Алый бант в твоих волосах

Глава 26 Мятно-фруктовое признание

Саша и Катя лежали по центру кровати. Желая добраться до ушибленного бока второй сестры, я переполз через ноги девчонок и медленно подполз к Кате с другой стороны. Затем, опираясь одной рукой на матрац между девчонками, навис над старшей сестрой. Моя вторая рука опустилась на ладонь Кати, лежавшую на её груди.

Наклонив голову, я прижался губами к тонким рёбрам сестры и стал осыпать их поцелуями. Катя попыталась убрать свою руку с груди, но вместе с этим задрала топик, оголив одно полушарие. Аппетитный сосок был так близко, что я не смог удержаться, и, лизнув ареолу, сжал крохотный бугорок между губами.

Из Кати вырвался хриплый стон. В этот момент кто-то задел мой локоть, и рука, которой я опирался, сложилась. Потеряв равновесие, я повалился на Катю, но тут же постарался слезть, чтобы не раздавить хрупкую девушку своим весом. А потом, сам не понимая как, уже оказался лежащим между сестёр.

— Ай! Ф-ф-ф… — зашипела вдруг Сашка.

— Прости! Я опять тебя ударил?

— Нет, — ответила сестра и, сев в позу лотоса, вывернула стопу пяткой вверх. — Мозоль задел.

— Ого! Это ты сегодня натёрла? — спросил я, и без того понимая, что виной всему оказались новые туфли на высоком каблуке. — Катя, найди мне иглу! Нужна самая тонкая, — скомандовал я, поднялся с кровати и ушёл за аптечкой на кухню.

Вернулся оттуда с бутыльком муравьиного спирта, комком ваты, пластырем и парой бумажных салфеток. Сел на кровать, сложив под себя ноги. Открыл бутылёк, смочил спиртом ватку. Затем взял одной рукой стопу Саши и, стараясь не давить на больное место, основательно протёр пятку.

Овальная мозоль шириной в пару сантиметров злобно надулась, словно готова была вот-вот взорваться!

— Это будет больно, да? — заволновалась младшая сестра.

— Если расслабишься, то не будет! — ответила ей Катя и села рядом со мной.

Она с любопытством наблюдала за моими манипуляциями, пока её рука заботливо лежала на Сашкином животе.

Намочив спиртом второй комок ватки, я взял из рук старшей сестры швейную иглу и тщательно её протёр.

— Не бойся, я сделаю всё аккуратно, — успокоил я сестру, держа в одной руке её ногу, а во второй острую иглу. — Главное, не шевелись. Угу?

Я с улыбкой посмотрел на Сашино испуганное лицо. Лёжа на спине, она приподнялась на локтях. Тонкая майка рельефно обтянула налитую грудь. А сама Сашка смешно зажмурилась от страха.

Подложив под пятку салфетки, я осторожно сделал прокол. Отдав иглу Кате, медленно выдавил из мозоли всю жидкость. И промокнул Сашину пятку второй салфеткой.

— Ну вот, почти закончил, — сказал я, разрывая зубами бумажную упаковку пластыря в виде узкой полоски. Ловко оторвав от него защитный слой, прилепил пластырь на пятку и напоследок чмокнул Сашкину ступню. — Вот и всё! Видишь? И совсем не больно, да?

Сашка смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Её щёки порозовели, а из-под белого топа торчали крупные набухшие соски́.

— Ага. Даже ничего не почувствовала. В смысле… да, было не больно!

Сашка так смешно ответила, будто хотела сказать, что она что-то почувствовала. Но точно не боль. Значит, я всё правильно сделал. Это ведь был момент доверия. Почти как в японском мимикаки, когда тот, кому ты доверяешь, чистит твоё ухо специальной палочкой, пока твоя голова смиренно лежит на его коленях. Одно неверное движение — и здравствуй, боль в ухе! Или того хуже.

— Оу, сестрёнка. Да ты возбудилась! Тебе что, так понравилось? — заметила Катя.

— Может, ей просто холодно! — предположил я, понимая, что несу какую-то чушь.

— Ну да… Щёки и шея порозовели тоже от холода? — ехидно сказала Катюха. — Она возбудилась! Говорю тебе!

— Ну, допустим! — насупившись, подала голос Сашка. — И что с того?

— Да ничего, ничего… — радостно произнесла Катя. — Это даже хорошо!

Пока девчонки обсуждали щекотливую тему, я забрал у Кати иглу и отнёс спирт обратно в холодильник. Выключил в гостиной свет. И, зайдя в спальню, погасил свет и здесь тоже. А перед тем, как комната погрузилась во тьму, мой взгляд остановился на лежащих в моей постели сестрёнках.

Завтра, конечно, рано вставать. И лучше бы мне как следует выспаться. Но разве можно это сделать, если рядом будут они?

Взяв со стола смартфон, я завёл будильник на без пятнадцати пять. Положил его обратно на стол экраном вверх. И пока тот едва освещал комнату, подошёл к кровати.

Когда я был в ду́ше, кто-то из сестёр заботливо постелил на матрац свежую простыню и сменил наволочку на подушке. Одним словом, приготовил всё для моего комфортного сна. Наверное, это была Саша. А, впрочем, неважно.

— Вы как хотите, а я ложусь. Если кого-нибудь раздавлю, чур я не виноват! — сказал я и в полной темноте влез на матрац, словно медведь. — Это моя кровать, моя территория, и здесь действуют мои правила!

Нащупав чьи-то руки, я растолкал девчонок, освобождая для себя место, и увалился на живот.

— И что это за правила? — спросил игривый голос Кати, и, погрузившись в мои волосы, на затылок легли её пальцы.

— Ну, во-первых, здесь сплю я. Только я! И никто, кроме меня, если не оговорено иное, — мне вдруг отчего-то захотелось поумничать. — Во-вторых, за нарушение первого правила неизбежно и неотвратимо последует наказание…

— Но это эгоистично! — возмутилась вдруг Сашка. — Не делиться комфортом с близкими!

— Этот матрац… Он такой удобный. Хочется просто свернуться клубком и никуда не уходить… — задумчиво проговорила Катюха, продолжая массировать мой затылок.

— Ничего не знаю. Правила вступают в действие немедленно! — пробубнил я и вдохнул в себя воздух.

То ли мне показалось, то ли Саша недавно купила новый кондиционер. Постельное бельё почему-то пахло леденцами, точнее, такими маленькими конфетами со вкусом яблока и запахом мяты. Странно.

— Кать? — позвала Саша сестру. — Уже поздно. Тёме ещё надо выспаться. Ты идёшь спать?

— Угу, — лениво промычала Катюха, а потом опять спросила: — А это твоё наказание… Какое оно будет?

— Какое-какое… По жопе надаю! Вот какое… — сказал я и лишь потом подумал о своих словах.

Зачем я это сказал? Блин! Меня же не так поймут! Но уже нет смысла добавлять что-либо. Пусть лучше думают, что это была моя неудачная шутка.

Я перевернулся на спину. И только сейчас понял, что пахнет совсем не бельё. Откуда тогда в комнате этот запах? Спирт уже выветрился, а больше здесь ничем пахнуть и не должно! Ну, кроме запаха краски, что источает новый матрац.

— А чем это пахнет? — спросил я и начал принюхиваться.

Повернулся сначала к Сашке и обнюхал её, словно кот, почуявший мышь. Саша приятно пахла парфюмом. Но никак не мятой или яблоком. Испугавшись щекотки, сестра хихикнула и легко оттолкнула меня ладошками.

Тогда я повернулся к Катюхе. Каким-то непонятным образом она уже успела поменять положение. И вместо головы я нащупал её ноги. Но они пахли душистым мылом.

— Холодно. Очень холодно! — не сумев сдержать смешок, произнесла Катя.

Потеревшись щеками о Катины ступни, я двинулся выше в поисках источника запаха. Мои ладони скользнули к сведённым вместе коленкам, поднялись выше по бёдрам, коснувшись ткани нижнего белья. Катя медленно приподняла ноги и развела их в стороны, позволяя мне удобнее устроиться рядом.

Катя пахла желанием. Её податливое тело не только не сопротивлялось, а наоборот, охотно отзывалось на каждое моё прикосновение. Вспомнив о том, куда я недавно уткнулся носом, я позволил себе прижаться губами к тому же месту и почувствовал влагу, пропитавшую нежную ткань белья. Катя жадно запустила обе руки в мои волосы, едва не прижав к себе мою голову.

Сунув большие пальцы под ткань, я нащупал полоску коротких волосков и двинулся дальше. Продолжая искать источник необычного запаха, миновал пупок, солнечное сплетение, захватил нижние рёбра и с удивлением обнаружил, что Катиного топа на ней больше нет!

— Теплее… — прошептала она.

Задержавшись недолго на груди, я двинулся выше. Ключицы, шея, мочка уха. Здесь запах стал намного отчётливее.

— Ещё теплее…

И когда, наконец, мои губы нависли над Катиными, она прошептала слово «горячо», обдав меня мятно-фруктовым ароматом, и страстно прижалась к моим губам.

Чьи-то ладони коснулись моей спины. Я разорвал поцелуй и едва не выронил конфету, переданную мне Катей. Она оттолкнула меня, заставив плечом коснуться сидящей рядом со мной Саши.

Кромешная темнота развязала руки не только мне одному. Что Саша, что Катя совсем не стеснялись. И я уже стал путаться, где чьи руки. Прикоснувшись к груди Саши, я с удивлением обнаружил на ней чью-то ладонь. Ну Катюха! Во даёт!

Я мягко уронил Сашку на постель и с поцелуем передал ей Катин леденец. А затем, накрывая губами изгибы Сашиного тела, стал медленно спускаться. Словно пугливая лань, младшая сестра вздрагивала от каждого прикосновения. Её прерывистое дыхание выдавало неопытность и животную тягу к новым для неё ощущениям.

Но когда мои пальцы коснулись резинки трусов и потянули за ткань, стягивая их вниз, Сашка напряглась. Её ладони накрыли мои руки. И я понял, что тороплюсь.

Катины ладошки легли на мои плечи, настойчиво потянули меня назад, заставляя оставить Сашу в покое и лечь на спину. А следом надо мной оказалась и сама Катя. Мои руки легли на её бёдра и заскользили по ним вверх. Катя успела избавиться от белья и теперь была совершенно нагой. Её грудь касалась моих губ и тут же ускользала.

В какой-то момент чьи-то влажные пальцы нащупали мою ладонь, потянули её к паху и прижали к мокрым губам. Мои пальцы заскользили взад и вперёд, а затем я погрузил средний в горячее, скользкое от смазки лоно. Из Кати вырвался тихий стон, и её ладонь прижалась к моей, заставляя погрузить палец глубже.

Но всё прервал внезапно осветивший комнату свет от экрана смартфона.

— Половина первого! Кать! — раздался голос младшей сестры. — Артём же не выспится!

Катя быстро слезла с меня и упала на кровать. Всё ещё держа свою руку между ног, она свела бёдра вместе и мелко-мелко задрожала. А уже через несколько секунд, торопясь и путаясь в белье, с трудом натянула назад свои трусики.

Свет повернулся к кровати, и Катя медленно поднялась.

— Спокойной ночи! — сказала она, наклонилась и чмокнула меня в щёку.

Саша положила смартфон обратно на стол. Дождалась, когда Катя покинет мою комнату, и вышла за ней следом.

Похоже, я перегнул палку.

С Катей всё понятно. А Сашка, видимо, была не готова. Чёрт! С ней надо поговорить! До того, как я уеду! Она ведь наверняка восприняла мой напор как агрессию. Даже спокойной ночи не пожелала!

Пока я лежал и размышлял о случившемся, в гостиной забрезжил свет, и кто-то зашёл в ванную комнату. Почти сразу же на мою кровать забралась одна из сестёр. Раздался негромкий хруст, похожий на то, когда раскусываешь зубами твёрдую карамельку.

В слабом свете, доходящим сюда из ванной, я узнал Сашину маечку. Сидя передо мной, она снова крутила кольцо на своём пальце.

— Тём? Я не против заняться с тобой… этим… Просто у меня ещё… ну, эти дни… — сбивчиво объясняла сестра. — Ты не сердишься на меня?

Эти дни? Но когда я держал в руках ногу Саши, я не видел прокладки под нижним бельём! Хм… Или я чего-то не понимаю?..

— Нет, — спокойно ответил я ей. — Слушай… Я не настаиваю. Если ты не готова, не надо!

— Замолчи!.. Дурачок, — перебила меня Сашка. Она медленно наклонилась ко мне, поцеловала и поделилась кусочком того самого леденца. — Я люблю тебя! — прошептала она и прижалась к груди.

Из туалета донёсся шум сливающейся воды. Сашка поднялась, сверкнула глазками и, пожелав мне спокойной ночи, выпорхнула из моей спальни, пока её не застукала старшая сестра.

Погасив свет, из ванной комнаты вышла Катюха. Прислушиваясь к звуку шагов, я гадал, куда она пойдёт. Звякнул стакан на кухне. Это Катя решила выпить воды перед сном.

— Тём! Не спишь? — тихо прошептала она, и я ощутил движение на матраце.

Осторожно подобравшись на четвереньках поближе, словно кошка, Катя легла рядом и прижалась грудью ко мне.

— Нет, — так же тихо ответил ей я.

— Сашка просто испугалась. Она ещё девочка. И пока это так, никакого секса у нас с тобой не будет. Но я очень хочу тебя. Просто, понимаешь… Ты должен быть первым у Сашки… — объяснила сестра и замолчала, давая мне время обдумать её слова. — Ладно, пойду спать… И думать о твоих пальчиках… Спокойной ночи!

Чмокнув меня в щёку, Катя спрыгнула с кровати и тихо-тихо ушла в свою спальню. А я ещё долго не мог уснуть.

Вот это денёк! Несмотря на облом с сексом, я чувствовал необыкновенный душевный подъём! Это признание Саши и слова Кати о том, что я должен стать у неё первым. Вот чего она испугалась! Просто не решилась признаться в этом сама. Но благодаря старшей сестре, всё стало кристально ясно!

Медленно рассасывая остатки мятно-фруктового леденца, я вспоминал поцелуи моих девушек и последние слова Саши, тёплом разливающиеся по моей груди.

❖ ❖ ❖

Проснувшись, но ещё не открыв глаз, я водил ладонью по мягкой и такой приятной на ощупь простыни, обволакивающей новый матрац. Вчера его, наконец-то, доставили! И хотя запах фабричного цеха, в котором он был изготовлен, ещё не до конца выветрился, это совсем не помешало мне как следует выспаться.

Продолжая с наслаждением гладить ладонью своё мягкое ложе, я потянулся. Но внезапно пальцы моих рук упёрлись во что-то тёплое и упругое. Подушка? Нет, она была бы прохладной. Стоп! Что⁈

Я резко открыл глаза, щурясь от непривычно яркого света, который настойчиво пробивался в мою комнату через неплотные шторы, и увидел лежащую передо мной Сашку. Её голова прижималась к скомканной подушке, под которой пряталась её же ладошка. Но что она делает в моей комнате?

Двигая одними только глазами, я продолжал пялиться на девчонку. Её ночная сорочка натянулась. Тонкая бретелька сползла с плеча, заставив нежную ткань оголить аккуратную грудь. И то ли от утренней прохлады, то ли от моего недавнего прикосновения робко выглядывающий наружу сосок затвердел, надолго приковав к себе мой взгляд. С силой оторвавшись от него, я посмотрел на лицо Сашки. Глаза закрыты, она тихо посапывает и, наверное, ещё крепко спит. Просто милашка! А с уголка её приоткрытых губ прямо на мою свежую простыню небрежно свисает ниточка слюны.

От открывшегося мне вида я шумно сглотнул и стал отползать от сестрёнки. Но вдруг снова упёрся пятой точкой во что-то тёплое, правда, на этот раз более твёрдое.

М? Не понял.

Резко приподнявшись на локтях, я повернул голову туда, где ожидал увидеть край кровати. Но вместо него мой взгляд уткнулся в круглые ягодицы Кати, которая беззаботно спала валетом, подтянув обе коленки к груди. Верхняя часть её коротенькой меховой пижамки задралась, оголив белые трусики, с которых мне улыбался мультяшный котёнок. Пройдясь по краю нижнего белья, взгляд сам скользнул туда, где ткань сужалась между тонких бёдер сестрёнки.

Почему она опять спит без штанов? И почему здесь⁈

— Ой, хи-хи, ты уже проснулся? — послышался заспанный голос Сашки.

Её рука коснулась моей ладони, и по моему телу словно от удара молнии прошёлся разряд электричества. Испуганно подскочив на кровати, я спрыгнул на пол и вихрем умчался в ванную комнату. Открыл холодную воду и тут же плеснул на лицо, пытаясь поскорее проснуться.

Всё-таки четыре часа — это мало! Слишком мало! Ни фига я на самом деле не выспался. Как назло, ещё и мощный ночной стояк никак не хотел проходить. А судя по свету, пробивавшемуся из окна спальни, я проспал! У меня же сегодня поезд! Командировка! Чёрт!

Быстро запрыгнув в душ, я на полную врубил ледяную воду.

— Артём? У тебя там всё в порядке? — услышав мои крики, поинтересовался кто-то из сестёр.

— Да! Сколько сейчас времени?

— Без пяти пять. Только что прозвенел твой будильник.

Это хорошо. Очень хорошо! Я ещё успеваю на поезд. Совсем забыл, что в июне у нас светает в пятом часу.

Но только я успокоился, как тут же понял, что дал себе слишком мало времени, чтобы нормально собраться!

— Вызови мне, пожалуйста, такси! — прокричал я, судорожно вытирая с себя остатки воды.

Выйдя из ванной, быстро оделся. Схватил свои вещи и отволок к входной двери.

— Вот, возьми это с собой. Поешь в поезде, — сказала Катюха и протянула завёрнутый в пакет контейнер с завтраком.

— Горячий кофе с молоком, как ты любишь, — добавила Сашка и, расстегнув молнию на рюкзаке, опустила в него мой термос.

— Спасибо, девчата! Обожаю вас! Вы самые лучшие! — рассыпался я в благодарностях. — Ну, мне пора. Не скучайте!

Крепко обнял сестёр на прощание, поцеловал и поспешил на вокзал. А уже сидя в вагоне, получил сообщение от Кати:

«Прости, что нарушили первое правило! [Три молящихся смайлика] Готовы понести суровое наказание».

А следом пришёл стикер с симпатичной анимированной попкой и смачно шлёпающей её пятернёй.