Анчутка

Глава 21.

В дверь кто-то постучал.

-Кого там хрен еще несет? Вставай тут им, когда мочи нет... Заходи открыто, - на сколько могла громко, крикнула хозяйка.

- Здравствуй, Анна Григорьевна, что тут с тобой произошло?- заходя в дом, стал расспрашивать вошедший фельдшер, Антон Павлович.

Деревенский врач был лет шестидесяти, но дело свое знал исправно, так как практика у него была огромная. Он всегда, без всякой медицинской аппаратуры и анализов почти безошибочно ставил диагноз и правильно назначал лечение. А в сложных случаях сам вез больных в город. Антон Павлович мог и роды экстренно принять и рану зашить и даже инъекции сам приходил делать, никому свое назначенное лечение не доверял, да и контроль был нужен, и за больным, и за вводимыми лекарствами.

В городской больнице его знал весь медицинский персонал и очень уважительно относились к его просьбам. И никогда не подвергали сомнению предварительный диагноз у привезенного им больного. Если в направлении указано аппендицит или панкриотит, то так оно и было и врачи экстренно готовили либо операционную, либо назначали серьезное лечение.

-Какая ворона тебе на хвосте обо мне весточку принесла. Я тут спокойно лежу, никого не трогаю, нет надо побеспокоить битую старушку,- жалобно чуть слышно произнесла Анчутка.

-Шабалкиных встретил, когда к себе медпункт шел, вот они и поведали о твоих ранениях,- присаживаясь на единственный стул, фельдшер стал доставать из бикса свои инструменты.

-Меня осталось разрезать, выпустить утомленную жизнью мою душу и можно спокойно в землю закапывать.- с любопытством разглядывая деревенского врача, произнесла больная.

-Резать мы тебя не будем, а вот осмотр твоего тела произведем. Ухват это не шутки.

-Тепереча вся деревня знать будет, где энту ночь я провела! А то не ведают, чо по глупости все вышло.

Немного пристав, Анчутка не отрывая глаз, внимательно наблюдала, что тот вытаскивает из своей круглой кастрюли.

-Не по глупости, а по пьяни, все надо называть своими именами. Давай снимай рубаху, осмотр производить буду, - монотонно попросил Антон Павлович, внимательно, осматривая побои ее лица.- По-моему сломано ребро, ну а остальное тебе не привыкать, само зарастет, лечиться ты у нас креплено умеешь... Но сейчас употреблять не рекомендую, осложнения могут быть. Лучше месячишко подождать.

-Ты, чо, Айболит, совсем ошалел, забыл, как я тебя маленького плавать учила... А за всю мою доброту сухой закон решил бабке устроить! И как энтот план, по-твоему уразумению, можно устроить? Чо-то лечения в энтом я никакого не вижу... Короче вали отсюда, как потребуешься советы давать, тогда милости прошу. А пока о своем рецепте говорить в деревне запрещаю. Хочешь моей погибели?- жалобно предупредила Анчутка.

-Ну как хочешь... Не дитя, разбирайся сама... Еще один такой поход и тебе гроб можно заказывать,- Антон Павлович сложил свои инструменты в бикс и уходя предупредил,- дура, у тебя давление высокое, может инсульт быть. Парализует, кому нужна будешь, ненормальная.

-Высокое не низкое, без твоих нравоучений обойдусь. Зуб Никите кто вылечил? Аль забыл, как старика в город посылал... А я без всякого инструмента его дернула. Тепереча он жив здоров, чего и вам желает. Вчерась мы энто дело обмывали.

-Видно хорошо обмыли, теперь у тебя рожа еще хлеще, чем у Никиты. Видать заразный тот зуб был, - выходя из двери, с иронией произнес фельдшер.

Когда тот скрылся за дверью, расстроенная Анчутка корчась от боли, села на кровать и задумалась.

-Вот пришел, наговорил гадостей, а нервы лечить нечем. Ну, ежели он Марфе расскажет, чо употреблять нельзя, придется идти занимать. А силенок-то нет, все напрочь Машка выбила. Чо делать, куда бедной Нюточке податься?- скривив и без того перекошенное лицо, рассуждала несчастная Анчутка .- Да и кушать чеето хочется... Сейчас бы в подвал к Федоту, он смирный, и накормит, и напоит. Одно слово - золото, а не мужик. Как же повезло Марфе. А тут сидишь одна одинешенька, никому не нужная. Даже стакан водки некому подать, а он мне инсульт предрекает, лучше спирту налил бы, жадюга! Придется отдохнуть немного, так как силы, после бурной ночи любви, меня напрочь покинули.

Она обмотала грязным полотенцем голову, которое висело у нее над головой, предварительно намочив его в ведре, стоящим всегда возле кровати, так как ночью иногда хотелось пить. И немного подождав, когда боль утихнет, Анчутка стала дремать, прислушиваясь к каждому шороху, чтоб не пропустить приход Марфы.

Калитка ее двора, особенно в теплые времена, почти никогда не закрывалась и была всегда нараспашку. Анчутка всем радовалась, кто мог случайно заглянуть к ней в гости, ненадолго забывая об одиночестве. Поэтому вся деревенская живность с завидным постоянством навещала ее дом. Это были не только куры, индюшата и гуси, а также бараны и козы, которые не только гадили, но и съели два куста смородины и обглодали почти всю маленькую сирень.

Хозяйка ко всему этому относилась философски, так как каждая живность имеет право на пропитание. А ежели это пропитание оказалось у тебя во дворе, значит оно вкусней, чем у других и поэтому никогда не обращала внимания на непрошеных гостей, тем более хозяева этой непрошеной скотины, всегда давали ей денег взаймы.

Был даже день, когда по ошибке, а может, заблудилась, в ее дом забрела свинья Наташки Черной, которая жила возле кладбища и сожрав весь черствый хлеб, валявшийся на полу, и утомившаяся от изнурительной жары, она с удовольствием растянулась под кроватью у хозяйки, проспав там до вечера.

Анчутка вернувшись домой в легком подпитии и не заметив очередную гостью, как ни в чем не бывало, улеглась на свою законную постель. А вот дальше начались одни неприятности... Когда хозяйка прилегла на кровать, сетка от длительной эксплуатации и под тяжестью хрупкого тела, провалилась, бухнувшись прямо на брюхо хавроньи. Содрогнувшись, то ли от боли, то ли от страха, свинья резко вскочила и вместе с кроватью ринулась к двери, на которой подскочившая от неожиданной встряски хозяйка, держась за железные перила своего ложа, стала подскакивать, как на необъезженном мустанге. Мгновенно сообразив своими мозгами, что началось землетрясение, Анчутка неистово закричала и стала молить о помощи, боясь обрушения ветхой крыши ее дома. Ее знакомый всей деревне ор, очень заинтересовал всех односельчан и они не скрывая любопытства, все быстренько стали подтягиваться к ее дому.

Как на вынужденный неотложный сход собрались тогда односельчане, но страха ни у кого не было, так как давно привыкли к выкрутасам Нюточки и с любопытством предвкушали очередную серию смехопонарамы. Она же, завидев на пороге появившийся спасительный для нее силуэт мужа Наташки, который весь вечер искал свою чушку, как обезьяна кинулась ему на шею.

-Спаси, Колька, спаси от домового...! Одолел нынче меня! Ишь..., как подкидывает, что-то не по нраву ему сегодня! Аж земля в деревни ходуном ходит, - умоляла, как могла Николая, протрезвевшая от горя Анчутка.

Но тот тихо, почти брезгливо, опустил ее на пол. Затем молча разжал ей руки, которые от страха чуть не задушили его и подняв кровать, выпустил из заключения свою, не меньше испуганную скотину. И на прощание дал не скромный совет - полечиться от пьянства.

Так потом и привязалась к хавронье прозвище "Домовой". Смеху было..., на всю деревню.

Но с тех пор, прежде, чем лечь на кровать, Анчутка берет вилы и тщательно под кроватью делает вечерний обход, уж больно сильную душевную травму нанесла Наташкина свинья. Теперь даже куры знают, что под кровать хорониться опасно.