Ангел для Демона

Глава 60

Демон

Мы заходим в кабинет к реабилитологу минута в минуту. Нас встречает огромный бородатый дядька, рядом с которым мой Ангел выглядит как ребенок.

– Добрый день, – пожимаю ему руку. – Дмитрий Громов.

– Проходите, присаживайтесь, – кивает он нам на стулья напротив своего стола. – Рассказывайте.

Ангел кратко описывает ему все свои проблемы и процесс реабилитации, показывает снимки и заключения врачей. Слегка хмурясь, он все внимательно просматривает, а потом поднимает голову.

– Как часто возвращается боль?

– В основном когда нагружаю спину. Долго двигаюсь, сижу или лежу в неудобной позе. – Док кивает. – Или, например, поднимаю что-то.

– А что ты поднимаешь? – не удерживаюсь от вопроса.

Ангел бросает на меня мимолетный взгляд и отворачивается. Это че сейчас было? Типа “отвали”?

– В остальное время, как я понимаю, вы обходитесь без обезболивающих? – спрашивает док, а Ангел кивает. – Тогда раздевайтесь и ложитесь на кушетку, – кивает на белую ширму.

– А раздеваться зачем? – спрашиваю, подскакивая вслед за Гелей.

– Буду приставать, – ухмыляется здоровяк.

– В смысле? – понижаю голос, уже готовый вцепиться ему в глотку.

– Проходите вместе с нами за ширму. Посмотрите, как я это делаю.

Нахмурившись, поворачиваюсь лицом к Ангелу, а эта засранка задорно так улыбается, скрываясь за перегородкой. Ладно, раздеться ей и правда надо было, чтобы док нормально осмотрел и прощупал. Но для меня стало пыткой видеть чужие мужские пальцы на нежной коже Ангела. Я чуть не сдурел, хоть и понимал, что врач всего лишь проводит диагностику.

Наконец Геля снова в одежде, и мы возвращаемся к столу.

– В общем, я не стану прописывать ничего, кроме покоя и упражнений. Витамины только продолжайте пить.

– Каких упражнений? – спрашивает Ангел.

– Я напишу вам название комплекса, найдете в интернете и будете делать каждый день. Медленно, размеренно, с четкой проработкой и без усилий. Как только почувствуете, что тянет, прекращаете. Но на следующий день пробуете опять, пока не сможете с легкостью выполнять весь комплекс.

– А к вам разве не надо ходить?

– Зачем? – он поднимает взгляд от монитора, на который смотрел, пока быстро печатал.

– Ну растяжка и все такое.

– Вы же танцовщица?

– Э-э-э да, – неуверенно отвечает она.

– В таком случае, уверен, с растяжкой у вас порядок, – подмигивает он и снова погружается в монитор.

Ангел растерянно смотрит на меня, а я беру ее за руку и слегка сжимаю. Мы дожидаемся, пока док закончит печатать, потом он протягивает Геле все ее документы вместе с собственными рекомендациями.

– Вам предписан покой и упражнения. Двигаться надо, но вся ваша активность должна ограничиваться недолгими прогулками. Сон на ортопедическом матрасе, спокойная растяжка примерно через день. Вот и все.

– А обезболивающие?

– Только в моменты, когда действительно болит, и вы не можете терпеть эту боль. Если она слабая, просто принимайте горизонтальное положение.

– Ладно.

– Спасибо, – я поднимаюсь и жму доку руку, а потом беру тонкую ладошку Ангела и вывожу из кабинета.

Расплатившись за прием, мы выходим на улицу.

– Ну что? Едем за твоими вещами?

– Дим, тебе не кажется странным, что он не прописал никакие пытки времен инквизиции, как предыдущий врач?

– Хочешь сходим еще к одному, чтобы убедиться?

– Нет, мне нравится идея лежать и делать зарядку, – улыбается она.

– Значит, будешь лежать и делать зарядку.

Усадив Ангела в машину, везу нас к ней домой, чтобы собрать ее вещи. И, пока она занята тем, что вытаскивает их из шкафа и что-то бубнит под нос, набираю Матвея.

– Как там дела? – спрашиваю, поздоровавшись.

– Нормально.

– Что отец?

– Ему сейчас не до ваших драм, у нас важная сделка на носу. Мама лютует, так что сейчас он делает все для легализации.

– Она его таки доковыряет.

– Думаю, да. Кстати, мама еще сокрушается по поводу твоего выбора. Мол, из всех девушек ты выбрал ту, которую выбирать не стоило.

– Значит, тебе придется принять удар на себя.

– В каком смысле?

– Приведи ей девушку, чтобы она успокоилась, что сыновья пристроены. И Дэну посоветуй.

– Та, которую мы с Дэном могли бы привести, тоже не подходит.

– В каком смысле?

– У нас тут образовалась интересная фигура с тремя очень острыми углами.

– Не понял?

– Мы с Дэном, кажется, втрескались в одну и ту же девушку.

Я присвистываю и качаю головой.

– Это в кого?

– В подругу твоей Ангелины. Агату Ровинскую.

– Ого, куда вас занесло. Но как?

– Ой, Демон, не спрашивай, – вздыхает брат.

– И что будете делать?

– А хер его знает. А ты?

– Жениться.

– Ты, бля, серьезно?

– Угу.

– Это пиздец, Демон.

– Им просто придется смириться.

– А как же Илюха?

– Как ты сказал? Не спрашивай. Я не могу принести ее в жертву.

– Понимаю.

– Дима, помоги, пожалуйста! – зовет Ангел из спальни.

– Ладно, брат, мне пора.

Мы прощаемся, и я спешу к Геле, чтобы помочь снять с верхней полки шкафа чемодан. Дальше мы вместе собираем ее вещи и, заехав в супермаркет, едем домой. Когда вещи Ангела занимают место в гардеробной и ванной, эта квартира становится еще сильнее похожа на дом. Хотя я начинаю задумываться о большом доме, где у Гели будет собственная студия. И так сильно меня захватывает эта идея, что следующие две недели я провожу на телефоне с риелтором и в интернете, чтобы найти то, что подойдет нам обоим.

Все это время я пишу диплом, а Геля сдает свои экзамены. И наши родители, как ни странно, никак о себе не заявляют. А меня это начинает тревожить, так что я периодически звоню Моту, чтобы получать новости хотя бы с одной стороны. В одном из разговоров рассказываю о том, что хочу купить дом. Собственных средств на желаемое мне не хватит, так что буду, скорее всего, оформлять ипотеку. И в один из вечеров мне звонит отец с просьбой приехать к ним домой.

– Приеду только с Гелей.

– Я это уже понял, – отзывается он и кладет трубку.

– Я не поеду, – Ангел быстро качает головой, когда я рассказываю ей, что ужинать мы будем у родителей.

– Поедешь.

– Дима, они меня… съедят.

Я подхожу к ней и прикусываю изгиб шеи.

– Тогда я начну, чтобы им меньше досталось.

Ангел смеется, а я, подхватив ее на руки, несу на кровать. Надо расслабить мою статуэточку, и я знаю отличный способ сделать это.

Вечером мы входим в дом родителей, держась за руки. Навстречу нам выходит Дэн.

– О, ну наконец-то, – он расставляет широко руки, а потом подходит к нам. – Привет, Геля. Я – Денис. Можно просто Дэн.

– Привет, – тихо отзывается Ангел и вкладывает свою ладонь в его протянутую руку.

Дэн по своей клоунской привычке склоняется и целует Ангелине руку, а та заливается румянцем. Тут же нас выходит встречать мама.

– Добрый вечер, дети, – произносит она спокойно, но по ее взгляду я вижу, что она еще не оттаяла. – Пойдемте, стол накрыт.

– Сначала в мой кабинет. Оба, – вклинивается папа, проходя мимо и стрельнув взглядом в нас с Дэном.

Перевожу взгляд на Гелю, считывая панику, и при всех обнимаю ее и склоняюсь к уху.

– Главное, не бойся. Если что-то пойдет не так, разрешаю свалить из столовой и прийти к папе в кабинет. Слева по коридору вторая дверь. Я сразу увезу тебя отсюда.

– Обещаешь? – шепчет она.

– Обещаю.

– Демон, идем, – дергает меня Дэн.

Поцеловав Ангела в щеку, вручаю ее маме, а сам иду к отцу в кабинет. Откровенно говоря, я побаиваюсь оставлять свою девочку со своей родительницей, потому что знаю, какой мама может быть, если чем-то недовольна. Ну не съест же она Гелю, правда?

В кабинете отца напряжение можно резать ножом. Мот сидит на кожаном диване, и я сразу приземляюсь рядом с ним. Папа с Дэном садятся напротив в кресла. Отец делает глоток виски и отставляет стакан на стеклянный столик между нами. Обводит всех мрачным взглядом.

– Сегодня утром я встречался с Полканом.

Клянусь, даже мухи – если они тут есть – застыли в воздухе, охуев от этого заявления. Удивительно, что даже Мот, который уже давно занимает должность правой рукой отца, не в курсе этой встречи.

– Когда я говорил, что у меня важная сделка, я имел в виду сделку с Полканом. В качестве компенсации за потерю сына он предложил мне полностью забрать южные районы города. Извинился. Сказал, что виновный в смерти Ильи наказан и уже давно кормит червей.

Тут я склонен верить. Такие ошибки в нашем мире не прощаются. За них жестоко наказывают.

– И ты поверил? – серьезно спрашивает Матвей.

Папа снова берет стакан и делает два глотка.

– Если я сейчас развяжу войну, потеряю еще одного сына, – он переводит взгляд на меня. – И хорошо, если одного. Таня мне этого не простит. И даже если бы я наплевал на ее мнение… – он делает глубокий вдох и опустошает стакан до дна. – Я себе этого не прощу. К херам лирику. Война между нами приобретет такие масштабы, что останется только выжечь напалмом половину города. Пострадают невинные люди, это без сомнений. К тому же… Дима со своей девушкой поставили всех в неудобную позу. – Снова суровый взгляд на меня. – И я этого не забуду. Но терять тебя – а я потеряю, если начну войну, – не готов. Поэтому мы заключили договор. Границы жесткие. Никакой дележки территории в будущем, все только поровну по общему согласованию. И если, блядь, хоть кто-нибудь из вас сунется с войной на Полкановских, это будет пиздец. Так что смотрите, кому и что предъявляете, и, тем более, к чьему виску приставляете пистолет.

– Пап, это слабость, – говорит Мот, а мне хочется втащить ему. У нас и так тут рождается хрупкое равновесие, а он решил еще и подлить масла в огонь.

– Когда я лягу в могилу, ты будешь решать, где слабость, а где рациональное использование ресурса. А до этого момента все заткнулись и выполняют мои команды. Еще у кого-то есть мнение, отличное от моего?

Мы все молчим и переглядываемся. Спорить бесполезно, решение уже принято. Думаю, именно по этой причине папа встретился с Полканом, не сообщив нам. Чтобы никто из нас не сунул свой нос в результат переговоров.

Когда мы выходим из кабинета, папа придерживает меня за плечо.

– Готовьтесь к свадьбе, она состоится в сентябре.

– Пап, я даже предложение еще не делал.

– Ну так не тупи, – советует он по-отечески и, обойдя меня, направляется в столовую.