унять бушующий хаос из мыслей в своей голове. Но получалось откровенно не очень. Как только подавлял мысли о работе, на их место возвращались мысли о моих сёстрах.

Найдя этот бант, я будто открыл сундук, в котором хранились старые воспоминания. Словно кто-то достал их со дна, сдул толстый слой пыли, и они засияли прежними красками. Раньше, в детстве, на первом плане всегда была Катя. Почему-то именно она нравилась мне сильнее. И, естественно, она получала больше внимания. Вот почему Саша до сих пор думает, что её сестра нравится мне больше.

Но мне нравятся они обе! Напористость и откровенность Кати, её бесстыдство. Скромность и нежность Саши, её милая забота обо мне.

Но я не железный! А эти два прекрасных создания сводят меня с ума! И если неделю назад я видел в них лишь своих сестёр, то сейчас они сами признались, что хотят быть моими девушками. Девушками! Так почему же я до сих пор веду себя с ними не как их парень? Потому что привык? Нет. Потому что боялся быть неправильно понятым! Боялся обидеть, причинить боль. Но больше бояться не нужно!

❖ ❖ ❖

Выйдя из ванной комнаты в одних лишь трусах-боксёрах, я услышал странные звуки, которые доносились из моей спальни. Они что там, прыгают на новом матраце? Не мешкая, я сразу же направился в свою комнату.

Катя и Саша и в самом деле прыгали на моей кровати, подбрасывая руки вверх, словно на батуте. И если бы потолки были немного ниже, то девчонки точно бы доставали до них руками.

— Смотри! Мы как феечки! — кричала Катюха. — Давай к нам!

— Эй! А ну, слезайте! На матраце нельзя прыгать! — прокричал я. — Слезайте, кому говорю!

Но девчонки даже не повели ухом. Тогда я подошёл к кровати, схватил Сашку в охапку, стянул с матраца и усадил на коврик.

— Слезай! Слышишь⁈ — повторил я Кате, но та лишь завертела головой в стороны.

Тогда я влез на кровать, схватил вторую сестру и потащил прочь. Но стоило мне спуститься самому, как на матрац снова запрыгнула Сашка и опять начала прыгать. Всё ещё держа вырывающуюся из рук Катьку, я попытался достучаться до разума младшей сестры.

— Сашка! Ну серьёзно! Нельзя на нём прыгать! Он же пружинный! Сломаешь! — Видя, что мои слова не имеют эффекта, я провёл подсечку и усадил Катю на голый пол. — Сиди здесь!

И снова схватив Сашку, стащил с кровати во второй раз.

Ослушавшись, Катя опять забралась на кровать, но в этот раз встала на четвереньки лицом ко мне:

— Так тоже получается! Смотри!

Она радовалась тому, что ей, даже стоя на четырёх точках, удавалось отрываться от поверхности. Последняя пуговица на её уже ничего не скрывающем топе грозила вот-вот расстегнуться.

Поднимая переднюю лапу, этот недоделанный квадробер в лице старшей сестры недовольно прошипел и, махая скрюченными пальцами, изобразил выпущенные в мою сторону когти.

— Ах, так? Ты ещё и шипеть на меня вздумала⁈ Тебе показать, где лоток⁈ — крикнул я в запале.

А Катя лишь плюхнулась на задницу и уже собралась снова встать в полный рост. Но только я шагнул к кровати, как сзади на меня напрыгнула Сашка. Я потерял равновесие и полетел вперёд головой прямо по направлению к Катьке.

Моя макушка толкнулась во что-то тёплое, а лицо погрузилось в верхний мягкий слой матраца. Придавленный весом младшей сестры, я упёрся ладонями и поднял голову. Носом проехался по нежной ткани, под которой ощущалось что-то мягкое и тёплое. И моя голова оказалась между раскинутых в стороны Катиных ног.

Вот чёрт! Я понял, что именно сейчас пропахал своим носом! Я вовсе не специально! Но Катя, кажется, совсем не против…

Она расслабленно лежала спине, приподнимаясь на локтях, и смотрела на меня. Пуговицы на её топе расстегнулись и обе его половинки повисли на плечах, оголив аккуратную грудь с призывно торчащими вверх бусинками сосков.

— Ой! — воскликнула старшая сестра.

Катя опустила голову и схватилась за края незамысловатой одежды. Обеими руками она стала снова застёгивать пуговки на своём сексуальном топе.

В это время Саша, наконец, сползла с моей спины и пристроилась слева от сестры. Лёжа лицом вверх на кровати, она согнула в колене правую ногу, схватилась ладонью за место чуть выше щиколотки и, шипя, стала его поглаживать.

— Больно-то как! Ты меня ударил!

— Я? Ударил? — переспросил я, поднялся и сел на пятую точку. — Где? Покажи!

— Вот здесь! Синяк теперь будет… — жалостливо сказала сестра.

Не отрывая спины от матраца, она повернула ногу коленом в сторону и показала пальцем на ушибленное место.

— Прости, я не специально! — Взяв одной рукой Сашину ногу за стопу, а второй за икру, я приподнял ногу, распрямил в колене и несколько раз поцеловал место предполагаемого ушиба, стараясь таким образом загладить свою вину. — Так лучше? Или всё ещё болит?

— Бол-лит… — удивлённо и в то же время смущённо произнесла сестра.

В её голосе прозвучало не только удивление, но и желание продолжить приятное лечение. Из-за того, что нога была в таком положении, эластичная ткань Сашиных трусиков натянулась, превратив прикрываемую ими часть тела в «верблюжью лапку».

Не смея отказать себе в удовольствии разглядывать открывшуюся мне красоту, я снова поднёс ногу младшей сестры к своим губам и ещё медленнее покрыл гладкую кожу поцелуями ниже и выше того же самого места.

— Болит ещё где-нибудь? — спросил я, плавно опуская Сашину ногу на кровать.

— У меня болит! Вот здесь! — подключилась вторая сестра, задирая нижний край и без того короткого топа и показывая пальцем на свои рёбра.