Ангел для Демона

Глава 34

Демон

Укладываю Ангела на кровать и сразу набрасываюсь на ее губы. Тормоза отказывают, и мы несемся на полной скорости. Я слишком долго ждал, чтобы сейчас медлить. Жадно шарю руками по ее телу, оглаживая каждый изгиб и ныряя в каждую впадинку.

Какая же она!

Изящная, подтянутая, идеальная.

Ее хрупкая фигурка тонет в моих руках, а губы покорно принимают яростные поцелуи, перемежающиеся укусами. Пришел момент, когда я могу сожрать ее.

Спускаюсь поцелуями на шею, прикусываю тонкую кожу и облизываю трепещущую жилку. Помогаю Геле снять толстовку и облизываюсь, глядя на аккуратную грудь, упакованную в трикотажный спортивный бюстгальтер. Я не ждал кружев или чего-то вычурного, потому что знал, что и эта простая тряпица заставит меня завестись.

Ангел стягивает с меня футболку и отбрасывает ее, внимательно разглядывая мой торс. Потом ее дрожащие пальчики ложатся на мою раскаленную кожу, и из меня вырывается шумный выдох. Сжимаю челюсти, чтобы немного притормозить и правда не разорвать хрупкую девочку, но она решительно берется за резинку лифчика и одним движением стягивает его с себя. Грудь упруго пружинит, освобождаясь, и я сразу набрасываюсь ртом на твердые камешки сосков.

Сладкая-сладкая девочка. Сексуальная, словно сам ад и горячая, как пламя.

Геля зарывается пальцами в мои волосы и прижимает меня сильнее к своей груди. Из нее вырываются негромкие, но очень эротичные стоны, которые еще сильнее заводят, если такое вообще возможно.

Спускаюсь поцелуями по животу до резинки ее леггинсов и поднимаю голову, чтобы встретиться взглядом с моим Ангелом и получить согласие на преодоление последнего барьера. Она смотрит на меня пьяными от похоти глазами и медленно моргает.

В считанные мгновения избавляю ее от остатков одежды и замираю, глядя на влажную розовую плоть. Нежные лепестки, полностью лишенные растительности, и только чуть выше тонкая дорожка аккуратно подстриженных волосков. Почему-то это кажется чертовски милым. Целую сомкнутые губки под тихое “ах”, а потом встаю с кровати и начинаю стягивать свои джинсы с боксерами и носки. Геля пытается прикрыть ладошкой вожделенное местечко, но я качаю головой.

– Не прячься.

Голос слегка грубый и хриплый от желания, но Ангел не пугается, а медленно отнимает руку от промежности, позволяя мне любоваться.

– Ноги шире, – командую я, а она мешкает, покрываясь алыми пятнами смущения. – Ангел, ноги шире.

Вместе с тем, как она раздвигает ноги, расширяются и ее глаза, потому что мои боксеры летят на пол, и я берусь за основание члена, чтобы немного стравить давление.

Пару раз провожу кулаком вверх-вниз, наблюдая, как Ангел тяжело сглатывает и облизывает губы. Позже, маленькая. Ты обязательно попробуешь его на вкус.

Накрываю ее тело своим и целую, возобновляя путешествие рук по ее безупречному телу. Мозги отключаются, когда я раздвигаю пальцами нежные губки и размазываю влагу, слегка нажимая на комочек клитора.

Сердце грохочет в горле, норовя выскочить прямо в сладкий рот Ангела.

Наш поцелуй жадный и нетерпеливый, движения слегка хаотичные, порывистые. Мы уже на грани того, чтобы просто сорваться и трахнуться жестко, по-животному. Я так точно близок к этому.

Едва мой палец проникает в Ангела, она напрягается. Я поднимаю голову и хмуро смотрю на нее.

– Только не говори, что ты целка, – вырывается из меня шокированное.

Глаза Ангела увеличиваются, и она пытается столкнуть меня с себя. Пальцы выскальзывают, и я перехватываю Ангела за бедро.

– Слезай, – рычит она.

– Далеко собралась? – Возвращаю руку к ее промежности и провожу пальцами по влажным складочкам. Геля охает, но все еще упирается руками мне в грудь, пытаясь оттолкнуть.

– Пусти, я сказала, – цедит зло сквозь зубы.

Ну нет, моя дорогая, на этот раз тебе не сбежать.

Кружу пальцами быстрее, всматриваясь в ее перекошенное от удовольствия лицо. Что бы она ни говорила, ее тело беседует со мной на более приятном языке.

– Ну что такое? – шепчу в ее губы. – Еще хочешь встать? Уйти?

– Ты грубиян.

Торможу, моргая.

– Не понял? Что тебя так оскорбило?

– То, что ты спросил.

– Я не просто так задал этот вопрос. Мне нужно знать, должен ли нежничать.

– О, господи, – выдыхает Ангел и закрывает ладонями лицо.

– Ну? – давлю я. – Геля, пока ты не скажешь, я не пойму. Что не так?

– Ты мог спросить об этом как-то… иначе? – психует она, отнимая руки от пылающих щек.

– Как? Не невинна ли ты, моя дева? – фыркаю я.

– Все, слезай, у меня нет настроения, – снова толкает она меня в грудь.

Я принимаю это как вызов. Склоняюсь и целую ее в шею, собирая губами мурашки. Ангел неосознанно проводит ноготками по моей груди.

– У тебя уже кто-то был? – меняю тактику, прикусывая мочку уха.

– Нет, – выдыхает она.

Вот, оказывается, как надо было спрашивать. Ответ Ангела переворачивает мои внутренности, потому что я же буду первым, черт подери! Охуенная новость!

Только вот…

– Я не умею нежно, Ангел, – признаюсь, зажмурившись и упершись своим лбом в ее.

– Тогда возьми как умеешь, – выдыхает она, когда мои пальцы возобновляют свои движения внизу.

Я поднимаю голову и внимательно всматриваюсь в ее лицо.

– То, как я умею, может причинить тебе боль.

– Я привыкла к боли, – тихо отзывается она, отбрасывая мою челку со лба.

– Не понял?

– Я балерина, забыл? – подмигивает Ангел.

Но есть что-то такое в глубине ее глаз… Что-то, что заставляет меня произнести фразу, которую я не говорил никому ни до нее, ни после:

– Тогда я буду нежным, – обещаю ей и ласково целую.

Мои пальцы начинают кружить быстрее, а глаза Гели закатываются. Из нее рывками вырывается воздух вперемешку с тихими стонами. Она прикусывает мою губу, а потом превращает наш поцелуй в отдельный вид секса. Мы сталкиваемся языками, кружим ими во рту друг друга, кусаемся и поглощаем, словно пьем души друг друга. Все это продолжается, пока Ангела не начинает трясти от удовольствия. Тогда я за секунду опускаюсь вниз и накрываю ее розовые губки ртом, вставляя в нее два пальца. Это становится для Гели последней каплей, и она взрывается. Шелковистые стеночки упруго пульсируют, нежно сжимая мои пальцы, а вкус Ангела разливается у меня на языке.

Когда я отрываюсь от нее, Геля лежит распластанная на кровати и жадно хватает ртом воздух. Облизываю губы и тянусь к прикроватной тумбочке за резинкой. Еще минута промедления – и я, нахрен, спущу в кулак. Натягиваю презерватив так быстро, как только могу. Он дважды норовит соскользнуть еще до того, как я раскатываю его по стволу, налитому кровью так сильно, что он практически лопается. Снова сжимаю основание, чтобы не сдохнуть от перевозбуждения.

Тыльной стороной дрожащей ладони стираю пот со лба и нависаю над Гелей, глядя на то, как член приближается к ее промежности. Я тащусь от момента первого контакта головки члена с ее нежными лепестками. Даже не знаю, с чем можно было бы это сравнить. Но то, что моя твердость касается ее нежной розовой плоти, поджигает все нервные окончания в моем теле. Это просто адски горячо. И мне требуется охуенная выдержка, чтобы не ворваться сейчас на всю длину.

– Поцелуй меня, – внезапно просит Ангел, заставляя оторвать взгляд от нереального зрелища и перевести его на ее лицо. – Поцелуй меня, Дим.

Сжимаю веки, а потом наклоняюсь и выполняю ее просьбу. Прижимаюсь к припухшим покрасневшим губам. Целую нежно, медленно, едва касаясь головкой ее клитора. Хочу видеть, как буду входить в нее. Не могу пропустить этот момент.

– Чего ты ждешь? – бормочет Ангел у моих губ.

– Хочу посмотреть, как буду входить.

– А я хочу увидеть твой оргазм, – шепчет она, прикусывая мою нижнюю губу.

– Блядь, Ангел, если ты продолжишь говорить такое, все случится очень быстро.

Она коварно улыбается, а я отрываюсь от ее губ и снова смотрю на место, где наши тела начинают соединяться, когда я подаюсь вперед, придерживая член. Это просто кипяток! Внутри нее тесно и жарко. Я чувствую, как все тело покрывается потом и дрожит, когда я по сантиметру продвигаюсь внутрь. Достигаю критической точки, почувствовав тонкую преграду. Я никогда не спал с целкой, но технику знаю. Надеюсь, Ангелу будет не слишком больно. Поднимаю на нее взгляд.

– Готова?

– Мхм, – отвечает она, прикусив губу.

Я делаю глубокий вдох, отвожу бедра назад и, резко подавшись вперед, разрываю преграду. Тут же накрываю тело Ангела своим, вжимая ее в себя и вбирая ее тихий вскрик боли. Сердце колотится просто на разрыв, и впервые в жизни мне хочется забрать боль другого человека.

– Двигайся, Дима, – задыхаясь говорит она через пару минут. – Пожалуйста, двигайся.

Я не спрашиваю и никак не комментирую то, что произошло, просто начинаю медленно раскачивать бедрами. Животное внутри меня вопит ускориться. Перехватить ее за бедра, забросить ноги себе на плечи и вколачиваться, пока не сдохну от удовольствия. И мне приходится призвать всю силу воли и выдержку, чтобы не сделать так. Потом, в следующий раз, я покажу Ангелу, как можно трахаться, а пока надо пощадить ее.

Через несколько толчков Геля расслабляется, обнимает меня и даже негромко стонет. Мы почти не отрываем губ друг от друга. Ее руки скользят по моей спине. Ангел закрывает глаза и откидывает голову, давая мне легкий доступ к своей шее.

Пиздец, как горячо и тесно внутри нее. Страшно сломать такую хрупкую девочку. Но как нереально круто осознавать, что она доверилась мне, позволила быть первым. Я ликую и в то же самое время подыхаю. Слишком медленно, слишком томительно. Как будто пожар внутри меня замедлился и тлеет, постепенно пожирая мои внутренности. Первым падет сердце, и я уже это знаю. Именно поэтому и страшно.

Под конец я немного ускоряюсь, позволяя нашим бедрам сталкиваться, издавая пошлые шлепки. Теперь происходящее уже больше напоминает секс и меньше то, чем мы занимались в самом начале. Ангел не упирается, позволяет мне входить в нее резче. Все тело вибрирует от подступающего оргазма, позвоночник охватывает жаром, и я взрываюсь. Так взрываюсь, что темнеет в глазах, а звуки становятся приглушенными. Я как будто впадаю в сахарную кому, вызванную сладкой девочкой.

Накачав презерватив спермой, я медленно выхожу из Ангела, поймав губами короткое “ах”, и откатываюсь на сторону. Стягиваю резинку, отбрасываю ее на пол и прижимаю Гелю к своему боку.

– Ты как? – спрашиваю хриплым голосом.

– Нормально, – шепотом отвечает она.

– Это хорошо, – выдыхаю.

А вот я не нормально. Вообще ни хера не нормально, блядь!