Анчутка

Глава 71.

Степан вызвался идти впереди, так как очень уж ему хотелось побыстрей увидеть свою жену. Хоть из графика, по отсутствию из дома, он еще не выбился, но знал, как беспокоится его Настена, какую ночь без сна проводят ее соблазнительные глазки.

-Сынок, может привал? А то почитай пятый час без отдыха... Так и уморить нас можешь,- чуть задыхаясь окликнула Анчутка проводника.

-Нет, еще чуток... А то скоро стемнеет, можем тропу потерять, а ночевать я здесь не намерен.

-Так ты уж не скачи быстро...! За тобой не молоденькие девки бегут! Вот от жары рухнем, придется тебе и нас на себе тащить.

-Ничего, ничего, силенки еще имеются... Ты только не споткнись об корни,- успокаивал шедший сзади Анчутки, Иван.

-Ну, ну, пес с вами, коль не слушаете, тогда всю ответственность за мое здоровье берете на себя.

Степан и сам не мог понять откуда взялась эта выносливость. Усталость то сильно накатывала, словно жгутом сплетая ватные ноги, то через минуту от нее и следа не оставалась. И он уже, как будто не шел без еды и питья, а как резвый конь мчался к своему финишу. Но самое удивительное, что он заметил те же симптомы и у Анчутки с Иваном.

-"Видать воздух лесной действует", - размышлял он про себя

-Таким ходом мы скоро дома будем,- радостно заговорила Анчутка.- А ты Иван куды ко мне, аль к Николаю? Ведь негоже жениху у невесты до свадьбы ночевать.

-Так ты согласная на брак?

-А ты как думал! Энто вся моя последняя мечта... Сил нет, чоб щас порадоваться, а так бы в пляс и припустилась.

-Ну вот... Значит к тебе... Куда мне теперь от тебя деваться.

-Не хорошо, конечно... Но чо делать? Я думаю больше от меня не сбежишь? Аль сомнения еще мучают, позора от тебя мне не будет?

-Убег бы, если краше девки тебя были... Так нет их, испарились... Рублевый арсенал им головы кружит... Даже все помойки обшарил, а вот такой больше не нашел.

-Ой...! Скажешь, словно душу мою балуешь. Радостно мне становится от энтова вранья. Но ты все ж говори... Больно кровь от таких слов вскипает, словно бутылек с водкой осушила!

-Теперь уж всегда твои уши будут моим сладким шепотом наслаждаться. Только для любви к тебе и жить буду, а водчонку придется отложить, негоже ей с нами радость делить... Мы теперь и без нее насладиться сумеем!

-Степ, слыхал, как мой-то заливается?- похвасталась Анчутка.

-Слыхал, слыхал... Только ноги береги, а то кабы не пришлось на свадьбе невесте на костылях пританцовывать.

-А он на руках, может, меня носить будет, правда, Иван?

-Правда, правда,- тихо ответил тот.

Остановившись на поляне, Степан повернулся к попутчикам и видя их уставшие лица, скинул с плеч свой рюкзак.

-Ну что привал?

-Привал, сынок, привал,- присев на колени, согласилась Анчутка.- Уж скоро дойдем, часа два осталось.

-Тогда организовывай стол, а мы пока посидим.

-Отдыхайте! Отдыхайте! Я щас мигом... У нас все чистенькое и порезанное, так что помощь от вас мне не требуется.

-Как хорошо дышится, словно в раю.

Опершись на не молодую березу, при этом слегка потирая об нее затекшую от долгого пути спину, Степан прикрыл глаза, с наслаждением прислушиваясь к пению лесных птиц.

- Твой-то поди так голосить не умеет?

-Мой не голосит, мой поет,- поглаживая сидевшего на плече попугая, важно ответил Иван, расположившийся у ног Анчутки.- Правда птичка, моя ты хорошая?

Но птичка на этот раз молчала, распушив крылья и уткнувшись крючковатым клювом в перья на своей груди, попугай под пение своих собратьев, казалось, дремал.

-Видать устал наш подарочек, будто он Ивана на себе вез,- язвительно заметила Анчутка. - Ишь, как раскукошился!

Послышался храп Степана, который не дождавшись приглашения к столу, безмятежно уснул, свесив в сторону голову. Только легкий ветерок иногда скидывал на его заросшее щетиной лицо засохшие листья. От чего тот слегка вздрагивал и не открывая глаз отмахивался от них рукой.

-Умаялся! Сколько сил потерял, чобы нам помочь! Счастливая Настя, такого мужика не пропустила! А ведь с виду он и не красавец, а вот сердцем чистый. Не обманет, не предаст, ну и свое, конечно, не отдаст... Энто я про то, как повезло его жене. За ним, как за бетонной стеной... Ну, словом, бабой себя чувствуешь.

-А, как же я?- умоляюще посмотрел Иван на Анчутку.

-А от твоей стены, один картон дырявый всю жизнь и был. Поистерся, поизносился напрочь. Летом сквозит, а зимой за ним и насмерть замерзнуть можно. Мужик, ежели ум имеет, то жизнь у него ладком идет, а ежели бегает из стороны в сторону, ищет то, чего и сам не знает, то вот и приходится за такими ненормальными самим бабам бегать, чтоб остановить, обласкать да дорогу в свой дом указать и при энтом себя не растерять. Мы ведь тоже гордые, только любовь из нас энтот грех, как из перины пыль, выколачивает.

-Значит я картон?

-Нет, не угадал... Щас ты тетрадь для прописи первого класса. По новой учиться жить тебе надобно. С первого крючочка, с чистого листочка.

-А ты, как будто правильно свою жизнь прожила?

-Энто кто тебе такое сказал? Я, может, только вот щас в сознание прихожу... Может, сейчас понимаю, чо во мне было не так!

-Ты меня бросишь?

-Куды?- оглядываясь по сторонам, с непониманием спросила Анчутка.

-Куды, куды... На улицу, вот куды!

-Зачем? Столько времени потратить, чтоб найти, а потом выбросить?

-Так ведь я, по-твоему мнению не мужик, не опора.

-А я на чо, шпалы таскала? Коль тепереча не смогу из тебя мужика сделать!

-Это как?- испуганно спросил Иван.

-А вот так,- убедившись, что Степан еще спит, Анчутка обняла его за шею и поцеловала того крепко в губы.

-И все?

-Остальное опосля венчания... Куды нам спешить?

-Ежели так мужиками становятся, то я согласен начать все сначала, все с чистого листа.

-А ты как думал... Я видать твоя судьба. Вот посмотри, сколько раз ты бегал от меня? А она вокоська, не мытьем, так катаньем тебя мне воротила. Тепереча вместе учиться станем, а чо не сможем, то Марфа нам подскажет, она то все в семейной жизни кумекает.

Иван не удержался встал на колени и крепко обнял Анчутку. По щекам у него текли слезы, а сам он то и дело вздрагивал от счастья.

-Ну-ну... Задушишь... Да и не одни мы, вон твой петушок и тот испужался, щас опять чепуху молоть начнет.

-Пусть мелит, пусть видит, как счастье свое находят! Я ведь думал, что бабы только внешне хороши, да умом смекалисты. А ты вон всю мою философию разрушила, все во мне переворошила, а главное человека во мне увидела, спокойствие и надежность в мою душу вселила... Словно родство у нас с тобой какое-то.

-Энто хорошо, чо хоть сейчас до тебя дошло. Не в деньгах, не в квартирах счастья негоже искать, иначе самое главное упустить можно. Поэнтому и жизнь может разладиться, ну как кубики детские не сложиться. Ведь только с человеком родным и любимым можно учуять вкус жизни... Плыть с ним в одной лодочке по течению... А ежели напротив свернешь, в обратную сторону, ох и нахлебаться можно. Ну а вздумается нахраписто преодолевать, энто или захлебнешься, или на помойке, как давича ты, окажешься. Ее, ну течение свое, чуять тоже нужно... Детишек вовремя рожать, да об себе и о любимом не забывать. А остальное все пустое, не пригодное для двух любящих друг дружки мужчины и женщины... Вон Степка энто понял, потому и в счастье купается.

Иван, пока Анчутка его наставляла на путь жизненный, обнял ее ноги, прижав свою голову к ним и под монотонный говор своей невесты, прикрыл глаза, даже не заметив, как крепко уснул. Та услышав тихое его сопение, улыбнулась и боясь пошевелить ногами, со слезами на глазах, стала медленно и осторожно поглощать огурец, чтобы его хрустом не разбудить спящих.

-Вон как уморились! Как уморились!- шептала она себе под нос.- Хилые они нынче, потому как бабской поддержки не имеют. Бороться им не за кого, да и не за что... Вот и хиреют, будто капуста квашеная.

Солнце стало незаметно уходить за горизонт, скользя по земле своими яркими лучами в сторону деревни, оно явно манило за собой путников. Но Анчутке больно не хотелось будить мужиков, хотя ноги, под тяжестью головы Ивана и невозможности ими шевелить, совсем затекли. Ведь только ей одной было известно, что тем пришлось вынести. Как не ворожи, а только голова после этого затуманиться... Сама же болезнь не сегодня, так завтра все равно проявиться... Это как заморозить больное место, пока не чувствуешь болезненность, работаешь, а время истечет обезболивания, так хоть криком кричи, еще больнее становиться.

-Нет пора... А то уже, кажись больше часа кимарят,- вдруг засуетилась Анчутка.- Ночь придет и не заметишь... А там опять Глафира со своими прибаутками, да девки болотные, быстро головы мужикам вскружат... Нет тут надо быстренько чесать домой, а то опять меня в грех введут... Эй...! Мужская сила! А ну просыпайтесь, хватит землю под собой мять, дома доспите.

Иван приподнял голову и ласково посмотрев на Анчутку, после чего еще крепче прижал ее ноги к щеке, как подушку, продолжил спать. Степан же и не пошевелился.

-Вот, окаянные, совсем совесть потеряли! Сиди тут, сторожи их, а они раслюнявяться и храпят, как не в чем не бывало... Степ, а Степ, проспишь ты сегодня свою Настену... Придется опять тебе с деревьями обниматься.

-А мое всегда со мной,- довольно промурлыкал Иван,- я могу и здесь.

-Ты чо, совсем ополоумел? Ты чо мальца с пути сбиваешь? Мне чо на вас дрын готовить? И погонять им до самой деревни, как кобелей бездомных... Говорят подъем, значит подъем,- почти угрожающе рыкнула Анчутка.

-А обедать?- не открывая глаз, улыбаясь спросил Степан.

-Обед уж как два часа пролетел... Одна вон закуска осталась... Ежели хотите глотайте наспех и айда по домам.

-Вот за что я тебя люблю Анна Григорьевна, так за то, что ты и мертвого из могилы на ноги поставишь,- протирая глаза и внимательно посматривая то на Ивана, то на свою напарницу, улыбаясь проговорил Шнуров.

-Ты чо, дурак, совсем ополоумел! Как я мертвецов могу на ноги поднимать?

-А задело? Я всегда знал, что с тобой что-то не чисто.

-Иван, а Иван, чо энто он на меня брешит?

-Не брешу, а констатирую факт,- подползая ближе к еде, наслаждался своим неожиданным разоблачением Степан.

-Все...! Вы мне надоели! Я их лечи, я их сон оберегай, а они мне в душу за энто плевать! Так, а ты сваливай с моих ног, коль защиты от тебя нет! А ты все соберешь и сами без меня домой дошлепаете, а я как-нибудь без вас... Пусть заблужусь, аль в лесу погибну, но в одиночестве, без вашей благодарности обойдусь...

Анчутка освободившись от крепких рук Ивана, и накинув платок на голову нехотя поплелась вдоль поляны.

-Ань, а как же я?- почти по-детски, с нескрываемой обидой, крикнул ей вслед брошенный жених.- Мне обратно возвращаться?

-А что делать... Такая она нынче, зрелая бабская любовь. Еще до порога не довела, а уже за борт турнула. - язвительно подтрунивал Шнуров.- Ничего Иван Никифорович, мы тебе новую бабенку подыщем, не такую вспыльчивую.

-А мне другой не надо... Ты бы Степа не лез в наши отношения.

-Вот он всегда, во все лезет,- услышав последние слова Ивана, возмущенно крикнула Анчутка.- Ему наш разлад всласть.

-Во как...! Она, значит, ушла...! Нашла в моих словах обиду, а я потом и виноват остаюсь!

-Степан помолчи, не трогай Аннушку и так ей от нас досталось.

-Так я же любя, а ей все, кажется, что я злодей.

Ладно хватит, перекусили и будя, собирайтесь, а то время поджимает,- вернувшись к мужикам, Анчутка стала упаковывать не съеденные продукты.

-Ань, ты рюкзак-то свой мне отдай, а то мы отдохнули, а тебе не пришлось... И все же пока еще мужчины,- предложил Иван.

-Не надо, и не такое выдерживали,- завязывая мешок, обидчиво ответила Анчутка.

-Ты это мне брось...! Я не знаю, как раньше, а сейчас мне твое здоровье дороже твоих обид... А ну подсоби и не сопротивляться, когда хозяин свое слово молвит.

-Ой... Ой... Хозяин нашелся!- гордо, язвительно поглядывая на Степана, заявила Анчутка.

-Ну как маленькие, может мне тут посидеть еще, пока вы любезности друг другу отпускать будете.

-А тебя кто держит, сынок? Ступай, догоним...

-Ладно... Я пошел,- оглядывая поляну, буркнул недовольно Шнуров,- Анна Григорьевна, а где та тропинка, что на Завидово, ты часом ее не видала?

-Ты чо совсем ослеп? От спанья-то, разуй глаза и все увидишь.

Не обращая внимания на вопрос, Анчутка продолжила помогать Ивану надевать на спину два рюкзака.

-Ну, ну, подожду, когда ты дорогу проложишь, тогда и я в путеводители определюсь.

Анчутка улыбнулась на признание Степана в его в беспомощности, но увидев, что тот был прав на счет тропинки, немного испугалась.

-"Неужели опять все снова здорово! Неужели опять так близко к болоту подошли! Тогда почитай без приключений не обойдется. Только тепереча двух придется, охранять. Они, девки энти, сурьезные... Мужской дух за десять километров учуят. Да... Дела плохи". - рассуждала про себя Анчутка, с сочувствием поглядывая, то на растерянного Степана, то на своего, с выпученными глазами от тяжести двух рюкзаков, Ивана.

-Ну, что ты молчишь? И нас все рассматриваешь? На грудях наших карт тропы нет и контуры на ней не обозначены,- взволнованно торопил с ответом Шнуров.

-Не ори, не дома... Тут крик только может все усугубить. Думать буду, немного поразмышляю, а вы меня не торопите, понятно?

-Понятно,- опускаясь на колени и готовясь к худшему, прошептал Степан,- Настена не выдержит еще одной ночи, точно в лес соберется на поиски.

-Значит так, пришли мы от тэдого, а тропинка должна идти по косой... Значит надо найти ту, по которой шли и идти от нее в сторону, куда заходит солнце, немного скашивая вправо.

-А если ошибаешься?- с недоверием переспросил Степан.

-А ежели я ошибаюсь, значит спать нам в суровых условиях, а мне всю ночь вас охранять.

-От чего?

-От ваших дурных мыслей,- как-то неестественно радостно, оголив свою щербатую челюсть, улыбнулась Анчутка.

-Вот она, нашел! - где-то из-за кустов крикнул Иван.

-Кого? Куда тебя лихоманка завела?

-Аннушка она там...! Ну вы это пока рассуждали, а я тропинку нашу нашел.

-Ага... Так... Энто хорошо, тепереча не промахнуться бы и тогда мы быстренько ее конец найдем... А ну Степ, хватит сопли жевать, приподнимайся с колен, да до дому пошли.

-Домой ли?

-Домой, верь мне, иначе я не бабка-поводырь.

И правда, Анчутка, лихо разгребая ногами траву, вывела их на правый угол поляны, но дорожки там не было.

-"Ишь, как крутят, никак не хотят отпускать. Ну ничего, я вас вмиг обману, не один год здесь хаживала". - крутилось в голове Гоголь.

-Ань, а там, немного правее, что-то похоже на тропу,- указывая пальцем, показывал на землю Иван.

-Ага...! Молодец родимый! Правильный, зоркий глаз имеешь, кажись, она. Немного по ней пройдемся, а здесь колышек забьем, чобы по ней сто раз не шастать, на всякий пожарный, ну ежели оказия случиться, сбиться нам с пути верного.

-Ой, бабка, ежели собьемся, ругаться буду,- иронично заметил Шнуров.

-Ругайся не ругайся, а другого выбора и у тебя нет, хоть ты и власть. А народ, в моем лице сейчас, всегда верный путь укажет... Только вот вы, Степан Васильевич, вспоминаете об энтом, когда вас петух за оголенное заднее место клюнет.

В лесу уже стало смеркаться, что очень волновало Анчутку, поэтому она шла быстро, почти не оборачиваясь. Ветки деревьев безжалостно хлестали ее по лицу, как бы стараясь остановить, а может охладить ее пыл.

-Анна Григорьевна, ты случайно физкультурницей не была, ишь как бежишь, а меня все останавливала.

-Не время, сынок, дебаты с тобой вести, не время. Вот доберемся до дома моего, тогда и я с тобой посмеюсь, а щас не время.

Не предупредив бежавших за ней сзади Степана с Иваном, Анчутка вдруг резко остановилась, от чего те со всего маху сбили ее с ног и лишившись от неожиданного столкновения координации своих тел, все хором попадали на землю.

-Ты чего...? Совсем ополоумела, так резко тормоза свои вход пускаешь,- поглаживая свой лоб, который первый принял на себя удар от макушки напарницы, недовольно бурчал Шнуров.

-А где ваша дистанция? Зачем так близко идти, будто под конвой меня взяли. Все коленки из-за вас порасшибала, а перед глазами до сих пор круги наматываются, пролиц вас всех расшиби.

Один Иван лежал на спине под тяжестью двух рюкзаков и молчал.

-Энто чо он, Степ? Может, без сознания? А ну ткни его пальцем, как бы не зашибли мы с тобой моего мужика!

-Да не беспокойтесь... Вот только дайте руку, а то перевес большой,- старался улыбаться Иван.

-Говорила, окаянный, не бери на себя такую ношу... К чему такой подвиг хворому, коль моя спина еще свободная,- подползая к будущему суженому, причитала Анчутка.- Так нет все свое норовишь, все по-своему...

-Ничего, это небольшая неприятность, по сравнению с мировой революцией. Главное, чтоб наш вожак нас на место привел,- ухватившись за руку Анчутки и рядом стоявшее дерево, Иван не без труда встал на ноги.- А вы что сидеть будете? Почему остановились?

-Почему! Почему!- чуть не кричала Гоголь.- А петуха-то позабыли! Небось так на поляне и валяется! Придется вворачиваться.

-Нет, никогда!- вырвалось у Степана.- Пусть сам дорогу к вам ищет, мне моя жена дороже.

-Ну подумай, чудак человек, ведь птичка не здешняя, заграничная... Наши ее быстро здесь разденут и напрочь заклюют ироды. Ну кто ей поможет, коль не наша власть... А Настя твоя своя, в своем доме находиться и ей ничего не грозит,- пыталась уговорить своего напарника Анчутка.- Ты же за беззащитных, грудью стоять должен, чо мне в энтом тебя приходиться уговаривать!

-Должен, но не обязан. В моем кодексе о петухах ничего не прописано.

-Так в мозгах себе пропиши, коль в бумагах энтого нет!

-Вы это все об чем спорите!- вслушиваясь в разговор, поинтересовался Иван у двух стоящих, на коленях, друг перед другом напарников.

-Погляди на него, Степ, кажись, мой проснулся! Мы уже битый час об его петухе талдычим, а он спрашивает нас об чем энто мы тут речь ведем!

-Так вы о попугае что ли?

-Об нем, родимый, об нем... Твоем паршивом иностранце, - не скрывая иронии и негодования, нараспев проговорила Анчутка.

-Так он у меня за пазухой спит... Вам показать?

Анчутка переглянувшись со Степаном и чтоб не сорваться на крик на Ивана, молча встали, зло поглядывая на обидчика и принялись отдирать репей от штанов, который очень царапал кожу ног.

-Ладно, ты Степ сейчас отдохни от слов, я с ним дома переговорю, а щас силы беречь надо. Еще немного осталось, солнце еще из-за деревьев виднеется, дорога верная у нас.

Поправив платок и оглядевшись, Анчутка продолжила свой путь первопроходчика, который через час увенчался успехом.

-Ну...! Сынок, а ты в бабке сомневался? Видать нынче дома тебе спать, около своей Настены! Вон и Колькин дом уже на горизонте показался.

-Это точно... Молодец Анна Григорьевна! Особая благодарность тебе от власти!

-Благодарность на грудь не повесишь и водочкой не запьешь, так чо с тебя причитается.

-Слушаюсь!- отдавая честь напарнице, отрапортовал Шнуров, после чего, чуть ли не в припрыжку побежал в деревню.

-Смотри, в чужую хату не заскочи!- крикнула ему вдогонку смеющаяся от радости Анчутка.