Антимаг

Глава 15

— Что делать будем? Сосчитать этих тварей я не смог, слишком далеко, но их там явно немало, — сказал Ларс, сползая с пригорка.

— Нужно прорываться. Если нам удастся проникнуть внутрь и активировать големов, мы без особых проблем отобьёмся, — произнёс находящийся рядом со мной Свэр.

— Позвольте спросить. Как вы собираете воплотить свой план? Даже если учесть, что, совершив слаженную атаку, нам удастся достичь замка. Мы не сможем преодолеть его стены. Вряд ли для нас откроют ворота, а если они всё же совершат такую глупость, за нами хлынет поток тварей и вновь затворить створки врат уже не выйдет, — сказал Франс, лёжа на спине и безмятежно рассматривая, как всегда, пасмурное небо.

— И что ты предлагаешь? Сидеть здесь и смотреть, как они осаждают наш замок? А что отличная идея, можно ещё и пещеру огра под свои нужды обустроить, её хозяин ведь уже не будет против, — язвительно произнёс Свэр.

— Ларс, твари собираются штурмовать замок? — спросил я.

— Вроде нет. Они просто стоят у рва и, похоже, не собираются что-то предпринимать. Может, собрались осаду устроить?

— Глупо. Такую толпу нежити нужно подпитывать если не пищей, то магией. Это на кладбище, где аккумулируются эманации смерти, они могут существовать ни в чем, не нуждаясь, здесь же хоть и тёмные земли, но энергии для них недостаточно. Осаждённым хватит запасов на год. За этот срок через портал из храма в замок будет как минимум два пополнения, — начал рассуждать вслух я.

— Нежить чаще всего тупа и примитивна. Что ей могло понадобиться здесь? — спросила Эрика.

— Ты права, такое количество нежити не способно к слаженным действиям. Если только ими не управляют. Рыцарям смерти не потянуть такое количество, но если вспомнить частое упоминание некого Азгрима, как великого лича, который собственно и организовал разграбление замка, то возникают нехорошие подозрения. Он мог и не удовлетвориться тем, что грабителем удалось вывести из замка и решить наведаться к нам лично, — предположил я.

— Наверняка они следили за замком, и когда часть бойцов покинула его стены, решили действовать. Вне замковых стен мы не так опасны, а чтобы попасть внутрь нам потребуется пробить выставленный заслон, — сказал Свэр.

— Если у них был наблюдатель, почему они не подкараулили нас в одной из вылазок? В живой силе, как мы убедились, противник нужды не испытывает, — задала интересный вопрос Эрика.

— Так что будем делать? — не выдержал долгих рассуждений Свэр.

— Думаю, нам стоит съезжать и я бы посоветовал вещи с прошлого места жительства не забирать.

— Оставим предложение Ларса как запасной план. Чтобы нежить разбрелась, нужно убрать удерживающею её здесь силу. Найти того кто командует всем этим безобразием, а затем убить его или серьёзно ранить, — предложил я.

— Думаешь существу способному удерживать под контролем такое количество нежити возможно навредить нашими силами? — усомнился Франс.

— Давай для начала найдём это существо, а уже потом начнём думать, что с ним делать, — ушёл я от ответа.

— Ларс, слышал? Давай иди ищи, — произнесла Эрика, прогоняя нашего разведчика с облюбованного им места.

— Что искать-то? Новое жильё или монстра, что всю эту нежить сюда притащил? — недоумённо посмотрел на неё воришка. На что получил от девушки подзатыльник и под нашими укоризненными взглядами отправился ползать у края леса, выискивать таинственного командира нежити.

Пока Ларс ползал в грязи, ведя наблюдение за противником, мы перекусили вяленым мясом и головкой сыра, запивая всё это дело разбавленным вином. Смотря с каким довольным лицом Франс прикладывался к своей фляжке, у меня возникли подозрения в разбавленности его напитка, но выяснять это на глазах чужой группы я не стал, сделав заметку на будущее. Если у нас получится попасть за замковые стены, нужно устроить выволочку пропойце, мало того что он в нашей башне постоянно прикладывается к вину, отчего на тренировках часто бывает вял и невнимателен, так он ещё и во время выходов начал пить.

Ларс объявился спустя час, заявив, что нашёл предполагаемого лидера нежити. Расположился тот на дороге у края леса. Вся нежить расположилась у замкового рва, но была ещё небольшая группа именно в этом месте. Похоже, это была личная гвардия командира. Помимо этого, воришка сообщил, что нежить зашевелилась и, по всей видимости, совсем скоро пойдёт на штурм.

Как противник собрался идти на штурм, имея в своём арсенале лишь клыки и когти? Ведь этого явно будет недостаточно для покорения замка. На ум приходило лишь как твари, карабкаясь друг на друга, валом накатывают на стены. Также смущало то, что защитники не оборонялись, спокойно позволяя нежити готовиться к штурму. Та же Кристина хоть и маг жизни наверняка не имеющая сильных атакующих заклинаний, вполне могла при помощи магического орудия, расположенного на башне, проредить противника. Но со стены не было отправлено даже болта, что там говорить о магических снарядах.

Решили, что самое благополучное время для нападения на контролёра нежити представится, когда начнётся штурм замковых стен. Управляя атакой, он будет поглощён ведением боевых действий, что добавит шансов нашей авантюре. Между нами непременно встанет охраняющая его нежить, но составом из десяти человек нам удастся быстро прорвать личную стражу захватчика и достигнуть цели.

Закончив с обсуждение нашего амбициозного плана, отправились за Ларсом, который повёл нас по лесу, пообещав вывести прямо в тыл врага.

Рюкзаки оставили на месте нашей стоянки, взяв с собой лишь наше оружие и тяжёлые арбалеты. Хоть они и не показали себя таким уж грозным оружием, я решил, что десяток болтов будет не лишним, а после залпа их можно просто бросить, взявшись за куда более привычные клинки.

Мы совершили изрядную дугу, прежде чем Ларс сообщил, что наша цель находится на расстояние в двести метров и подходить к ней ближе, пока не начнётся штурм, будет слишком опасно. Я не понимал как он, городской воришка, смог ориентироваться в лесу, но разглядев виднеющуюся из-за чахлых кустов дорогу, понял, как он справился с этой задачей.

Потянулось томительное ожидание. Я не мог разобраться в своих чувствах, с одной стороны, мне хотелось, чтобы всё поскорее началось и долгое ожидание закончилось, а с другой — боялся этого момента, не ожидая от предстоящего действия нечего хорошего.

Прервал наше ожидание непонятный гул, казалось, что впереди находился рой пчёл, но никак не толпа давно неживых тел. Следом раздался приглушённый взрыв, похоже, Кристина всё же взялась за дело и начала использовать магическое оружие.

Эх, как бы было хорошо, возглавь наступление нежити их командир. Один точный выстрел из магического оружия и проблемы решены, но чего нет, того нет. Если так рассуждать, то было бы лучше, чтобы эти твари вообще сюда не приходили, а так и ютились на своих кладбищах, а ещё лучше, если бы урод Андрес не отправлял меня в тёмные земли. Откинув ненужные сейчас мысли и подождав пару минут, для того чтобы сражение разыгралось всерьёз, я скомандовал наступление.

Двигались быстрым шагом, стараясь сильно не шуметь. Преодолев сто метров, мы, наконец, увидели нашу цель. В окружение крупных гулей стояла человеческая фигура, её черты мешал рассмотреть чёрный балахон. Открыв нам спину, он наблюдал за разыгравшимся перед ним штурмом. Стрелять было ещё рано, хоть сто метров до цели не является таким уж большим расстоянием, но с нашими навыками стрельбы, чем ближе будет мишень, тем лучше.

Сближаться с повелителем нежити было плохой идеей. Отряд заметили и человек до этого наблюдающий за штурмом развернулся в нашу сторону. На нас смотрело нахмуренное бледное лицо ребёнка. Небрежно махнув в нашу сторону рукой, он развернулся к замку.

От взмаха кисти, облачённой в перчатку, ничего не произошло. Я ожидал какого-либо смертоносного заклинания наподобие облака смерти или на крайний случай возведения магического барьера, но всего этого не было, на нас даже гули перестали обращать внимание.

Удивлённый таким поведением я остановился, вместе со мной встал и отряд. Дистанция уже была небольшая и я, вскинув арбалет, послал болт в человеческую фигуру. Снаряд влетел точно в спину и прошив её насквозь исчез. Человек с детским лицом как не в чём небывало стоял, глядя на замок. Вслед за мной выстрелили остальные, но их снаряды постигла та же участь.

Мы стояли напротив лича, организовавшего штурм нашего замка, и не знали, как поступить. Враг будто не воспринимал нас всерьёз, приняв нашу попытку его убить за детскую шалость.

В итоге у одного из бойцов Свэра не выдержали нервы и он, бросив разряженный арбалет и обнажив клинок, бросился на безмятежно стоящих тварей. Увидев это, за ним поспешили остальные. Я слегка придержал свою группу, уступив первенство бойцам Кристины. Происходящее мне не нравилось, я не понимал поведение противника, и это заставляло искать в происходящем подвох.

Ромул всегда был пугливым. Никогда не рвался защищать слабых от более сильных. Долгое время, боясь темноты, он спал с зажжённой свечой. На улице, когда более бойкие мальчишки требовали от него денег или лакомства, что часто давала ему сердобольная мамочка, он безропотно отдавал всё запрошенное. За это его не били как других мальчишек, и он спокойно мог гулять, не боясь получить по голове камнем.

Годы шли, и те ребята, что в детстве часто пользовались его страхом, постепенно исчезали из жизни Ромула. Кого зарезали при очередном столкновении банд, кто, найдя работу, уезжал в другой конец города. Когда же сам Ромул, найдя себе невесту, покинул родительский дом, он и вовсе забыл обо всём этом. Только страх темноты неизбежно продолжал напоминать о себе.

Ромул не хотел этого, но его невеста Тила была куда смелей. Он редко с ней спорил, чувствуя ту самую уверенность в девушке, что так не хватало ему самому. В храм они пришли вместе, её решимости хватило на двоих.

Когда её первой вызвали вступить на портальную площадку, Ромул почувствовал себя ребёнком. Именно в этом возрасте он боялся всего, и страх был его вечным спутником. Повзрослев, Ромул обрёл некую уверенность в себе, что позволило забыть о своих постоянных страхах. Тила служила стержнем его уверенности, именно благодаря ей он перебарывал себя, боясь, что такая девушка не захочет видеть рядом с собой всего боящегося слюнтяя. После того как та, кто подпитывал все эти годы его смелость, исчезает во вспышке портала, на него навалился самый страшный из его страхов. Страх потерять Тилу.

Стремясь поскорее увидеть ту, что своей улыбкой способна вселять спокойствие и наполнять силой, он рванул к портальной площадке. Дорогу ему преградил храмовник. Казалось, что мгновения назад путь был свободен и вот он на всём ходу врезается в фигуру, одетую в белый балахон. От столкновения Ромул упал и со страхом взирал на возвышающуюся над ним фигуру. Тот стоял даже не покачнувшись и с печалью во взгляде смотрел на него, но Ромулу виделась отнюдь не эта картина. Перед ним вновь, как и много лет назад стоял Аксел, главный задира их улицы. Он, несмотря на то, что Ромул отдавал все свои сбережения и никогда не перечил их шайке, выполняя все их поручения, нещадно бил его. Этому садисту просто нравилось, когда перед ним ползали, размазывая слёзы и прося прекратить побои.

Храмовник что-то спокойно говорил Ромулу, по всей видимости, объясняя, что входить в портал можно только услышав своё имя, но он не слушал его. Когда же храмовник протянул руку, чтобы помочь ему подняться Ромул, не отводя от него испуганного взгляда, начал отползать от человека, что всколыхнул его спящие до этого страхи.

Окружённый забытыми страхами он долго сидел, прижавшись спиной к стене и уйдя глубоко в себя.

«Всё это произошло, когда он потерял Тилу, да всё именно так. Нужно найти её и тогда всё будет как прежде. Страхи отступят, и он сможет чувствовать себя уверенно».

Погруженный в свои мысли Ромул не услышал, как храмовник назвал его имя, и настала его очередь взойти на портальную площадку. Из транса его вывило прикосновение. Подняв голову вверх, Ромул увидел, как над ним вновь возвышался тот самый служитель. На этот раз совладать со своими страхами удалось. У него была цель, ему требовалось найти Тилу и, собравшись с силами, он отправился к портальной площадке.

Производится сканирование субъекта. Обнаружено высокое содержание адреналина. Производится нормализация субъекта. Субъект готов к инициации. Производится подбор класса. Внимание класс выбран. Субъекту присваивается класс «Хранитель страхов». Производится перестройка тела под выбранный класс. Перестройка тела завершена. Субъект, в связи невозможности оперирования магией, будет отправлен в оплот номер одиннадцать. Производится телепортация субъекта.

Выйдя из портала, Ромул осмотрел уже присутствующих здесь людей, но той, что он искал, здесь не было. Новоиспечённый хранитель страхов ожидал, что осознание сего факта вновь обрушит на него, сковывающий тело, ужас, но его не было. Внезапно Ромул понял, что ощущает страх совсем иначе. Ромул не чувствовал его в себе, зато смутно ощущал его в наполняющих зал людях. Непонимание, неизвестность, боязнь расплаты за совершенное, страх за оставленных близких. Всё это он мог ощутить, стоило лишь потянуться мысленно к человеку.

Осматриваясь и прислушиваясь своим новым чутьём, он нашёл её. Ту, что заменит ему Тилу. Девушку, обладающую той же уверенностью в себе и способную даровать её окружающим людям. Вокруг неё уже начали собираться инициированные, по всей видимости, так же как и он, разглядев в ней эту особенность, и Ромул поспешил оказаться в их рядах. Ему больше не требовался человек, что защитит его от страхов, они больше не властны над ним, но он уже слишком долго следовал за уверенной в себе девушкой и с трудом представлял себе самостоятельность.

После был бой, в котором Ромул безбоязненно принял участие. Он будто подпитывался чужими страхами, они делали его сильнее. Впервые Ромул не боялся, а наслаждался ими.

Замок был отбит и потянулись спокойные дни пребывания за замковыми стенами. Когда же их собрала Кристина и объявила, что для похода требуются четыре человека, он без раздумья вызвался одним из первых. Намечался очередной бой, во время которого люди так боятся умереть, а Ромулу так хотелось вновь впитать этот пьянящий страх.

Вылазка за замковые стены и бой с огром позволил вновь наполнить себя страхами, но его оказалось недостаточно, чтобы утолить разыгравшийся аппетит Ромула. Он был даже рад, увидев под стенами замка нежить, начав вновь напитывать своё тело будоражащими эмоциями окружающих. В этом коктейле из страхов присутствовал даже страх за оставленного в замке гоблина. Глупая девушка боялась за зеленокожую тварь, нисколечко не переживая за находящихся там же людей.

Недолгое петляние по лесу и вот они у цели и уже рвутся вперёд в попытке как можно быстрее сблизиться и убить противника. Они бегут, боясь спокойно стоящего к ним спиной человека. Вот отряд выпустил болты, и увидев, что результата это не принесло, начинают ещё сильней напитывать его страхом.

Ромул уже не мог сдерживать распирающих его тело чувств от такого прилива страха. Энергия внутри него требует выхода, грозя вот-вот разорвать тело изнутри, и он, обнажив свой клинок, первый бросается на противника.

Спина лича совсем близко, но путь Ромулу преграждают гули. Высвободить немного скопившегося в нём страха и нежить отшатывается, освобождая ему путь. Странно, но от лича, как и от окружающих его, гулей, не веет страхом, но размышлять над этим уже нет времени и он нанёс удар. Вот только клинок не встретил предполагаемого сопротивления разрубаемого тела. Увлечённый инерцией взмаха Ромул делает шаг вперёд, чтобы не потерять равновесие, и с недоумением смотрит на пропавшего лича. На землю падает лишь продырявленный балахон и скомканное лицо ребёнка.

Вместо человека подобной фигуры из одежд, жужжа, поднимается рой непонятных насекомых. В следующий момент мошкара облепила тело Ромула, начав пролазить в нос и уши.

Боль, а за ней и страх охватили хранителя страхов. Он раскрыл рот, чтобы закричать, но его быстро заткнула устремившаяся в него мошкара.

Рой за считанные секунды проник в его тело, добравшись до мяса и внутренних органов. В попытке раздавить оставшихся насекомых, Ромул рухнул на землю, начав кататься, но совсем скоро мышцы, что позволяли ему двигаться, были съедены и тело перестало его слушаться.

Боль была жуткой. В его и так заполненное вместилище полноводной рекой начал вливаться собственный страх. От этого его резерв расширялся и давил изнутри, принося боль чуть ли не сильнее, чем поедающие его внутренности рой. Осознание этого лишь ещё сильней подпитывало страх, делая только хуже.

Так он и растворился поедаемый насекомыми и прорвавшимся из него страхом.