Ангел для Демона

Глава 37

Демон

Вчера было состояние “Ну и пошло оно все к ебеням!”, а сегодня я опять сижу на капоте машины возле универа и пялюсь на вход в здание.

– Здоро́во, – говорит Гера, подходя ко мне.

– Ага, – отзываюсь, сталкиваясь с ним кулаками. Герыч засовывает сигарету в зубы и прикуривает. Делаю глубокий вдох, отравляя легкие дымом. – И мне дай.

– Ты ж бросил.

– А ты обещал Лилю не трахать, но не сдержал обещание.

– Придурок, – качает головой Гера и протягивает мне сигарету.

Подносит зажигалку, и я макаю в огонь кончик сигареты. Глубоко затягиваюсь и кривлюсь, выдыхая. Как будто палки курю. Но все равно делаю следующую затяжку.

– Что случилось? – спрашивает друг, присаживаясь рядом и пялясь туда же, куда и я.

– Да так, – отвечаю, не желая вдаваться в подробности.

– Вот это “да так”? – Герыч кивает вправо, и я вижу Ангела в сопровождении ебаного Макса.

– Сука.

Отшвыриваю сигарету и подрываюсь на ноги. Расстояние до Гели с этим танцором преодолеваю за считанные секунды. Ее глаза расширяются, когда она видит, как стремительно я несусь на них.

– Ты, блядь, не понял?! – рявкаю я, толкая Макса в плечо. От неожиданности он отлетает на пару шагов.

– Охуел?! – ревет придурок.

Но в этот момент между нами становится Ангел. Ее запах ударяет мне в ноздри, мгновенно гася вспышку ярости. Перевожу на нее взгляд. Знаю, что выгляжу люто и стремно, но мне похуй. Она же должна понимать, что я злюсь не на нее? Бля, и на нее злюсь! На нее, наверное, даже сильнее. Ведь это она ушла от меня! Даже не выслушала! Сжимаю руки в кулаки. Втащить бы этому Максу просто чтобы выплеснуть ярость, которая пожирает мои внутренности уже четыре дня. Именно столько длится моя ломка по Ангелу.

– Давай! – повышает голос Геля. – Ударь его! – А потом она шипит, словно змея, выдавая слова, которые острыми иглами прошивают мой мозг: – Чтобы я могла ненавидеть тебя еще сильнее.

Ее слова словно ушат ледяной воды, вылитый мне на голову. Мы стоим и смотрим друг другу в глаза. Она – с ненавистью и вызовом. Я – с хмурой обреченностью. Пиздец просто! Хочу назад на четыре дня, когда она, словно воск, плавилась в моих руках!

Делаю шаг назад, продолжая смотреть в глаза Ангелу.

– Нам надо поговорить, – произношу мрачно.

– Не о чем.

– Есть, Ангел. Ты высказалась, а теперь дай и мне такую возможность.

– Нет.

– Да пиздец! – не выдерживаю я, снова делая шаг к ней так резко, что она непроизвольно дергается. И этот ее танцор – тоже. Он пытается встрять между нами. – Испарился, – цежу сквозь зубы, не глядя на него.

– Геля… – произносит он.

– Макс, не встревай, – говорит мой Ангел.

– Выслушай меня. Пять минут, – прошу Ангела, но выходит, как будто приказываю.

– Отвали, – отвечает она и, развернувшись, сваливает в универ.

– Твою мать, – шепчу, поднимая руки и сплетая пальцы на затылке.

– Ого, – раздается слева голос Геры. – А что случилось?

– Иди на хер, – отвечаю другу и иду к своей машине.

Я знаю, что он на эти слова не обидится, так что не пытаюсь сгладить свою грубость. Уж так мы общаемся.

Прыгнув в тачку, завожу ее и уезжаю из универа. Мне сегодня не до учебы.

Вечером я жду Ангела возле школы танцев. После того, как она отшила меня в универе, я решил, что пошлю ее в задницу и найду себе другую телочку. Но вот восемь вечера, и я, как штык, возле здания школы. Сижу на капоте и курю свои собственные сигареты. Вот так и возвращаются привычки.

Когда открывается дверь в школу, и из нее выходит Геля, я выбрасываю окурок и подскакиваю с машины. Но не успеваю сделать и шага, как во двор заезжает знакомый “Гелик” и паркуется прямо возле ступенек. Я делаю несколько шагов. Ангел останавливается перед машиной, выглядывает из-за нее, прошивая меня таким взглядом, от которого ноги просто врастают в землю. Крепко сжимаю челюсти, чувствуя, как кривится лицо и быстро раздуваются ноздри. Я готов разорвать сейчас весь мир, только бы снова ощутить Ангела под собой. Но она вряд ли еще когда-нибудь поведется на мои легенды. Опустив взгляд, Ангел скрывается в машине, которая через секунду выезжает со двора школы.

– Блядь, – произношу негромко и возвращаюсь в свою тачку, чтобы поехать домой.

На следующий день я пропускаю все: универ, вечернюю тренировку по боксу, поездку к родителям в честь приезда бабушки. В общем, все. Я еду прямиком домой, выключаю телефон и, упав лицом в подушку, балансирую на грани сна и реальности. Сны горячие, с участием моей статуэточки, а потом они превращаются в адское пекло, когда она начинает кричать на меня, называя предателем. В общем, за эту ночь я проживаю такой диапазон чувств, что просыпаюсь несколько раз. Пью воду, курю, глядя на город с террасы, а потом снова падаю на кровать.

Не знаю, почему меня так заклинило на Ангеле, но это похоже на какую-то болезнь, от которой ноют все внутренности.

Рано утром я лежу на шезлонге. Холодный воздух пробирается под тонкую кофту и спортивные штаны. Пальцы ледяные, еле шевелятся. В одной руке я держу незажженную сигарету, а во второй записку, которую мне оставила Ангел, когда сбегала от меня тем утром.

“Скоро вернусь. Не скучай”

Адски хочется верить, что она сдержит свое обещание. Я снова и снова впитываю каждое слово, каждую букву, все еще надеясь, что вернется. Но головой понимаю, что этому не бывать. Пока сам не верну, она не придет.

Подскакиваю с шезлонга и, сунув записку в карман, иду приводить себя в порядок, чтобы поехать к ней с самого утра и застать у подъезда. Я мог бы ввалиться в ее дом и поговорить возле квартиры, но так могу еще сильнее отпугнуть Ангела.

Припарковавшись, жду. Кручу в руках пачку сигарет, но закуривать не собираюсь. Не хочу дышать на Гелю сигаретным дымом. Слева движение. Поворачиваю голову.

– Блядь, – шепчу на выдохе.

Во двор въезжает знакомый “Гелендваген” и паркуется прямо передо мной. Оттуда выходит шкаф, который занимается извозом Ангела, и топает к моей машине, на ходу застегивая пиджак. Взгляд у этого мужика… Как и у всякого охранника, натасканного убивать. У отца такие же отморы работают.

Он останавливается у моей дверцы и, слегка наклонившись, стучит в стекло костяшками. Приоткрываю на два сантиметра и сталкиваюсь с мужиком взглядами.

– Дима, ехал бы ты.

– Шел бы ты, – отвечаю ему.

– Твой отец в курсе, к кому ты так настойчиво катаешься?

– А ты не охуел так со мной разговаривать, челядь?

Его челюсти крепко сжимаются, и он слегка дергает головой.

– Съебись отсюда, – цедит он сквозь зубы. – У меня есть разрешение бить на поражение особо настойчивых ухажеров Ангелины Руслановны.

– Пока не увижу ее, не уеду.

В этот момент открывается дверь подъезда. Геля замечает нас и слегка замедляет шаг, прищурившись, наблюдая за нами. Потом, словно опомнившись, задирает подбородок и кивает водителю.

– Влад, едем? – спрашивает она, решительно направляясь к машине.

– Увидел? – обращается он ко мне. – А теперь сваливай.

Выпрямляется и идет открыть Ангелине дверь. Я выскакиваю из своей тачки.

– Ангел!

Она поворачивается лицом ко мне. Кривится то ли от боли, то ли от отвращения и быстро ныряет в салон “Гелика”, а я налетаю на охранника. Он резким толчком в грудь смещает меня с дороги.

– Отвали, сказал! – гремит он.

Я уже хочу броситься на него и помять его неповоротливую тушу, но торможу. Не хочу, чтобы Ангел снова наблюдала у меня приступ агрессии. Стиснув зубы, отступаю и наблюдаю, как “Гелик” покидает двор.

Это какой-то сюр. Как, блядь, так вышло, а?! Я же только заполучил ее, а теперь она снова уплывает. Просачивается, как вода сквозь пальцы.