Ангелмасса

Глава 36

– Мне очень жаль, Верховный Сенатор, – сказал врач, глядя на экран своего портативного компьютера, – но, боюсь, мы до сих пор не знаем, что произошло с господином Роньоном.

Форсайт посмотрел на Роньона. Гигант завязывал башмаки с той напряженной сосредоточенностью, с которой брался за любое дело.

– Но сейчас он здоров?

– По всей видимости, да, – ответил врач. – Если вы оставите его у нас еще на несколько дней, может быть, нам удастся что-нибудь выяснить.

– Иными словами, выдумать какой-нибудь эксперимент, который еще никто не проводил?

Врач неловко пожал плечами.

– Можно сказать и так, – признал он.

– Ага, – пробормотал Форсайт. – Спасибо за предложение, но мы отказываемся.

Роньон покончил со шнурками и выпрямился.

«Теперь мы можем уйти?» – жестами спросил он, с тревогой и надеждой морща лоб.

«Да», – успокоил его Форсайт. Из беседы, которая состоялась у них чуть раньше, было абсолютно ясно, что Роньон чувствует себя здесь неуютно. Ему не нравилось, что он лежит; в незнакомой кровати и что его то и дело ощупывают мужчины и женщины в белых халатах, смотрят на него хмурыми взглядами и непрестанно возят на тележке по различным лабораториям. Форсайт не видел смысла заставлять его терпеть это и дальше, особенно если учесть, что у медиков иссякли идеи.

К тому же Форсайту хотелось побыстрее вернуть Роньона. Неизвестность относительно судьбы Лорелеи начинала действовать ему на нервы, он стал беспокойным и вспыльчивым. Это замечали все – от Пирбазари до временно прикомандированных к Форсайту сотрудников, которых ему навязало правительство Серафа. Чем раньше рядом с ним окажется наивный, непосредственный Роньон, тем лучше.

– В таком случае желаю вам всего доброго, – сказал врач. – Если приступы повторятся, немедленно дайте мне знать. До свидания, господин Роньон.

«Мы возвращаемся домой?» – спросил Роньон по пути к регистратуре, у которой Пирбазари заканчивал оформление документов на выписку.

«Пока нет», – ответил Форсайт, стараясь не выдавать охвативших его чувств. Судя по тому, как развивались события, могло статься так, что им некуда будет возвращаться.

Но Роньон, конечно же, ничего об этом не знал. Форсайт решил, что пока лучше держать его в неведении.

«Мы едем в Здание Правительства в Магаске, – добавил он. – Там находится наша временная штаб-квартира».

«Ох… – Роньон помедлил, и морщины на его лбу стали еще глубже. – Почему нам нельзя домой?»

«Мы вынуждены задержаться», – ответил Форсайт, внимательно приглядываясь к его лицу. Постороннему человеку могло показаться, что Роньон оправился от потрясения, которое он пережил у Ангелмассы.

Но Форсайт знал его давно и видел, что внешнее благополучие обманчиво. В уголках глаз Роньона появились новые складки, а его лицо, словно вуаль, окутал налет печали.

Может быть, она исчезнет, когда притупятся воспоминания о злополучном полете. Форсайт надеялся на это от всей души.

«У нас еще остались дела», – объяснил он.

«Вы имеете в виду, с Орниной, Хананом и Чандрис? – спросил Роньон. – Что с Хананом? Он в порядке?»

Внезапно Форсайт вспомнил, что не справлялся о делах Девисов с той самой поры, когда его заверили, будто бы состояние Ханана стабилизировалось.

«Думаю, да, – ответил он. – Если хочешь, мы можем навестить его, прежде чем уйти из клиники».

Морщины на лице Роньона разгладились.

«Правда?» – спросил он.

Форсайт улыбнулся:

«Конечно. Я уверен, Ханан будет рад увидеться с тобой…»

– Верховный Сенатор!

Форсайт поднял глаза. По коридору навстречу ему торопливо шел Пирбазари, сжимая в руке телефон.

«Быстрее», – велел Форсайт Роньону, прибавляя шаг. Его сердце учащенно забилось. Неужели что-нибудь о Лорелее?

Они встретились в середине коридора.

– Я только что звонил в СОЭ, – сказал Пирбазари, беря Форсайта за руку и отводя его в сторону. – Вы не поверите!

Форсайт собрал волю в кулак. Вот оно, начинается.

– Лорелея захвачена?

– Нет. Я имею в виду – дело не в Лорелее. Оттуда по-прежнему нет вестей. – Он взмахнул телефоном. – Ангелмасса перемещается.

Форсайт оглянулся на Роньона.

– Что значит – перемещается? Куда?

– На более низкую орбиту, – ответил Пирбазари. – Движется к Солнцу. Пока перемещение невелико, но его зафиксировали вполне достоверно.

– Что его вызвало?

– Сам задаю себе этот вопрос, – сказал Пирбазари. – В сущности, мы все только об этом и думаем. Ни в СОЭ, ни в Институте не имеют ни малейшего понятия о том, что происходит.

Форсайт нахмурился.

– Зар, объяснение может быть только одно. Чтобы изменить траекторию объекта, к нему нужно приложить силу. Откуда она взялась?

Пирбазари беспомощно пожал плечами.

– Было проверено все – солнечный ветер, магнитные аномалии, пылевые скопления; попытались выяснить даже, не возникли ли поблизости новые черные дыры, – и все впустую.

Форсайт потер подбородок, стараясь представить расположение небесных объектов в окрестностях Ангелмассы. Насколько он помнил физику, переход на более низкую орбиту сопровождается увеличением скорости. И если «Ангелмасса-Центральная» движется по той же орбите с опережением…

– Ангелмасса догоняет станцию, – пробормотал он.

– Да, но довольно медленно, – заметил Пирбазари. – К тому же «Центральная» хорошо защищена. Если учесть, с какой скоростью к ней приближается Ангелмасса, пройдет по меньшей мере две недели, прежде чем она начнет представлять радиационную опасность. А если снижение орбиты будет продолжаться, она и вовсе может пройти мимо станции, не затронув ее.

– Я бы не стал рассчитывать на это, – сказал Форсайт. – Во-первых, мы не знаем, как и почему она смещается. На всякий случай надо подготовить эвакуацию персонала. Вблизи станции есть какие-нибудь корабли?

– СОЭ может организовать отправку транспорта в течение двадцати минут, – ответил Пирбазари. – Вдобавок вокруг ускорителя расположено двойное кольцо спасательных платформ. Они оснащены ракетными двигателями с поворотными соплами и запасом топлива на полчаса, а также двухнедельными комплектами жизнеобеспечения.

– Защита?

– Корпуса из многослойного металла, такие же, как у кораблей-охотников, – ответил Пирбазари.

– Кстати об охотниках, – сказал Форсайт. – Что с кораблями, которые сейчас находятся в том районе?

– Их предупредили.

– И это все?

– Ну… – Пирбазари на секунду замялся. – Орбита Ангелмассы изменилась незначительно. Они могут без труда скорректировать курс.

– Только если это изменение останется малым, – отрывисто бросил Форсайт. – И поскольку мы не знаем, что его вызвало, никаких гарантий нет и быть не может. Прикажи отозвать их на Сераф.

Пирбазари растерялся.

– Вы уверены, что это необходимо? – спросил он.

– Сначала – необъяснимые всплески радиации, а теперь – столь же необъяснимые изменения орбиты, – напомнил Форсайт. – «Необходимо» – это еще слабо сказано.

Губы Пирбазари искривились.

– Ладно, – нехотя сказал он. – Я поговорю с СОЭ.

– Только погромче и потверже, – добавил Форсайт. – А заодно выясни, имеется ли возможность перевести «Центральную» на более высокую орбиту. Сила, воздействовавшая на Ангелмассу, может затронуть и станцию, и, я не хочу, чтобы ее орбита понизилась в тот самый миг, когда Ангелмасса окажется рядом.

– Хорошо, проверю, – ответил Пирбазари. – Насколько мне известно, на станции хранятся кое-какие припасы для шахтеров с астероидов, которые останавливаются там по пути. Может быть, у них найдутся ранцевые ракеты.

Форсайт поморщился. Чтобы сдвинуть с места объект размером с «Центральную», потребуется нечто более мощное, чем несколько портативных двигателей. Но ранцевые ракеты лучше, чем ничего.

– И пусть держат наготове эвакуационный транспорт, – велел он.

– Уже готов, – сказал Пирбазари. – В СОЭ меня заверили…

Внезапно Роньон схватил Форсайта за плечо, и тот увидел, что гигант удивленно смотрит за спину Пирбазари.

«Орнина! – возбужденно зажестикулировал Роньон, кивком указывая в дальний конец коридора. – И Чандрис!»

Форсайт повернулся, ожидая увидеть женщин, входящих в клинику через главные двери, чтобы навестить Ханана. Однако Чандрис и Орнина шагали следом за санитарами, которые везли в кресле-каталке окровавленного человека.

– Похож на Косту, – сказал Пирбазари. – Что с ним стряслось?

– Вероятно, несчастный случай, – предположил Форсайт. У него засосало под ложечкой. – Давайте выясним.

Они подошли к каталке в ту самую секунду, когда санитары собрались втолкнуть ее в лифт.

– Что случилось? – спросил Форсайт.

– Здравствуйте, Верховный Сенатор, – приветствовала его Орнина. Лицо женщины было напряжено, но она сохраняла невозмутимость. – Видите ли…

– Мимо «Газели» проходил один мой знакомый, – вмешалась Чандрис. – У него был нож.

– И, насколько я могу понять, он продемонстрировал господину Джереко свое умение обращаться с ним, – сказал Форсайт.

Он заметил, что Чандрис, как и Орнина, старательно следит за своим голосом и выражением лица. Однако, присмотревшись внимательнее, Форсайт увидел, что с той поры, когда они встречались в последний раз, лицо девушки состарилось лет на десять.

– Он хотел забрать меня, – негромко сказала Чандрис. Она стиснула веки, а когда вновь открыла глаза, Форсайту показалось, что она постарела еще на добрый десяток. – Коста спас мне жизнь.

– Все было как раз наоборот, – пробормотал Коста.

– Тебе нужно беречь силы, – мягко упрекнула его Орнина. – Бинты из пакета первой помощи не смогли остановить кровотечение, Сенатор, – объяснила она. – А медотсек «Газели» выключен, как и все остальное оборудование…

– Вам нет нужды оправдываться, – перебил Форсайт. – Везите его к врачу.

– Есть, сэр, – отозвалась Орнина, и санитары вкатили кресло в лифт. – Спасибо, Сенатор.

Женщины вошли следом, и дверь лифта закрылась.

– Левая рука и грудь, – прокомментировал Пирбазари. – Только резаные раны и ни одной проникающей. Он быстро поправится, если, конечно, не потерял слишком много крови.

– Надеюсь, – сказал Форсайт, вперив в закрытые двери невидящий взгляд. К нему вернулись сомнения и вопросы относительно личности Джереко. Таинственный фонд, финансировавший его исследования. Его туманное прошлое, особенности поведения и речи…

Он сопоставил все это с нападением Пакса на Лорелею, и его внезапно озарило.

– Джереко – шпион, – выдохнул Форсайт. – Разведчик Пакса.

Боковым зрением он увидел, как у Пирбазари отвалилась челюсть. Но даже того мгновения, которое Форсайту потребовалось, чтобы повернуть к нему голову, было достаточно, чтобы изумление помощника сменилось пониманием.

– Будь я проклят, – негромко произнес Пирбазари. – Вы уверены?

Форсайт помедлил. Да, он ничуть не сомневался. Однако прямых доказательств у него не было.

– Пока нет, – ответил он. – Но только пока.

Он повернулся к Роньону, который озадаченно следил за их беседой.

– Я отвезу Роньона в штаб-квартиру, – сказал Форсайт. – Как только Джереко подштопают, доставь его ко мне.

– Хорошо, – ответил Пирбазари. – И остальных тоже?

– Только Джереко, – сказал Форсайт. – И присматривай за ним, Зар. Да повнимательнее.

– Не беспокойтесь, – заверил его Пирбазари. – Я с него глаз не спущу.

На черном экране возникли звезды. «Гармоника» вынырнула из гиперпространства.

– Диспетчерская СОЭ Серафа вызывает лайнер, – отрывисто произнес громкоговоритель мостика. – Представьтесь, пожалуйста.

Капитан Джуаби повернулся к главному экрану со схемой расположения опорных кораблей сети и ускорителей. Каждый из четырех ускорителей охраняли три или четыре боевых судна СОЭ, курсировавшие на близкой дистанции.

– Говорит капитан Джуаби, лайнер «Гармоника», – отозвался он натянутым тоном.

На взгляд Ллеши – слишком натянутым. Коммодор сидел напротив капитана вне поля зрения видеокамеры. Он предостерегающе поднял палец. Губы Джуаби дрогнули, и он ответил едва заметным кивком.

Он сделает все, что прикажут. У него нет выбора. Теперь, когда все ключевые посты управления лайнером контролируются людьми Пакса, капитану остается лишь выполнять распоряжения Ллеши. Разумеется, если он дорожит своим экипажем и пассажирами.

Джуаби шевельнулся в кресле, и хрустальная подвеска на его шее блеснула. Телтхорста особо интересовало, в какой мере человек с ангелом ценит жизнь людей.

Вероятно, это выяснится в самое ближайшее время.

– Порт приписки? – осведомился диспетчер Серафа.

– Бальморал, – ответил Джуаби. Судя по всему, человек с ангелом на шее сохранял способность лгать. Во всяком случае, под принуждением.

– Передайте ваш код, – потребовал диспетчер.

Джуаби кивнул человеку, сидевшему за пультом коммуникатора. Офицер Пакса принялся за работу, изредка задумываясь над незнакомыми органами управления.

Ллеши медленно потер большой палец об указательный, пытаясь унять напряжение, сковавшее его внутренности. В это мгновение все было поставлено на карту, а он мог лишь наблюдать и ждать. Подделывая коды Бальмораля, криптографы «Комитаджи» постарались на совесть, однако от ошибок не застрахован никто. Если у диспетчера Серафа острый глаз, вся эта затея лопнет как мыльный пузырь.

А вместе с ней и вся операция. Карьере Ллеши тоже придет конец. Уж конечно, Телтхорст позаботится об этом.

Примерно с полминуты ничего не происходило. Ллеши смотрел на главный экран, следя за медленным движением кораблей на звездно-черном фоне и гадая, на что способны суда СОЭ. Размером с истребитель, маленькие, но хорошо защищенные, они, вне всяких сомнений, были прекрасно вооружены.

У Ллеши не осталось штурмовых платформ, которые он мог бросить против них. Однако он не сомневался, что этим кораблям не выстоять против мощи «Комитаджи».

Разумеется, если ему удастся пустить ее в ход.

Вектор одного из опорных кораблей изменился – он скорректировал курс, чтобы удержать «Гармонику» в фокальном эллипсе ускорителя. Эмпиреанцы вели свою игру крайне осторожно. Ллеши беззвучно вздохнул и окинул внимательным взглядом мостик. Ждет ли его победа или поражение, он, ничем не выдаст своего беспокойства перед лицом противника.

– «Гармоника», вам разрешен вход в пространство Серафа, – сообщил голос из динамика. – Доброго пути.

– Спасибо, – отозвался капитан Джуаби. Он прикоснулся к клавише, и экран коммуникатора угас. – Что дальше, коммодор? – негромко спросил он.

– Вы слышали, что сказал диспетчер, – произнес Ллеши. – Ложитесь на стандартный курс до Серафа.

На лбу Джуаби появилась складка, но он кивнул и без лишних вопросов передал приказ рулевому.

Послышался отдаленный рокот двигателей. «Гармоника» начала разгоняться. Пока лайнер выходил из фокального эллипса, Ллеши не отрывал взгляд от главного экрана, пытаясь уловить признак того, что корабли СОЭ что-то заподозрили.

Но они оставались на месте, дрейфуя бок о бок с опорными судами ускорителей, к которым были приписаны. Очевидно, их экипажи даже не догадывались о том, что произошло минуту назад.

Телтхорст, конечно же, считает их глупцами. Ллеши невольно сочувствовал им.

Выждав пять минут, чтобы дать «Гармонике» отойти подальше, он кивнул капитану Джуаби:

– Достаточно. Открывайте люки.

– Открыть люки спасательных капсул, – официальным тоном произнес Джуаби, взмахом руки адресуя приказ офицеру соответствующей службы. – Подтвердите выполнение.

– Люки открыты, – проворчал офицер. В отличие от капитана, он даже не пытался скрыть стыд и гнев. Но на нем не было ангела. – Все люки открыты.

Джуаби вновь повернулся к Ллеши:

– Ваша очередь, коммодор.

– Благодарю вас. – Ллеши поднес к губам свой наручный коммуникатор и включил его. – Первая волна! Запуск!

В то же мгновение корпус «Гармоники» ощетинился выхлопными хвостами – сотни крохотных суденышек вылетели наружу, будто споры созревшего цветка, используя вращение лайнера, чтобы набрать дополнительное ускорение.

Но это были не спасательные капсулы «Гармоники». Капсулы выгрузили еще на Лорелее.

«Гармоника» несла на своем борту истребители класса «Влад».

– Вариант «альфа», – распорядился Ллеши. – Запустить все истребители.

Корабли СОЭ пришли в движение, меняя курс и разгоняясь, чтобы перехватить противника.

– Не забывайте свою основную цель, – негромко напомнил Ллеши. – Уничтожить опорные корабли ускорителей, а не боевые суда.

Один за другим послышались голоса командиров звеньев, подтверждавших получение приказа… и губы Ллеши, смотревшего на главный экран, мало-помалу растянулись в улыбке. Судьба операции балансировала на лезвии бритвы, но ожидание закончилось. Теперь он, по крайней мере, мог влиять на ход событий.

Глубоко втянув в легкие воздух и держа наготове ручной коммуникатор, он следил за истребителями, приготовившимися к схватке.